Мне тебя заказали

Ольга Бруснигина, 2021

Сильная и волевая Карина с детства привыкла заботиться о себе сама. Она не верит в любовь и дружбу. С самого детства ей приходится бороться за место под Солнцем: отсутствие родителей, детский дом. Из Карины вырастает дерзкая, красивая пацанка, готовая кулаками доказывать свое превосходство. Повзрослев, она становится членом тайной шпионской организации. Карина всегда безупречно выполняет поставленные задачи, наплевав на любые моральные принципы. Но однажды она получает задание устранить успешного и красивого мужчину. И впервые с жизнью сталкивается с дилеммой – выполнить свою работу или пойти на поводу у чувства, которое ранее ей было незнакомо?

Глава 4

Ровная до этого дорога после крутого поворота сменилась, по всей видимости, на ту самую, которую проклинают все автомобилисты — яма на яме. Девчонки дружно подпрыгивали от каждого неудачного маневра фургона, чертыхаясь и проклиная горе-водилу.

— Не мешки везешь! — громко прокричала Тина, когда возникло ощущение, что их хотят угробить.

Неожиданно, автобус сменил ход, а под колесами зашуршало неизвестное дорожное покрытие.

— Слышишь, — прошептала ей Карина, — как будто мелкие камешки шебаршат.

— Значит, от шоссе уже далеко! Считай, больше трех часов в пути! Точно тебе говорю: хана нам!

Фургон просигналил и в скором времени остановился.

— Слушай мою команду! — распорядился качок, вновь с грохотом открывая дверь фургона.

Девчонки всполошились. Не солдаты же! И почему этот тип дозволяет себе общаться в подобном тоне?

— Че-го? — медленно протянула Тина, — пошел ты со своими командами! Клянусь, не шевельнусь, пока не узнаю где я.

— Разговорчики! — в той же манере продолжил мужчина, — выходи, стройся!

— Еще чего! Сам стройся, — запротестовала Карина.

До боли сжав губы, она приготовилась прыгнуть, а потом и вовсе задать стрекача. Оставалась мелочь — усыпить бдительность их охранника. Только тот словно прочитал ее мысли и в ответ показал сжатый кулак:

— Думаешь, я прошу? Может, напомнить, что бывает за непослушание? Те тумаки покажутся ласковым поглаживанием. Не играй со мной, шансов — ноль. Проиграешь.

— Не надо! — сдалась Карина, — я не сбегу.

— Вылезайте наружу! Чего я вас словно барышень невинных уламываю? Сейчас схвачу за загривки и швырну, мало не покажется.

Тина отодвинула Карину и выбралась первой из фургона.

— Чего разорался? Мы девочки культурные, к другому обращению привыкли. Нет бы, руку подал, Джентльмен.

— Тебе что ли руку? Тоже мне — принцесса. Драная кошка с района — вот кто ты.

Выражение лица Тины резко сменилось. Откуда ни возьмись, появилась злость во взгляде:

— За оскорбление ответишь. Ты еще не знаешь, с кем связался.

— Договорились, — вполне миролюбиво ответил качок, — потом, когда время наступит, поквитаемся.

Он протянул Тине руку для мужского пожатия.

— Так-то лучше! Равнение на середину! Упор лежа принять!

Подружки обменялись недоуменным взглядом.

— Чего принять? — поинтересовалась Тина, попросту не догоняя, чего происходит.

Создавалось ощущение, что они новобранцы в армии, куда их как злостных уклонистов привезли силой. Карина никогда не слышала о существовании женской армии, по крайней мере, не видела смысла в подобной. Пусть она верила, что слабый пол способен на великие подвиги, в том числе и с применением физической силы, но мужское превосходство бесспорно. Им на роду физиологией и инстинктами предназначено играть в стрелялки, рукопашные бои и при этом самоутверждаться.

— Я пошутил, — вновь сменил гнев на милость охранник, изобразив на лице нечто похожее на улыбку, — Милости прошу — станция конечная, дальше «поезд» не идет.

