Край черных магнолий

Ольга Вешнева, 2022

Как поступить, если предал любимый? Взять и сбежать от него подальше. Волшебный курортный город – не худшее убежище, пусть он и полон опасностей.Странные и жуткие дела в нем творятся. Могущественная темная магия скрывает следы жестоких убийц. Но друзья всегда помогут, да и новая любовь не за горами.

Глава 9. Свидетели

Мой одинокий сладкий сон после ночной прогулки в компании Тихона длился не дольше двух часов. Раньше будильника меня поднял звонок в дверь. Вытащив из-под кровати тапки с мохнатыми мордочками, я завернулась в розовый халат.

Подбежав к калитке, услышала за ней голос Владимира Ильича:

— С добрым утром, Светочка. Что-то вас не видно и не слышно. Я уж заволновался и решил вас навестить вместе со своей подружкой Клавдией Ефимовной. Мы вам соленых огурчиков принесли.

— Спасибо большое. Проходите. Я совсем заработалась.

Открыв калитку, я вежливо посторонилась, впуская гостей. Клавдия Ефимовна настойчиво сунула мне в руки трехлитровую банку. В зеленоватом рассоле плавали крупные огурцы.

— Прошлогодние малосольные. Со своего огорода. Чудо, а не огурчики, — похвасталась старушка.

— Проходите в дом, — я потуже затянула халат. — У меня тоже найдется, чем вас угостить.

— Ой! В этот дом страшно заглядывать, — Клавдия Ефимовна прижала к груди мозолистые руки. — Мураши по спине бегают. Как вы можете тут жить?

— Да брось, Клавушка, — Владимир Ильич сдвинул набекрень кепку. — Человек ко всему привыкает. Вот раньше были времена…

— Кстати, — я прервала его погружение в бездну воспоминаний, — Вы случайно не слышали, Трезор лаял в ночь убийства?

— Да где нам слыхать? — развела руками Клавдия Ефимовна. — Мы тогда в сенатории отдыхали.

— В каком санатории?

— Который на берегу моря стоит. У нас в городе всего один сенаторий.

— Волочаровский Дом Отдыха предназначен для ветеранов Отдела. Вы разве служили?

— Что ты, Светочка?! Какие из нас чекисты?! Мы люди мирных профессий. Я всю жизнь отпахала сортировщицей на овощной базе, а Владимир Ильич был завхозом универмага. Путевки в сенаторий нам подарил Иван Смолин. Охотник на упырей. Царство ему небесное. Я, говорит, человек одинокий, на здоровье не жалуюсь, а вам не помешают лечебные процедуры, да и на танцах развлечетесь. Там, говорит, выступают известные артисты Аделаида и Марат Фарпалин. Я страсть как люблю песни Марата…. Любовь твоя колючая, — запела старушка. — Или скрыпучая?

— Колючая, — поправил сосед, и доложил. — Мы уж потом, как вернулись домой, узнали о беде. Глядим, а тута все опечатано.

— Так вы были знакомы со Смолиным? — обрадовалась я.

— Куда там знакомы! — всплеснул руками Владимир Ильич. — Все наше знакомство состояло в анонимных жалобах. Мы в вышестоящие инстанции на него строчили, что он не справляется с работой. Что Смолин не столько бьет упырей, сколько разводит их.

— Разводит? Каким образом? — я едва не прикусила язык от удивления.

— Это мы прибавили для красного словца, — призналась Клавдия Ефимовна. — Чтобы там, наверху, зашевелились и прислали комиссию для проверки. Безобразие творилось сплошное. Иван получал деньги, а упырей не убывало. Жрали и скот, и людей.

— Во-во, — поддакнул Владимир Ильич.

— Помнится, как-то вечерком, — продолжила Клавдия Ефимовна, — мы сидели на скамейке у дороги и ругали власти за маленькие пенсии. На все корки их чистили, и не заметили, как Иван подошел. Охотники, они, как упыри, тихонько подкрадываются. Мы увидали его и со страху обомлели. Все, думаем, сошлет нас в Магадан проклятый чекист за недовольство правительством и за доносы. Вычислил, думаем, нас. А он засмеялся и говорит:

“Вас, товарищи, от плохого самочувствия не радует жизнь. Вам не помешает маленько поправить здоровье в Доме Отдыха. Мы с уважаемым Львом Андриановичем можем оформить на вас путевки”.

Я ему говорю: “Не надо нам путевок в Магадан на старости лет”.

Иван как расхохочется: “Ну, вы даете! В Магадан путевок мы не выписываем. Только в дом отдыха на Зеленой Набережной”.

Так мы разговорились. По видимости, Иван не знал о доносах. Да и зря мы про него всякую чушь сочиняли. Славный был мужик. Пусть земля ему будет пухом.

Клавдия Ефимовна протяжно вздохнула.

— Смолин дружил с моим дядей Левой?

— Давние они были друзья! — подхватил Владимир Ильич. — Каждый выходной резались в картишки.

— В последнее время они ссорились? Может, вы слышали.

— Они все время ругались, милочка. Крошили друг дружку на чем свет стоит. Куда, мол, выхухоль драный, бубнового туза суешь! Разве ж это ссора! Так, для удовольствия.

