Найдена

Ольга Григорьева (2024)

Как быть, если твоим вещим снам верит только старая ведьма? Как быть, если только ты одна можешь остановить братоубийство? Как быть, если убийцей является сам Великий Князь, но когда ты пытаешься объяснить это людям, они только пожимают плечами и посмеиваются в ответ? Великий Князь не может быть подлецом и отступником. А ты со своими снами всего лишь обычная девчонка-сказительница. И имя твоё Найдена. И дано оно тебе, потому что ещё ребёнком ты пришла из ниоткуда и была найдена на перекрёстке трёх дорог.В очередной раз всё переплетено в романе "Найдена" (1999). Вымышленные и реальные исторические персонажи, крутые виражи истории и многочисленная нежить, которая сопровождает главную героиню на её непростом пути…Автор лауреат премии "Баст" за цикл "Старая Ладога" в номинации "Лучшее произведение в области исторической фантастики" (2008 год). Её роман "Набег" удостоен Гоголевской премии в номинации "Вий", как лучшее прозаическое произведение (2007 год).

9

Журка где-то раздобыл челнок.

— Взял у деда, — смущенно пряча взгляд, сказал он.

Я не поверила. Никакого деда у Журки не было.

— Оставь расшиву, где взял, — заявила я.

— Да ты что?! Не пешком же топать! — возмутился Журка. — А расшиву я верну. Вот сходим на Альту, поглядим на Бориса с его дружиной, и верну. Ей-богу. — И он так убедительно перекрестился, что я лишь махнула рукой и влезла в утлую лодчонку.

Целый день Журка греб быстро и уверенно, а к вечеру устал. Он то и дело закрывал глаза, укладывал весло на колени и в полудреме шевелил губами, словно кому-то что-то обещал.

— Давай-ка причалим и выспимся, — предложила я.

Журка очнулся:

— Не… Тут уже близко, — и снова уронил голову на грудь. Мне надоело его будить. Пусть спит, пока течение само гонит нас по реке.

Под тихий плеск воды я задремала. А проснулась от сильного толчка. Челн шатнулся и затрещал.

— Журка! — вскрикнула я и открыла глаза. Воришка спал, сжимая весло в тонких пальцах. Нос челнока преодолел невидимое под водой препятствие и выполз на песчаную отмель. Что ж, делать нечего, придется разбираться самой…

Подобрав подол, я спрыгнула в воду. Река ласково обняла мои ноги прохладным илом. Мелкие, похожие на лунные блики рыбешки заметались между челноком и берегом. Я взялась за нос расшивы и попробовала спихнуть ее с мели. Что-то зашуршало. Камень? Если так, то толкать нельзя, иначе острый край камня может пропороть кожу расшивы. Я прислушалась. Звуки доносились сверху, с откоса. Что-то звякнуло, коротко всхрапнула лошадь.

«Хорошо, — ежась от ночного ветерка, подумала я. — Если рядом жилье, можно попроситься на ночлег, а попадутся добрые хозяева, так еще и накормят…»

Бросив последний взгляд на спящего Журку, я полезла на кручу. Сперва договорюсь о ночлеге, а потом вернусь за ним.

Песок сыпался из-под пальцев, а маленькие колючие кустики больно царапали ладони, но мне все же удалось взобраться на песчаный откос. По его краю теснился молодой сосняк, за ним слышалось конское фырканье и топот.

— Эй! — вылезая из зарослей, крикнула я и осеклась.

Я ожидала увидеть мирных путников или задержавшихся по дороге к дому сельчан, но это были воины. Больше сотни верховых. Остроконечные шлемы, окованные железом щиты, блестящие, как рыбья чешуя, кольчуги…

— Кто там? — вглядываясь в темноту, окрикнул один из всадников и добавил: — Стой!

Приказ подстегнул меня, словно хлыст. Куда ж я выскочила?! На кого напоролась?! А если это та самая бессмертная стая оборотней?

Бессмертье карой им дано,

обличьем звери,

но душою

они все воины.

Мечам

их никогда не видеть ножен.

