Западня Туманных гор

Пола Грейвс, 2016

В один день, который Оливия Шарп сочла совсем не прекрасным, во дворе ее дома появляется Кейд Лэндри – ее бывшая любовь и мужчина, с которым они вместе служили в элитном отряде спецназа ФБР. Он пропал много месяцев назад, после того как они расстались. Что сулит ей его появление и где он пропадал все это время? Рассказ Лэндри проливает свет на многие события, но не придает уверенности в том, что он не предатель и ему можно доверять. Чтобы развеять сомнения и помочь Лэндри, Оливия приводит его в агентство «Гейтс», где служит с недавнего времени, под крыло Александра Куинна, которому доверяет, и считает, что в данной ситуации, несмотря на скептический настрой Кейда, без его помощи им не обойтись.

Глава 3

— Ты был прав, — произнес Куинн. — Он там.

Александр сбавил скорость, чтобы выровнять свой «форд». Энсон Доэтри на том конце провода издал неопределенный звук и глухо спросил:

— Что собираешься делать?

— На данный момент ничего. Пару дней из-за непогоды они точно никуда не выберутся, может, он выдаст ей важную информацию.

— Ты поставил «жучки»? — В вопросе не было ничего необычного, но Куинн знал, как Доэтри относится к прослушке, особенно сотрудников «Гейтс».

— Если бы даже поставил, то тебе бы не сказал, — сухо ответил он.

— Я так понимаю, ты оставил ее с ним, даже не выяснив, угрожает ли ей опасность?

— Она знает, как вызвать помощь, если понадобится.

Доэтри фыркнул:

— Полагаешь, он опасен?

— Уверен. Но не для всех. Вопрос, для кого?

— И ты решил дать Шарп возможность это выяснить? Одной в заваленном снегом доме?

— Если я не могу доверить своим агентам поиск выхода из сложной ситуации, то какого черта я возглавляю фирму по обеспечению безопасности?

Он взял к себе Оливию Шарп, потому что согласно всему тому, что о ней знал и слышал, она была вполне способна справиться с ситуацией любой сложности. Шесть лет она была членом элитного подразделения спецназа ФБР, оказывалась в разных обстоятельствах и каждый раз справлялась и проявляла храбрость.

— Шарп может быть не менее опасна, чем Лэндри, к тому же она не питает на его счет никаких иллюзий.

— У них были отношения.

— Откуда тебе известно?

— Слышал.

— Возможно, тогда ты должен знать, что все закончилось. И не лучшим образом. А это означает, она не примет его с распростертыми объятиями, да еще в такую погоду.

— Любовь не такая простая штука, как кажется, — мрачно констатировал Доэтри. Такой тон совсем не подходил мужчине, проводящему медовый месяц.

— О своих агентах буду волноваться я, Доэтри, а ты подумай о жене. Уверен, она сейчас бросает на тебя испепеляющие взгляды, учитывая, как долго мы разговариваем. — Он нажал на отбой и улыбнулся. Недавно один из его агентов-холостяков ворчал, что брачный вирус продолжает распространяться по конторе, и Куинну нечего было ему возразить.

Возьмите нескольких молодых, энергичных, физически отменно подготовленных людей, перемешайте и поместите в рискованную ситуацию, отойдите на шаг и смотрите, как во все стороны летят искры. Порой эти искры не затухают, а притягиваются, вспыхивает пламя, способное гореть очень долго, возможно, всю жизнь.

Куинн был человеком настолько далеким от романтики, что даже сложно представить, но предпочитал не вмешиваться, когда мужчина и женщина решали связать судьбы.

От этого может быть только хуже.

Оливия посмотрела на Кейда Лэндри так, будто не поняла вопрос. Ведь не может же он просто и легко интересоваться ее отношениями с боссом, словно это нечто его касающееся? Он не был ни дураком, не идиотом, который позволил бы себе лезть в ее личную жизнь после двух лет отсутствия. И говорить с ней с таким раздражением.

И все же он стоял перед ней, в ее спальне, сверкая глазами от злости.

— Мы сейчас сделаем вид, что ты не задавал мне этого вопроса, — обманчиво спокойно произнесла она, но по его взгляду поняла, что ему ясен подтекст.

— Прости. Ты права. Я не имею права вмешиваться в твою личную жизнь.

Он опустил глаза и сделал шаг к двери.

— Куда ты?

Она догнала его внизу и взяла за руку, потянувшуюся к пистолету на столе.

— Мне не стоило сюда приходить.

Оливия постаралась перехватить пистолет.

— И зачем ты это сделал? Почему сейчас?

