Хирург-3. Наука побеждать

Павел Вяч (2024)

Возможно ли сохранить Свет целительства, теплящийся в душе, ступив на Темный путь, путь Магии Смерти? Можно ли найти настоящих друзей среди дворян? И какие ответы даст пробудившаяся кровь последнего наследника Темного рода? Ну и самое главное — какого ксура происходит в уютном городке со смешным названием «Лютики».

Глава 5

— Нет, Саш, даже и не проси.

— Как это — нет?! Это вопрос жизни и смерти, Сонь!

— Вот именно! Благодаря этому Браслету, я ауру могу в два раза расширять!

Наш с Соней разговор не заладился с самого начала.

Я почему-то был уверен, что, стоит мне попросить Браслет, как девушка тут же со мной им поделится, вот только мои мечты разбились о реальность.

Соня, услышав, чего я от неё хочу, и не подумала идти навстречу. И если сначала я думал, что дело в женском упрямстве, то, услышав про ауру, напрягся.

— Постой, — я повысил голос, привлекая внимание Кира, который готовил травы к выпарке. — Ты хочешь сказать, что этот артефакт Смерти помогает тебе увеличивать ауру Жизни?

Кир, который и до этого с интересом прислушивался к беседе, отложил свою работу и повернулся к нам.

— В смысле — артефакт Смерти?

— С чего ты взял? — Соня тут же покраснела, а я ещё больше уверился в мысли, что с Браслетом что-то не так.

— Этот Браслет Аш снял с командира псов. Его, пока он не активирован, невозможно засечь никому из магов, но стоит только включить Браслет, все шаманы и некроманты псов, а также огневики Ков'Альдо вмиг им заинтересуются.

— Ты преувеличиваешь, — неуверенно заявила Соня. — И вообще, раз ты знал, почему сразу не сказал? К чему было то вранье про египетские иероглифы?!

— Потому что рядом находился Людвиг, — поморщился я, — тогда я ещё не знал, что он — твой отец, и не мог ему полноценно доверять.

— Он мой — кто? — Глаза Сони широко распахнулись, а я мысленно отвесил себе подзатыльник.

Кто ж виноват, что у нас с Киром не было времени ей об этом рассказать.

— Перед своей смертью Людвиг сказал, что такая аура была только у его возлюбленной, а твои волевые конструкты — его фамильная черта.

— Поверить в это не могу… — Соня потрясённо покачала головой. — Нет, этого просто не может быть…

— Соня, — Кир взял девушку за руку, — ты говорила, что мама часто рассказывала тебе на ночь сказки, и они удивительно походили на наш мир…

— Но мама никогда не рассказывала мне про Порог! — воскликнула девушка.

— И правильно делала, — я пожал плечами, — ей бы всё равно никто не поверил. В психушку бы отправили, и дело с концом.

— Сумасшедший мир, — Кир покачал головой. — Как вы там живёте вообще…

— Ну, — я развёл руками, — жить можно…

— А я думала, что у мамы дар, — невпопад произнесла Соня. — К нам вся деревня ходила…

— Прости, что ты узнала об этом вот так, — я виновато посмотрел на девушку. — И предлагаю, когда всё закончится, попить чаю и всё обсудить, ну, а пока…

— Ты чёрствый сухарь, Саша! — Соня посмотрела на меня, как на врага народа, и указала на дверь. — Уходи! Видеть тебя не хочу!

У меня промелькнула было мысль попытаться успокоить девушку, но сталь, сверкнувшая в её глазах, ясно дала понять, что лучше не стоит.

Вот теперь-то я точно поверил, что Людвиг — её отец.

— Кир, проводишь?

— Конечно.

Живчик неодобрительно покачал головой и пошёл со мной до двери.

— Кир, — я не просто так попросил друга меня проводить, — этот Браслет опасен. Соня сказала, что он увеличил радиус в два раза, но она — живчик, а Браслет — это квинтэссенция Смерти. Если с Соней что-то случится…

— Не случится, — мрачно отозвался Кир. — Я, хоть и далеко стоял, слышал весь ваш с Людвигом разговор. И про защитника тоже. Подожди здесь.

Он кивнул на стоящую во дворе колоду, около которой валялись забытый кем-то топор и пара полешек.

— Я узнаю насчёт Браслета…

Я молча кивнул, и Кир, ещё раз неодобрительно покачав головой, исчез за дверью.

Впрочем, ждать пришлось недолго. Скрипнула дверь, и мрачный Кир протянул мне Браслет.

