Завуч. Досрочный выпуск

Павел Вяч, 2021

Алексей, молодой амбициозный завуч средней школы, хочет сделать блестящую карьеру и уверенно движется вверх по служебной лестнице. И это несмотря на то, что в душе он грезит о мире с магией. Однажды, попав на секретный полигон во время конференции со школьниками, он оказывается там, где всю жизнь мечтал очутиться. Но начинать карьеру тут придётся с нуля. В четвёртой книге приключения Алексея продолжаются. Перед ним стоит непростой выбор: остаться в Академии в безопасности и продолжить обучение или броситься на спасение своих преподавателей. Опасный враг вынуждает Алексея поступить так, как должно.

Глава 8

— Да тихо ты, пускай спит!

Парадокс, но именно этот тихий шепоток вырвал его из вязкого сна. Закашлявшись от резкой боли в груди — последствия февральской эпидемии, из-за которой их школа даже ушла на карантин — Алексей Александрович поднял голову.

Притихший класс с интересом смотрел на него, незаметно, как им казалось, перешептываясь.

«Позор! — с отчаянием подумал Алексей Александрович, — заснуть на уроке!»

— Так, ребята, — он судорожно схватил лежащий перед ним учебник по литературе. — Так, где мы остановились?

— На том, как корабли бороздили просторы вселенной! — расплылся в улыбке Вова Алферов, не удержавшись от подколки.

— Мцыри, Алексей Александрович, — Лиза Батрушина обожгла своего одноклассника осуждающим взглядом. — Шестнадцатая глава.

— Так, — он поднялся из своего кресла, старательно давя рвущийся наружу зевок. — Кха-кха!

В груди словно резануло огнем, а голова слегка закружилась. В последнее время измученному организму не помогали даже антибиотики.

Откашлявшись, он взял учебник и прошелся перед доской.

— Все успели прочитать? — он строго посмотрел на третий ряд, где сидели главные хулиганы параллели. — До сцены боя добрались?

— Ого! — удивленно вскинулся Миша Балышев. — Там драка была?

— Не драка, — покачал головой Алексей Александрович, — бой.

С каждым словом, с каждым мгновением он чувствовал, как в груди рождается теплая волна вдохновения, сами собой находятся нужные слова, а в глазах учеников разгорается такой желанный для любого учителя огонек интереса.

— Да какая разница! — хмыкнул Олег Вишняков. — Знай себе кулаками работай, и все!

— Драка может быть за место в классе. За понравившуюся девочку. Скуки ради, в конце концов! — Алексей Александрович кивнул в сторону задней парты первого ряда, за которой сидели самые задиристые мальчишки параллели — Женя Игнатенко и Ваня Косых.

Класс довольно заржал. Еще бы! Вчера Женя с Ваней подрались прямо на геометрии только для того, чтобы не писать контрольную!

— А бой… — Алексей Александрович дождался, пока веселье стихнет, и внимательно посмотрел на пацанов, заулыбавшихся вместе со всеми — не обиделись ли? — Бой — он насмерть. И до конца. Причем неважно, что стоит на кону — твоя жизнь, честь твоей девушки, свобода…

Алексей Александрович положил книгу на стол и, прикрыв глаза, процитировал по памяти:

— Ко мне он кинулся на грудь:

Но в горло я успел воткнуть

И там два раза повернуть

Мое оружье… Он завыл!

Рванулся из последних сил!

И мы, сплетясь, как пара змей,

Обнявшись крепче двух друзей,

Упали разом… и во мгле

Бой продолжался на земле…

Он посмотрел на класс. Единственные, кто никак не отреагировал на процитированный отрывок, ожидаемо оказались Пустозеров и Перевернихата, которые и не думали его слушать, залипая в сотовые телефоны. Олег Вишняков безуспешно делал вид, что не очень-то и впечатлился. А вот Женя с Ваней порадовали — оба подались вперед, жадно ловя каждое слово. Их глаза горели жаждой боя. Неважно с кем, главное — чтобы по-настоящему, взаправду!

И если уж эти отпетые хулиганы прониклись, то что тогда было говорить про остальной класс. Казалось, ребята забыли, как дышать.

— Это, Алексей Александрович, а дальше-то что было? — нерешительно уточнил Миша. — Он его замахал?

— О! — многозначительно протянул Алексей Александрович. — Тут в двух словах не расскажешь… Думаю, у вашего тезки это получится лучше, чем у меня.

— Какой тезка? — не понял Миша Балышев. — Мишка из восьмого «В», что ли?