То место, в котором девчонки очутились, внешне походило на тюрьму или армейскую часть, но только без опознавательных знаков. Ни флагов, ни вывесок. Между заасфальтированными дорожками в обрамлении ровно подстриженных кустов барбариса, славившегося острыми шипами, располагалось несколько длинных одноэтажных корпусов постройки времен коммунизма.

— Прибыли к месту дислокации, — тем временем докладывал качок кому-то по телефону.

Карина сразу же определила, что впереди ожидает, если не зона, то какое-то закрытое заведение для наказаний. Начала прокручивать события прошедших дней в уме, время и место, где могла жестко накосячить. Согласна, у нее имелись неоднократные приводы в полицию, где не гладили по головке, а запугивали, возводили проступки в квадрат, приписывая статьи и пункты. Всегда одна и та же «песня» — поорут, выпустят пар, проведут профилактическую беседу и вышвырнут за дверь. Вновь преподы жалели, брали на поруки, она же детдомовская — чего с нее взять. На учет в комиссии по делам несовершеннолетних поставили лет с десяти и вовсе по пустячному поводу. Подумаешь, сперла у завуча сумочку! Документы сожгла на пустыре, а косметику и кошелек присвоила. Радовалась правда недолго, свои же спалили. В детдоме даже у стен имеются уши и глаза, а стукачки всегда пользовались приятельским положением у воспитателей. Драки, в которых она значилась зачинщицей, никогда не заканчивались переломами или тяжкими травмами, ерунда — синяки, да царапины.

— Где это мы? — вернула ее из размышлений Тина, которая озиралась вокруг.

— И мне хотелось бы знать. По виду тюрьма. На санаторий или загородный лагерь отдыха не тянет. А ты как думаешь?

— Гляди, решетки на окнах. Значит, либо психушка, либо пыточная. Все гады предусмотрели! Как пить дать, запрут.

— Внутрь попадем, узнаем.

Карина продолжала вертеть головой в разные стороны, стараясь рассмотреть как можно больше. Высокие ворота контрольно-пропускного пункта наглухо заперты, а безлюдная зона окружена двухметровым забором. В случае побега, все пути отхода заблокированы. По гладкой металлической поверхности ограждения, не взобраться, даже обладая способностями кошки.

— Ни души, — заметила Тина, — подозрительно тихо.

— Следуйте за мной! — отдал очередное распоряжение командир, — не бойтесь, девочки, ничего плохого с вами не случится. Но если попытаетесь бежать…

Неожиданно для них обоих качок достал из кармана пистолет и потряс им в воздухе.

— Стреляю без предупреждения на поражение!

Тина взяла Карину за руку и повела за собой.

— Т-с-с-с! Давай притворимся паиньками. После разберемся, когда этот гад расслабится, — прошептала она.

Карина в ответ лишь едва заметно кивнула. Она не была напугана, скорее ей двигало чувство любопытства. По логике, если бы их вели на казнь, то они были бы уже мертвы. А так, со стороны выглядело все розыгрышем. Когда-то давно, в детском лагере, ей довелось играть в «Зарницу». Правила просты — есть фальшивые враги, фальшивые командиры, а в итоге — сладкий приз. Она все еще надеялась, что уже на завтра, она вернется обратно в общагу, с приятными впечатлениями о приключении. Знать бы только, кто заказал это развлечение.

Ступая в шаг с Тиной, у Карины появилась возможность лучше рассмотреть новую подружку. Крепкое, почти мужское телосложение, ультракороткая стрижка, глубоко посаженные глаза, густые брови. Карина поморщилась от мысли, что пришлось драться с противником, превосходящим ее по всем статьям. Ширине плеч Тины мог бы позавидовать любой мужчина. Неизвестно чем бы завершилось их недавнее соревнование.

— А ты… это…

— Ну? Договаривай, — насторожилась Тина.

— В норме, что надо. Здоровая.

— Ты хотела сказать — мощная?

— Точно! Правильно отметила, а я все не могла слово подобрать.

— Валяй, режь правду-матку. Я себя в зеркале каждый день вижу, так что комплиментов иного рода не ожидаю. Не то, что ты — красотка. Для журнала мод можно фоткать. Повезло.