— Держи, но пока лучше к нам не заглядывай. Она во всём теперь винит тебя.

— Да как-нибудь переживу, — криво усмехнулся я, пожимая Киру руку. — Спасибо.

— Эта гадость, — живчик кивнул на Браслет, — забирала её жизненные силы в обмен на усиление ауры. Так что будь осторожен.

— Пакостная штука, — согласился я. — Но со мной такие фокусы не пройдут.

— И ещё, Саш, — Кир, видя, что я собираюсь уйти, схватил меня за рукав, — Дан сказал, что Торсун дал тебе Малый обруч равновесия?

— Было дело, — кивнул я. — А что?

— Этот артефакт может помочь Соне с аурой, — Кир посмотрел мне в глаза. — И было бы здорово…

— Держи! — Я достал артефакт из Инвентаря и протянул его другу. — Только он разряжен.

— Спасибо, Саш, — Кир слабо улыбнулся. — Знал бы ты, как её корёжило. Так Браслет отдавать не хотела.

— Значит, мы успели вовремя, — вздохнул я. — Берегите себя.

— И ты, — Кир посмотрел на светлеющее небо. — Думаю, скоро начнётся.

— Будете в лаборатории?

— Сварим столько зелья, сколько успеем, — кивнул живчик, — а потом Соня будет помогать Ашу, а я — в лазарет к Дану.

— Значит, увидимся, — я хлопнул Кира по плечу. — Удачи!

— И тебе.

Мы, не сговариваясь, посмотрели в сторону северной площади и пошли по своим делам: Кир — варить зелья, а я — разбираться с Браслетом Некроса и готовить операционную.

Без приключений добрался до восточного лазарета — из-за «Зари» город окажется разделён на две части, поэтому нам с живчиками придётся действовать в отдельности друг от друга.

Тщательно подготовил операционную и проверил немногочисленных раненых, отдыхающих после сеанса исцеления.

Кир, Дан, Соня и Топин будут задействованы на западном направлении, но, учитывая, что сил у меня уходит раз в десять меньше и оперирую я раза в три быстрее, — это оправдано.

К тому же, Аш выдал мне в помощники вычерпавшего свой резервуар Крика фон Аэра.

Арслана, к моему сожалению, взял в команду Дикса, а вот Крик, хоть и рвался в бой, был вынужден подчиниться приказу — на стене от него не было никакого толку.

Убедившись, что всё готово — стол, инструмент, перевязочный материал, койки, носилки и пути отхода, я сел за стол.

Выложил перед собой Браслет Некроса и открыл список заданий.

Псы, несмотря на светлеющее небо, не спешили идти в атаку, ну, а мы, понятное дело, их не подгоняли.

Я и вовсе был счастлив, что успеваю закончить все свои дела.

У Сони Браслет забрал, Ашу письмо для Гарда передал, теперь пора и о себе подумать. Слова верховного шамана песьеголовых до сих пор стояли у меня в ушах.

Хоть Сеть и не порадовала с утра новыми заданиями или уведомлениями, я по-новому взглянул на старые.

В задании «Лютики» выделил следующую цитату:

Для того чтобы подтвердить статус Защитника Порога и получить задание на изгнание или уничтожение околобожественных сущностей, необходимо удержать Лютики.

Описание «В поисках Ваджры» перечитал трижды. Сама по себе история и имя создателя меня не интересовали, а вот последние слова я изучил болеечем внимательно:

Доподлинно известно одно: «Лишь сын Амона или последний из рода Защитников Порога сможет взять в руки основу».

И что-то мне подсказывало, что всё это — звенья одной цепи.

Удержу Лютики — получу статус Защитника Порога, что откроет мне доступ к основе Ваджры.

Ну, а полученная в награду Подсказка Денеба № 4 прямо указывала, что путь к основе укажет Браслет Некроса:

«Карту к основе Ваджры покажет мудрости рука».

Оставалась сущая ерунда — выстоять против легиона песьеголовых…

Но даже эти два задания меркли по сравнению с последним:

Внимание! Цепочка заданий «Подготовка к Вторжению» претерпела изменения!

Легионы песьеголовых — опасный и коварный противник. Чести они предпочитают эффективность.

Цель Защитника — не подготовиться к Вторжению, а быть готовым к нему всегда.

Теперь-то я понимал, почему в названии задания фигурирует слово «Подготовка». Заодно понял, почему Сеть так форсирует мероприятия по своему восстановлению.

Одно дело — встречать врага разрозненными кучками, как древнерусские княжества Золотую орду, другое — всем миром подняться на защиту.

