Сомбриэль – повелитель огня. Книга первая. Скрытое царство

Наталья Баюн, 2023

Могучая, эльфийская цитадель – Белион в осаде, но Келехир, военачальник из соседнего с осажденным царства, не спешит на помощь своим родичам. Его дружина, с которой он путешествовал, слишком мала и незначительна. Он решает обойти город и въехать в него через Северные ворота, чтоб переждать осаду под его защитой. Но внезапное появление мистического летающего создания, Предвечной Мыши по имени Набу, путает ему все карты. Набу издает боевой клич, в результате которого конь Келехира, испугавшись, вышвыривает его из седла и он попадает в плен к оркам, отступающим от стен Белиона. Его уносят в копи Железных Гор, в вечное рабство…

Глава 5

Они покинули перегон Эгха. Забравшись в вагонетку, Келехир стал смотреть вперед и, вскоре, красные и синие фонари на стенах туннеля, слились в его взоре в одну пеструю ленту. Через шесть часов причалили к плоской и широкой площадке икаран-нара, и Сомбриэль исчез в открывшейся двери.

«Второй перегон». — Подумал про себя Келехир и заковылял следом за огненным эльфом, надеясь попасть в мыльню быстрей, чем Рашт. Но далламариец не торопился и степенно зашел в помещение, за ним — Брегевольд.

На втором перегоне, Дуа-наман-ву-авире, также были казармы, кухня, уборная и порт. Помимо этого, там была купальня и комната для проведения внутрителесных вмешательств.

На кухне сидел еще один из нантарианцев. Это был красивый, круглолицый эльф с длинным носом, пухлым ртом и яркими глазами под короткими, гусеничными бровями. Ни усов, ни бороды он не носил и череп его был основательно выбрит, являя всему миру большие уши. Он был среднего роста, худой и жилистый, с широкими плечами. Его черная одежда была украшена поясом красного цвета, небрежно повязанным вокруг узких бедер.

«Имури». — Мурлыкнул странный нантарианец и слегка поклонился прошедшему мимо него Сомбриэлю. Тот кивнул ему в ответ.

«Что он сказал? — спросил Келехир гнома. — И что это за пояс у него такого цвета?»

«Он сказал «правитель», — ответил Брегевольд. — Воины здесь носят черные одежды, а воины-целители — обязаны одевать поверх этих одежд красные пояса, чтоб быть заметными».

«Правитель чего?» — не понял эльф.

«Нантара правитель, — сердито пояснил гном. — Чего тут непонятного?»

«Так, значит, Сомбриэль их господин?» — дошло, наконец, до Келехира.

«Да». — Односложно подтвердил Брегевольд.

«Нас будут лечить?» — удивился Рашт.

«Скорее всего». — Кивнул гном и, подойдя к нантарианцу с красным поясом, что-то сказал ему. Тот обрадовался, похлопал коротышку по плечу и ушел в соседнюю комнату.

«Идемте, — позвал друзей Брегевольд. — Кхардаг сейчас осмотрит вас».

Келехир с Раштом послушно вошли в просторную комнату, в которой стояло несколько длинных и широких столов из белого камня.

В помещении было очень светло. На потолке и стенах располагались яркие кристаллы. А прямо над столами висело несколько прозрачных, с зеленым изумрудом в центре, шаров.

Вошел Сомбриэль. Кхардаг велел друзьям раздеться до пояса и стал осматривать их. Его ладони медленно двигались по груди Келехира и тот, лежа на белом столе, погрузился в оцепенение. На соседнем столе сидел далламариец и тревожно наблюдал за другом. Он знал, что здоровье эльфа было значительно подорвано. Он заметил это давно, еще год назад. От переломов в ногах и сырости, круглогодично стоявшей в Железных копях, в организме эльфа что-то сломалось. С тех пор его бросало то в жар, то в холод. Он становился слабей.

Сам же Рашт отличался богатырским здоровьем и ему повезло обойтись без травм. Это дало ему шанс выжить в суровых условиях. Он остался здоровым, только устал от бесконечной работы.

Закончив поверхностный осмотр, целитель сказал, что у Келехира слабое сердце и принялся осматривать далламарийца.

«Сомбриэль!» — позвал растревоженный эльф. Ему почему-то показалось, что нантарианец произнёс ему смертельный приговор.

«Что тебе, Кели?» — откликнулся Сомбриэль, снова сократив имя эльфа.

«Что значит слабое сердце? Я умру?» — накинулся на него Келехир.

«Уставшее сердце у тебя, Келехир, — постарался успокоить его владыка Нантара. — Ты не умрешь. Когда душа твоя успокоится, болезнь покинет твое тело. Тебе нечего боятся».

Келехир грустно посмотрел в сторону. Слишком много всего он видел в Железных Копях. Душа у него была нежная, смешливая. Не выдержала она тех видений, чужих страданий, смертей и горя. Сломалась она, и крайне редко в последнее время подавала признаки жизни.

