В отражении дождя

Наталья Селиверстова

Несколько лет назад в сети была популярной картинка, на которой железнодорожные рельсы стрелками разделялись на несколько путей, сворачивая затем в разные стороны. «Так выглядит выбор» – гласила подпись.А вы когда-нибудь задумывались, где могли бы оказаться сегодня, прими однажды совершенно другое решение, пойди абсолютно другой дорогой?

Глава 3

— Давай подведем небольшой итог, — я старалась быть беспристрастным журналистом, но внутри меня закипало негодование, подогреваемое женской солидарностью. — Ты год жил с девушкой, которая бросила все ради тебя, вернувшись из Америки в Россию. А потом понял, что не готов к серьезным отношениям, начал пропадать с друзьями, после чего она собрала вещи и уехала обратно в США. И при этом ты винил ее в вашем разрыве? — Матвей осторожно взял со стола бутылку воды, отвернул крышку и налил полный стакан. Пузырьки газа весело побежали вверх по стенкам, словно играя в догонялки. Он сделал большой глоток и грустно хмыкнул.

— Со стороны это слышится еще более по-идиотски. Но не забывай, мне было тогда 19 лет. Казалось, вся жизнь впереди, и я не имею права связывать себя сейчас по рукам и ногам. А как же свобода, личное пространство? Друзья, вечеринки, девушки?

— Ты сам сказал, с первого взгляда стало понятно, что Аделина — твоя судьба. Такое чувство не обманывает, — я пыталась внести ясность, но у меня ничего не получалось.

— Это правда, — он вздохнул и снова запустил руку в волосы. Я машинально отметила, что наш штатный психолог всегда говорит: такая привычка — способ успокоить себя на подсознательном уровне. Значит, он все еще переживает. — И я понял, что ошибся, сразу же, как за ней закрылась дверь в ту дождливую ночь. Но был слишком горделив, чтобы бежать следом и возвращать. Стыдно признаться, на секунду я даже почувствовал облегчение, что все закончилось. Мне не нужно было ни под кого подстраиваться, не нужно было соответствовать ничьим ожиданиям, я больше не мог никого разочаровать. Я волен был делать что хотел. Но я уже ничего не хотел.

Матвей встал и подошел к окну, где не по-осеннему теплое солнце нежно обнимало лучами остывающую землю. Он с грустью и облегчением смотрел на безоблачное небо и вдруг обернулся ко мне.

— Ты не знаешь, когда обещают дождь? — в его голосе вдруг послышалась надежда на что-то.

— Со вчерашнего дня ничего не изменилось: на этой неделе не должно быть осадков, — я развела руками. — Но ты знаешь наших метеорологов… У них семь пятниц на неделе.

— Нет, ваших не знаю, — он хитро сверкнул своими почти черными глазами. — Но если они такие же, как из моей реальности, то дело дрянь!

— Слушай, я пока ничего не понимаю. Ты обещал рассказать мне что-то, что всколыхнет всю общественность, а я пока узнала только историю одной любви и одного расставания.

— Имей терпение, — голос Матвея звучал по-гипнотически успокаивающе. На мгновение показалось, что сейчас он погрузит меня в транс. Что за странный человек? А если он и правда владеет гипнозом? Вот расскажет мне сейчас какую-то чепуху, а я возьму и поверю только потому, что он так захочет? А потом газеты и журналы конкурентов выйдут в свет с громкими заголовками «Главред Life & Science попалась на удочку мошенника». Между тем мой собеседник продолжал как ни в чем не бывало. — Я обещал рассказать тебе историю с самого начала, и я это делаю. У нас впереди весь день.

Матвей вернулся на диван и устроился поудобнее.

— Запись идет? — он показал взглядом на диктофон, лежащий на столике. Я посмотрела на бегущие секунды и кивнула в ответ. Тогда Матвей поднес правую руку к лицу и провел большим пальцем по белому шраму, словно осторожно поглаживая дорогие сердцу воспоминания. Голос его зазвучал теперь совершенно по-другому. С теплом и нежностью.