— Понятно, — задумчиво протянула я.

Из жертвы Смолин превратился в главного подозреваемого. Я представила его в шезлонге на тропическом пляже. Да, веселенькое получается расследование.

Приглашенные на чай старички быстро управились с оставшейся едой, разогретой в микроволновке. Их любопытные глаза неустанно шарили по кухонной мебели, стенам и потолку. У Ломакиных они гостили нечасто, если бывали вообще.

Сославшись на деловую встречу, я выпроводила соседей за калитку в половине десятого. Они взяли с меня честное слово, что читатели столичной газеты узнают о бесчинствах волочаровских почтальонов, слесарей пятого ЖЭКа, вампиров и дворников.

— Эх! Знаем мы ваши встречи, Светочка, — поддела Клавдия Ефимовна. — Шустрые вы, москвички. Не успела приехать, а к ней уже парень ходит.

— Все вы замечаете. Как вам это удается? — смущенно заулыбалась.

Лучших свидетелей невозможно представить.

— Мимо нас мышь не проскочит, дорогуша, — заверил Владимир Ильич. — Старческая бессонница помогает нам сохранять бдительность. Без осторожности тут долго не проживешь.

Спешащие на работу горожане малость оживили двухполосную трассу. Не может быть, чтобы я соскучилась по столичным заторам!

Я свернула в безлюдный закоулок среди скопища гаражей. На ржавых воротах облезлого здания висела полустертая табличка “Крематорий. Котельная д. 5”.

— Велик ли улов? — в узкое зарешеченное окно выглянул мужик бомжеватого вида с рыжей клочковатой бородой. Взглянув на мое удостоверение, он зашуршал цепями и щеколдами. — Много добыли упырей?

— Одна неустановленная личность женского пола, — отрапортовала я, открыв багажник.

— Кирилл Степаныч Пыжло, начальник крематория, — бородач подошел к машине, прищурившись, глянул на ночной улов. — Вы, стало быть, Светлана?

— Так точно.

Вместе мы затащили труп вампирши в палату крематория и положили на стол.

— Да, маловато будет. Но дело поправимое, — Кирилл Степаныч потер мясистый фиолетовый нос. — Сколько упырей записывать в ведомость?

Я на миг потеряла дар речи.

Начальник выдвинул ящик письменного стола и стал перебирать разноцветные бумажки.

— Во! Нашел! — он выложил поздравительный конверт. — Начнем с пары штук? Иль наберем десяток? У меня дома помирает газовая плита. Новую хочу купить. Да и вам не мешает прибарахлиться, девушка.

Мой спортивный костюм темно-зеленого цвета чем-то ему не угодил.

— Уговорили, Кирилл Степаныч, — я отступила, чтобы не коснуться его закопченного комбинезона. — Догоним до пяти. У вас цены в рублях?

— Обижаете. Мои цены не кусаются, в отличие от ваших упырей, — начальник деловито зашуршал бланками накладных. — За одного настоящего упыря возьму полтинник, а за ненастоящего — пять тысяч. С учетом скидок в честь знакомства. Так сколько мужиков и сколько баб писать будем?

— Записывайте: три особи мужского пола и две женского, — продиктовала я.

Чтобы добраться до головы спрута, я должна притвориться одним из его щупалец.

— Атамана обозвать надо. Что за атаман без прозвища! Пущай будет Васька Хромой.

— Хромой вампир долго не пробегает. Его съедят подчиненные. Назовем атамана Дормидонт Живоглотный, — рассмеялась я.

— Э-э-э. Я такое заковыристое имя без ошибок не напишу, — Кирилл Степанович передал мне ручку. — Вот и жертвы, подарок от полковника Свербилкина, — он вытащил из красивого конверта фотографии старух со следами укусов на шеях. — Две бабульки давеча угорели в хате. Не пропадать же добру. Племяшка полковничья, Зойка-трупорезка классно дырявит шеи. Комар носа не подточит.

— Для меня опасно принимать ваш подарок. Если всплывут подробности…

— Куда им всплывать? Они ж не рыбы, чтобы им плавать. Бабульки вчера нырнули в мою печь. Старухи одинокие. Сестры. Жили на отшибе улицы. Кому какое дело, слопали их упыри или они от угара копыта отбросили? А вам прибыток. Для вас чем больше жертв, тем дороже липовый упырь.

— Нужны отпечатки пальцев и фотографии убитых вампиров.

— Припасены на год вперед. Зойка еще и отличный гример. Да и фотограф не худший… Что ж вы скрючили нос? Вам радоваться надо.

— Не подскажете, Кирилл Степаныч, как мне отблагодарить полковника и Зою? — притворно залепетала я.

— Вам не сказали? Ну как всегда! Будет у Свербилкина сложное дело, он сам попросит ваших ребят помочь. Неофициально, надо думать. Оборотня там прислать понюхать чего, или колдуна погадать на ворованной вещи.

— Передайте полковнику большое спасибо.

— Вот правильно, — начальник для острастки стукнул кулаком по столу. — Забирайте документы, платите деньги и не морочьте мне голову подробностями и опасностями! Проще надо быть! Тогда и люди к вам потянутся, а не одни только упыри!