Сомбриэль снял перчатку и приложил ладонь к груди эльфа. От неожиданности тот вздрогнул. Что это? Словно кто-то мягко и осторожно прикоснулся к его сердцу, привнеся в него спокойствие и согрев теплом сочувствия. Ладонь нантарианца словно источала любовь. Келехиру становилось значительно легче.

«Сомбриэль!» — всхлипнул эльф и, посмотрев на правителя Нантара глазами, полными слез, протянул к нему руки. Нантарианец ласково обнял его и терпеливо ждал, пока Келехир выплачет их все. Эльф слишком долго скрывал их внутри, чтоб его душа осталась целой. Соленые и горькие, слезы разъели ее и теперь, чтобы исцелиться, он должен был выплакать их. И он плакал. Совершенно не стесняясь никого вокруг.

Плакал он долго, минут пять. Все это время Сомбриэль поддерживал его, а его ладони унимали нестерпимую боль от воспоминаний. Когда Келехир успокоился, он отвел его в купальню и оставил там, вместе с далламарийцем и гномом.

«Прыгайте сюда, — позвал их Брегевольд и блаженно закатил глаза. Он оказался там раньше всех. — Водичка такая приятная»…

«Слава богам!» — завопил Рашт и, скинув с себя белоснежную простынь, в которую его укутал Кхардаг, прыгнул в большой бассейн, стоявший посередине комнаты.

«Сюда, Кели». — Позвал эльфа гном и, подняв волну, скрылся под водой.

Они провели в бассейне больше двух часов, нежась и наслаждаясь теплой водой и душистым мылом. По своей консистенции оно было похоже на загустевшие на морозе сливки. Цвет его был голубым, и оно вкусно пахло лавандой и медом.

«Как хорошо, — стонал далламариец и окунался с головой. — Век бы отсюда не вылезал».

«Да»… — Согласно протянул Брегевольд.

Келехир молчал. Он все еще переживал свое духовное исцеление и наслаждался благодатью, непостижимым образом пролившейся в его сердце с ладоней правителя Нантара.

Внезапно, в мыльню вошел Кхардаг с большим горшком в руках и намазал им головы вонючей, серой слизью.

«Что это? Зачем?» — Возмутился Рашт, тщетно пытаясь отвести от себя руки целителя, которые оказались гораздо сильней, чем его собственные. Кхардаг целеустремленно перепачкал его и пояснил: «Это от вшей. Минут через десять смоете».

«А где мы воду возьмём?» — Удивился Келехир, незамедлительно приходя в себя от сильной вони, что сейчас издавали его волосы.

«Я знаю где, — Брегевольд показал эльфу на маленькую кнопочку в стене. На ней были вырезаны три синие волны. — Вот сюда нажмем, и появится вода».

«Холодная». — Через секунду уточнил он и, стиснув зубы и зажав нос, подставил целителю бороду.

«Холодная? — переспросил Келехир и уныло прибавил. — Я такую не хочу».

«Меня позовете, — Кхардаг закончил с гномом. — Я нагрею вам воды. Владыку не зовите. Он устал от вас».

Друзья промолчали, кривясь от жуткого смраду, и еле дождались, когда истекут десять положенных минут. Келехир и это время не потерял даром, успев вызнать у гнома, что вода в купальне происходила от одного из ледников Далвурского кряжа, покрывавших горы белыми шапками по всей их протяженности. Этот же ледник давал жизнь далламарийской реке Содерборос, ее восточному притоку, реке Ллао и озеру Лладон, на берегу которого стоял город Ирбит.

Удовлетворив любопытство эльфа, Брегевольд позвал Кхардага. Целитель пришел на их зов и, спустив в бассейне воду, нажал на кнопку. Под ней сдвинулась каменная плитка, и показалось небольшое отверстие. Из него хлынул напор воды, толщиною в руку, и он впился в нее взглядом. Нагрев для них воду, он ушел и тут же вернулся с ножницами. Ловко орудуя ими, он подстриг Рашта и Келехира, а гному помог с бородой, ибо на голове у того был редкий ежик. Брегевольд даже в плену умудрялся брить свою голову. Отстриженные волосы Кхардаг спалил.

Переодевшись в чистое, Келехир, Рашт и гном покинули мыльню. Вместо них туда прошел слуга в коричневом. Он должен был постирать их грязную одежду и исподнее. А пока они блаженствовали, успел приготовить для всех скромный обед.

После ванной и обеда Келехир почувствовал себя значительно лучше. У него появилось прекрасное настроение, что бывало довольно редко за последние два года. Ему захотелось поболтать.

«Эй, Брегги, — позвал он гнома. — Иногда мне кажется, что Сомбриэль читает мои мысли. И Рашт чувствует подобное. Но разве может кто-то вторгнуться в чужое сознание?»

