Бездна

Нина Романова, 2022

Влад приезжает в Мариуполь на похороны матери в феврале 2022 года. Он не успевает улететь в Москву и волею судеб оказывается в подвале родного дома, спасаясь от обстрелов. Сосед дядя Толя, который еще вчера поддерживал Влада, умирает от взрыва, и его восемнадцатилетняя дочь Настя остается одна. Влад берет ее под свою опеку, и они оба еще не знают, что жизнь приготовила им обоим. И не только им. Некогда потерянный для семьи двоюродный брат Влада – Глеба также идет, как ему видеться, наилучшим путем, который со временем превращается в опасный лабиринт, ведущий его в тупик, и Глеб отчаянно ищет из него выход.

Глава первая «Потрясение»

Влад остался один в ритуальном зале столовой «Юность», в которой он заказал на «девять» дней…, не мог выговорить ни про себя, ни вслух «поминки», у него не укладывалось в голове, как его родная, такая еще молодая мама умерла!

Все случилось слишком быстро, мама позвонила ему несколько дней назад, старалась говорить бодро и весело, но он почувствовал — что-то не так. Стал допытываться, и она, сдавшись его напору сказала: «Просто устала, сынок, сердце шалит, записалась на днях в поликлинику, не переживай, все хорошо».

Но он сразу не на шутку встревожился, ведь у нее недавно случился микроинфаркт, и она попыталась скрыть это. Когда приезжал к ней, в Мариуполь два месяца назад, сосед по площадке — дядя Толя сказал ему, встретив на улице: «Сынок, наверное, не мое это дело, но мы ведь с тобой как родные — к Марьюшке несколько раз «скорая» приезжала. С сердцем у нее плохо. Говорят, если не лечить, то случится серьезный приступ».

Влад тогда от души поблагодарил дядя Толю, не просто сосед он был, а самый близкий мамин друг. Влад с детства помнил, как их семьи тесно общались: на новый год, на восьмое марта или первое мая могли запросто зайти друг к другу, дядя Толя играл на гармони, мама очень любила петь, голос у нее был не слишком сильный, но мелодичный и красивый.

На ее день рождения, десятого декабря, шел пушистый, влажный снег, деревья во дворе запорошило. В этот вечер, они весело отметили ее пятидесятилетний юбилей, собралось много друзей, и мама была такой красивой, что даже молодые мужчины приглашали ее наперебой на медленные танцы. А она, смеясь, отмахивалась от них и говорила, что свое уже оттанцевала, и вообще, ей сегодня пятьдесят!

Они отпустили такси за два квартала от дома и медленно шли по аллее, до подъезда. На улице стемнело, почти ничего не нарушало ночную тишину. Влад поймал снежинку, она не сразу растаяла, радуя красотой узора.

Их любимая с детства игра — ловить снежинки, разглядывать их в желтом свете фонарей, и разговаривать обо всем. Мама — замечательный собеседник, они с отцом были так близки, что могли часами за чашкой чая и карамельками сидеть и разговаривать обо всем: о литературе, музыке, обсуждать новые романы современных литераторов, особенно им полюбился Михаил Валуев, тогда еще начинающий автор, они с жаром обсуждали его романы «Полет» и «Галлюцинация».

Влад мало понимал в их разговорах, но всегда с удовольствием усаживался на кухне на свободный табурет и впитывал все, о чем они рассуждали.

Позднее он также пристрастился к книгам и читал по ночам запоем, за что ему иногда прилетало от отца, но не мог же он закрыть книгу на самом интересном месте! А на следующий день Влад засыпал на каком-нибудь скучном уроке биологии. Но приключилось это всего раз или два, он не хотел позорить свою маму — учительницу русского и литературы, которая преподавала в соседней школе, и с чтением по ночам пришлось завязать.

Влад с горечью выдохнул — ну почему она не послушала его два месяца назад и не вернулась вместе с ним в Москву!? Ведь у него было все, чтобы ее спасти — деньги, лучшие врачи и лучшие лекарства. «Мамочка…ты просто никогда не воспринимала смерть всерьез, но на этот раз ты ошиблась» — тихо проговорил Влад.