— Не завидуй. Никакого толка от красоты, если в животе урчит от хронического голода, а единственные ботинки «каши просят». Проходить всю зиму в куртке на «рыбьем меху» — да, легко, нет проблем.

— Женщины с прекрасными формами, как у тебя, умеют получать легкие деньги, не буду упоминать каким способом. Живут в шоколаде и ни дня не работают.

— Я не такая, — ответила Карина и заалела щеками. Подобные темы всегда вызывали у нее смущение. К тому же на не привыкла личное обсуждать с кем либо.

— Вижу. Сразу поняла. Непонятно только как при детдомовском воспитании получилась особа с такой нежной натурой. Так барышень в прошлые века гувернантки из Франции обучали: манеры, походка, умение выражать мысли.

— Не надо! Никакая я не нежная, могу и в зубы засветить, если что.

— Верю, но это ничуть не лишает тебя женственности. У меня, к примеру, нет ничего похожего. Скорее — пацанка, без шанса найти себе вторую половинку.

Карина внезапно усмехнулась, что не укрылось от внимания Тины.

— Ты чего? В пору плакать! Идем, если не на расстрел, то на порку.

— Подумала, что из вас бы с товарищем, — она кивнула на широкую спину, движущуюся впереди, — получилась бы отличная пара.

— Скажешь тоже! — обиделась Тина.

— Я серьезно! Присмотрись, внимательнее: телосложение под стать, рост, да, и лицом, вы кажется схожи. Суровые оба — жуть.

— Отставить разговорчики! — вмешался командир, плохо понимая, о чем шепчутся эти «куклы», ведь всего пару часов назад они были готовы сгрызть друг друга. Вот, ведь бабы! А еще говорят, что женской солидарности не бывает. Нате, пожалуйста — спелись!

— Слушаюсь и повинуюсь, господин! — съязвила Карина.

— Неверный ответ. Надо говорить — товарищ…

Здоровячок замялся, чуть не выказав свое воинское звание. Он давно лишился всех регалий за отступничество и неповиновение, но иногда его солдафонское прошлое все же перло наружу.

— Для вас — Михаил, а если подружимся — Миша, — представился он.

— Медведь! — не сдержалась Тина, любовно изучая восхитительную мужскую фигуру с крепкими мускулами.

Михаилу явно ее внимание льстило, поэтому он тоже с интересом поглядывал в ее сторону, мельком и как бы из-под ресниц.

Тина тут же не замедлила воспользоваться положением фаворитки и не прояснить обстановку. Любой здравомыслящий человек не выдержал бы неизвестности. Это просто вид пытки какой-то, причем изощренной.

— Миша, мы где? — выпалила она и приняла, по ее мнению, соблазнительную позу. Улыбка во весь рот.

Настроение командира-Михаила резко сменилось. На дух не выносил выскочек, которые все время норовят совать нос, куда не следует. Да и с женщинами ему как-то не везло. Решил проучить нахальную девицу!

— С какого перепуга ты в друзья ко мне попала? Закрой рот, не то зубов не досчитаешься!

Михаил упивался своей властью. Широко расставив ноги, убрав руки за спину, он ожидал ответной реакции, по сути, провоцируя на конфликт. Ему всего-навсего хотелось поразвлечься, испытать девчонку на прочность.

— Все, с меня хватит! — закричала Тина, — чего тебе надо?

Ее глаза бешено горели. Она свернула кулаки, не желая сдаваться без боя. Еще секунда и Тина-пантера готова к прыжку. Обычно так и поступала, когда заканчивались бранные слова, и наступала решающая фаза разборок, и пофиг, что перед нею соперник в разы превосходящий ее, как по силе, так и по росту.

— Не кипятись! — вполне миролюбиво ответил Михаил и улыбнулся. Определенно девушка зацепила своей отвагой и невероятной горячностью. «Мы с ней так похожи!» — внезапно пришло на ум.

У Тины спесь мигом улетучилась. Не зря предупреждала, что влюбилась. Невероятное ощущение, когда бабочки порхают в животе.