«Нантарианцы могут. Не все, конечно, — ответил Брегевольд. — Сомбриэль, определенно может это, когда ему нужно. И владычица Намисэль тоже. А другие — не знаю».

«Кто такая владычица Намисэль?» — спросил Келехир.

«Моя покровительница, — гном тепло улыбнулся. — И, вообще, самая милая, и красивая женщина в Нантаре».

«Значит, эти двое точно могут прочитать все мои мысли?» — не унимался эльф, про себя отметив с какой радостью коротышка упомянул об этой женщине.

«Да кому нужен этот мусор у тебя в голове? — внезапно разозлился Брегевольд. — Что там у тебя такого, о чем не знают другие?»

«Хм, — смущенно кашлянул Келехир. — Ну, например, ценные сведения об обороне эльфийских городов».

«Каких? — недобро переспросил гном. — Здесь знают все, Кели. Даже то, какого цвета полы в Верхней Палате Эреан-Глада в Белионе».

«И какого же они цвета?» — с издевкой спросил тот, про себя подумав невзначай, что полы там из красного камня и покрыты расписными эльфийскими узорами.

«Полы там из красного камня, покрытые затейливыми эльфийскими узорами, — почти слово в слово повторил подошедший сзади Сомбриэль. — Но ты можешь быть спокоен за содержимое твоей головы, Келехир».

И насмешливо продолжил: «Брегевольд сказал тебе правду. Этот мусор никому не нужен».

«Да? — обиделся эльф. — А вы, значит, сплошь о чем-то ценном размышляете?»

Владыка Нантара сделал вид, что не расслышал вопрос Келехира.

«Невозможно не думать, — убежденно говорил Келехир самому себе. — Так не бывает».

«Эй, Кхардаг, — вслух позвал он целителя. Тот сидел на стуле и что-то вырезал из камня. — Скажи, ты думаешь?»

«О чем?» — удивился нантарианец и отложил резец.

«Ну, вообще, о чем-нибудь». — Пояснил эльф.

«Увы, иногда я все еще думаю о какой-нибудь ерунде, — виновато произнес целитель. — Хоть и стараюсь не думать вовсе».

«А разве можно не думать вовсе?» — задал Келехир волнующий его вопрос.

«Можно, — ответил Кхардаг. — Владыки иногда не мыслят и некоторые из нас тоже».

«Как же вы живете?» — удивился эльф.

«Как видишь». — Недоуменно отозвался целитель и снова взялся за резец.

Келехир недоверчиво хмыкнул. Способность не мыслить всегда казалась ему фантастической и, по его глубокому убеждению, являлась уделом избранных. При этом его богатое воображение всегда рисовало ему образ убеленного сединами старца, наблюдавшего за звездами из окон древней обсерватории. Такого же холодного, как небо, в которое он смотрел и беспристрастного, словно его прозрачность. Самому же эльфу крайне редко удавалось освободиться от навязчивых мыслей, водивших в его голове нескончаемые хороводы. Особенно, если с этим думаньем было связано какое-то событие, эмоционально повлиявшее на него.

В уютных палатах Дуа-наман-ву-авира они обитали уже целых два дня, и за это время не прошло ни одной минуты, когда б Келехир не донимал нантарианцев вопросами. Он хотел знать про этот народ все. Наверное, они решили поскорей избавиться от его любопытства, поскольку, на третий день, Сомбриэль вывел всех из убежища и вновь посадил в вагонетку. Несколько часов они летели по нескончаемым туннелям и не останавливались даже для того, чтобы справить малую нужду.

«Когда мы приедем? — спросил Келехир, становясь зеленым от бесконечной тряски. — Я уже устал».

«Еще минут двадцать и будем на месте». — Ответил Брегевольд и что-то прибавил на нантарианском. Сомбриэль согласно кивнул ему в ответ и изучающе поглядел на Келехира.

Эльф, действительно, выглядел не лучшим образом. Лицо его покрывали красные пятна, волосы блестели от пота, а глаза были мутные и безрадостные.

Мимо них, на страшной скорости, пронеслась встречная вагонетка. В ней сидело трое нантарианцев в черной одежде и шестеро в синей.

«О! — немного оживился Келехир. — Кто эти в синем?»

Сомбриэль промолчал. Глаза его вспыхнули недовольством, но ему удалось сдержаться. Он, как и его подданные, тоже устал от безмерного любопытства пришельца. Эльфу ответил гном.

«Это строители». — Сказал он и принялся отстёгивать кожаный ремень.

Они приближались к Трир-наман-ву-авиру, третьему перегону. Келехир приуныл. Ему не хотелось, чтоб кто-то из его спасителей был недоволен им. Но он не мог изменить свою сущность, а она жаждала знать буквально все. Что тут поделать? Молчать целыми днями, как Рашт, он не умел, да и не мог.

