Минимум Дальтона. Часть 1

Полина Дельвиг (2024)

Десятая книга о приключениях Даши Быстровой, воспитанной, хотя и немного импульсивной молодой дамы, искусствоведа по профессии и детектива по призванию. На этот раз ей предстоит попробовать распутать невероятный клубок событий, связанных с уникальными военными разработками, огромными деньгами, международными террористами, а главное, любой ценой выполнить давнее обещание. Заодно постараться наладить и личную жизнь.Книга состоит из 3 частей, объединенных одним сюжетом.

Глава 11

1

Две приятные пожилые дамы допивали кофе на террасе ресторана гольф-клуба. Несмотря на теплый день и непринужденную загородную атмосферу, дамы были в костюмах, на ногах имели закрытые туфли, а на руках — перчатки. Тщательно уложенные головы украшали элегантные шляпки.

— Да что с вами сегодня, друг мой? — спросила одна из дам у подошедшего официанта.

Заметно нервничая, тот протянул чек. Его рука слегка дрожала.

— Шеф сказал, что если вы не согласны со счетом, то можете не платить. Он вычтет из моей зарплаты.

— Ну, что вы, голубчик, — Ариадна Ильинична пребывала в самом распрекрасном расположении духа. — И думать не смейте. К тому же, я сама никогда бы не осмелилась заказать столь экстравагантные блюда, — она отодвинула счет от глаз: — «Суп на белом вине»… «Утка в мадере», «Пьяные апельсины»… Ну с коньяком вы все-таки немного переборщили, но десерт получился потрясающий! Что скажете, Ираида Сергеевна?

— Отпад, — довольно пробасила Ираида Сергеевна.

Официант сложился чуть ли не вдвое.

Подруга галеристки была женщиной крупной и властной, по совместительству главой подразделения СЭС — санитарно-эпидемиологической службы, то есть, кошмаром и ужасом всех рестораторов. Ее манеры, может, и не были столь же аристократичны, но свидетельствовали о серьезном положении в обществе.

— Ваш ирландский кофе — это нечто! — дородная дама завела к небу густо накрашенные глаза. — А эти пирожные с ликером… Чудо, просто чудо!

— О, да! — воодушевленно поддержала ее Ариадна Ильинична.

Официант едва не плакал от счастья:

— Спасибо вам огромное! Сам не знаю, как так получилось… У меня дома ремонт, все кувырком…

— В таких случаях надо брать отпуск, — назидательно пророкотала Ираида Сергеевна. — А то и ремонт плохо сделаете и на работе нагоняй получите.

— Он исправится, — Ариадна Ильинична, не глядя, подписала счет и вложила в него несколько крупных купюр. — И потом, ремонт может и год длиться — что же ему, с работы увольняться?

Неожиданно обе дамы расхохотались. Да так громко, что некоторые посетители ресторана удивленно обернулись в их сторону.

— Тише, тише! — галеристка поспешно приложила палец к губам. — На нас обращают внимание.

Ее подруга снова прыснула.

— Да и черт с ними, надо будет, я их тут всех закрою! Только я встать не могу.

— В каком смысле?

— Я не могу встать из-за стола, — Ираида Сергеевна давилась от смеха. — Такое ощущение, что я совершенно пьяна!

— Вечно ты что-то выдумываешь! — Ариадна Ильинична бодро поднялась, но, покачнувшись, тут же ухватилась за стол обеими руками. — Как странно. Мы ведь совершенно ничего не пили. Кажется.

Последняя фраза снова вызвала у почтенной Ираиды Сергеевны приступ гомерического хохота.

— «Кажется»!.. У меня такое вообще в первый раз: вроде не пила, а ощущения странные…

— Это все из-за Мишиного ремонта, — Ариадна Ильинична протянула подруге руку. — Держись за меня.

— Нет, уж лучше ты за меня. Я устойчивее.

Так, поддерживая друг друга, дамы начали медленно спускаться по лестнице. Не так элегантно, как обычно, но все же оставаясь в рамках приличий.

— Нет, это просто замечательно, — продолжала ворчать чиновница. — Большего растяпы я в жизни не видела! Он умудрился не принести нам ни одного заказанного блюда.

Галеристка споткнулась, но подруга успела вовремя подхватить ее под локоть.

— Осторожно!.. А в прочем, Бог с ним. Все, что он приносил — было превосходно.

— О, да. У Жоржа умеют готовить.

Ираида Сергеевна согласно закивала.

— Что правда, то правда. И это единственная причина, по которой наш балбес получил свои чаевые.