На мгновенье у меня даже мелькнула крамольная мысль — уж не Сеть ли стоит за всеми удачными и даже чудесными событиями?

По типу так удачно оказавшейся в Лютиках Сони, ждущего сотни лет фон Лютика и переносной модификации тренировочного комплекса «Заря»…

По крайней мере, у меня давно сложилось ощущение, будто мне кто-то подыгрывает. И если раньше я думал, что это заслуга Денебери, то сейчас больше склонялся в сторону Сети.

Впрочем, на этой мысли я был вынужден прерваться и заняться ранеными воинами.

Своё наступление псы начали не с шумного выдвижения штурмовых легионов с лестницами и таранами, а с диверсии.

Когда ко мне занесли первых бойцов со страшными ранами от пилумов, у меня мелькнула было мысль: кто позволил псам подойти так близко? — но потом резко стало не до этого.

Раненых всё несли и несли, и я вновь превратился в киборга.

Обрабатывал рану, очищая её от яда и какого-то дрянного порошка, блокирующего работу Исцеляющих зелий, восстанавливал ток жизненной энергии и наскоро устранял повреждения.

Две минуты — и чуть бледный боец поднимался со стола, с удивлением щупая шрам, оставшийся на месте ранения.

В некоторых случаях приходилось повозиться подольше — когда были задеты внутренние органы или артерия, но на десятом пациенте мои руки орудовали уже сами, и я чуть понизил уровень концентрации.

Что и позволило мне узнать, что же всё-таки произошло.

Всё оказалось до банального просто.

Шаманы наложили на манипулу песьеголовых заклинание невидимости, и легионеры, подкравшись к нашим стенам, прицельно выбили дежуривших на стене стрелков.

Свыше пятидесяти раненых и убитых лучников за какую-то минуту! Не знаю, как Аш, а я считал, что это провал.

Ведь можно было поставить в дозор хотя бы одного живчика, и тот бы с лёгкостью засёк приближение врага.

Впрочем, задним умом все крепки, а моего мнения никто не спрашивал…

А потом мне и вовсе стало не до размышлений.

Поток раненых начал стремительно увеличиваться, и по количеству и качеству ран я уже вполне себе мог следить за ходом боевых действий.

Сначала поступали только стрелки с колотыми ранами от пилумов, а значит, бой шёл на подступах к крепостной стене.

Затем начали поступать воины не только с колотыми ранам от пилумов и копий, но и с резаными, и рублеными — бой сместился на стены.

А потом нет-нет, да и начали попадаться бойцы с рваными укушенными ранами — видимо, легионеры песьеголовых не брезговали пускать в ход свои клыки.

И всё это время не было ни одного бойца с тяжёлыми или смертельными ранами — только лёгкие и средние.

Лёгких я ставил на ноги за две минуты, вручал зелье Бодрости и отправлял на стену. На средних уходило в два раза больше времени, и их я силком укладывал в койки.

Пусть парни и рвались обратно в бой, но час отдыха сейчас был полезней их немедленного присутствия на стене.

К тому же, на самой стене было не так уж много места.

Тот факт, что ко мне не поступают воины с тяжёлыми и смертельными ранами, говорил об одном из двух — или основной удар псов пришёлся на западный участок стены, или парни используют тюбики.

И я чуть ли не молился на первый вариант, но морально готовился ко второму.

Как оказалось, не зря.

В какой-то момент мой лазарет оказался переполнен воинами, получившими вторую, а то и третью рану — ко мне начали поступать парни, уже вколовшие себе тюбик.

С одной стороны, с ними было проще — зелье Исцеления облегчало мне работу, и всё, что зачастую требовалось, — помочь энергии свободно бежать по энергоканалам.

С другой — иногда мне приходилось вскрывать уже зажившую рану и править криво вставшую кость. А то и ломать.

К счастью, несмотря на проклятье Ануба, я сохранил возможность оперировать энергией Смерти. И в этот раз мне не приходилось контролировать силу, чтобы случайно не навредить пациенту.

Ануб, чтоб он провисел в своих цепях ещё не одно тысячелетие, сам того не подозревая, сделал мне только лучше.

Я смело уничтожал язвы, выжигал заражения и охлаждал воспаления. Парадокс, но энергия Смерти в этом отношении на голову превосходила энергию Жизни.

На кого-то у меня уходило две-три минуты, на кого-то пять-шесть, в особо запущенных случаях — десять-двенадцать.

Параллельно с этим я поддерживал в лазарете сразу три ауры — полученную в награду от Сети Ауру Света, Ауру Здоровья и Ауру Выносливости.