Вагонетка плавно затормозила и остановилась. Келехир с трудом вышел из нее. У него тряслись ноги. Рашт поддержал его за пояс и помог другу войти в помещения. Вперед проскользнул гном и целитель. Последний развел в чашке какой-то синий порошок пополам с водой и дал это снадобье эльфу. Келехир выпил его и почувствовал себя немного легче. Жар, который беспокоил его, ненадолго унялся.

«Мне надо тщательней осмотреть его». — Сказал Кхардаг и легко закинул обессиленное тело эльфа на белый стол.

«Он умрет? — беспокоился Рашт, сжимая потную руку друга. — Отчего он болеет?»

«Еще ничего нельзя понять, — ответил ему целитель, снимая с Келехира одежду. — Но я вижу вот тут следы от переломов… Тут, на ногах. Владыка, ты не поможешь мне?»

«Иду». — Отозвался Сомбриэль и вместе с ним осмотрел эльфа.

«Нужно как можно быстрее добраться до Кхадра». — Кхардаг многозначительно посмотрел на своего правителя.

«Да, — согласился тот. — Зараза давным-давно проникла в его кровь. Ему требуется срочное вмешательство».

«Что это за вмешательство?» — удивленно спросил Келехир, но ему никто не ответил.

Кхардаг подхватил его на руки и унес обратно в вагонетку. Остальные последовали за ним и расселись по своим местам. Они вновь двинулись в путь и не делали остановок, пролетев три последних перегона так, словно за ними гнались. Как только приехали в Кхадр, несчастного страдальца без промедления отнесли в лечебницу.

Келехир открыл глаза. Его взору показался белый потолок. С него спускалась цепь, на конце которой висел прозрачный шар с зеленым кристаллом внутри. Подобный кристалл он видел на втором перегоне, в палате для телесных вмешательств.

«Как долго я здесь нахожусь? — подумал он, глядя прямо перед собой. — Как же хочется домой, к родным. Уже два года я не видел их лиц. Отец, наверное, поседел от горя. Им ведь неведомо, что я все еще жив».

В палату вошли Кхардаг, Сомбриэль и кто-то третий. В руках у целителя были необычные инструменты. Келехир впервые видел такие. Среди них были черные ножи, инструменты с крючками на конце, несколько зажимов, какие-то трубки разной длины, два круглых сосуда и набор, в котором был пузырек с жидкостью и маленькая кисточка. Он поставил все это на стол рядом с эльфом и принялся кипятить предметы в маленькой, каменной ванночке.

«Что это?» — немного испугался Келехир.

«Это инструменты для внутрителесных вмешательств, — пояснил ему Сомбриэль. — Мы будем лечить твои ноги».

«И сделаете их прямыми? — с тайной надеждой вопросил эльф и тут же оборвал сам себя. — Хотя, это никому не под силу».

«Под силу, — Кхардаг пристегнул эльфа к столу кожаными ремнями и прибавил без ложной скромности. — Только нам и под силу, между прочим».

«Я не верю в это». — Прошептал Келехир, проглатывая пилюлю, поданную ему Сомбриэлем. Тот усмехнулся, дал недоверчивому эльфу еще одну пилюлю, и намазал его грудь желтой пастой. Затем он принялся разглядывать его ноги, изредка переговариваясь с Кхардагом.

Правая нога Келехира, сломанная в двух местах, после орочьей перевязки образовала собой дугу, да так и срослась. А левая, разбитая гораздо сильней, и вовсе представляла собой жалкое зрелище. Она, хоть и была прямей, чем правая, но зато, ровно посередине голени имела огромную, ужасающую шишку, похожую на колено. Под этой шишкой, вдобавок ко всему еще и нездорового цвета, находилась неправильно сросшаяся кость, в самой глубине которой жила зараза, отравлявшая эльфа.

Келехир вздохнул. Он еще там, в Железных горах, смирился с мыслью о потере обеих ног. Он знал, что это неизбежно. Во всяком случае, на его родине такие раны считались неизлечимыми. И здесь он не рассчитывал на большее. Кхардаг разозлил его своей неуместной самоуверенностью. Он недовольно посмотрел на целителя и вдруг вылетел из своего тела. Затем поднялся к потолку и завис.

«Так, наверное, и должно быть». — Подумал он, глядя как нантарианцы что-то делают с ним.

Некоторое время он молчал, пристально вглядываясь в свою левую ногу. Кхардаг как раз проколол шишку острым ножом и быстро вставил в нее эластичную трубочку, по которой бурным потоком хлынул желтый гной. Перед глазами эльфа все закружилось. Он вскрикнул и провалился в темень.