— Брось… Просто я знаю, что такое ремонт — к примеру, Феликс все время что-то перестраивает.

— У тебя?

— А ему все равно где! Говорит, что в одних и тех же интерьерах вредно жить.

— Для психики?

Ариадна Ильинична огляделась по сторонам и понизила голос.

— Для потенции.

Ираида Сергеевна остановилась и внимательно посмотрела на подругу.

— Ты-то здесь при чем?!

— Ну, во-первых, Феликс бывает у меня регулярно, а во-вторых… — хозяйка галереи смутилась еще сильнее, — он все еще надеется выдать меня замуж.

От смеха Ираида Сергеевна буквально рухнула на перила. С минуту она вообще не могла говорить.

— Послушай, я не знаю за кого он планирует тебя сосватать, но, если за ровесника… — она с трудом перевела дух. — Тогда даже представить себе не могу, что это должны быть за интерьеры. К тому же их придется менять со скоростью кинопленки.

— Бесстыжая ты, Идка! — Ариадна Ильинична, немедленно обиделась. — Шагай, давай.

Благополучно преодолев последнюю ступеньку, подруги наконец-то ступили на твердую землю.

— Слава Создателю! А то я уже думала, что эта лестница никогда не кончится. Прямо какая-то лента Мебиуса.

— Просто мы стали старыми, — Ираида Сергеевна неожиданно сменила веселье на грусть. — Какие же мы, Аришка, старые!

Ариадна Ильинична, устав от перепадов настроения подруги, остановилась передохнуть.

— Идусик, ну, что ты такое говоришь? Какая старость? Лучше посмотри, на чем мы домой поедем, — и указала кружевным пальчиком на крошечный черный «Смарт», застенчиво притулившийся между двух деревьев. Всю левую сторону автомобиля и часть крыши, занимала огромная божья коровка красного цвета. Коровка была столь огромной, что, казалось, еще чуть-чуть и сама унесет крошечную машинку на небо. На фоне дорогих авто, «Смарт» выглядел диковинной игрушкой, вызывая неподдельный интерес у остальных посетителей гольф-клуба. Кто-то даже фотографировался с ним.

— Вот, полюбуйся, — Ариадна Ильинична замедлила шаг, дожидаясь пока любопытствующие отойдут от машины подальше. — На сегодня это мой экипаж.

— Этот?! — Ираида Сергеевна смотрела на авто во все глаза. — Ты шутишь?

— Увы.

— А… почему на нем насекомое нарисовано? — у Ираиды Сергеевны, отдавшей службе в санэпиднадзоре большую часть жизни, сработала многолетняя привычка замечать насекомых в любых, даже самых неожиданных местах. — Ты что, его у дезинсекторов отбила?

Ариадна Ильинична растерянно рылась в сумочке.

— Про насекомое ничего сказать не могу, но у меня сегодня весь день странный. Валера, мой водитель, срочно отпросился, а такси я не люблю. Да и Феликс запрещает. Ну, не садиться же самой за руль лимузина!

— Почему бы нет? — удивилась подруга. — Эх, я бы с удовольствием прикатила сюда за рулем Роллс-Ройса! Сразу бы стала похожа на миллионершу.

Тетушка Феликса лишь фыркнула.

— Ты сразу бы стала похожа на миллионершу, которая все вложила в дело, а дело прогорело.

— По-твоему лучше одолжить машину у домработницы?

— Конечно, лучше. По крайней мере вопросов не возникает.

— Да какие могут быть вопросы к человеку, который ездит на Роллс-Ройсе?!

Галеристка перестала копаться в сумочке и выразительно глянула на подругу.

— Например: «Что случилось с вашим водителем? Он умер по дороге?»

Но Ираида Сергеевна неожиданно уперлась.

— Как бы то ни было, я на этом кошмаре не поеду, — категорично заявила она. — Во-первых, я туда не влезу, а, во-вторых, буду ощущать себя тлей.

— Почему тлей?

— Потому, что это божья коровка, — грозная дама обличительно постучала пальцем по крыше.

— У тебя профессиональная деформация, — временная обладательница «Смарта» продолжила поиски. — Господи, куда же я подевала ключи? Я ведь даже не помню, как они выглядят. Может, тебе отдала?

— Мне?!

— Просто посмотри в своей сумке.

Сняв с плеча увесистую суму, сколь внушительную, столь и дорогую, Ираида Сергеевна принялась вяло перебирать внутренние отделения.

— С чего бы ты мне их отдавала?

— Могла машинально сунуть. Или на стол выложить, а ты убрала…

— Я что, енот что ли, по норкам ключи прятать?

