Малыш Николя проказничает

Рене Госинни, 2006

В этой книге – новые рассказы о проделках малыша Николя и его друзей. Этот обаятельный сорванец необычайно любим детьми, потому что всё, что происходит с ним и шумной ватагой его приятелей, интересно, близко и понятно каждому ребёнку.

© 2006 IMAV éditions / Goscinny — Sempe.

Художественные образы, сюжеты придуманы Рене Госинни и Жан-Жаком Сампе.

Права на товарный знак сохранены за издательством IMAV.

© Левин В. Л., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке.

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016

Machaon®

* * *

Жильберту Госинни

Барбаросса

Альцест сегодня пришёл ко мне домой поиграть, и это классно, потому что Альцест — мой товарищ и мы отлично понимаем друг друга. Он принёс футбольный мяч под мышкой и два бутерброда с вареньем в кармане: Альцест любит поесть и никуда не ходит без еды.

— Поиграйте тихонько в саду, — сказала нам мама, — и прошу вас не шуметь, потому что папа устал и хочет отдохнуть.

— Ладно, — сказал Альцест, — мы сыграем в футбол и постараемся не кричать, если только Николя не будет жульничать.

— Нет, нет, нет! Только не футбол, вы мне стекло разобьёте. Придумайте другую игру, что-нибудь спокойное, — сказала мама и ушла.

— Ну что, — сказал Альцест, — если в футбол нельзя, во что тогда будем играть?

— А что, если в пиратов? — предложил я.

— В пиратов? А как играют в пиратов? — спросил Альцест.

Тогда я сказал, что мы будем играть в Барбароссу, это классная история, я в одном журнале читал, там были пираты, и у их предводителя была рыжая борода, поэтому его и прозвали Барбароссой, то есть Рыжей Бородой, он там всё время сражается с кучей врагов, но это ерунда, потому что он всегда побеждает и каждый раз кричит всякие слова типа «Выше нос!» и «Убрать паруса!», и у него верная команда, которая берёт на абордаж другие корабли, и им нравится этим заниматься, но другие недовольны, но так им и надо, потому что они плохие, и Альцест сказал, что это классная идея — поиграть в пиратов.

— А корабль? — спросил Альцест. — Где у нас будет корабль?

Я сказал, что корабль будет везде вокруг дерева в саду; дерево будет мачтой, на которой поднимают паруса и вешают врагов; дальше, корабль будет называться «Чёрный ястреб», как в журнале. Вместо пушек, раз их у нас нет, возьмём футбольный мяч — будем им делать «Бум! Бум!», как выстрелы из пушек.

— Только нас слишком мало, чтобы играть в пиратов по журналу, — сказал Альцест, — не хватает ребят, чтобы была верная команда.

Тогда я объяснил: мы сделаем вид, что они есть, и даже лучше — что нас немного, а то каждый захотел бы быть капитаном и вместо интересной тихой игры у нас вышла бы драка, папа проснулся бы и был бы недоволен, и Альцест сказал, что я прав и, как только он доест второй бутерброд, можно начинать игру.

Когда Альцест доел свои бутерброды и варенье, оставшееся у него в карманах, я сказал:

— Хорошо. Значит, я буду в чёрной шляпе с углами, длинной куртке, широком поясе, со шпагой и сапогами вот досюда. Ещё у меня будет длинная рыжая борода, а ты одевайся как хочешь, но у тебя тоже будет шпага — чак! чак! чак! — и ты захочешь взять мой корабль на абордаж, а я закричу своей верной команде: «Не вешать нос!» — и они уберут паруса. Пошли?

Но Альцест не двинулся с места. Он засунул руки в карманы, словно надеялся найти там ещё варенье, и спросил:

— А почему у тебя будет рыжая борода?

— Ну, — сказал я, — потому что я буду Барбароссой, предводителем пиратов, вот почему.

— Ты что, сбрендил? — сказал Альцест. — Почему это Барбароссой будешь ты, а не я?

— Ты — Барбаросса? — спросил я. — Не смеши!

И я стал смеяться, но это не понравилось Альцесту, который сказал, что если Барбаросса не он, то играть в пиратов мы не будем и никогда в жизни он больше не станет со мной разговаривать.

Вот это мне и не нравится в друзьях — они совсем не умеют играть, ну честно!

— Это мой сад, — сказал я Альцесту, — и Барбаросса — я. Не хочешь играть — не надо, я буду играть один.

И я принялся кричать:

— Не вешать нос! Йо-хо-хо! Убрать паруса! — и бегать вокруг дерева, делая вид, что мне весело, чтобы Альцест знал, какой он дурак!

Он тоже стал бегать, оборачиваться и кричать:

— Не вешать нос, моя верная команда! Я, Барбаросса, поведу вас на абордаж! Убрать паруса! Чак, чак, чак!

— Так нельзя! Так нельзя! — закричал я. — Ты не Барбаросса и не можешь бегать по моему кораблю!

— Да ну? — сказал Альцест. — Тогда вот что я сделаю с твоим кораблём!

И он шарахнул ногой по дереву, а я стукнул его и испачкал руку в варенье. Тогда мы стали драться, и Альцест кричал:

— Рыжая борода не у тебя! Рыжая борода не у тебя! Это у меня рыжая борода!

Он совсем не смеялся. С тех пор как однажды в школе кто-то наступил на его бутерброд, я не видел Альцеста таким злым.

Тут пришёл папа. Он тоже не был доволен.

— А ну немедленно прекратите! Сорванцы! — закричал папа. — Так вот как вы тихо играете! Вас слышно во всём квартале. Что тут произошло?

— Это всё он, — сказал Альцест. — Он сказал, что рыжая борода у него, а это неправда!

— А вот и правда! — закричал я. — Это у меня рыжая борода!

— Ты пользуешься тем, что здесь твой папа, — сказал Альцест. — А то бы ты увидел, у кого из нас рыжая борода!

— Ах так, — сказал я, — тогда вылезай из моего корабля со своей дрянной командой!

— Вот и хорошо, — ответил Альцест, — мы уходим и никогда не вернёмся на твой жалкий корабль!

И Альцест пошёл, но потом вернулся, взял свой футбольный мяч и сказал:

— Я уношу свою пушку, понятно?

И он вышел из сада, а я закричал, что очень рад и никогда не позволю ему снова тащить свою пушку на борт «Чёрного ястреба», что мне не нужна его пушка, и мы поссорились навсегда. Потом, так как мне не с кем было больше играть, я пошёл в дом. Папа долго стоял у дерева с широко раскрытыми глазами. Потом он вошёл в дом и попросил у мамы аспирин.

Папа, по-моему, стал каким-то странным в последнее время.

Как сказал мне Альцест на следующее утро, когда я зашёл к нему:

— Взрослых трудно понять!