Очнулся он через три часа. Обе ноги, перевязанные бинтами и закованные в гипс, разрывались от боли. Осмотревшись по сторонам, он увидел фигуру у окна. Это была потрясающе красивая эльфийка, одетая в черное, как воин. Ее большие, ярко-оранжевые глаза, под черными, изогнутыми бровями, были обрамлены пушистыми, длинными ресницами. Нос был прямой, аккуратный и небольшой. Рот маленький, с пухлыми губами. Ушей не было видно, они скрывались в прекрасных, каштановых волосах. Они были довольно короткие и доходили ей только до плеч. Она внимательно смотрела в окно, увлеченная чем-то, происходящим снаружи.

Келехир засмотрелся на нее и моментально позабыл о боли, терзавшей его. Женщина почувствовала на себе его взгляд и повернулась.

«Ты уже проснулся? — удивленно спросила она, подходя к его постели. — Ты должен был спать еще час или два».

«Не хочу, — сказал Келехир и осведомился. — Кто ты?»

«Меня зовут Намисэль. Сегодня я твоя сиделка, — ответила нантарианка и улыбнулась. — Давай, я дам тебе еще одну пилюлю. Я вижу, что твои ноги болят».

«Благодарю, — обрадовался эльф. — Я хотел позвать тебя раньше, но»…

«Но вместо этого разглядывал меня целых пять минут». — Продолжила за него Намисэль и взгляд ее стал чарующим.

Келехир смутился и промолчал. Ему не хотелось сейчас говорить ей о чувствах, неожиданно вспыхнувших в его сердце. Кажется, он безоглядно влюбился. Настолько, что волновавшие его прежде мысли о Мориан, о белом хлебе, о местонахождении подземного царства и о сушеной рыбе, что он ел недавно, перестали его заботить от слова совсем.

Нантарианка вновь улыбнулась и дала ему пилюлю и питье, чтобы запить ее. Келехир скрипнул зубами. В ногах пульсировало со страшной силой и отдавало в бедра. Голова кружилась. Он проглотил лекарство и разлил воду. Затем испуганно посмотрел на свою сиделку. Он ожидал упрека, но она не проронила ни слова. Пилюля быстро подействовала. Келехир закрыл глаза и погрузился в сон.

Дальнейшее плохо помнилось ему. Через день или два пришел Сомбриэль и вновь провел вмешательство. Келехира кормили обезболивающим, но его хватало ненадолго. Эльф уже не мог даже плакать от боли, бесконечно терзающей его ноги. Он обессилел и потерял всякую надежду на то, что этот кошмар закончится.

В один из дней ему стало совсем плохо. Нантарианцы собрали совет. Они долго разговаривали, стоя около постели, на которой лежал эльф. Потом его вновь перенесли в палату для вмешательств, на ненавистный ему белый стол. Пока несли, он внезапно провалился в беззвучную темень, из которой вдруг вынырнул на песчано-травянистом берегу Тауриля. До Арентейла было рукой подать.

«Наконец-то я дома». — Облегченно подумал Келехир и помчался в сторону западных городских ворот. Он чувствовал, что все закончится, если он добежит. Больше не будет боли и страданий. Он уже ощущал вкус свободы всем своим существом, и почти добрался до ворот, как путь ему преградило что-то необъятное и весьма могущественное, темным облаком спустившееся с неба.

«Набуриэль! — взмолился эльф, узнав ее образ. — Пропусти меня!»

Предвечная мышь переступила с лапы на лапу, сложила громадные крылья, и заговорила.

«Ты волен уйти, и я не должна препятствовать тебе. Но… Никому еще не удавалось сбежать от своей судьбы».

Ее образ померк и словно отдалился. Одновременно с ней пропал Арентейл. Эльфа тянуло куда-то назад. Он вдохнул воздуха в легкие и резко открыл глаза.

«О чем это все?» — спросил Келехир, возвращаясь в реальность и глядя на нантарианцев, окруживших его. Судя по их лицам, они тоже слышали Предвечную мышь.

«Тебе предстоит быть мостом между Смертью и Жизнью. — Немного погодя ответила Набу, возобновляя с ним связь. — Кровь Нантара поможет тебе в этом».

Больше она ничего не сказала. Да и сказанное ею оставалось для Келехира лишенным смысла. Он недоуменно похлопал глазами и поглядел на Сомбриэля. Тот посмотрел на него в ответ и произнес, обращаясь к Намисэль: «Начинай».

Намисэль облегченно вздохнула и стала быстро приготавливать инструменты, нужные для этой процедуры. Ими оказался шланг с иглами на концах и жгут. Наложив его на руку правителя, она воткнула иглу ему в вену, а иглу на другом конце шланга воткнула в вену на руке Келехира. По шлангу потекла алая кровь. Эльф смотрел на нее, и ему казалось, что она дымится.

«Все, достаточно! Иначе кровь начнет сворачиваться!» — тревожно произнес целитель, обеспокоенно наблюдавший за ним. — Сомбриэль, прекрати».

