Олька

Нина Князькова, 2019

Являются ли постоянные ссоры признаком возникновения теплых чувств? Помогает ли разлука понять то, что происходит с самим собой? Что делать тридцатилетнему мужчине, который влюбился в малолетку? Вопросов много, а ответов на них почти нет. Она считает, что он бабник, он видит в ней ребенка. Они оба правы и… неправы одновременно. История Гарина Толика и Корсаровой Ольги. Седьмая книга цикла «Деревенщина».

Глава 5

Анатолий

— Олька! — Заорал, ринувшись за ней сквозь толпу менеджеров наших поставщиков. Еще и дебильная лестница в обратную сторону едет. Плюнул, перепрыгнул на соседнюю и кинулся за ней.

Мельком в голове пронеслась странная мысль, что она как-то… округлилась немного. И эта грязно-синяя объемная куртка ей совсем не идет. Выскочил на улицу. Где она? Увидел приметную фигурку, подбегающую к одиноко стоящему такси. Она даже дверь открыла, когда я добежал до нее. Перехватил поперек живота… и тут же отпрянул. Она, тяжело дыша, развернулась ко мне, и… сквозь расстёгнутые полы теплой куртки я увидел живот. Натуральный такой… беременный… Когда ее руки вдруг обняли… выпуклость, я поднял глаза выше и увидел на ее лице гримасу боли… опять… Твою мать! Она же бежала, а ей же нельзя и… В мешанине мыслей выявил главное: добегалась.

Шагнул к ней, чуть приобнял и поднял ее на руки, которые тряслись так, что я себе диагнозом паркинсон поставил. Сел в уже открытое такси, посадил Олю на колени и захлопнул дверь.

— Мы едем или нет? — Раздраженно спросил водитель, наблюдавший за нами.

— Давай в больницу. — Кивнул я. — Куда-нибудь, где беременных смотрят. — Решил.

— Так перинаталка ближе всего. — Тут же встрепенулся мужик и сорвался с места.

Надо отдать должное, ехали мы быстро, но при этом нас почти не трясло. Но Оля все равно держалась за живот и отчаянно кусала губы. А я… я пытался переварить ту мысль, что она…, что внутри нее ребенок. От кого? От какого-то левого мужика? Или я тогда в нее…? Или что? Дал себе мысленный подзатыльник, поймал ее правую руку и посмотрел на пальцы. Кольца не было. Черт с ним, с отцом этого ребенка, если он даже случайный муд… мужик какой-то. Ребенок мой будет. И Олька моя. Все, не отпущу.

— Сейчас…, сейчас приедем. — Пробормотал ей в макушку, когда она со стоном боли скорчилась на моих коленях.

Твою мать, что ж так медленно? Бросил взгляд на часы на приборной панели машины. Что? Прошла всего минута? Часы сломались? Выдохнул и постарался успокоиться. Когда мне утром Гек прислал странное сообщение, где требовал приехать по определенному адресу, я даже и не думал, что день продолжится так. Я готовился к деловой встрече, которую мне спихнул Виталик вдогонку, а не к тому, что…

— Приехали. — Водитель подвез нас не к главному входу, а к боковой двери, где было написано: «Приемное отделение».

Я вытащил из кармана пальто деньги, отдал ему и вышел из машины с Олькой на руках. В помещение ворвался, едва не сметя медсестру.

— Врач нужен, срочно! — Рявкнул, не зная, что делать дальше.

— Ой, божечки. — Пискнула медсестра и юркнула куда-то в боковую дверь.

Через несколько секунд оттуда вышел врач. Мужик лет пятидесяти.

— Что случилось? — Оглядел он нас.

— Вот. — Я кивнул на Ольку, не зная, как объяснить ситуацию.

Мужик вздохнул, подошел к нам, откинул полы куртки в стороны и потрогал живот через платье.

— Идемте. — Он вновь скрылся за боковой дверью.

Я послушно последовал за ним. Не знаю, что там он нащупал, но выглядел он серьезно.

— Что с ней? — Догнал его в коридоре.

— Не нервничайте папаша. Сейчас обследуем и скажем точно. Пока могу только тонус повышенный поставить. — Отмахнулся от меня врач. — Вот, — он подошел к каталке. — Кладите ее сюда.

Положил. Олька тут же ойкнула и подтянула колени к себе. Врач покатил ее по коридору.

