Мертвая заря

Николай Леонов, 2014

Полковник Лев Гуров отправляется в деревню Онуфриево погостить у своего друга – отставного криминалиста. Там он знакомится с заядлым рыболовом и состоятельным бизнесменом Виктором Шаталовым. Виктор рассказывает Гурову, что в последнее время его преследует призрак боярина Онуфриева, который много веков назад был убит опричником Шаталовым – дальним предком бизнесмена. Уже несколько раз Виктор сталкивался с призраком на берегу местного озера. Гуров осматривает прибрежную территорию и обнаруживает странные, но явно человеческие следы. Это наводит сыщика на мысль, что кто-то специально пугает бизнесмена, у которого имеются серьезные проблемы с сердцем…

Глава 4

— Эта история берет свое начало в глубине веков, — начал свой рассказ Тихонов. — А точнее, она относится ко временам правления царя Ивана Васильевича.

— Это Ивана Грозного, что ли? — уточнил Гуров.

— Совершенно верно. В то время деревня Онуфриево со всеми ее обитателями принадлежала дворянину Григорию Онуфриеву. Жил он здесь в усадьбе со своей женой Ольгой и тремя детьми. И так случилось, что впал Григорий в немилость у грозного царя. Почему — история умалчивает. Может, оплошал где, а может, оговорил дворянина какой завистник. И эта версия кажется самой правильной, потому что вышло от царя указание — лишить Григория Онуфриева всех владений, а деревню его отдать в опричнину, в распоряжение царского холопа Васьки Шаталова.

— Шаталова?! — удивился Гуров. — Вы не путаете?

— Как же я могу спутать, если я своими глазами это читал? — возразил Егор.

— И где читали — в бумагах Ивана Грозного? — попробовал подшутить над ним сыщик.

— Нет, в архивах я не работал, — вполне серьезно ответил деревенский отшельник. — Читал я это в трудах академика Скрынникова, который исследовал историю опричнины. Так что, дальше слушать будете или достаточно?

— Буду, обязательно буду слушать! — заверил Гуров. — Рассказывайте, пожалуйста.

— Так вот, как вышло от царя такое указание, тотчас Васька Шаталов явился в деревню с группой таких же, как он, головорезов. Григорий попробовал им сопротивляться, но врагов было больше, и они его одолели. Скрутили Григория, прибили его, еще живого, к стене собственного дома, и на глазах у семьи истыкали стрелами. Над женой его Ольгой надругались, а потом зарубили ее саблями и тело бросили в реку. Но перед тем как умереть, Ольга успела предать своих убийц страшному проклятию. Она предрекла, что сам Василий и все его потомство не увидят в жизни никакой радости, а одни только беды.

Так же захватчики хотели поступить и со старшей дочерью Дарьей, но она не далась, сама в реку бросилась и утонула. Меньшего сына Егора убийцы тоже утопили, а вот средний сын Костя сумел ускользнуть от головорезов, в лес убежал и скрылся. С тех пор его никто не видел.

Так Васька Шаталов стал хозяином Онуфриева. Только недолго он радовался. Уже вскорости, в годы Ливонской войны, жена его, которую, по совпадению, тоже звали Ольга, решила избавиться от мужа и оговорила его перед думскими дьяками. Василия обвинили в измене и казнили. А Ольга, оставшись одна, окружила себя лихими людьми, предалась с ними блуду, а затем стала разбойничать на окрестных дорогах. За что, уже при царе Борисе, была схвачена, подвергнута пытке и обезглавлена.

Усадьбу со всей деревней унаследовал сын Василия Константин. Но и его, и его сыновей и дочерей преследовали всяческие беды и несчастья. И так длится до сего дня, потому что проклятие погибшей Ольги продолжает действовать. И с особой силой оно действует здесь, в деревне Онуфриево. Вот почему никого из потомков Васьки Шаталова в деревне не осталось. Где-то они, наверное, живут, но где — мне неведомо. Возможно, одним из потомков того опричника является и Виктор Петрович Шаталов. Но утверждать это я не могу — для этого надо предпринять специальные исследования. Но одно могу сказать точно: Виктору Петровичу ни в коем случае не следовало приобретать здесь недвижимость, а тем более жить.

— Так вы хотите сказать, что Виктора Петровича преследует дух убитого дворянина Онуфриева?