Но учитель не спешил отвечать, давая ученикам возможность догадаться самим.

«Та-ак, Лиза, вон, поняла, — Алексей Александрович не просто так выдерживал сейчас МХАТовскую паузу. Он старательно подмечал, всех, кто понял этот несложный намек. — Кристина вроде тоже. Странно только, что молчит, обычно всегда руку тянет… Неужели все? М-да, негусто…»

— Который Юрьевич, — сжалившись над ученикам, подсказал Алексей Александрович и по-доброму улыбнулся. — Лермонтов… Михаил Юрьевич.

— А-а-а-а, — тут же напоказ поморщился Миша, — типа прочитать надо?

— Было бы неплохо, — согласился учитель. — Если, конечно, хотите узнать, чем закончился бой и самое главное…

— Разве может что-то быть главнее победы? — перебил его Олег Вишняков. — В этом же и есть весь смысл!

— И самое главное, — терпеливо повторил Алексей, — ради чего он бился.

— И ради чего? — неожиданно пробасил Женя Игнатенко.

Алексей Александрович постарался улыбнуться настолько загадочно, насколько мог, и молча кивнул на лежащую на столе книгу.

— Буду рад, если вы расскажете мне об этом в своем письменном рассуждении-эссе, выполненном в свободной форме. В небольшом эссе, — тут же добавил он, видя мгновенно угасший интерес, который он с таким трудом раздувал весь урок. — Сто пятьдесят-двести слов.

Ребята по привычке недовольно заворчали, но раздавшийся звонок заглушил их возражения.

— Хорошего вам всем дня! — улыбнулся Алексей Александрович. — Увидимся в пятницу!

Переждав неожиданный приступ головокружения, от которого его чуть повело вправо — надо меньше работать! — он присел обратно за стол, сделал вид, что заполняет журнал, а сам тем временем принялся наблюдать за учениками.

Кто-то, как Перевернихата и Пустозеров, вылетели, даже не записав домашнего задания, кто-то, как, например, Олег с Мишей, вовсю обсуждали прочитанное и услышанное. Большая часть учеников уже и позабыла, что их учитель умудрился заснуть прямо на уроке!

Кто-то выходил молча, погруженный в свои мысли и прижимая книгу к груди, кто-то негромко переговаривался. А кто-то и вовсе собирал свой портфель не спеша, дожидаясь, пока большинство одноклассников уйдет.

Таких ребят оказалось мало — не больше трех-четырех человек в классе. Но именно с ними Алексею Александровичу больше всего нравилось общаться во время перемен.

В итоге в классе остались Лиза, Кристина, Марина и… неожиданно Миша с Олегом.

«Что ж, это будет интересно…» — подумал Алексей Александрович, приготовившись внимательно выслушать мысли ребят.

Он посмотрел на Лизу, приглашая ее начать, и девочка не обманула его ожиданий:

— Алексей Александрович, я дочитала Мцыри, пока вы… — девочка на секунду запнулась и мило покраснела, — пока вы заполняли журнал, и совершенно точно поняла одно: мне не нравится Лермонтов!

— А мне наоборот, — тут же возразил Олег. — Мужик — огонь! Он в нескольких строках умудрился передать это состояние битвы! Я словно сам там побывал!

— Лиза, интересное мнение. Хорошее наблюдение, Олег, — приободрил ребят учитель. — А скажите мне, что хотел донести своей поэмой Михаил Юрьевич?

Он уже настроился на приятную беседу-обмен мнениями, как из коридора послышался мат, завизжали девчонки, а дверь в кабинет чуть было не слетела с петель, заходив ходуном от мощного удара.

— Это еще что такое! — буркнул он себе под нос, вскакивая с кресла.

В три шага подлетев к двери, он выскочил в коридор и тут же увидел источник шума.

Большинство учителей считали Женю Игнатенко и Ваню Косых жутко невоспитанными грубиянами, драчунами и задирами. Но с этими ребятами хотя бы можно было найти общий язык. Они жили по своей правде, с высокой колокольни плюя на авторитеты, но все же, при должном подходе, были способны вести конструктивный разговор и воспринимать аргументированную критику. Другими словами, с ними можно было договориться.

В отличие от тех двух девятиклассников, которые в данный момент безжалостно избивали упитанного десятиклассника из «А» класса.

Рустам Недаев и Тамерлан Дмитриев.

