Музыкальное воспитание в стиле «сабай»

Ольга Сквирская

Всякий, кто побывал в Таиланде, знает, что такое «сабай». Это когда ты в полном расслабоне, и тебе так хорошо, что душе не хочется трудиться. Ну, примерный образ рая на отдельно взятом Острове Чунга-Чанга.Каким образом «сабай» укоренился в образе жизни приезжих россиян и их детей, объяснить не могу. Я ведь всего лишь скромная учительница музыки.Достичь успеха в обучении игре на фортепиано в условиях «пляжного образования», увы, нелегко. Зато сколько забавных музыкально-педагогических историй!

Загадки Страны Улыбок

— У тебя новая ученица, зовут Энн, — сказала мне Кун Плой, менеджер музыкальной школы. — Завтра, в одиннадцать. Сможешь?

— Окей, — подтвердила я.

Энн оказалась рослой веселой девушкой лет двадцати пяти с длиннющим черным блестящим хвостом. Она выглядела интеллигентнее, чем ее легкомысленные сверстницы на нашем острове: прекрасно говорила по-английски и на фортепиано успела где-то поучиться.

Начала Энн с того, что храбро поставила на пюпитр ноты довольно заковыристого регтайма. Правда, тут же запуталась в прихотливом ритме и резко звучащих септаккордовых созвучиях.

Отчаянно перетряхнув весь свой скудный словарный запас английских слов и итальянских терминов, я безуспешно попыталась объяснить ей, что такое свинг, и что пунктирный ритм в джазовых композициях играется с делением на три, а не на четыре… Предложив прохлопать для наглядности, с ужасом обнаружила, что у Энн полностью отсутствует чувство ритма, метра, гармонии и мелодии…

Отложив регтайм до лучших времен, мы с Энн выбрали учебник первого уровня для взрослых, я поставила по галочке над парой легких пьесок, которые задала разобрать к следующему уроку, и мы расстались до будущей недели.

Когда я зашла в фортепианный класс на новый урок, Энн уже вовсю повторяла пьесы. Не избалованная пунктуальностью соотечественников, я осталась приятно удивлена моей новой тайской ученицей (я мысленно окрестила ее, по-простому, Аней).

А еще через пару уроков мы обе почувствовали явный прогресс: у Ани появился ритмический пульс, окрепло туше, стал качественней звук. Она не на шутку гоняла гаммы, наращивая темп, старательно отрабатывала упражнения Ганона (которые лично я ненавидела с детства), и крупные руки, прежде зажатые и скрюченные, теперь выглядели более раскрепощенными.

За свободой корпуса я тщательно следила, регулярно похлопывая девушку по острым плечам, чтобы при игре она не задирала их до ушей.

Удивительно, но языковой барьер нам больше не мешал: в нашем деле порой проще показать руками, чем объяснить.

В конце каждого урока Аня с завидной настойчивостью доставала ноты своего регтайма. И хотя пьеса явно была не по Ане, тем не менее мы продвигались, по такту, по паре аккордов.

–…Представляешь, Саша, она ни одного урока не пропустила, выполняет все домашнее задание. — Вот это девушка!

— Лучше бы раскрутила на замужество какого-нибудь старого буржуйского фаранга, — возразил циничный муж.

— Она не такая, — обиделась я.

— Тогда, может, все дело в том, что она не девушка? — навскидку спросил Саша. — Мы же в Таиланде.

Это уж точно, здесь говорят так: если девушка высокая, стройная и ухоженная, то это парень.

— Ну и шуточки и тебя, боцман, — запротестовала было я, да призадумалась…

…Я вспомнила острые широкие плечи, кадык, крупные ноги и руки, солидный рост. Да, вот еще одна странная деталь: Аня носила темно-синие спортивные шорты с лампасами, стопроцентно мужские. Видимо, по привычке. Тайская девушка скорее надела бы какие-нибудь джинсовые шортики с рюшечками или вроде того.

–…Точно — это парень… — растерянно пробормотала я. — Как я сразу не поняла! Два месяца я ее учу, и только сейчас дошло… То есть его…

— Да ты и кошку два месяца считала котом, — ехидно напомнил Саша.

— А сам-то? Кто назвал ее Слоненком?

…С этим Слоненком произошла странная история.

Наша старая знакомая Тигра подкинула нам своего котенка, а сама отправилась во все тяжкие.

Малыш был полностью черный, дикий и пугливый. Он жил в кустах возле домика, оттуда громко требуя молочка и куриных шкурок. Он жадно поглощал еду в любых количествах, но питался только тогда, когда мы отходили подальше. Если нет, шипел из кустов, открывая ярко-розовый ротик.

— Ух, страшный зверь тушканчик, — дразнил его Саша.

Котенок рос не по дням, а по часам. Вскоре стал не в меру упитанным. За это Саша прозвал его Слоненком. Зверек постепенно начал к нам привыкать, терся об ноги. Правда, шипел, стоило к нему наклониться.

Совсем недавно Слон разрешил прикасаться к себе, даже приветливо урчал на ручках. И тут-то выяснилось…

–…Саша, а где у Слоника яйца-то? — растерялась я и продемонстрировала мужу животное, перевернутое кверху пузом. — Нет!

— Точно — нет… Ого! Так это кошка! Ну и дела!

Пришлось срочно переименовать зверя в Слоньку.

…Вскоре Аня покинул Остров.

Так я и не узнала, откуда у него такой хороший английский, для чего ему тот регтайм, и чем он будет заниматься дальше. То есть, она…

А Слоник, похоже, беременная.