На его плечо легла тяжелая, шершавая ладонь. Влад поднял глаза — дядя Толя, чуть поодаль, прислонившись к стене, стояла его дочь — Настя.

Маленькая Настя, он привык ее считать маленькой. Во дворе, когда они играли с пацанами в футбол, Настя частенько сидела на скамейке, рядом с полем, разместив на ней куклы. Иногда мяч прилетал к ее ногам, и она выкидывала его обратно, махала им, заливисто смеясь, и продолжала свою нехитрую игру в дочки — матери с пупсами и куклами. В ее темно — русые косы всегда вплетали атласные ленты, которые повторяли оттенок ее ярко — зеленых, в медовую крапинку глаз. Девочка и сама напоминала миниатюрную куколку.

Но в то время, Влад, конечно, не обращал на нее внимания, в пятнадцать увлекся звездой их класса Лилей Закревской, а в шестнадцать по нему уже вздыхали несколько девочек из параллельных классов. И он, чтобы не огорчать ни одну, по очереди выгуливал их: летом в городском парке, а зимой на катке.

Мама тогда полушутя, полусерьезно говорила ему: «Негодный мальчишка! Сколько можешь пудрить голову Наташе и Маше! Они же сестры, не хватало, чтобы перессорились из — за тебя!». Он же не думал о последствиях, просто ему нравилось, что девчонки слушают его, открыв рот, и с замиранием сердца смотрят на его улыбку.

Наташа — одна из сестер даже призналась ему, что он похож на вампира из какого — то голливудского фильма, потому что заколдовывает своей улыбкой, а потом пьет ее кровь, в переносном, естественно смысле. Влад в ответ на ее откровения, при поцелуе в шутку прикусил нежную кожу ее шеи. Но Наташке, как ни странно, это понравилось.

Глупости лезут…Голова тяжелая от выпитой на поминках водки, он почти ничего не ел несколько дней после похорон. Ходил по пустой квартире как загнанный зверь, или часами сидел в старом, обитом искусственной замшей кресле, изучая серые завитки обоев, слезы потоком катились по щекам, и хотелось выть. Взял тогда мамину фотографию — прижал к себе и качался из стороны в сторону, будто убаюкивая ее. Она скончалась у него на руках, в городской больнице номер три…Хотя могла бы жить!

Влад прилетел десятого февраля, почти сразу после звонка из больницы. Ему сообщили, что у мамы инфаркт и состояние тяжелое и не стабильное, читай между строк — самое страшное может произойти в любую минуту.

Спокойный, чужой женский голос звучал в трубке, потом он узнает, что звонила, лечащий врач мамы — зав. отделения кардиологии. Влад не верил в происходящее, ему хотелось выключить звук, в ушах образовалась вата, и где — то издалека звучал мерный голос: «Приезжайте поскорее и желательно привозите лекарства. Список я продиктую».

Он бы вылетел в тот — же день, но пришлось подождать пока его друг, тоже врач кардиолог одной из частных клиник помог достать необходимый препарат. Оказывается, что даже в Москве не все можно быстро купить, в аптеках из — за перебоев с поставками, этот препарат отсутствовал.

Влад улетал с тяжелым сердцем — Ксюша, его самый любимый, светлый человечек, порывалась ехать с ним, но он наотрез отказался, она еще была так слаба после перенесенной болезни, что нуждалась в присмотре и реабилитации, выйдя больницы, сильно кашляла и похудела на несколько килограмм.

Да, если бы его любимая жена находилась рядом… Но Влад не мог рисковать ее здоровьем. И строго настрого предупредил тещу, чтобы та вовсе глаза следила за дочерью. Ксюша, хотя и сама еле ноги передвигала, могла рвануть к нему — в Мариуполь, только бы оказаться рядом, только бы помочь ему пережить это горе.

При воспоминании о жене, его тело наполнило тепло, так и хотелось уткнуться в ее мягкое плечо и прижать к себе крепко — крепко.

Но, он сидел в опустевшем кафе. Дядя Толя смущено кашлянул:

— Влад, сынок, приходи к нам, не надо тебе сейчас одному…

Влад кивнул и наконец, молча встал, и они втроем с дядей Толей и Настей отправились в то место, которое Влад когда — то называл своим домом.