Он посмотрел на ее руку, мышцы ощутимо напряглись под ее пальцами, и он повернулся к ней:

— Потому что не знал, что предпринять. А у тебя я всегда мог укрыться.

— Даже сейчас? — Сердце ее сжалось от боли.

— Особенно сейчас.

Он высвободил руку и прошелся по комнате.

— Теперь нам лучше делать вид, что мы не знакомы. Тебе может не понравиться то, что я собираюсь сделать.

Этого не могло быть, но ему лучше сейчас не знать. Ей необходимо выяснить, что с ним произошло и чем он занимался последние семь месяцев.

— Послушай, сядь к камину, ты дрожишь от холода.

Она взяла вязаный плед со спинки дивана и набросила ему на плечи.

— Согрейся, я принесу тебе суп. Хочешь еще сэндвич?

Он поправил плед и покачал головой:

— Я пришел не для того, чтобы ты за мной ухаживала. — Лицо его стало задумчивым.

— Тогда зачем? — спросила она, позволив выдержать паузу.

— Мне надо было тебя увидеть. — Слова помимо воли слетели с языка. При других обстоятельствах испуг в его глазах ее бы рассмешил.

Оливия не рассмеялась. Она отлично понимала, что так бывает, когда жгучее вожделение разрушает тебя изнутри. Знала, что можно просыпаться среди ночи с единственным желанием протянуть руку и дотронуться до него. Они с Лэндри два года были неразлучны.

Она должна была заранее объяснить себе, что это не вечно. К сожалению, прерванные отношения — не исключение, а правило. Вспомнив историю своей семьи, она должна была еще раз убедиться, что изменить это ей не под силу.

— Лучше бы ты захотел поговорить два года назад, когда я мечтала, чтобы ты меня услышал.

Он опустил глаза:

— Да, мне надо было тебя выслушать.

— Для этого ты был слишком зол.

— Мне было горько оттого, что меня предали.

От боли в его голосе ей стало не по себе. Нет, она не позволит себе вновь увязнуть в этой трясине. Она слишком долго корила себя за то, что вызвала гнев Лэндри, хотя могла поступить только так, как поступила.

— Мне жаль, что у тебя сложилось такое мнение. Ты знаешь, я ничем не могла тебе помочь.

— Знаю. И не ждал многого.

— Хочешь сказать, мне надо было солгать?

Кейд покачал головой:

— Я надеялся, что ты мне поверишь и не станешь задавать вопросов. Думал, ты поймешь, что я говорю правду.

Она смотрела на него во все глаза, чувство вины темной тучей заволакивало разум.

— Я верю, что ты получил приказ идти на склад, вместо того чтобы удержать нашу позицию. Но ты просил меня сказать не это.

Кейд тяжело вздохнул:

— Я не помню, что я просил, что говорил, я надеялся, что ты поверишь мне. Но ты никогда мне не доверяла. По крайней мере, от всего сердца.

Чувство вины стало давить еще сильнее.

— Ты знаешь, я не могу слепо кому-то верить. Ты лучше всех знаешь, что происходит. Я предупреждала тебя, Лэндри, и ты сказал, что справишься с этим.

— Я думал, что получится. — Он отвел взгляд и посмотрел в окно. Она повернулась следом и увидела, что буря усиливается.

— Если хочешь на ужин что-то горячее, надо приготовить сейчас, пока еще есть электричество. Его в любую минуту могут отключить, — предупредила она, перемещаясь в кухню.

Кейд прошел следом.

— Не хочу тебя утруждать.

— У меня есть суп в банках. Могу подогреть в микроволновке. И ты меня не утруждаешь. — Оливия принесла из кладовой большую банку густого супа с говядиной. — Это устроит?

— Отлично. Спасибо. Тебе помочь?

— Повторяю: я подогрею суп в микроволновке. — Она криво усмехнулась. — Садись, Лэндри. У тебя такой вид, будто ты ехал на велосипеде от самого Биттервуда.

— Баровилля. И это ерунда, учитывая, что я пришел пешком из Северной Каролины.

Оливия поставила банку на столешницу и повернулась к нему.

— Из Северной Каролины?

— Давай не будем сейчас об этом. — Его лицо было хорошо освещено, и она увидела, как он постарел и осунулся, у глаз и губ появились глубокие морщины.

— Ладно, — кивнула она и занялась банкой.

Кейд ел так, будто не видел пищу много дней. Впрочем, он не был настолько худым, как можно ожидать после месяца полуголодного существования. Не дожидаясь просьбы, Оливия открыла вторую банку супа и поставила в микроволновку.

— Спасибо, — сказал он, покончив и со второй порцией. — Последние два дня я питался только шоколадными батончиками и водой.