— Через два года после расставания с Аделиной я познакомился с Сашей. Мы случайно столкнулись в гимназии, где работает моя мама. Помню, я завозил туда какие-то документы и увидел в коридоре девушку, строившую пятиклашек, наверное, чтобы вести их на экскурсию в очередной музей. Тогда я совершенно не обратил на нее никакого внимания: обычная молодая учительница, каких много. Длинные светлые волосы забраны в тугой пучок, круглое открытое лицо, голубые глаза, которые как-то странно заблестели, когда она увидела меня. Через 5 минут после того, как я вышел из гимназии, образ этой девушки начисто стерся из моей головы. Я бы, наверное, больше никогда о ней не вспомнил, если бы не увидел через пару дней в баре возле моего дома. Она сидела одна за барной стойкой и пила коктейль. Я подсел к ней и заказал еще два мохито.

— Почему такая красивая девушка скучает одна? — я протянул ей один бокал. Она подняла на меня огромные глаза-океаны и улыбнулась с облегчением, словно боялась, что я не замечу ее и не заговорю.

— Мы договорились встретиться с подругой, но в последний момент она изменила планы.

— Кажется, я вас уже где-то видел, правда? — у меня никак не получалось вспомнить это открытое лицо и светлую улыбку. На долю секунды меня охватил страх: а вдруг это одна из тех девушек, которым я не перезвонил когда-то? За два года после расставания с Аделиной их было огромное количество, я не мог запомнить всех. И лицо ее казалось таким ужасно знакомым!

— Да, мы виделись в гимназии, я работаю у твоей мамы. Саша, — она протянула руку, а я тихонько выдохнул. Вот почему ее лицо мне знакомо! Она та самая учительница, которая собирала мелких на какую-то там прогулку.

— Матвей, — я пожал ее маленькую нежную руку.

— Ну вообще-то мы знакомы, — Саша притянула к себе предложенный мной коктейль и принялась медленно помешивать его трубочкой. — Ты меня, наверное, не помнишь… Мы учились в параллельных классах. Выпуск 2011 года, мы даже стояли рядом на общей фотографии.

— Серьезно? — а вот это было для меня открытием. — Извини, я правда тебя не помню. Наверное, ты очень изменилась после школы.

— Да нет, просто тебе тогда было не до таких, как я, ты общался с самыми популярными ребятами в школе, — она отпила глоток запотевшего мохито и чуть повернулась ко мне. — А я не была популярной.

В моей голове промелькнула картинка: мама в очередной раз отчитывает меня за заваленную контрольную. «И в кого ты такая бестолочь? — вздыхает она. — Посмотрел бы на Сашу Забродину из Б класса. Ну до чего светлая голова! Попроси ее, она поможет тебе подтянуть геометрию». Точно! Саша Забродина, заучка из параллельного класса. Ну меня и угораздило!

— Вспомнил, — хитро улыбнулся я, а в ее глазах сверкнула искорка недоверия. — Саша Забродина, верно?

— Да, — она радостно улыбнулась в ответ. — А я думала, ты не знаешь мое имя.

Я и не знал, если бы не мама. Значит, после окончания школы она поступила в педагогический, а сейчас проходит практику в гимназии. Странно, как матушка еще не попыталась сама меня познакомить с Сашей. Это же ее любимая «светлая голова».

— А я тебя сразу узнала, когда увидела пару дней назад, — то ли от коктейля, то ли от волнения Саша начала тараторить. А может просто боялась, что я сейчас встану и уйду, а она не успеет мне все сказать. В общем-то я и хотел уйти, но эта ее детская непосредственность чем-то притягивала. Она была не похожа на других девушек, с которыми я общался все это время. Она была похожа на… Аделину?

— Знаешь, в школе ты мне нравился. Да, конечно, ты знаешь. Ведь ты нравился абсолютно всем, — она продолжала быстро-быстро говорить, а я смотрел на нее во все глаза и не мог поверить.

Они такие абсолютно разные внешне: высокая, стройная, кареглазая и темноволосая Аделина. Яркая звезда, которая своим появлением зажигала все вокруг, моментально собирая около себя собственную вечеринку. И круглолицая голубоглазая блондинка Саша, скромная учительница, влюбленная в меня со школы. Они были похожи лишь одним — тем, какими глазами обе смотрели на меня. Но мне этого было достаточно. Я увидел в Саше что-то от Аделины и зацепился за нее, как утопающий за спасательный круг! Я знаю, что это неправильно, что невозможно заменить одного человека другим, требовать от него соответствия моим ожиданиям, но ничего уже не мог поделать. Конечно, я не заставлял Сашу перекраситься в шатенку или носить карие линзы, мне это было не нужно. Я видел отражение Аделины в блеске ее глаз, когда она смотрела на меня. Саша меня любила. Наверное, так же сильно, а может даже еще сильнее. Вот чем они были похожи.