— Я не кипячусь, просто хотелось ясности. Привез неизвестно куда, можно сказать, силой удерживаешь, а зачем не объясняешь. Это нечестно.

— Понимаю, поэтому и не сержусь. Девушки вы хорошие, воспитанные. В отличие от остальных ведете себя культурно: не оскорбляете, не пытаетесь поцарапать или плюнуть в лицо.

— Остальные? Мы, что не одни такие?

— Отдохните, выспитесь. Завтра все узнаете. В нашей любимой стране принято все дела откладывать до утра.

В середине парковой уютной зоны, тротуар уперся в центральное здание казармы.

— Пункт назначения, — указал Михаил на двери одноэтажного здания, мало чем отличающегося от соседних.

— Мне здесь не нравится, — сделала вывод Карина.

— Это еще почему? — не понял Михаил.

— Интуиция.

— Не попробуешь, не узнаешь! Интуиция — вещь призрачная. К примеру, я не верю ни в черта, ни в провидение, привык полагаться на то, что вижу и слышу, а еще лучше — могу потрогать руками. Проекции вашего воображения годятся лишь для запудривания мозгов.

— Даже если вы правы, меня не спросили. Неужели нельзя было с самого начала определить цель. Вдруг я была бы согласна приехать сюда по собственной воле.

— Нужно было наверняка. Ты бы взяла время на раздумье, не факт, что согласилась бы с условиями.

Михаил обтер ладонью бритую голову

— Есть еще один пунктик, — добавил он.

— Секретность, — догадалась Карина.

— Умница. Никто не должен знать об этом месте.

Карина поморщилась. В отличие от Тины, мужчина вызывал у нее неприязненное отношение, тем более после «теплого» знакомства с его кулаками.

Михаил открыл двери казармы и пропустил их вперед себя. Девчонки оказались в длинном узком коридоре. Внутри помещения пахло сыростью, застарелостью спертого помещения и еще чем-то неприятным, похожим на пресловутое общажное учреждение.

— Почти как дома, — призналась Карина.

Ей не привыкать к ароматам казенных стен, насквозь пропитанным безнадегой.

— Рад, что тебе нравится, — усмехнулся Михаил, — хотя, признаюсь, думал, что ты бездомная.

— Детдомовская я, — напомнила Карина, — у меня всегда был дом.

— И сотня жильцов в нем, — дополнил Михаил скороговоркой.

Карина еще раз убедилась: Михаил — отвратительный тип, с отсутствием чувства юмора. Скорее, его юмор больше походил на издевки. Поэтому она не стала развивать тему.

Прошли вперед по коридору с нескончаемой вереницей дверей, за которыми ни звука.

— Тсс! Все уже спят, — предупредил Михаил, прикладывая указательный палец к губам.

Только старые половицы были иного мнения и отзывались на их шаги противным скрипом.

— А вот и ваши апартаменты-люкс! — открывая дверь, обозначил Михаил.

— Я не пойду, — заартачилась Тина, чувствуя что-то неладное, — мне здесь не нравится.

Михаил не стал вести церемонию уговора и втолкнул обоих внутрь.

— Спокойной ночи, куколки!

Чмокнув от души свою широкую ладонь, он отправил им воздушный поцелуй.

— Не скучайте. Завтра я вас навещу. Особенно ты, — указал он на Тину.

В замочной скважине с обратной стороны дважды повернулся ключ, а после наступила абсолютная тишина: ни шорохов, ни стуков. Девчонки слышали только свое беспокойное дыхание.

— Тин, мне немного страшно, — призналась Карина.

— Я никому не позволю обидеть тебя.

— А я — тебя.

И больше ни одного лишнего слова. Молчание, порой говорит куда красноречивее. Крепким узлом связались две их судьбы с того самого момента, как они оказались взаперти в фургоне — подруги по несчастью.

Ночевали в тесной каморке, на некоем подобии постелей — жесткие неудобные дощаные полки, ставшие испытанием для спины. Карина вертелась, как юла, пытаясь выбрать удобное положение. К тому же после драки с Тиной остались синяки и царапины, которые давали о себе знать. Карина потрогала рассеченную губу, начинающую опухать.