— Не только его, — ответил Тихонов, — но и его жены Ольги, дочери Дарьи и сына Егора. Вот почему «онуфриевский призрак» лишен четких очертаний, определенного облика. Он может быть и мужчиной, и женщиной, и ребенком. Одно про него можно сказать определенно: он преследует всех потомков жестокого убийцы и старается их прогнать.

— И это проклятие продолжает действовать, хотя вам неизвестно, является Виктор Петрович прямым потомком того самого Васьки Шаталова или нет…

— Да, с определенностью я этого сказать не могу, — покачал головой Тихонов, — я их семейной генеалогией не занимался. Но, согласитесь, это удивительное совпадение — на место, где стояла усадьба дворянина Шаталова, приехал, причем издалека, человек с такой же фамилией. Я в совпадения не верю. Наоборот, верю, что все в жизни связано и не случайно. Так что, скорее всего, Виктор Петрович действительно является потомком того опричника.

— И вы всю эту историю рассказали Виктору Петровичу?

— Конечно, ведь я должен был их предупредить! — воскликнул Тихонов. — Правда, чтобы сильно не травмировать самого Шаталова, я все это поведал его супруге, Ольге Григорьевне.

— И как она это восприняла?

— Ну, вначале слушала с иронией — вот прямо как вы, а потом стала слушать внимательнее, вопросы задавала…

— И что вы ей советовали?

— А что я ей мог посоветовать в сложившихся обстоятельствах? Только одно: как можно скорее продать усадьбу и уехать отсюда, если ей дороги жизнь и здоровье ее мужа и сына, а также и собственные.

— Но Ольга к вам, как я понимаю, не прислушалась?

— Нет, не прислушалась, — с сожалением покачал головой Тихонов. — Хотя мужу, видимо, рассказала. Я об этом с такой уверенностью говорю, потому что позже, когда Виктору Петровичу впервые явился призрак, он ко мне приходил и расспрашивал подробности этой истории.

— Скажите, а кому еще из жителей поселка вы рассказывали историю про дворянина Онуфриева и его убийцу Шаталова? — спросил Гуров.

— Ну, я тайны из этих моих изысканий не делаю, рассказывал всем, кто проявлял интерес. Вот Подсеваткины оказались очень любознательными людьми. Они и природой наших мест интересуются, много по лесам ходят, и легенды им интересны… Еще Карасеву рассказывал, Линеву, Великанову с женой, вашему другу Труеву Глебу Павловичу…

— А сами вы тоже много по лесам ходите?

— А как же! Обязательно хожу. Грибы, ягоды собираю, зверя наблюдаю, птицу. Хотя сам не охочусь. Я, видите ли, стремлюсь жить в единении с природой, в согласии с ее ритмом, — объяснил отшельник.

— Что ж, спасибо за интересный рассказ, — сказал Гуров, поднимаясь с завалинки. — Я только вот что еще хотел у вас спросить: а про какой-то ужасный крик, который раздается перед появлением призрака, в документах что-нибудь говорится?

— Нет, о крике там не говорится, — покачал головой Тихонов. — Да и не может говориться — ведь это все же документ, а не легенда. Однако от моих родителей я, когда был еще маленьким, слышал, что так кричит Ольга, погибшая жена Григория Онуфриева. Кричит, проклиная своих убийц. Правда, мне доводилось читать и научное объяснение крика: якобы это здешняя разновидность болотной цапли.

— Понятно, — кивнул Гуров. — Ну, еще раз спасибо, а теперь я пойду за молоком.

Он вышел со двора Егора Тихонова и открыл калитку, ведущую во двор Вари Полозковой. Здесь все выглядело более обжитым: по двору бегали куры, а из хлева выглядывала голова коровы. Гуров раздумывал, как позвать хозяйку, но тут дверь дома открылась и из него вышла молодая девушка. Не было сомнений, что это и есть Варя.

— Добрый вечер! — поздоровался с ней Гуров. — Меня к вам Глеб Павлович Труев послал. Он у вас молоко покупает, вот сегодня поручил это мне.

— А, так вы за молоком! — кивнула девушка. — Я вас еще полчаса назад приметила, когда вы у нашего двора стояли, не знали, куда войти. А потом вас, наверно, Егор Демьянович в себе зазвал да и заговорил?

— Да, с вашим соседом поговорить интересно, — подтвердил Гуров. — Столько он всяких историй знает!

— Ну, давайте вашу банку, я налью, — сказала девушка.

Гуров передал ей банку. Варя ушла в дом и спустя короткое время вышла, неся заполненную посудину.

— Куда вам поставить? — спросила она.