И никогда девичьих ласк

им не забыть…

И черной злобой

давно пропитаны клинки и души

оборотней Стаи.

Так пел о них Старик. В моих ушах звучал его предостерегающий голос. Бежать! Ноги сами понесли меня в чащу.

— Стой!!! — заорал ратник.

Как бы не так! Не успевая подныривать под ветви встречных деревьев, я неслась к берегу, туда, где оставила челнок с Журкой. Быстрее… Еще быстрее… Вот и откос.

Я прыгнула, покатилась, больно ударилась о какую-то корягу, вскочила на ноги и закричала от ужаса. Челнока не было! Осталась отмель, след на ней, но ни лодки, ни спящего Журки… Должно быть, течение подхватило челн и повлекло дальше. Я всхлипнула и побежала по воде.

— Стой! — крикнул уже знакомый голос.

Бежать от оборотней бессмысленно, нужно смириться…

Я зажмурилась и остановилась. «Господи, пошли мне силы для последней молитвы, прими мою душу, не отдай нечистой…»

— Девка, — удивленно сказал кто-то из всадников.

— Эй, ты, открой глаза, — приказал другой. Я открыла. Огромный черный воин в шлеме со спускающейся на нос золоченой полоской склонился ко мне и тронул за плечо: — Ты кто такая?

Он говорил совсем как человек. И ждал ответа. Но какого? Что сказать оборотню? Или не оборотню?

Я пригляделась и, переведя дыхание, начала:

— Отпустите меня… Пожалуйста! Я никому ничего не сделала… Отпустите…

— Где ты живешь? — спросил всадник. — Мы проводим тебя домой. Нынче в здешних местах небезопасно.

Обманывает? Или нет?

— Тут совсем близко, — соврала я. — Сама дойду…

Он нахмурился:

— Рядом нет ни одной деревни.

— Это за лесом. — Мои губы дрожали. — Я заснула, когда собирала хворост… Проспала закат…

— Хворост? Заснула?

Он не верил. Я попятилась и уперлась спиной в конский бок.

— А ведь она врет, — небрежно сказал кто-то сзади.

Я обернулась. Рыжие космы, блестящие белые зубы и злые глаза незнакомого ратника — вот и все, что удалось разглядеть. Рука златошлемного грубо тряхнула меня.

— Говори правду!

Правду? Какую правду? Что сказать?

Меч воина качался прямо перед моими глазами, лошади фыркали в лицо… Но это не оборотни… Точно не оборотни…

Я уже открыла рот, как вдруг златошлемный воин спрыгнул с коня, схватил меня за руку и недобро заворчал.

— — Что там, Апонница? — заволновались другие. — Что такое?

— Кровь! Она вся в крови!

— Где?

— Вот! — Он победно вскинул мою руку.

Я удивлено уставилась на собственную ладонь. По ней расползлось темное влажное пятно. Наверное, порезалась о шипы, когда лезла на откос. Кусты были такими колючими…

Воин швырнул меня на землю. Что-то острое и холодное коснулось шеи.

— Кто ты? — потребовал Апонница. — Ты пришла с теми, кто украл нашего князя?

Князя? Какого князя?

— Говори, кто увез князя Бориса?!

— Не сходи с ума, Апонница, — негромко пробормотали из темноты надо мной. — Девчонка не виновата. Оказалась случайным видоком, вот и потеряла дар речи.

— Видок она или нет, но она должна сказать, где наш князь! — зарычал Апонница и провел мечом по моей шее.

Теперь я поняла. Это сон. Продолжение того сна про Горясера, Святополка и бояр-убийц… А эти воины даже не догадываются, что всего-навсего мне снятся! Чего-то требуют… А мне нужно лишь проснуться — и они исчезнут!

— Хочешь правду? — понимая глупость всех объяснений, забормотала я. — Так слушай! Все слушайте! Вы ведь ненастоящие, и ладони мои, и эта кровь — все ненастоящее. Вы мой сон, поняли?! Сон!

Они ничего не понимали. Таращились, будто каженники, и хмурили брови. Глупые ночные видения!