С этими отморозками не удавалось договориться никому из учителей и администрации школы. Преподавателей они абсолютно не стесняясь слали на три буквы, туда же посылая и завучей. Единственным местом, где эти «реальные пацаны» преображались, был кабинет директора. И то — на время. Делов-то! Уважительно покивать, сделать виноватое выражение лица и клятвенно заверить, что больше так не будут, чтобы тут же, после выхода из кабинета, пнуть кого-нибудь под зад и глумливо заржать.

— Что здесь происходит! — при всей его начитанности и широком кругозоре, Алексею на ум лезли только матерные слова, которыми никак нельзя было изъясняться при детях.

Тем более учащиеся школы, мгновенно превратившись в толпу, уже обступили дерущихся, с интересом наблюдая за тем, что будет дальше. Кто-то достал телефоны, подбадривая Рустама с Тамерланом, кто-то просто что-то бессвязно орал.

— В стороны! — Алексей вклинился между дерущимися и резко выбросил руки в стороны, разнимая пацанов.

Пухляш из десятого класса — Алексей не знал, как его зовут — вовсю рыдал, всхлипывая от обиды, а его мучители, раззадоренные дракой и всеобщим интересом, переключили внимание на Алексея.

— А вы че не в свое дело лезете, а? — Тамерлан харкнул на пол и нагло, с вызовом посмотрел на Алексея Александровича. — Не по понятиям.

— Вы, молодой человек, сидели, что ли? — не обратив внимания на плевок, поинтересовался Алексей. — Раз так за понятия в курсе.

— А чё, на! — гаркнул Рустам, подлетая к Алексею чуть ли не вплотную. — А ты на ***а вписываешься за этот кусок сала? Он нам торчит, понял! Не лезь, ска, куда не просят! Ваще тебя не касается!

— Вы находитесь в моей школе, и я сам будут решать мое ли это дело — раз, и не тыкайте мне — два…

— Да мне пох че ты несешь, понял! — Рустам оттопырил нижнюю губу, дергаясь при каждом слове. — Я тебя вертел знаешь где?

— Да че ты трешь с этим очкариком, — Тамерлан вместо того, чтобы успокоить своего кореша, наоборот принялся с удовольствие раздувать конфликт. — Ставь его на счетчик!

— О Боже, — не сдержался Алексей, — ты хоть слышишь, что ты несешь?

— А какого х**а ты мне тыкаешь, а? — тут же взвился Тамерлан. — Мы чё, кореша, что ли, или чё?

— Угомонились, — Алексей Александрович попытался вернуть себе самообладание, но получалось плохо. Хотелось взять этих качков-переростков, терроризирующих всю школу, и вбить в бетонный пол коридора. — Иначе вылетите из школы!

— Испугал, ска! — заржал Рустам. — Да срать я хотел и на тебя, и на эту школу, понял!

Как назло, поблизости не было ни завучей, ни других учителей, которые могли хоть как-то помочь сгладить конфликт.

«Да какого черта! — рассердился на себя Алексей, — какие учителя! За юбкой от этих отморозков прятаться что ли?»

«А что ты им сделаешь? — возразил он сам себе. — Ты даже пальцем их тронуть не можешь! Да и не факт, что справишься с двумя такими быками! Меньше книжки читать нужно и больше спортом заниматься!»

«А и плевать, — упрямо мотнул головой Алексей. — Уволят так уволят, но спуску этим уродам не дам!»

«Окстись! — возразил внутренний голос. — Ты же учитель! Мастер слова, ё-мое! Ну же, давай! Достучись до их сердец! Они же дети! Цветы жизни!»

— Я тебя посажу, щенок, — неожиданно для себя самого сказал Алексей. — По малолетке пойдешь. Да все учителя как один подпишутся, а инспектор по делам несовершеннолетних спит и видит, как вас по этапу отправить. Вы двое конкретно зарвались!

Как он сейчас хотел ударить стоящего перед ним отморозка прямо в лицо. Выбить желтые прокуренные зубы, разбить в кровь изогнутые в наглой усмешке губы. Бить до тех пор, пока в этих отмороженных глазах не появится чувство страха. Или, на крайний случай, сожаления.

Ведь эти наглые моральные уроды прямо сейчас уничтожали его репутацию на глазах у всей школы! Как же все бесит! И эта самая школа, которая послушно стоит и смотрит на творящийся беспредел, вместо того чтобы вмешаться, сбегать за помощью, или хотя бы просто не быть участником этого произвола.

