Прощённая

Нэн Джойс

Ничего не предвещало беды, когда Алиса с Антоном собирались на романтическое свидание. Но роковая случайность перевернула всю жизнь. Теперь Алису обвиняют в преступлении, и под угрозой не только её свобода, но и безопасность мамы. Правда, есть особенный способ искупить вину. Алисе придётся на месяц остаться в чужом доме. Она должна делать всё, что захочет его хозяин. А хочет он больше, чем просто проучить её.

Глава 2

— Мне так жаль… мне действительно очень жаль, — она обнимает меня за плечи и ведёт к своей машине.

Между моими веками будто стекло. Не дай бог зажмуриться — и эта картинка. Тело Антона уродливыми изломами свастики на асфальте. Неестественно выгнутые руки и ноги, перекрученные пальцы. И тёмная вязь крови под его светлой, с вытаращенными глазами, головой.

Жадно вдыхаю. По сдавленному горлу глоток воздуха проталкивается с резью.

— Ты совсем бледная, — девушка придерживает меня под руку, помогая сесть на заднее сидение. — Я пойду попрошу у кого-нибудь успокоительного.

Вздрагиваю от захлопнувшейся двери. Рефлекторно моргаю. Протяжно всхлипываю, проклиная себя. Если бы я не задержала нас у магазина, Антон сейчас был бы жив.

Пальцы судорожно сжимают лямки рюкзака. Я снова ищу в нём воду, которую так и не нашла в прошлый раз. Коричневая книжечка с документами на его машину. Вспоминаю, как женщина, одна из пассажирок остановившихся у обочины машин, пыталась выцепить эту книжечку из моих окаменевших рук.

Поднимаю глаза. Радостно-оранжевый цвет кожаного салона, ворох красивых пакетиков из магазина по левую от меня руку, запах бергамота, тянущийся из золотистой стеклянной баночки ароматизатора. Как же всё это неуместно, нечестно по отношению к Антону. Я виновата. От мысли, что последними чувствами к нему были ревность и обида, становится окончательно плохо. Я вдыхаю, а лёгкие будто насквозь в дырах. Не наполняются ни на каплю.

Замечаю бутылочку минералки без газа на полу. Когда тянусь к ней, задеваю локтём один из пакетом. Он опрокидывается.

Поднимаю.

Дверь открывается.

— Вот, выпей.

Пока я пью мятную жидкость успокоительного, девушка нежно поглаживает моё плечо.

— Это я виновата, — бормочет она.

Я давлюсь лекарством, и в нос бьёт резкий запах трав.

Продолжает с грустью:

— Он хотел помочь…

— Мне нужно задать ещё пару вопросов гражданке Мироновой, — голос полицейского из-за спины блондинки.

— Да перестаньте уже, она всё рассказала, — девушка выпрямляется и делает к нему шаг. — Отпустите нас домой. Мы такой ужас пережили. Тебя есть кому забрать?

— Алиса! Алиса! — Катькины вопли вместо ответа.

Я выбираюсь из машины, и попадаю в крепкие объятия подруги.

— Господи, какой ужас¸ — отстраняет меня, прижимает ладони к моим вискам. — Бедная моя девочка. Мне очень жаль.

— Алиска… — сзади обнимает Ленка.

Оказавшись в руках самых близких, я больше не могу сдерживаться. Слёзы начинают лить градом. На душе становится пусто и промозгло. Закрываю глаза, и жду, когда страшная картинка растворится, и я пойму, что это всего лишь кошмарный сон.

— И зачем вы туда попёрлись? — Ленка ставит передо мной очередную чашку чая, который вновь остынет, так и оставшись не выпитым. — Нельзя было снять гостиницу в городе? Целый дом. Обычно Антон не отличался щедростью.

— Перестань, — Катя толкает её в плечо, — о мёртвых либо никак…

— Либо правду, — зло шипит Ленка. — Почему ты не сказала нам? — переводит раздражённый взгляд на Катьку. — Или ты знала?

— Да ничего я не знала!

— Ну конечно! Это только от меня секреты. Потому что я стала бы отговаривать. Я не разделяю мнение, что надо прыгать в постель к нелюбимому мужику, хоть он и красавчик.

— Хочешь, чтобы Алиса старой девой осталась? Сама ты собственные принципы не соблюдаешь.

— Ты мне ещё будешь о принципах рассказывать. Ты скольких парней за последние полгода сменила?

— Не твоё дело. И я ничего не знала.

— Вы были знакомы всего месяц, и ты поехала с ним неизвестно куда. А если он маньяк? — Ленка смотрит на меня зло. — А если бы ты в ту секунду вышла из машины, а не он? Я всегда говорила, что от него будут только неприятности.

— Ле-на! — Катя встаёт. — Что ты несёшь? Мальчик просто хотел помочь бедной девушке. И погиб из-за этого.

— Я видела, какая она бедная. Если бы на её месте была какая-нибудь старушка на «Копейке», хрен бы он остановился.

Я будто в коме. Хочу их остановить, а ни слова сказать не могу. Даже бровью шевельнуть.

Катька нависает над Ленкой:

— Антон был отличным парнем. И им не пришлось бы никуда ехать, если бы ты не давила на Алису. Из-за тебя она относится к сексу как к чему-то особенному. Навешала ей лапши на уши.

— Не хочу, чтобы она разменяла себя так, как я когда-то. И как размениваешь ты.

— Девочки, перестаньте, пожалуйста, — мама, укутанная в пуховой платок, стоит в дверном проёме. — Человек погиб. А вы о какой-то ерунде.

— Мамуль, ложись, пожалуйста, — я опираюсь на стол, приподнимаюсь. Ноги ватные. — Ещё не хватало, чтобы ты…

— Пойдёмте, я помогу вам. Мы сейчас уже отчалим, — Ленка идёт к маме. Берёт её под руку. Они исчезают в коридоре вместе с запахом лекарств.

— Столько всего за один месяц, — Катя качает головой. — Сессия, мамин инфаркт, с работы уволили. А теперь Антон… Бедная, как ты всё это вынесешь?

— Вам нужно ехать. Я сама лягу, — смотрю на настенные часы. Маленькая стрелка показывает на три. И уже слышно, как за окном щебечут птицы. Снова накрывает чувство вины. И несправедливости.

Подруги обнимают меня на прощание. Я закрываю за ними дверь. И возвращаюсь на кухню. Слежу взглядом за шагом секундной стрелки. И глаза сами начинают слипаться.

Кажется, я и вправду уснула, уложив голову на руки.

Меня разбудил стук в дверь. Я открыла глаза. За окном по-прежнему темно.

Снова метнулась взглядом к часам. Прошло не больше минуты. Стук повторился.

Девчонки что-то забыли?

Я подошла к двери. В глазке плечи в полицейской форме.

Приоткрываю дверь. Он называет своё имя. Из-за его спины появляется блондинка.

Её лицо кажется совсем другим. От сочувствия и печали не осталось и следа. Только злоба и раздражение.

И грозный мужской голос одного из её сопровождающих:

— Гражданка Мельникова, Вы обвиняетесь в краже.