— Господи, просто посмотри и все!

Плотное мясистое лицо, натянутое пластикой и уколами, отражало нечеловеческие муки.

— Да у меня в сумке половина жизни, как здесь я какие-то ключи найду? — она неожиданно извлекла небольшую коробочку, перевязанную золотисто-розовой лентой. — О!.. Хочешь подарю?

— Что это?

— Телефон.

— Зачем мне телефон? У меня свой есть.

— Ой, это прикольный. Просто у меня такой уже есть.

— А этот откуда?

— Так все несут и несут, проклятые… Возьми!

— И что в нем прикольного?

— Он в виде пудреницы. Выглядит как пудреница.

— Ну и зачем он мне?

— Сможешь незаметно звонить любовнику.

— Незаметно от кого?

— От другого любовника.

— Это, конечно, здорово, но у меня нет двух любовников.

— А!.. Просто забери, мне все равно не нужен. Там и сим-карта есть. Подаришь кому-нибудь.

Не в силах спорить с подругой, Ариадна Ильинична сунула коробку в сумочку и вдруг радостно хлопнула себя по лбу.

— Вспомнила!.. Поскольку я не знала куда девать ключи, то просто оставила их в зажигании, — дернув дверцу, она заглянула в салон. — Ура! Ключи в машине!

— Минутку, — Ираида Сергеевна внезапно приняла начальственный вид. — А ты, вообще, умеешь водить? Если даже не знаешь, где хранить ключи от машины?

Хозяйка галереи горделиво вскинула голову.

— Не то, чтобы я хвасталась, — с достоинством произнесла она, — но пятьдесят лет стажа все же дают мне некоторую уверенность в этом.

Однако Ираида Сергеевна продолжала сомневаться.

— Тот факт, что какой-то сумасшедший полвека назад выдал тебе права, еще ни о чем не говорит. Что-то не припомню, чтобы видела тебя за рулем.

— В Москве, да. Но ты же не думаешь, что где-нибудь в бретонской глуши я езжу в булочную на «Майбахе»?

— У тебя и «Майбах» есть? — с легким оттенком зависти поинтересовалась Ираида Сергеевна.

— Скорее у Феликса. У него бзик на дорогих автомобилях.

— А ты готова и на пылесосе?

— А я готова и на пылесосе. Хватит привередничать, садись давай.

Однако это было легче сказать, чем сделать. У разгулявшихся дам все сразу не заладилось: сумочки выпадали из рук, каблуки подворачивались, машина не хотела открываться, а когда открылась, то оказалось, что легче сесть на нее, чем в нее… Впрочем, даже после того, как дамам удалось наконец кое-как утрамбоваться в насекомоядное авто, напасти продолжились: юбки и другие детали туалета оказывались прищемленными дверьми, их то и дело приходилось открывать и закрывать, а потом снова искать ключ, но этот раз под водительским сидением, куда он каким-то образом провалился.

— Ты знаешь, я лучше домой пешком пойду, — уставшая от борьбы пышнотелая чиновница, попыталась покинуть злополучный автомобиль. — Мой организм и гардероб совершенно не приспособлен к таким масштабам. Я ощущаю себя шпротом. Или шпротой?

— Не знаю, — Ариадна Ильинична пыталась включить зажигание. — У рыб, кажется, нет половых различий.

— Как это нет? — засомневалась Ираида Сергеевна. — А как же они тогда размножаются?

— Понятия не имею. Поливают друг друга молоками. Отстань.

— Ой, нет. Я лучше пойду.

— Куда?!

— Поливать себя молоками, — так и не сумев перетянуть ремнем безопасности мощный бюст, — Ираида Сергеевна отпустила замок. — Ариша, я просто не могу подъехать к своему дому на таком кошмаре. У нас приличный поселок. Люди будут думать, что я возвращаюсь с панели.

— Не говори глупости, — галеристка с трудом вырвала у двери шифоновый шарфик. — Если бы ты вышла на панель…

— Если бы МЫ вышли на панель…

— Хорошо. Если бы МЫ вышли на панель, то, разумеется, не возвращались бы оттуда в этом автомобиле.

— Почему?

— Да потому, что так до сих пор на ней и стояли бы! Все, поехали.

Тяжело вздохнув, Ираида Сергеевна протянула ремень безопасности за спиной и с силой щелкнула замком.

— До моей дачи всего пару шагов, — она все еще не оставляла надежды вырваться из цепких лапок адской коровки. — Я бы уже давным-давно дома была. В крайнем случае, высади меня на повороте к поселку, я немного прогуляюсь.