— Не спишь? — прошептала она в темноту.

— Не-а, — тут же ответила Тина.

— Все тело ломит, будто под каток попала.

— Прости, не рассчитала. Но и ты виновата, у меня в подреберье ноет, губа разбита, в носу кровь запеклась.

— Ерунда, заживет. Не в первый раз. Да, и не в последний, пожалуй.

— Есть хочу! — созналась Тина, — жлобы, могли бы супа налить! Живот свело, аж палит.

Ночь — время нечистой силы и мрачных помыслов, доводящих до кошмаров. Подружки не смогли сомкнуть глаз, да и как это возможно, когда впереди ожидает невесть что. Они тихонечко обсуждали прошедший день, делились догадками, даже самыми страшными по поводу дальнейшей участи.

Ситуация патовая, но Карина — боец и никогда не сдавалась и не прогибалась под чужое мнение. В любом случае, она надеялась, что ей удастся сбежать.

Лишь рассветные лучи коснулись окна, с грубой металлической решеткой, с обратной стороны началось движение. Хлопали двери, слышались голоса. Карина пыталась услышать хоть что-то важное, прислонив ухо к двери.

— Ни минуты не спала, — сообщила Тина, вытягивая руки, — все болит, будто палками били.

— Сюда идут! — заметила Карина.

Замочная скважина ожила и в дверном проеме появилась миловидная женщина средних лет в белом халате. В ее светло-серых глазах не было и намека на ожесточение или равнодушие. Пару минут она оценивающим взглядом осмотрела девочек, после осуждающе покачала головой. По всей видимости, ей не понравилось увиденное, потому что она сурово сводила брови и морщилась.

— Неряхи! — наконец сделала она вывод, — никакой гигиены. Мыться срочно!

— Накормили бы сначала, — укорила Тина.

Она всю ночь до утра твердила о тарелке супа.

— Грязных не кормим, — последовал ответ.

— Лев немытыми лапами быка съедает, — продолжала сопротивляться Тина.

Женщина рассердилась. Она не привыкла, чтобы ей возражали.

— Я медик, а не ты! Мне лучше знать, что делать. Инфекции вашей только не хватало. Сначала вымоетесь, пройдете обследование, а уж потом разговоры о еде вести будем.

— Какое обследование? — зашипела Тина, — идите — ка товарищ медик лесом. Не дамся я! Карин, чего молчишь, скажи ей!

Карина пока что была лишь наблюдателем в странном диалоге, но целиком и полностью поддерживала позицию подруги. Становиться подопытным кроликом не хотелось, а в слове обследование слышалась угроза.

— Нет у нас заразы. Можете не проверять, — со знанием дела подтвердила Карина. Медосмотры регулярно проходим — педикулез, чесотка, инфекционные и карантинные.

— Удивительно. Откуда такая уверенность?

— Справка в общаге имеется. Могу слетать. Ежегодно — диспансеризация, анализы.

— Отставить! — услышали они знакомый голос. Михаил пришел на выручку работнице красного креста и белого халата.

— Не церемоньтесь с ними, Клара. Они только силу понимают.

— По-хорошему хотелось, — выдохнула женщина, — дети ведь.

— Эти дети убьют, не раздумывая.

— У вас свои методы, у меня — свои. Девчонки голодные, а вы не позаботились. Прямое нарушение обязанностей. Не мне напоминать вам.

— Голод — это хорошо! Бодрит.

— Куда лучше! — продолжала возмущаться медичка, — заморить и дело с концом. Язва желудка, гастрит. Слышали о таких

— Не преувеличивайте. А то я себя монстром чувствую.

— Замечательно! Значит не все потеряно в вашем случае.

— Не понял? — обиделся командир.

— Пустая трата времени. Пройдемте за мной, девочки.

Обследование было скорым и не таким страшным, как подружки нафантазировали. Конечно, неприятно, когда тычут иголкой в вену, но не смертельно же. К тому же у медички Клары оказалась очень легкая рука.