Прочитавшему – смерть

Рекс Стаут, 1951

Ниро Вулф, страстный коллекционер орхидей, большой гурман, любитель пива и великий сыщик, практически никогда не выходит из дому. Все преступления он распутывает на основе тех фактов, которые собирает Арчи Гудвин, его обаятельный, ироничный помощник с отличной памятью. В нью-йоркское издательство поступает рукопись романа, которую редактор после прочтения отклоняет. Вскоре после этого начинают погибать те, кто читал или видел данное произведение. Убийце удается уничтожить все машинописные экземпляры романа и настолько запутать следы, что полиция уже готова закрыть дело. Но тут за расследование берется Ниро Вулф…

Глава 3

Говоря по-простому, я отрыгнул. Если вас такое выражение шокирует, то у меня началась дисфагия. Как бы то ни было, но я решил, что Вулфу и инспектору Кремеру придется с этим примириться, — так уж реагирует мой желудок на кислую капусту. Поймите меня правильно: я вовсе не собираюсь этим гордиться, но и наступать себе на горло не позволю. Хочу, чтобы меня принимали таким, какой я есть.

Если Кремер или Вулф и заметили, что случилось, то виду никто не подал. Сидя на своем обычном месте во время вечерних заседаний в кабинете, я находился в стороне от Вулфа, высившегося над столом, и Кремера, развалившегося в красном кожаном кресле. А начался разговор с того, что Вулф любезно предложил выпить. Кремер выбрал виски с содовой, и Фриц доставил напитки в кабинет. Кремер отхлебнул и похвалил виски, явно не покривив душой.

— Так вы сказали по телефону, — обратился Кремер к Вулфу, — что можете сообщить мне кое-что интересное.

Вулф отставил стакан с пивом и кивнул:

— Да, сэр. Если, конечно, вам это до сих пор нужно. В последнее время газеты перестали упоминать о Леонарде Дайксе — утопленнике, которого выловили из реки около двух месяцев назад. Вы еще занимаетесь этим делом?

— Нет.

— А что-нибудь прояснилось по нему?

— Нет, ничего.

— Тогда мне хотелось бы сначала посоветоваться с вами, поскольку дело довольно щекотливое. — Вулф откинулся на спинку кресла и устроился поудобнее. — Я стою перед выбором. Семнадцать дней назад в Ван-Кортланд-парке на безлюдной аллее нашли тело молодой женщины Джоан Уэллман, которую сбила машина. Ее отец из Пеории, штат Иллинойс, не удовлетворен тем, как полиция ведет расследование, и нанял меня. Мы беседовали с ним здесь сегодня вечером. Два часа назад он ушел, и я немедленно позвонил вам. У меня есть основания полагать, что смерть мисс Уэллман не была случайной и что ее убийство связано с убийством Дайкса.

— Любопытно, — признал Кремер. — Вы это поняли, поговорив с клиентом?

— Да. И теперь я стою перед выбором. Я могу предложить сделку вашему коллеге из Бронкса и готов раскрыть связь между обоими убийствами. Это ему, безусловно, поможет в расследовании, при условии что он согласится со мной сотрудничать, с тем чтобы заверить моего клиента, когда дело раскроют, конечно, что я заслужил свой гонорар. Или могу сделать такое же предложение вам. Поскольку дочь моего клиента убили в Бронксе, то есть на территории вашего коллеги, то, возможно, следовало связаться с ним, но, с другой стороны, Дайкса-то убили на Манхэттене. Что скажете?

— Что я скажу? — проворчал Кремер. — Нечто подобное я ожидал и не обманулся. Вы хотите, чтобы в обмен на вашу информацию об убийстве я посулил вам помочь заработать гонорар, а если я не соглашусь, то грозите продать информацию полиции Бронкса. А если и там ваш номер не пройдет, то вы ее просто утаите? Так?

— Мне нечего утаивать.

— Черт побери, вы сами сказали…

— Я сказал, у меня есть основания полагать, что существует связь между обоими убийствами. Конечно, в своих предположениях я исхожу из определенной информации, но полиции известно все то, что известно и мне. Полицейское управление — могущественная организация. Если вы войдете в контакт с уголовной полицией Бронкса, то весьма вероятно, что рано или поздно вы придете к тем же выводам, что и я. Я хотел только сэкономить вам время и усилия. Нельзя обвинить меня в утаивании информации, когда полиции двух районов известны те же факты, что и мне.