Оливия открыла рот спросить, что же с ним произошло, но натолкнулась на острый предостерегающий взгляд и промолчала. Медленно доев суп, она отнесла посуду в раковину и вымыла, а затем встала у окна в кухне, наблюдая за тем, как носятся за стеклом снежинки.

— Как долго это будет продолжаться? — раздался голос за ее спиной.

— Снег будет идти всю ночь точно. Покров будет шесть-семь дюймов, и температура пару дней продержится ниже нуля. Согласно прогнозу, снегопад может повториться послезавтра, но это не точно.

Значит, в эти два дня у него не было доступа ни к телевизору, ни к радио.

Черт, где же он был все это время?

Дом Оливии был большой и уютный, но у Лэндри создалось впечатление, что она сняла его уже полностью меблированным. Кроме ее спальни, мало что напоминало о квартире в Ричмонде — небольшом лофте, оформленном ею самой, где преобладали холодные цвета и четкие линии. Даже ее любимые одеяла были сшиты из кусочков в голубых, салатовых и белых тонах. Четко организованное и без излишеств — таким всегда было пространство, окружавшее Оливию Шарп, которую он хорошо знал и любил.

И все же было очевидно, что она изменилась. Впрочем, как и он. Во-первых, она ушла из ФБР, во-вторых, от него. Они оба были обижены и злы, но хранить эти чувства спустя несколько месяцев казалось бессмысленным.

— У меня нет свободной кровати.

Он поднял глаза и увидел ее в дверном проеме с очередным пестрым одеялом в руках.

— Но есть диван. Надеюсь, тебя устроит.

— Вижу, ты все еще их делаешь, — бросил он ей в спину.

Она остановилась и повернулась:

— Когда есть возможность. Последнее время все реже.

Кейд бросил одеяло на диван и кивнул на одно из кресел, устраиваясь в стоящем напротив.

— Ты довольна работой в «Гейтс»?

Оливия сложила руки на груди:

— Да.

— Похоже, твой начальник заботится о твоем благополучии.

Ее острый взгляд полоснул по лицу.

— Извини.

— Куинн хорошо относится ко всем своим работникам, — произнесла она после паузы.

— Он стремится уничтожить «Блю Ридж».

Она промолчала.

— Пойми, Оливия, я не предатель.

— Ты так и не рассказал мне, как получилось, что ты связан с этой бандой. — Она села и вытянула длинные ноги. — Я знаю, ты пытался помочь Макенне Ригсби, когда ее выслеживали люди из «Блю Ридж». Ты помог одному нашему агенту, пытался передать информацию о связи Дэррила Бойля с «Блю Ридж». Но после твоего исчезновения все вопросы остались без ответа.

— Например, как я узнал о Бойле?

— Именно.

Было видно, что Кейд пытается расслабиться, хотя понимает, что ее хладнокровие дается ей с трудом. Конечно, его неожиданное появление в ее доме стало для Оливии шоком, но она пытается этого не показывать.

— Мне представляется странным, что Ригсби устранилась. Она отличный агент и не могла перейти на сторону «Блю Ридж», она ненавидела их всем сердцем, ненавидела все, что они делают, особенно, что позволяют себе прикрываться патриотизмом для достижения подлых целей. — Он улыбнулся, вспомнив горячие речи Ригсби. — Она мне все рассказала. Она работала под прикрытием и решила внедриться в группу фанаток рока, сделать вид, что восторгается ими.

Оливия скривилась:

— Она не похожа на рокершу.

— Так ты ее знаешь?

— Да.

— С ней все в порядке?

— Да. — Улыбка сошла с ее лица.

— У меня не было возможности выяснить, что с ней случилось, когда ее взяли.

— Потому что ты сам попал в руки к «Блю Ридж».

«Черт, что за ирония в голосе?»

— Ты мне не веришь?

— Я этого не говорила.

Кейд встал:

— Этого и не требуется.

Она поднялась и взяла его за руку.

— Не надо. Я просто пытаюсь понять, что произошло.

— Ты смотришь на меня так, будто я ненормальный. Ты так думаешь?

— Конечно нет. Мне лишь надо понять, почему и где ты так долго пропадал? Где, Лэндри?

— После того как я сбежал, пошел на восток, в Северную Каролину. — Он потер запястья.

— Почему туда?

— Потому что я выбрался из лачуги, где меня держали, и побежал вперед. Мне было все равно, в каком направлении двигаться.

— Но сейчас тебе не все равно. Зачем ты вернулся?

Он внимательно посмотрел ей в глаза и увидел простое любопытство.

— Потому что им нужна ты. И тебе надо об этом знать.