«Замолчи, — остановил его правитель тоном, не терпящим возражений. — Я сам знаю, когда мне нужно будет закончить».

«Все, — ровно через минуту вынула иглы Намисэль. — Заклеивай, Кхардаг».

Целитель кинулся выполнять ее приказ. Он аккуратно заклеил края раны специальным клеем и тщательно перебинтовал руку своего правителя. Сомбриэль поморщился. Второпях, Кхардаг наступил ему на ногу.

«Что? Что? — беспомощно закудахтал целитель. — Тебе плохо, владыка?»

«Сойди с моей ноги, — попросил его Сомбриэль. — И перестань поддаваться опасениям. Все будет хорошо, Кхардаг».

Целитель сконфуженно умолк и, отойдя от него, принялся за чужеземца. Келехир молчал, прислушиваясь к новым ощущениям внутри себя. Он даже не заметил, что его руку заклеили и перебинтовали. Его больше волновало нечто постороннее. Оно бежало по его венам и жгло их нещадным огнем. Ему начало казаться, что он вот-вот взорвется изнутри. В уме мелькнула страшная мысль о том, что он сгорает заживо. С ужасом в глазах он посмотрел на Намисэль. Она сидела рядом, держа изящные пальцы на его пульсе.

«Это сейчас пройдет, — успокаивала она растревоженного эльфа. — Скоро тебе станет лучше».

Она оказалась права. Через некоторое время Келехир ощутил, что он полон сил и здоров. Это чувство, как ни странно, напугало его еще больше. Ибо сила, которая теперь присутствовала в нем, была велика и неукротима.

«Что со мной? — он растерялся и посмотрел на Сомбриэля. — Что вы со мной сделали? Я как будто»…

Он запнулся и не договорил.

«Ты обрел Силу Огня». — Неохотно ответил нантарианец.

«И? — забеспокоился эльф. — Я уже не буду прежним? Не буду собой?»

«Это был единственный способ сохранить твою жизнь». — Глаза Сомбриэля недовольно блеснули.

Келехир промолчал, про себя вспоминая Предвечную мышь. Если б не она, навряд ли бы он выжил.

Следующие три дня он провел в раздумьях, постоянно прислушиваясь к своим ощущениям. Он больше не чувствовал сжигающего изнутри пламени, но кровь его, по-прежнему, была насыщена чужеродной энергией. Чтоб хоть как-то отвлечься, он попросил одного из целителей принести ему книгу. Тот выполнил его просьбу, принеся в палату целую стопку произведений на эльфийском. Среди всего этого вороха эльфа заинтересовал один фолиант. Книга называлась «Тьма и Тень» и была написана от руки. Он бережно открыл ее.

На первой странице неизвестным художником был изображен Темный Владыка. Это был высокий человек в черном плаще, скрывавшем доспех. В правой руке он держал меч, а в левой — кинжал. У ног его, беспорядочной, безликой кучей были изображены орки, гоблины, тролли и прочая нечисть, включая горхов, про которых эльфу рассказывал гном. Лицо Мехир-Улога тоже было бесформенным. Расплывчатое, белое пятно на темном фоне. И только глаза, прорисованные художником, привлекали к себе внимание. Фиолетовые, почти черные, они источали вселенское зло и производили такое жуткое впечатление, как если бы кто-то живой смотрел на эльфа со страницы. Он торопливо перевернул ее, краем глаза успев заметить, что взгляд Мехир-Улога словно бы последовал за ним. Келехир вздрогнул и перевернул страницу обратно. Так и есть! Рисунок следил за ним!

Ему стало не по себе. Он снова перевернул страницу, чтоб не видеть изображения, и стал читать.

«Я видел его, как есть. Тьма и Тень его полное имя. Одна часть его есть Меро — Тьма и эта часть являет собой его мужскую сторону. Он есть колдун, воин, некромант, повелитель земного ужаса, страха и сомнений. Именно из его изощренного ума исходят все губительные намерения. Он имел воплощенную, земную форму, уничтоженную полубогом огня, нашим великим прародителем, Нантаром. Вторая часть его, Тэгер — Тень, его женская сторона, вечная, бесконечная, вневременная. Она представляет собой неизведанное, неявленное зло. Свою ненависть к жизни и злобу он черпает в темных, как ночь, недрах Тени. Она коварна и эгоистична. Вместе с этим она есть его творческая сила. Она воплощает его злые намерения и творит безобразные формы, заполоняющие земли Эну. Эти двое, также как Нуриэль и Андамур, являют собой стороны одной силы. В данном случае, темной силы, которую зовут Мэр-Тэгер. Также, как и светлые боги, темные боги тоже имеют свое место в храме каждой души. И, если ты склонен творить несправедливое и разрушать чужую жизнь, то Меро и Тэгер будут занимать в том храме все больше пространства, пока однажды ты не станешь ими. Этим путем они сделали из потомков Аддура гоблинов, этим путем они сотворили предателей из народа Арсу-Маньи и этим путем они овладеют твоей душой. Так видел это я, Кхарадор, сын Нантара».