Кремер хрюкнул от возмущения.

— Ничего, когда-нибудь… — неясно пригрозил он и снова хрюкнул.

— Я делаю это предложение, — продолжал Вулф, — чтобы помочь вам, а также потому, что дело довольно запутанное и потребует значительных усилий, а мои возможности ограниченны. А условие я ставлю потому, что, случись вам с моей помощью быстро покончить с этим делом, не прибегая больше к моим услугам, не хочу, чтобы мой клиент отказался платить по счету. Я предлагаю следующее: если по завершении расследования вы придете к выводу, что убийство мисс Уэллман осталось бы нераскрытым, не обратись ко мне мистер Уэллман, то вы так ему и скажете, только ему, не журналистам.

Вулф потянулся к своему стакану и отхлебнул пива.

— Ну это меня устраивает, — заявил Кремер. — Выкладывайте.

Вулф вытер губы носовым платком.

— И еще: мистер Гудвин должен получить допуск к обоим делам — Дайкса и мисс Уэллман.

— У нас нет дела Уэллман.

— Когда я объясню вам, как связаны оба убийства, вы его затребуете.

— Это противоречит инструкциям управления.

— В самом деле? Тогда прошу прощения. Было бы обоюдовыгодно обменяться информацией, и жаль, конечно, что придется затратить много времени и денег моего клиента, чтобы раздобыть сведения, которыми вы уже располагаете, но нарушать инструкции — нет, об этом не может быть и речи.

Кремер свирепо посмотрел на него:

— Знаете, Вулф, одна из многих причин, почему вы совершенно невыносимы, состоит в том, что вы ухитряетесь так ловко ехидничать, что это не воспринимается как ехидство. И это лишь один из арсенала ваших оскорбительных приемов. Будь по-вашему, я прослежу, чтобы вы получили все сведения. Что у вас там насчет связи?

— Вы принимаете мои условия?

— Да, черт побери! Не могу же я допустить, чтобы вы умерли от голода.

Вулф повернулся ко мне:

— Письмо, Арчи.

Я достал письмо из-под пресс-папье и передал ему.

— Вот, — обратился Вулф к Кремеру, — копия письма, которое мисс Уэллман написала родителям в четверг, первого февраля. На следующий вечер, в пятницу, ее убили. — Он протянул руку, и Кремер привстал, чтобы взять письмо. — Можете прочитать его целиком, но интересующие вас сведения — в отчеркнутом абзаце.

Кремер так и впился в письмо. Читал он долго и, покончив с чтением, нахмурился. Все еще не переставая хмуриться, он взглянул на Вулфа:

— Где-то мне попадалось это имя. Бэйрд Арчер. Вам не кажется?

Вулф кивнул:

— Хотите, проверим, сколько времени у вас уйдет на то, чтобы вспомнить?

— Нет. Где же?

— В списке имен, составленном Леонардом Дайксом, который вы приносили полтора месяца назад. Оно шло седьмым по счету, а может, восьмым. Но не шестым.

— Когда вы впервые увидели это письмо?

— Сегодня вечером. Я получил его из рук клиента.

— Провалиться мне на этом месте! — Кремер вытаращился на Вулфа, потом — на подчеркнутый абзац. Затем аккуратно и не спеша сложил письмо и сунул в карман.

— Оригинал находится у вашего коллеги из Бронкса, — пояснил Вулф. — А это моя копия.

— Угу. Я одолжу ее. — Кремер поднял стакан, отпил изрядный глоток и уставился на угол стола Вулфа, потом отхлебнул еще и вновь вернулся к изучению стола; так, чередуя глотки с разглядыванием стола, он осушил стакан и поставил его на маленький столик. — Что еще у вас есть?

— Ничего.

— Что вы успели предпринять?

— Ничего. Отпустив клиента, я сел обедать.

— Это уж точно. — Кремер пружинисто, словно молодой, взлетел из кресла. — Ну, я пошел. Черт побери, а ведь я уже домой топал!

Он зашагал в прихожую. Я двинулся следом за ним.

Когда я вернулся в кабинет, проводив блюстителя закона, Вулф безмятежно откупоривал очередную бутылку пива.

— Как вы отнесетесь к тому, — предложил я, — что я вызову по телефону Сола, Фреда и Орри. Вы нас надоумите, как действовать, и мы назначим срок, допустим завтра на рассвете, для раскрытия обоих преступлений. То-то мы утрем нос Кремеру.