— А у меня с собой сетка, — ответил Гуров.

Общими усилиями молоко было поставлено в сетку, и Гуров протянул девушке сторублевую купюру.

— Спасибо, — поблагодарила его Варя, пряча деньги.

— Это вам спасибо. Деньги не съешь, не выпьешь. С полным карманом денег голодным можно остаться. А вы тут всех кормите. Скажите, а яйцами у вас нельзя разжиться?

— Отчего же, можно. Я в сарае посмотрю, сколько они снесли. Вы сейчас возьмете?

— Да, я бы взял десяток, — сказал Гуров, представив себе рыбу, жаренную в кляре, — он это блюдо умел и любил готовить. — Только у меня денег с собой нет.

— А и не надо, — махнула рукой Варя. — В другой раз занесете. Чай, не на один день приехали?

— Нет, я рассчитываю погостить дней пять. Кстати, мне тут и дело нашлось.

— Какое же? — заинтересовалась девушка.

— Выяснить, что это за призрак такой докучает Виктору Петровичу Шаталову, и если удастся, изловить его.

— Что вы такое говорите?! — всплеснула руками Варя. — Как это — «изловить»? Это же дух погибшей женщины! Ее бессмертная душа!

— А, вы тоже знаете эту историю про помещика Онуфриева! Мне вот ваш сосед ее рассказал.

— У нас в деревне эту историю хорошо знают, точнее, знали. Сейчас-то уже никого здесь не осталось. Все уехали. И как вы думаете, почему?

— Как почему? — удивился такому вопросу Гуров. — До Киржача далеко, дорога плохая, школы нет… Обычное дело.

— Не совсем, — покачала головой Варя. — Дорогу вон замостили, спасибо Борису Сергеевичу, опять же, москвичи приехали, есть кому молоко, творог продавать. Да и в Киржач все это возить можно. Вон из Ефремок половина села уехала, а половина осталась. А у нас — подчистую, словно кто их гонит.

— И кто же? — продолжал недоумевать Гуров.

— Ну как же?! Проклятие людей и гонит! Проклятие, наложенное Ольгой Онуфриевой. Ведь многие в нашей деревне — это потомки тех, кто пришел сюда вместе с опричником Шаталовым. Так что на них это проклятие тоже распространяется.

— А на поселковых оно распространяется? — полюбопытствовал Гуров. — Например, на меня?

— Нет, на москвичей вряд ли, — покачала головой Варя. — Кроме одного человека. Точнее, троих.

— Вы кого имеете в виду?

— Шаталовых, конечно. Самого Виктора Петровича, его жену и сына Костю. Они, возможно, потомки того самого убийцы, а значит, им здесь находиться опасно. Особенно в канун дня Ивана Купалы. Ведь, по преданиям, в ночь на Ивана Купалу оживают все лесные духи, все силы, скрытые в земле и воде. А именно там, в земле и воде, нашли свой конец Григорий Онуфриев, его жена и дети.

— Значит, вы тоже, как и ваш сосед Тихонов, убеждены, что Шаталову здесь грозит опасность. А скажите, откуда, по-вашему, она ему угрожает?

— Так ведь я же сказала — из земли и воды, — терпеливо, словно малому ребенку, объяснила Варя.

— Это я понял, — столь же терпеливо ответил ей Гуров. — Я имею в виду, что именно может с ним случиться? Пока что ему только является некий призрак, пугает до смерти. Это, конечно, неприятно, а для человека, у которого проблемы с сердцем, даже опасно. А других физических опасностей для него нет?

— Почему же нет? — удивилась девушка. — Очень даже есть. Если он потомок того убийцы, то вся здешняя природа может ополчиться против него. Змея, например, укусит. А их у нас много: и гадюки, и полозы, и медянки… Или утонуть может, или дерево случайно на него упадет… Или может отравиться…

— Чем же тут можно отравиться?

— Да чем угодно! Хоть той же рыбой. Другие будут есть — и ничего, а он отравится. Или грибами. Соберет настоящие поддубники, сварит — а они в котелке поганками обернутся.

— Так-так, понятно… И какой же совет Виктору Петровичу вы могли бы дать? Как ему избегнуть этой опасности?

— А я этот совет уже давала, — спокойно произнесла Варя. — Еще когда ему первый раз призрак явился и он к нам с Егором Демьяновичем прибежал за разъяснениями. Я тогда прямо сказала: уезжайте, Виктор Петрович, от греха подальше! И семью заберите. Не будет вам здесь ни отдыха, ни покоя.