Текст закончился и Келехир отложил книгу в сторону. Его вновь охватили странные чувства. Он знал, что спасся от страшной участи и даже возможной встречи с героем книги Кхарадора. Но, вместе с этим, он находился среди тех, кто умело избегал обнаружения в течении многих тысяч лет. И они казались ему не менее опасными, чем сам Темный Владыка. Несмотря на это, он также ощущал, как глубоко в его душе, пустил корни росток надежды. Он начинал верить, что все закончится гораздо лучше, чем началось.

Две недели спустя Кхардаг снял с Келехира гипс и он, вместе с далламарийцем и гномом, зашедшими проведать его, ахнул от удивления. Это по-прежнему были его ноги. Только они были стройные и сильные. Такие, какими они были, до того, как он попал в плен.

«Этого не может быть! — не верил своим собственным глазам Келехир. — Это невероятно!»

«Совсем не то, что было, — удивлялся Рашт, тыкая пальцем в голени эльфа. — Не больно?»

«Нет!» — Радостно выкрикнул Келехир и принялся танцевать. Рашт и гном с улыбкой наблюдали за его телодвижениями. Наблюдал за ним и Кхардаг. Его взгляд был сосредоточенным и внимательным. Он про себя оценивал, как двигается эльф и можно ли его выпускать из лечебницы. Закончив осмотр, он равнодушно отвернулся.

Келехир, безмерно обрадованный своим выздоровлением, жаждал вырваться из угнетающей белизны больничных палат как можно скорее. Заметив это, Кхардаг отправил его во дворец правителя Кхадра, князя Гхалариэля, поближе к Брегевольду и Рашту. Там, на втором этаже, им были выделены три комнаты и один слуга на всех.

Слугу звали Урумайрус, что переводилось как «поток солнца». Но он ни разу, за все время знакомства с ним, не оправдал имя, данное ему родителями. Брегевольд и вовсе, как только увидел его кислую рожу, обозвал лакея «потоком дерьма», то есть Аштайрусом.

Нантарианец никому не нравился из-за своей надменности, холодности и заносчивости. Весь его вид выражал презрение и брезгливость к тем, кому он должен был помогать. В его обязанности входило сопровождать эльфа, гнома и человека внутри дворца и по городу. Но каждый раз, при встрече, лицо Урумайруса кривилось, а глаза вспыхивали злобой. Он явно не стремился облегчать им жизнь.

Дворец повелителя Кхадра, Маурорион — «Крепость ягуара», был огромен. В нем было ужасающее количество комнат, три этажа, множество коридоров и коридорчиков с тупиками. Без проводника там вполне можно было заблудиться, и Брегевольд с друзьями только по этой причине терпели наглого слугу. Никому не хотелось заплутать в этом лабиринте.

«К сожалению, — сказал гном своим спутникам, когда они остались одни. — Я не могу избавить нас от надзора со стороны этого ублюдка в тряпках цвета дерьма. Но, клянусь бородой Огена, что вырежу ему сердце, если он еще хоть раз вздумает кривить свою харю в моем присутствии!»

Сказав это, Брегевольд сердито плюнул на пол и покосился на закрытую дверь.

Похоже было, что Урумайрус услышал гневную тираду коротышки, поскольку лицо его больше ничего не выражало. Ни ненависти, ни презрения, ни надменности.

«Зачем его приставили к нам?» — Эльф не считал себя и друзей первостепенными объектами слежки, но Брегевольд ответил, что Урумайрус это соглядатай князя и что он шпионит за ними по его поручению.

Во дворце князя было пустынно и неуютно. Гном, Рашт и Келехир, словно сговорившись, старались покидать это неприветливое место так часто, как только выпадала такая возможность. В следствие этого, они большую часть времени отсутствовали, разгуливая по Кхадру.

Так они провели чуть больше недели, успев побывать в нескольких тавернах, лавках, библиотеке и на арене.

В один из дней они вернулись в «Крепость ягуара» ближе к ночи. Прошли холл и вошли в Гостиную, в надежде, что там окажется кто-либо из дворцовых эльфов. Но их никто не встретил, и гном сердито хлопнул по круглому шару в камине: «Садитесь. Подождем, пока придет говняный эльф или кто-нибудь из слуг. В одиночку никуда не ходите».

Шар откликнулся на его прикосновение и загорелся небольшим, уютным пламенем. Брегевольд придвинул кресло поближе к огню и задремал, уткнувшись в бороду. Рашт последовал его примеру и тоже подвинул свое кресло поближе к камину.