С трудом нащупав кнопку на ручке двери она опустила окно и с наслаждением вдохнула терпкий лесной воздух.

— Вечер сегодня просто божественный!

— Вот и наслаждайся! — Ариадна Ильинична лихо вырулила на узкую асфальтовую дорогу, ведущую через лес. — Пешком она идти собралась… Посмотри, как стемнело, мало на кого в ваших дебрях можно нарваться!

Ветреная подруга, вновь сменила гнев на милость и залилась звонким смехом.

— В наших дебрях нарваться можно исключительно на Семена Моисеевича. Представляешь, каждый раз, при встрече, он говорит, что у меня… — Ираида Сергеевна наклонилась к подруге и что-то прошептала.

На лице достопочтенной хозяйки галереи отразилась крайняя степень возмущения.

— Какой ужас! Что, прямо так и говорит?

— Прямо так и говорит. А еще…

Но целомудренная тетушка решительно отгородилась от игриво настроенной подруги.

— Немедленно прекрати! Я ни разу не была замужем, а ты мне рассказываешь подобные непристойности.

Ираида Сергеевна вдруг резко погрустнела.

— Да. Ты права. Это ужасно, — на глаза навернулись слезы. — Ты ни разу не была замужем. Это ужасно. Это просто ужасно, — и вдруг разрыдалась.

Ариадна Ильинична опасливо поглядывала на подругу.

— Господи, Ида, душенька, да ничего ужасного. Не особо-то мне и хотелось. Если бы я захотела, то обязательно вышла…

— За кого? За кого?! — рыдания становились просто душераздирающими. — Разве кто-то достоин тебя? Тебе нужен был принц, а вокруг одни… — и снова покатилась со смеху. — Принц Семен Моисеевич!

— Ида, имей совесть, — галеристка попыталась напустить на себя строгий вид. — Я занята ответственным делом — веду машину, причем чужую. Не мешай.

Какое-то время они ехали молча.

— Ты представляешь, Феликс, опять сбежал.

Ираида Сергеевна звонко шлепнула ладонью по мощной груди.

— От Лидочки? Не может быть!

— Может. Представь себе: этот проходимец каким-то непостижимым образом выбрался через слуховое окно, размером с почтовую открытку и спрыгнул с третьего этажа!

— Он же мог разбиться, — испугалась Ираида.

— Это было бы весьма мило с его стороны! — сердито парировала добрая тетушка. — Тогда бы у меня было хоть какое-то оправдание. Он ведь даже на секунду не задумался, в какое положение меня поставил. Как мне теперь Леле в глаза смотреть?

— А что ему в Лидочке не понравилось? Она же красавица.

— Я это знаю. И ты знаешь. А ему, видите ли, нравятся эти крашенные, костлявые охотницы за чужими деньгами. Ну, что тут поделаешь?

Ираида Сергеевна снова погрустнела, но на этот раз вполне искренне.

— Современные мужчины нынче мало, что понимают в настоящей красоте…

Взволнованная воспоминаниями о недавнем инциденте, Ариадна Ильинична непроизвольно увеличила скорость и на проселочную дорогу вырулила с ловкостью профессионального гонщика.

— Да Бог с ней, с красотой, — продолжала она, — по мне пусть хоть на крокодиле женится. Но мне нужны внуки! Румяные здоровые внуки. Я уже не знаю, что и придумать, лишь бы его женить.

— Может быть у него у самого есть кто-нибудь на примете?

От волнения щеки тетушки пошли пятнами.

— У него на примете штук сто этих вертихвосток! Но он и с ними не помышляет о серьезных отношениях.

— Как я тебя понимаю… Осторожно!

Пронзительный визг тормозов заставил лесное зверье подобрать хвосты и пуститься наутек. Игрушечный автомобильчик, неловко подпрыгнув, выскочил на обочину и замер, уткнувшись в куст бузины. Скованная ремнем безопасности, Аридна Ильинична сидела не шелохнувшись. Ее подруга с трудом отлепила себя от торпеды. Шляпки на голове не было, а на лбу расплывался здоровенный синяк.

— Что это было? — прошептала галеристка.

— Кажется, мы кого-то переехали, — еще тише пискнула Ираида Сергеевна.

В ту же секунду из темноты навалился вой полицейских сирен и грубый мужской голос, усиленный мегафоном, категорично потребовал:

— Всем выйти из машины! Руки держать над головой!