— Не заносись, Арчи! — сердито зыркнул на меня Вулф. — Все далеко не так просто. Люди мистера Кремера пусть и не очень рьяно, но разыскивали Бэйрда Арчера целых семь недель. Полицейские из Бронкса занимались расследованием семнадцать дней. Теперь они примутся за поиски по-настоящему. А вдруг Бэйрд Арчер вообще не существует?

— Но мы-то знаем, что он существовал достаточно для того, чтобы назначить свидание Джоан Уэллман на второе февраля.

— Нет. Мы знаем только, что она написала родителям про незнакомца, который представился по телефону Бэйрдом Арчером и рассказал про свою рукопись, направленную в издательство, прочитанную мисс Уэллман и возвращенную по почте Бэйрду Арчеру, до востребования. — Вулф покачал головой. — Нет, Арчи, быстрой победы здесь ожидать не приходится. Боюсь, пока мы доберемся до конца, мистер Уэллман и впрямь пойдет по миру, если, конечно, не откажется от помыслов о мести. Пусть полиция сделает все, что в ее силах.

Я слишком хорошо знал его, поэтому мне такое объяснение не понравилось.

— Опять вы будете сидеть и ждать? — упрекнул его я.

— Нет. Я только сказал: пусть полиция сделает все, что в ее силах. Это очень серьезная работа. Мы будем исходить из предположения, вполне оправданного на мой взгляд, что мисс Уэллман в письме родителям не погрешила против истины. Если так, тогда в этом письме есть еще кое-что полезное для нас помимо имени Бэйрда Арчера. Он спросил ее, читал ли еще кто-нибудь рукопись, и мисс Уэллман ответила, что нет. Возможно, вопрос был вполне невинный, но в свете случившегося он наводит на размышления. Погибла ли она из-за того, что прочитала рукопись? Это отнюдь не праздное предположение. Как думаешь, сколько в Нью-Йорке стенографисток? Или, например, на Манхэттене?

— Не знаю. Пятьсот. А может, пять тысяч.

— Только не тысяч. А людей, которые делают качественные копии документов или рукописей с черновиков?

— Так это же машинописные бюро, а не стенографистки.

— Очень хорошо. — Вулф отпил пива и уселся поудобнее. — Сначала я думал предложить это мистеру Кремеру, но коль скоро нам все равно предстоит потратить часть денег мистера Уэллмана, то можем начать и отсюда. Мне хотелось бы знать содержание романа. Бэйрд Арчер мог напечатать рукопись сам, а возможно, и нет. Сол, Фред и Орри возьмут на себя машинописные бюро. Собери их завтра в восемь утра, и я их проинструктирую. Так мы сумеем не только выяснить содержание романа, но и заполучить словесный портрет Бэйрда Арчера.

— Ясно! — Теперь все становилось на свои места. — Я бы тоже не прочь поразмяться.

— Дойдет и до тебя. Есть надежда, хотя и небольшая, что Бэйрд Арчер пытался пристроить роман в другое издательство. Во всяком случае, попытаем счастья. Начнешь с более известных фирм, класса «Шолл энд Ханна». Только не с завтрашнего дня. Завтра выбери все, что только можно, из дел мисс Уэллман и Дайкса в полиции. Например, была ли пишущая машинка в квартире Дайкса?

Я поднял бровь:

— Вы считаете, что Дайкс был Бэйрдом Арчером?

— Не знаю. Он составил список этих имен, причем, безусловно, вымышленных. Второго февраля он, конечно, не мог быть Бэйрдом Арчером, поскольку был убит за пять недель до этого. Загляни и в «Шолл энд Ханна». Несмотря на сведения, которые сообщила мисс Уэллман в письме родителям, я допускаю, что кто-то еще мог прочитать рукопись или хотя бы видел ее. Или мисс Уэллман могла поделиться своими впечатлениями о ней с кем-то из коллег. Или, наконец, что маловероятно, Бэйрд Арчер мог принести рукопись в издательство собственноручно, и тогда кто-нибудь его припомнит… хотя, конечно, с осени уже много воды утекло… — Вулф тяжело вздохнул и потянулся за стаканом. — Пожалуй, тебе следует продлить срок — к завтрашнему рассвету нам не успеть.

— Бога ради, — великодушно согласился я. — Продлеваю до пятницы.

Хорошо еще, что я не сказал, до какой пятницы.