Последние две ауры относились к пятому и шестому кругу школы Жизни и требовали для подпитки значительного количества энергии.

И я бы трижды подумал, прежде чем их использовать, но Денебери не просто наполнил посох некроэнергией — он каким-то образом умудрился её очистить, и теперь мой посох представлял собой эдакий аккумулятор.

Честно говоря, наибольшую сложность представляли не операции, а сами воины — парни, почувствовав облегчение, рвались в бой, не понимая, что час полноценного отдыха полностью их восстановит.

Приходилось угрожать, орать и даже прибегать к помощи посоха.

Хорошо хоть фон Аэр, которому Аш дал майорскую должность, умело воздействовал на вояк, взывая к субординации и к прямому приказу Аша.

Нас воины, особенно погранцы, всерьёз не воспринимали, а вот Аша побаивались, чем фон Аэр и пользовался.

Так мы и работали — я латал воинов, кого-то вытаскивая с того света, а кого-то просто ставя на ноги, Крик фон Аэр поддерживал в лазарете порядок.

А потом что-то пошло не так.

И причиной послужил прибывший на носилках Багур.

Бывший капитан стражи выделялся среди обычных воинов своими сверкающими доспехами, и именно поэтому стал для псов желанной целью.

Прежде чем приступить к исцелению, я насчитал на нём с десяток ушибов от не пробивших доспех пилумов, три закрытых перелома и тяжелейший сотряс — будто шлем Багура принял на себя удар боевого топора.

С воином я провозился около десяти минут — снимать доспех не хотелось, поэтому пришлось действовать вслепую.

Кости я срастил довольно быстро, ушибы рассосались сами, а вот с головой пришлось помучиться.

Багур не использовал тюбик, и жизненной энергии в его теле не хватало. Пришлось делиться своей и постоянно охлаждать голову стражника, попутно разгоняя помутневшую прану.

В итоге я создал небольшой вихрь, который приводил прану в движение, и пропустил сквозь Багура несколько целительных волн.

Пришлось, конечно, повозиться, но результат мне понравился. Если бы я вздумал снимать шлем, то потерял бы уйму времени — после удара голова Багура распухла, а лицо отекло.

Зато сейчас шлем можно было с лёгкостью снять, но… зачем?

Я, наоборот, прикрыл забрало стражника, и мы с фон Аэром перенесли его на ближайшую койку — Багуру для полноценного восстановления требовалось отдохнуть, как минимум, полчаса.

Затем, судя по валу пациентов с колющими ранами, наши отбросили псов со стены, а потом и вовсе наступило затишье.

Фон Аэр, пользуясь передышкой, отпросился у меня на стену, и я, не раздумывая, его отпустил — самому было интересно, как идут дела и к чему нужно быть готовым.

Вместе с магиком лазарет покинула большая часть пациентов — мол, они и там могут посидеть, а сейчас самое подходящее время, чтобы освободить койки для своих товарищей.

И я согласился, признавая актуальность идеи.

Хоть в душе теплилась надежда, что песьеголовые отступят, давая нам так необходимую передышку, но здравый смысл подсказывал, что сейчас — лучшее время для финального штурма.

А значит, скоро в лазарете будет не протолкнуться от носилок с ранеными.

В итоге, в здании остались трое тяжёлых мечников и Багур. Причём все четверо находились в беспамятстве — так силы восстанавливались лучше всего.

Я, размышляя, каким будет следующий ход псов, прибрался на скорую руку. В том, что атака будет, я и не сомневался, вот только что это будет — нежить, призванные шаманами духи или повторный штурм?

Ведь, благодаря своим неживым воронам, враг осведомлён о наших силах… Да и вообще…

Додумать мысль мне не дала ввалившаяся в лазарет четвёрка воинов.

Причём, судя по их аурам и внешнему виду, мужики были здоровы, как быки, и на них не было ни одной раны.

Не знаю, сколько бы я ещё на них смотрел, соображая, на кой чёрт они припёрлись ко мне в лазарет, но один из них, не обращая на меня внимания, указал на Багура мечом:

— Вот он, мужики! За живого Шизор платит пять сотен, а за его голову триста!

Пока я в шоке наблюдал за удивительной наглостью заявившихся ко мне шавок Лар'Тарго, самый высокий из них прогудел:

— А что с пацаном?

— В расход его.

В расход? Меня?!

Посох сам собой оказался в моих руках, а по телу пробежала злая дрожь.

Спускать такую наглость? Да чёрта с два!