Тогда я решил, что не упущу эту девушку. Возможно, я повзрослел, а может, все дело в том, что Саша не была такой идеальной, как Аделина, но я больше не испытывал того чувства, которое сломало мои первые отношения. С Сашей я нашел себя. Я чувствовал, как становлюсь лучше просто потому, что не могу не меняться рядом с ней.

Это кажется странным, но с Аделиной я не хотел меняться, сопротивлялся изо всех сил. Тогда мне восемнадцатилетнему казалось, что меняется вся моя жизнь, что так не должно быть. Я не могу подстраиваться под другого человека. С Сашей все было по-другому. Я менялся естественно. Все происходило так незаметно для меня, что это не выбивало из колеи. Просто постепенно мне стало скучно на шумных вечеринках и захотелось больше времени проводить с ней вдвоем. Просто мне стало интереснее слушать ее, а не своих друзей-одиночек, которые продолжали вести разгульный образ жизни. Я, что называется, остепенился.

***

Матвей снова протянул руку к бутылке с водой и налил полный стакан. Я выпала из реальности его рассказа:

— Хочешь сказать, ты остепенился в 21 год?

Кривая ухмылка разрезала его прекрасное лицо. Он посмотрел на меня с прищуром.

— Думаешь, это невозможно?

— Сложно сказать, — я пожала плечами. — Но мне казалось, что парням нужно больше времени, чтобы нагуляться.

— Я нагулялся за два года без Аделины, — он резко встал и снова подошел к окну. — Наверное, устал. Просто устал быть один. Мне нужен был кто-то, кому был бы нужен я. Возможно, звучит не очень хорошо, но Саша действительно влюбила меня в себя своей любовью.

— То есть ты полюбил ее за то, что она любила тебя? — я тоже машинально кинула взгляд на улицу. Солнце уже потихоньку клонилось к западу.

— Я полюбил ее за то, как она меняла меня. Она знала меня лучше всех, лучше меня самого. — Матвей не сводил глаз с ветлы, растущей под окном моего офиса. Ветер ласково раскачивал ее ветви, словно пытался убаюкать. Похоже, это зрелище успокаивало его. — Она все знала про Аделину — я сам ей рассказал — и не торопила меня. Она была рядом, когда я в ней нуждался, и оставляла одного, когда это было необходимо.

— Знаешь, звучит слегка эгоистично, — я покачала головой. Матвей обернулся ко мне и развел руками.

— Это правда — я эгоист. Но, кажется, мы договорились, что я расскажу всю историю, как она есть, без прикрас. Так слушай.

Меня слегка коробила эта его самоуверенность. Я всю жизнь старалась избегать таких людей: эгоистичных, самовлюбленных. А теперь беру у одного из них интервью. И похоже, у него проблемы с головой. Будет слегка обидно, когда я пойму, что теряю время зря, но уговор есть уговор.

— Ты не против, я немного разомну ноги? — Матвей начал маленькими шажками мерить мой кабинет. — Если буду раздражать, скажи.

— Делай что хочешь, меня это не волнует. С моими нервами все в порядке, — я на всякий случай проверила, идет ли запись диктофона. — И продолжай, пожалуйста, иначе мы не успеем до конца рабочего дня.

— Тогда продолжим завтра, — усмехнулся мой наглый собеседник, продолжая шествие по кабинету. — А потом послезавтра и после…

— Ты понимаешь, что я не могу тратить целую неделю на интервью с якобы путешественником во времени? — я нервно перебила Матвея. — У меня есть свои обязательства, договоренности, рабочее время, в конце концов. Нельзя подводить людей.

— Путешественником по реальностям, — Матвей остановился и серьезно взглянул на меня. — Я знаю, сейчас ты мне не веришь, но дослушай историю до конца — и ты не пожалеешь! Это не обман.

Я откинулась на спинку дивана и развела руками, предлагая продолжить. Он засунул обе руки в карманы джинсовки и прислонился к стене напротив меня.