Зачем он здесь работает? Что пытается сделать? Для кого? Для этой бессловесной тупой толпы? А есть в этом хоть какой-то смысл?! Почему так сильно хочется врезать некоторым ученикам? Почему система образования связывает учителей по рукам и ногам, отделываясь рекомендациями?!

Эти мысли, периодически всплывающие у него в голове, сейчас водопадом хлынули в сознание. Эта драка оказалась последней каплей, из-за которой плотина отчуждения и спокойствия, заботливо выстраиваемая им последние несколько лет, дала течь.

— И чё? — снова дернулся Рустам.

В этот момент Алексей Александрович отчетливо понял, что мнение толпы для этих двоих дороже всего на свете. Именно мнение толпы, ошибочно принимаемое за репутацию. Они просто не могли сейчас вести себя по-другому. Нет. Невозможно. Никак. И самое обидное, что он тоже не мог.

— В очо. — Умом он понимал, что не стоит опускать на их уровень, ведь там они быстро задавят его базаром и своими понятиями, но ничего не мог с собой поделать.

— Ты чё, ска? — Толчок в грудь, и Алексей отступает на шаг назад.

В груди резануло огнем. Но не от прошедшей простуды. А от полыхнувшей внутри ярости.

— Охренел? — ответный толчок, да такой, что Рустам отлетает на пару метров назад.

А его друг, словно только и ждущий этого момента, с кулаками бросается на него.

Дальнейшее слилось в одно смазанное пятно.

Вот он, не обращая внимания на сыплющиеся на голову удары, бьет в ответ. Вот он удачно встречает локтем подлетающего Рустама, но пропускает удар в нос. В глазах взрывается сверхновая, и он на секунду теряется. Вот мир летит вверх тормашками, и он, пропустив бросок, падает на бетонный пол, чудом успев сгруппироваться в последний момент.

Сверху валится чье-то тело, выдавливая из груди воздух, а сознание, отключив боль, равнодушно посылает сигналы о сильных ударах в спину, плечо и бок.

Вот он вслепую хватается за что-то мягкое и рывком тянет к себе, скручивая и раздирая. Слышится полный боли вопль, хватка ослабевает, и ему удается сделать глоток воздуха.

Кувырок вбок, подняться на ноги, чтобы тут же согнуться от удара в живот. Ухватиться за ногу, владелец которой и не думал носить сменку, и, не обращая внимания на сыплющиеся удары, притянуть его к себе, чтобы перехватиться за плечо.

Под скрученными пальцами что-то хрустнуло, враг завыл, а удары перестали сыпаться на голову, давая возможность осмотреться.

Один стоит чуть поодаль, баюкая в руках лицо, второй, прижав левую руку к ключице, резко отпрянул назад.

— Твари, — сплюнул кровью Алексей.

— Мразь, — прошипел Тамерлан.

Его рука нырнула в карман джинсов, доставая оттуда нож.

— Ты мне чуть глаз не вырвал! — Рустам, оторвал руки от окровавленного лица и налитыми кровью глазами посмотрел на Алексея. — Убью, ска!

«Надо ударить первым!» — пришла правильная в общем-то, но запоздалая мысль.

Тамерлан бросился на него, размахивая своим ножом. Следом кинулся и Рустам.

В этом момент Алексея ясно понял, что сейчас или он или его. Мозг заработал с космической скоростью, просчитывая ситуацию.

«Тамерлан здоровый, у него нож. Рустам поменьше, у него глаз. Сначала Рустама. Потом Тамерлана. И плевать на нож!»

Алексей бросился навстречу отморозку с ножом и, отметив краем сознания резкую боль в районе живота, оттолкнул его в сторону, разворачиваясь ко второму.

Удар между ног. Подлететь с согнувшемуся пополам ублюдку и буквально вбить колено ему в живот. Есть! Попал в солнышко!

Алексей оскалился, разворачиваясь назад.

Один выведен из строя, остался второй.

— Писец… тебе… ур-род! — прорычал враг, перемежая слова с махами ножом. — У… бью!

Занятия гимнастикой помогали Алексею уклоняться от резких взмахов ножа, который превратился в тусклую молнию.

Восприятие мира сузилось до точки, и он видел перед собой только серебристые росчерки вражеский когтей.

Стиснув в кулаке вытащенную из внутреннего кармана пиджака ручку, он отступал, терпеливо дожидаясь, когда беснующийся перед ним зверь прыгнет всерьез, престав пугать.

Неожиданно по ушам резануло истошным воем, на мгновение оглушая и парализуя, и враг, припавший на передние лапы, бросился ему на грудь.