Перепуганные женщины медленно подняли вверх трясущиеся руки, но с места не двинулись. К «Смарту» направились двое полицейских. Достав из кармана фонарик, один из стражей порядка осветил салон. Вид у него был чрезвычайно грозный, но, заметив в темноте салона две пары перепуганных женских глаз, полицейский заметно смягчился.

— Вы почему не выходите? — строгим голосом спросил он.

— Я не могу открыть дверь, — еле слышно проблеяла Ариадна Ильинична.

— Почему? — полицейский перевел фонарик на дверцу машины и попробовал ее открыть. Дверь легко поддалась. — Все в порядке, ничего не заклинило.

— Так у нас руки подняты, — хрипловато пояснила Ираида Сергеевна.

Полицейский неодобрительно покачал головой.

— Надо было сначала открыть дверь, выйти из машины, а уже потом поднимать руки.

Его совет оказал на женщин неожиданное действие: несчастная галеристка сомлела окончательно, а Ираида Сергеевна вдруг оживилась, и принялась сердечно благодарить:

— Спасибо вам, господин офицер! Огромное спасибо! В следующий раз мы так и поступим!

Тетушки принялись бочком, поспешно, выбираться из машины.

— Вы что, собираетесь еще кого-нибудь сбить? — полицейский сдвинул фуражку на затылок.

— Сбить?! Да что вы такое говорите, господин офицер, — забыв, что руки должны быть подняты, Ариадна Ильинична попыталась приложить их к груди, но подчиняясь суровому взгляду, тут же вскинула обратно. — Мы ни в чем не виноваты, клянусь вам! Мы никого не сбивали, это какое-то недоразумение…

Полицейский сделал шаг в сторону и голос несчастной угас. На дороге, в позе белки-летяги распласталось бездыханное тело мужчины. Это была даже не поза, а иллюстрация к призыву: «переходите дорогу исключительно в положенных местах»

Вид тела, пересеченного в двух местах следами протектора, выглядел настолько устрашающе, что тетушки, словно по команде, кеглями попадали на землю.

Немного постояв, полицейский наклонился к Ариадне Ильиничне и слегка похлопал ее по щеке.

— Мадам, не надо так нервно реагировать, — вполне миролюбиво начал он, как чуткий нос что-то учуял.

Наклонившись еще ниже, полицейский снова принюхался.

— Э-э-э, гражданка… да у нас тут состояние алкогольного опьянения.

Ариадна Ильинична медленно открыла глаза.

— Что?

Полицейский выпрямился, сделав знак своим товарищам.

— Ребят, понятых найдите… А для вас, мадам, у меня плохие новости, — он достал блокнот и принялся что-то записывать. — Вы насмерть сбили человека, находясь в состоянии алкогольного опьянения.

Пожилая галеристка с трудом приподнялась.

— Но я не пила! — она беспомощно обернулась в сторону лежащей подруги. — Я вообще не пью! Спросите… кого угодно.

— А чем тогда, простите, от вас пахнет?

— А… М…

— Супом и уткой… — простонала Ираида Сергеевна.

Полицейский грустно посмотрел на дородную даму, словно ему неловко было быть свидетелем столь откровенной лжи.

— Сдается, мадам, что утка, которую вы съели, изрядно надралась перед тем.

Шокированная Ариадна Ильинична с трудом сдерживала слезы.

— Нет, нет, вы нас не так поняли! Как раз утка была трезвой… Это апельсины были пьяными… — голос беспомощно угас.

В сердцах, полицейский захлопнул блокнот.

— Мадам, да вы капитально не в себе. То суп, то апельсины.

— Но я клянусь вам! Клянусь! Это, правда, апельсины… Ираида, ну скажи им! — галеристка обернулась к подруге.

Однако представитель органов правопорядка был непреклонен:

— Может, конечно, виноваты и апельсины, но, к сожалению, судить будут именно вас.

После этих слов несчастная тетушка Феликса почувствовала, как ее оставляют последние силы.

— Так чего же вы от меня хотите? — едва слышно прошептала она. — Денег? Сколько?

— Вы хотите усугубить свое положение еще и дачей взятки? — последовал вкрадчивый вопрос.

— Но что же мне делать?! Ведь я ни в чем не виновата! — Ариадна Ильинична попыталась привстать.

— Как это не виноваты? — в глазах стража порядка читалось осуждение. — Вы пьяной сели за руль.

— Да говорю же вам это не я, это а…

— Утка?

На благородное лицо пожилой дамы легла печать обреченности.

— Я все поняла, — она протянула дрожащие руки. — Что ж, надевайте ваши оковы. Видно, такова моя судьба…