Полумрак

Райнер Мария Рильке, 2023

Существует мнение о “непереводимости” Рильке. Переводить, действительно, трудно, его образы многогранны, поэтому у каждого переводчика рождают свои ассоциации. В этом очарование его поэзии – каждая трактовка придаёт стихотворению свой колорит. Я старался сохранить в переводах неповторимую индивидуальность поэта, красоту и оригинальность его мыслей, образов, и стиля. Чтобы читатель убедился в этом, я, иногда, предлагаю подстрочник и несколько вариантов перевода, предоставляя читателю возможность выбрать тот, который придётся по душе. Стихи иногда на грани безумия, порой между строфами логическая связь отсутствует, но они завораживают красотой образов и загадочностью метафор. Не зря Цветаева восхищалась им. Сама была колдуньей слова. Она писала:« Райнер Мария Рильке! Смею ли я так назвать Вас? Ведь вы – воплощенная поэзия ». Надеюсь, в моих переводах вы увидите, что Рильке ярче и интереснее, чем в других переводах.

Кружево

1

Гуманность не проста для пониманья,

У каждого свои судьба и путь:

Прекрасно кружево, но от вязанья

Глаза ослепли, могут упрекнуть:

«Не хочешь ли нам зрение вернуть?»

В прошедших днях, ты, сделалась слепою,

Состарилась со спицами в руках,

Большие чувства, соком под корою

Перетекли, остались ли в делах?

Как трещины в твоей судьбе разрывы,

Ты кружевам всю душу отдала;

Вязала дни и ночи терпеливо,

Но польза смехотворная была.

2

И, если подводя итоги действий,

Поймёшь, что результат обидно мал,

Душе был чужд, труда не возмещал.

Терзаться станешь тяжестью последствий,

Ведь детство непомерная цена

За кружева и вечное вязанье.

В итоге — жизнь сплошное наказанье.

Где силы взять? Судьба завершена.

Закончен труд, есть польза ли, кто знает?

Не предала ли счастье, и какой,

Хоть кто ни — будь на свете понимает,

Ты заплатила за него ценой.

Но дивные узоры восхищают,

И ты паришь с улыбкой над землёй.

Die Spitze

I

Menschlichkeit: Namen schwankender Besitze,

noch unbestätigter Bestand von Glück:

ist das unmenschlich, daß zu dieser Spitze,

zu diesem kleinen dichten Spitzenstück

zwei Augen wurden? — Willst du sie zurück?

Du Langvergangene und schließlich Blinde,

ist deine Seligkeit in diesem Ding,

zu welcher hin, wie zwischen Stamm und Rinde,

dein großes Fühlen, kleinverwandelt, ging?

Durch einen Riß im Schicksal, eine Lücke

entzogst du deine Seele deiner Zeit;

und sie ist so in diesem lichten Stücke,

daß es mich lächeln macht vor Nützlichkeit.

II

Und wenn uns eines Tages dieses Tun

und was an uns geschieht gering erschiene

und uns so fremd, als ob es nicht verdiene,

daß wir so mühsam aus den Kinderschuhn

um seinetwillen wachsen — : Ob die Bahn

vergilbter Spitze, diese dichtgefügte

blumige Spitzenbahn, dann nicht genügte,

uns hier zu halten? Sieh: sie ward getan.

Ein Leben ward vielleicht verschmäht, wer weiß?

Ein Glück war da und wurde hingegeben,

und endlich wurde doch, um jeden Preis,

dies Ding daraus, nicht leichter als das Leben

und doch vollendet und so schön als sei’s

nicht mehr zu früh, zu lächeln und zu schweben.

19.7.1907, Paris