Сынок моего мужа. Семья по ошибке

Николь Келлер (2024)

— Папа! — слышу громкий вскрик знакомого детского голосочка и на инстинктах поворачиваюсь.Лучше бы я этого не делала.Мой маленький пациент, раскинув ручки в сторону, с улыбкой до ушей несется навстречу…моему мужу. Он отточенным, привычным движением подхватывает ребенка на руки и прижимает к себе. Мальчишка счастливо обнимает моего мужа за шею и что-то возбужденно ему рассказывает.Папа?! Он только что назвал моего мужа папой?!В сердце как будто осиновый кол вогнали. Становится трудно дышать. Слезы застилают глаза, но даже через них я вижу, как Рома приобнимает мать Демьяна за талию и подталкивает к ресторану.Через панорамное окно наблюдаю, как они рассаживаются за столиком, который обычно выбираем мы с мужем.Уже не сдерживая слез, достаю мобильный из кармана и набираю мужу сообщение.«Ты где?»Ответ приходит незамедлительно.«В командировке».Умирая внутри, наблюдаю, как мой муж «в командировке» ужинает со своей второй семьей…

Глава 5

Вероника

Вода, которую Рома так не вовремя отпивает, идет у него носом. Он закашливается и отряхивает рубашку, промокая пятна салфеткой.

Муж вскидывает голову и недоуменно смотрит на меня.

— Ника, ты чего? С чего вдруг такой вопрос?

Рома смотрит прямо. Не увиливает. Его голос не меняется, не надламывается. Человек просто в растерянности и недоумении. За столько лет брака я успела изучить своего мужа и с уверенностью могу заявить — он не врет.

От сердца даже отлегает немного. Но я по-прежнему стою на своем. Да и разложить все по полочкам просто необходимо. Чтобы выяснить, перемолоть, переступить и забыть, как страшный сон. Потом вместе еще смеяться будем над моей подозрительностью и фантазией.

— Просто ответь: да или нет. Это ведь несложный вопрос.

— Нет, конечно, — поступает незамедлительный ответ. Рома раздражен, ему не нравится, в какое русло свернул разговор. Не такого он ожидал от романтического ужина. Как и я. — Ты ради этого звала меня в ресторан?

Вздыхаю. Все романтическое настроение улетучивается, как пшик. В душе тревога и горький осадок от того, что мы снова почти что ссоримся. Черт бы побрал эту Реутову с незапланированным приемом!

С самого начала так сложилось, что мы не обсуждали с мужем наше прошлое. Он не любит о говорить о своих бывших девушках, прям вот категорически. А меня никогда не спрашивал.

— Меня не интересуют твои бывшие партнеры, потому что я сделаю все, чтобы ты забыла о них. Главное, что ты сейчас со мной, выбрала меня. Прошлое — это прошлое. И там и должно оставаться, — всегда шутливо — серьезно заявлял Рома.

И я забыла.

Вернее, с Ромой я никогда не смотрю по сторонам. Я не замечаю других мужчин. Их для меня просто не существует. Я все девять лет брака считаю, что Рома — лучший муж.

И думала так по сей день.

Пока один маленький мальчик с точно такими же, как у Ромы, серо-голубыми глазами не надломил это убеждение, заявив, что мой муж — его папа.

— Послушай… — спокойней и примирительно начинает Рома. Подается вперед и накрывает мою ладонь своей.

Но я перебиваю его. Набрав в легкие побольше воздуха, выпаливаю на одном дыхании:

— Сегодня ко мне приходил маленький пациент. Демьян. Твой сын.

И внимательно слежу за эмоциями на лице Ромы.

Секунда…

Две…

Три…

Их нет.

Вернее, есть, но не те, которые я ожидаю увидеть.

Муж внимательно и бесстрастно меня разглядывает. Впивается взглядом в мои глаза так сильно, что неприятные мурашки ползут по позвоночнику. Одна его бровь медленно ползет вверх, выгибаясь в удивлении. Взгляд у Ромы более чем красноречивый.

— Официант, — муж останавливает парня, не отрывая взгляда от меня. Как будто ждет, что я сейчас рассмеюсь и заявлю, что это дурацкая шутка. Но мне не до веселья. — Принесите, пожалуйста, стакан воды, — и продолжает, едва парень удаляется на кухню, — похоже, у тебя жар. Переработала, да, Ник?

Качаю головой, а в груди зреет возмущение.

— Я абсолютно серьезно.

Рома опасно сощуривается.

— Интересно получается. У меня есть сын, о существовании которого я узнаю от…законной жены. Откуда вообще такая ересь в твоей голове?!

Передо мной возникает стакан с водой. Лучше бы чего покрепче принесли. Но все равно осушаю его залпом и рассказываю все, как было.

Под конец рассказа Рома с трудом сдерживает смех. Смотрит на меня с иронией и снисходительностью. Как на несмышленого ребенка.

— То есть из доказательств моего «загула» с последствиями, семилетнего, — выделяет это слово голосом, — прошу заметить! У тебя только…слова шестилетнего пацана, о том, что я — его отец, отчество «от меня», глаза, похожие на мои и мать, которая выскочила из кабинета, как ошпаренная? У тебя есть еще, что мне предъявить, или это все?

Слова Ромы сочатся сарказмом и немного приправлены злостью. Глаза строгие, от него так и веет суровостью. Просто с ног сносит. Теперь понятно, как сторона обвинения в лице моего мужа выигрывает дела в суде. Роме достаточно лишь говорить и смотреть, как сейчас.

— Ром…

— Тебе самой не смешно? — продолжает кипятиться муж.

Внутри настоящий раздрай, и теперь я, взглянув на ситуацию со стороны, понимаю, насколько она абсурдна. Становится стыдно перед Ромой.

— По твоей логике, если кто-нибудь, увидев твое фото на моем столе, заявил бы: о, а это моя жена! У нас с ней ребенок! Я должен был бежать и подавать на развод? Так?

— Все-все, выключай прокурора, — смеюсь, вскидывая ладони в воздух. — Ты убедил. Прости. Просто ты же знаешь, как темы измен и детей для меня болезненны. Я испугалась, — прикусываю губу, чтобы не разреветься. Отпиваю сока и снова признаюсь в своем страхе, обнажая душу: — Подумала, что у тебя есть ребенок на стороне. И ты уйдешь к нему…К другой семье…

— Хм, — Рома барабанит пальцами по столу, как будто задумался. — А тогда почему я не сделал этого за…сколько там пацану? Шесть? Семь?

Призадумываюсь. Действительно, надо быть волшебником и обладать суперспособностями, чтобы скрывать любовницу и ребенка на стороне целых семь лет.

— Ну, тебе меня жалко…

— Жалость — последнее чувство, которое я к тебе испытывал бы, Ник, — жестко отрезает Рома, пронзая тяжелым взглядом. — Жалость от слова «жалкий». А это точно не про тебя. Ты сильная, умная и моя потрясающая жена. И точно не заслуживаешь жалости.

Закусив губу, робко предпринимаю еще одну попытку:

— Ну…тебе со мной удобно?