— Здесь подождите, пока мы проверим мамочку. Или, лучше сходите до приемного поста и оформитесь. Документы у беременной есть?

Я понял, что стою с Олькиной сумкой в руках. И когда она успела ее мне впихнуть? Развернулся, пытаясь понять, куда идти.

— Сюда. — Подсказала мне вновь появившаяся из коридорчика медсестра.

Послушно пошел за ней. Через два поворота оказался перед столом с сидящей за ним грузной женщиной.

— Пална, экстренная поступила. Оформи поскорее. — Шепнула ей медсестра и снова куда-то сбежала.

— Документы. — Лениво протянула женщина.

Я закопался в сумку и нашел отдельную папку с паспортом и толстой книжкой, где на двух языках было написано «Обменная карта».

— Вот. — Отдал все ей.

— Это что? — Она открыла первую страницу и уставилась на графы, заполненные на немецком языке. Она пролистала полкнижицы и, наконец, нашла родные закорючки. Переписала данные, что-то забила в компьютер и нахмурилась.

— В нашей базе такой пациентки нет. — Заявила она.

Я занервничал.

— Оля только что из Германии вернулась. — Предположил, что в базе ее нет из-за этого.

Тетка как-то мстительно хмыкнула.

— Вот оно как, сначала по заграницам патологий нахватаются, а потом экстренно к нам попадают. — Высказалась она.

Я скрипнул зубами, но отвечать не стал. Все же от лояльности местных врачей сейчас зависит состояние Оли и… ребенка. Пока неприятная баба вбивала информацию, я схватил со стола Олин паспорт и уставился на фамилию. Корсарова. Выдохнул и открыл страницу с семейным положением. Чистая. Выдохнул во второй раз. По крайней мере, нет муд… мужика, с которым придется юридически разбираться. Все остальное было бы так же просто.

Через полчаса, сидя в пустом коридоре, я ждал результатов обследования и пытался подобрать слова, которыми скажу Оле, что не отпущу ее. Черт! Звучит это как-то… маньячно. Надо бы перефразировать. Может быть, просто заявить, что она теперь живет со мной? Тоже как-то не очень. А еще надо сказать, что мне все равно от кого у нее будет ребенок. На себя запишу. Но…, как? Как ей это все сообщить так, чтобы она при этом от меня не слиняла, куда глаза глядят?

— Вот ты где? — Отвлек меня голос Гека, который непонятно как оказался в больничном коридоре. — Делегацию ты мне зачем припер?

— Виталик попросил. — Отозвался я, не поднимая головы.

— Ясно. — Он присел рядом на скамейку. — А в больницу чего сорвался?

— Олька… за живот держалась. — Не стал я рассказывать всего.

— Мгм. — Задумался он. С минуту мы сидели в тишине. — Что делать думаешь?

Я поднял голову и впился в него злым взглядом.

— А сам-то как думаешь? — Огрызнулся.

— Я никак не думаю. Я точно знаю. Знаю… один лесок недалеко от деревни. Там ельник густой, ежели труп прикопать, то даже кабан не найдет. — Пространно сообщил он.

Я невесело хмыкнул.

— А чего сразу не прикопал? — Все же спросил.

— Потому что у меня некоторые родственницы — дуры. — Поморщился он и протянул мне ключи на ладони. — Машину твою к больнице подогнал. Сестре позвонил, объяснил ситуацию. Все, я домой поехал.

Но уйти он никуда не успел, так как в коридор вышел уже знакомый мне врач. Я тут же вскочил на ноги и вытянулся в струнку. Корсаров тоже напрягся.

— Как она? — Спросил с нажимом.

— Успокойтесь, папаша. — Мужчина нервно дернул головой. — Мамочка перенервничала и закатила истерику. Пришлось ей седативное вколоть и под капельницу положить. Что ж вы девушку до такого состояния довели? У нее нервная система истощена настолько, что я вынужден оставить ее здесь на несколько дней. Положим в патологию, прокапаем, понаблюдаем. Что еще забыл? Ах да, пациентке нужны халат, тапочки, мыло, зубная щетка, полотенце и сменное белье. Чем быстрее привезете, тем лучше. — Сообщил он нам.

Гек кивнул и быстро вышел из коридора. А я с трудом переваривал информацию.

Конец ознакомительного фрагмента.