— Я приехала из Вышегорода, — продолжала я. — В челноке. Челнок уплыл, пока выбиралась на берег..

Меч Апонницы снова пополз по моему горлу.

— Где твои спутники?

Даже во сне нужно помнить о друзьях. Предательство всегда предательство, даже во сне…

— Я была одна.

— Но зачем ты приехала на Альту? — Он требовал ответа совсем как настоящий. Но если я не могу проснуться, то почему бы не сказать правду? Что мне может сделать ненастоящий меч?

— Я знала, что князя Бориса хотят убить, — сказала я.

— Откуда ты знала? — чуть не завыл Апонница.

— Из сна. Из такого же сна, как этот, — ответила я. Меня трясло, и, словно в тумане, надо мной плыли незнакомые усатые лица. — Это был вещий сон… Там хотели убить Бориса…

Продолжать я уже не могла. Они закричали, заглушая мои слова. Воины-видения перебивали друг друга, возмущались и кому-то угрожали. Они не знали, как смешно выглядят.

— Она издевается над нами! — кричал кто-то.

— Она видела убийц! — вторил другой, а еще один ударил меня по лицу и прошипел: — Стерва! Говори, где князь!

Щеку опалило огнем. Сомнение на миг коснулось моей души и тут же исчезло. Конечно, это сон…

— Оставьте ее! — завопил кто-то. — Она же безумна!

— Убить эту тварь! Смеется над нами!

Голоса, голоса, голоса… Они звенели в моей бедной голове и рвали ее на кусочки. Мир плыл и качался, а небо тонуло в реке, постепенно светлея и светлея.

— Хватит, — попросила я неведомо кого. — Хватит, ведь все вы ненастоящие… Зачем же так шуметь?

А потом закружилась, словно сорванный ветром лист, и утонула то ли в небе, то ли в реке…

Очнулась я от качки и солнечных лучей. Моя щека больно терлась о нагретую солнцем кольчугу, а руки были крепко привязаны к седлу. И это не было сном.

Я закусила губу и помотала головой. Где я? Куда меня везут?

— Очухалась, — сказал грубый голос.

— К Киеву вовсе очнется, — добавил другой. — И все расскажет светлому князю Святополку. Не захочет добром, заставим силой. Нам нужен наш князь.

О чем он говорил?

— Кто вы? Куда меня везете? — слабо шепнула я.

Сбоку мелькнула тень. На сей раз Апонница был без шлема. Светлые волосы струились по его плечам, а длинный нос нависал над рыжими усами, словно вороний клюв. С покрытой головой он выглядел лучше…

— Стерва, — — пробормотал Апонница.

Мне захотелось заплакать. В чем меня винили?

— Красивая стерва, — угрюмо повторил он, — и хитрая… Ничего, в Киеве тебя обломают… Все расскажешь, как миленькая.

Мне стало страшно. Очень страшно.

— Что расскажу?

— Все. — Апонница подхлестнул коня и ускакал куда-то вперед.

— К Святополку тебя везем, в Киев, — уже мягче пояснил всадник за спиной. Я не смогла обернуться. Шея словно одеревенела.

К Святополку? Зачем? Он убил Улеба… И Старика… Он и меня убьет…

— Не надо! — выкрикнула я. — Не надо в Киев! Не надо!

Они остановились. Апонница вынырнул из слепящих солнечных лучей, как будто только и ждал моего крика.

— Почему? — холодно спросил он.

Я зажмурилась и постаралась успокоиться. Все оказалось правдой. И эти воины, и Горясер, и боярский заговор. Сон превратился в страшную явь. Но что же я наговорила им ночью? Кажется, проболталась о заговоре…

— Святополк — убийца, — смиряясь перед неумолимостью правды, прошептала я. — Он приказал вышегородским боярам убить Бориса. Он…

Договорить я не успела — краем глаза заметила летящий в лицо кулак и услышала:

— Врешь, сучка! Святополк — брат нашего князя! Княжью кровь чернишь, стерва!

А потом стало темно и тихо.