Сидели они долго, более часа. Никто так и не пришел в Гостиную за это время. Келехир устал разглядывать темно-синий, с золотом, потолок и решил прогуляться в поисках уборной. Переполненный мочевой пузырь не оставил ему надежду заснуть.

«Ты куда?» — прошептал Рашт и захлопал сонными глазами.

«Мне нужно справить малую нужду». — Сконфуженно ответил эльф и осмотрелся в поисках двери, через которую они обычно выходили в коридор и далее, на второй этаж.

Он нашел ее, как и прежде, в северной стене холла. Она была открыта.

«Где-то здесь должна быть лестница». — Подумал он и переступил порог. Как только он сделал это, дверь бесшумно закрылась позади него. Или кто-то закрыл ее?

Эльф похолодел и, повернувшись, попытался открыть ее. Но она никак не поддавалась.

Он не знал, сколько времени провел в бесплодных попытках отпереть ее, но ему показалось, что из жизни выпал целый час. На самом деле прошло всего десять минут. За это время он умудрился довести себя до отчаяния и кинулся в коридор, в конце которого его ждала та самая лестница на второй этаж. Он быстро поднялся по ней наверх.

«Кто-нибудь! — на всякий случай крикнул Келехир, заглядывая в недра следующего этажа. — Помогите! Я заблудился!»

Он надеялся привлечь к себе внимание. Ждал, что прибудет охрана и отведет его в палату, в которой он поселился. Но коридоры ответили ему холодным молчанием. Он бродил туда-сюда как в кошмарном сне. Кидался то на одну дверь, то на другую. Но, несмотря на его усилия, ни одна из них так и не открылась.

«Вот же наказание!» — разозлено подумал Келехир и поплелся, куда глаза глядят. Он шел долго. До тех самых пор, пока коридор вдруг не закончился небольшой квадратной площадкой. В углу этой площадки стояла большая ваза, в которой стояли искусственные цветы, сделанные из драгоценных камней. Эльф еле поборол искушение приспособить ее под ночной горшок. Он вдруг заметил, что одна из двух дверей на площадке открыта настежь.

«Наконец-то!» — обрадовался Келехир про себя и зашел внутрь в надежде отыскать уборную.

Комната, в которую он попал, была просторна и уютна. На стенах висели картины, изображающие битвы. На полу лежал зеленый ковер из шерсти. В дальнем конце комнаты он углядел дверь, на которой были вырезаны три синие волны. Так в царстве обычно отмечали купальни и туалетные комнаты. Обрадовавшись, он кинулся к ней. Пробегая мимо кровати у стены, он увидел на ней спящего нантарианца, чье лицо показалось ему знакомым. Он лишь на секунду задержался и снова шагнул к заветной двери. Но тут, на каменной, резной тумбе, стоящей рядом с кроватью, зашевелилось что-то темное и мохнатое. Эльф вздрогнул и обернулся.

Это был один из лумов, являвших собой уменьшенную копию Предвечной мыши. Животное почувствовало присутствие чужого и внезапно открыло глаза. Они были красные, с черными зрачками и источали зло.

«А!» — закричал со страху Келехир.

«И!» — пискнул лум, атакуя.

«Помогите!» — кричал обезумевший от боли эльф. Лум вцепился ему в голову и нещадно драл острыми, как бритва, когтями.

От его криков, спящий нантарианец вскочил с кровати и ошарашенно захлопал глазами. Узрев битву чужеземца с лумом, Сомбриэль, а это был именно он, забрал озверевшую животину, и выкинул ее в окно.

В комнату, на крики эльфа, ворвалось еще несколько нантарианцев. С ними подоспел князь Гхалариэль, Брегевольд и Намисэль. Увидев кровь на голове Келехира, она побледнела.

«Твой друг проник в мои покои, — проговорил владыка Нантара, обращаясь к гному. — Что он хотел?»

«Я не знаю, — Брегевольд спрятался за владычицу. — Я заснул в холле, и он ушел без моего ведома».

«Я предупреждал всех своих гостей, — вмешался Гхалариэль и услужливо подал своему повелителю одежду. — Что им не стоит бродить по дворцу в одиночку, ведь здесь можно легко заблудиться».

Гном испуганно икнул, а Сомбриэль сердито вырвал свои штаны из рук сентарха.

«Как дверь в эти покои оказалась открыта?» — вопрос Намисэль был адресован Гхалариэлю.

«Я заходил, — не стал отрицать тот. — Принес моему владыке книгу, которую он просил».

И прибавил медовым, чуть ли не елейным тоном: «Забыл закрыть за собой».

Сомбриэль прищурился и с подозрением поглядел на князя. Тот низко склонил голову, стараясь скрыться от его взгляда.

В окно взобрался лум. Покосившись на раненного эльфа, он прополз к своей подстилке, лежавшей на верхушке тумбы и устроился на ней, злобно заурчав. Келехир посмотрел на него больными глазами и, обессилев, упал на зеленый ковер.