— Ясно, — кивнул Гуров, выслушав это разъяснение. — Что ж, еще раз спасибо за молоко, за яйца. Я, пожалуй, пойду. А деньги завтра же занесу.

— До свидания, — попрощалась девушка.

На обратном пути Гурову встретились двое молодых людей — парень лет 20–22 и девушка, чуть моложе его. Они гуляли, обнявшись, и о чем-то разговаривали. Лицо парня показалось сыщику смутно знакомым, но он мог поклясться, что нигде раньше не встречал молодого человека. И лишь когда парочка осталась позади, сообразил, на кого похож парень — на Виктора Шаталова. Стало быть, это… «Ну конечно же, это его сын Костя! — сообразил Гуров. — Надо было бы с ним тоже поговорить. Хотя нет, сейчас это неудобно, но завтра — обязательно».

С этой мыслью он и вернулся к своему приятелю. Тот уже сварил картошку и теперь жарил рыбу на огромной сковородке.

— Давай мой руки — и за стол, — скомандовал он Гурову. — Сейчас все будет готово. Вот только твою любимую «Столичную» из холодильника достану…

— Погоди, дай и мне похозяйничать, — остановил его Лев. — Вон, смотри, что я купил. — И, показав на пакет с яйцами, пообещал: — Сейчас доведу твою рыбу до совершенства, сделаю ее в кляре. Помнишь, ты у меня на кухне такую ел и нахваливал?

— Да, помню такое дело, — подтвердил Труев. — Ладно, ради этого потерплю еще чуток. Я тогда салат пока порежу.

Гуров сменил приятеля возле плиты и начал хозяйничать. Спустя двадцать минут он подал на стол сковородку с готовой рыбой, и они сели ужинать. Подняли по стопке, отведали картошки, рыбы, салата. Когда с основными блюдами было покончено и Труев налил себе и другу по стакану чая, настало время поговорить.

— Ну как, познакомился ты с нашими деревенскими отшельниками? — спросил Глеб Павлович.

— Да, познакомился и весьма подробно побеседовал.

— И какие впечатления?

— Варя — обычная девушка, — ответил сыщик. — А вот Тихонов оказался совсем другим человеком, чем я ожидал. Гораздо более начитанным, эрудированным. Это не столько чудак, сколько деревенский философ.

— И что тебе дало это знакомство в плане твоего расследования?

— Кое-что дало. Я узнал, что легенда о призраке была широко распространена в этой деревне. Более того, она опирается на реальную историю, случившуюся здесь в XVI веке. А главное — я узнал, что Тихонов рассказал эту легенду целому ряду жителей поселка.

— Ну да, в их число вхожу и я, — кивнул Труев. — И что же?

— А то, что наш «шутник», изображающий призрака и пугающий Виктора Шаталова, скорее всего, входит в число тех, кто услышал эту легенду от Тихонова. Или же это сам Тихонов.

— И какие у него для этого мотивы?

— Особых мотивов нет, — признал Гуров. — Особой ненависти к приезжим я у него не заметил. К Шаталову он относится даже с сочувствием, но признался, что советовал Виктору уехать. И Варя тоже советовала. То есть если цель «шутника» — изгнать Шаталова и его семью из поселка, то этим «шутником» вполне может быть Тихонов или Варя. В таком случае они действуют не из корыстных побуждений, а на основе имеющихся у них завиральных идей. Но как-то в эту гипотезу не очень верится. Что-то мне подсказывает, что это пустышка и мотивы у «шутника» гораздо более серьезные.

— И что ты намерен делать дальше? — спросил Труев.

— Прежде всего попросить у тебя еще один стакан чая, — улыбнулся Лев. — А если серьезно… Надо мне познакомиться со всей семьей Шаталова, разобраться в их имущественных отношениях. Кроме того, я хочу познакомиться еще с одной парой — Максимом и Людмилой Подсеваткиными. Они больше других жителей поселка ходят здесь по лесам, а к истории о дворянине Онуфриеве и его убийце Ваське Шаталове проявили особый интерес. Вот этим я завтра и займусь. Кроме того, я хочу настоятельно порекомендовать Шаталову рыбачить только вместе с нами. Надеюсь, он примет мой совет, и тогда, думаю, призрак больше не появится.

— Что ж, а я, как и обещал, познакомлюсь и поговорю с остальными жителями поселка, — сказал Труев.

— Вот у нас с тобой и план составился, — заключил Гуров.