Похититель перемещений. Часть 2

Роман Азаренков (2024)

Итак, Юля в компании детектива Часа Часовски, одуванчика Вани, верблюда Джимми и вороны Каркарры покидает замок Грибной Феи и отправляется на помощь своим друзьям. Но до замка злого колдуна ещё очень далеко, а впереди много опасностей и много загадок. Что таит в себе таинственный туман? Смогут ли они целыми выбраться из заброшенного города? И главный вопрос: Существует ли Чёрная Фея?

Глава 3. Рассказ солдата

— Что ещё за туман? — нахмурил брови дед Подосиныч. — Объясни толком!

Но бедный маслёнок только трясся, словно вынырнул из ледяной проруби и ничего конкретного от него было добиться нельзя.

— Так понятно, — оценил его состояние старейшина и обратился к окружившим их деревенским жителям: кто-нибудь, отведите его домой и уложите в кровать. Пусть отдохнёт, расспросим его позже.

Тут же из толпы вышли молодой розовощёкий опёнок и пожилой усатый дубовик и, аккуратно взяв бедного солдата под руки, куда-то его повели.

Едва толпа за ними снова сомкнулась, как раздался еле слышный ехидный смешок. Без всяких сомнений это был пленный мухомор.

Мощным рывком Каркарра развернула его и пронзила грозным взглядом:

— Что смешного? Ты знаешь об этом что-нибудь? Ваших рук дело? Отвечай!

— Скоро всё сами узнаете, — скривившись ответил на мгновение дрогнувший мухомор. — Да уж поздно будет.

— Весьма туманно, — заметил Джимми вполголоса, так что его услышали только Юля, Ваня и Часовски.

Вся компания до сих пор стояла у сцены, в стороне от развернувшегося действия. Подойти ближе им мешали расставленные столы и толпа грибных человечков, которая окружила деда Подосиныча, Каркарру и мухомора.

Ворона замахнулась на пленного, но старейшина остановил её.

— Возможно он и не знает ничего, — спокойно сказал он. — Просто хочет позлить нас. Пусть посидит в башне.

Каркарра снова схватила его за верёвки, чтобы отвести самой, но дед Подосиныч вновь остановил её:

— Нет, не Вы.

Он подозвал к себе двух грибных человечков и приказал отвести пленника в темницу. Остальным собравшимся он велел пока разойтись по домам.

Те, хоть и с большой неохотой, стали разбредаться, по пути что-то недовольно ворча или полушёпотом выдвигая версии того, что же случилось с генералом Белогрибом и другими грибными солдатами и при чём тут туман. Многие были явно обеспокоены и даже напуганы.

Когда все разошлись, дед Подосиныч наконец-то снова заметил Юлю и её друзей.

— Извините, что оставил вас, необходимо было моё участие в организации праздника, — грустно сказал старик, подойдя к ним. — Надеюсь, вам понравилось угощение?

— Да, очень понравилось, — поспешила уверить его девочка.

Она видела, что Подосиныч очень расстроен произошедшем, и ей очень хотелось его утешить. Но сначала нужно было во всём разобраться.

— Что за туман? — спросила она его. — О чём говорил этот солдат?

— Предполагаю, их отряд попал в засаду на болотах, — в задумчивости погладил усы старейшина. — Там как раз начинается вражеская территория. Выскочили из тумана неожиданно, поэтому он так и перепугался.

— А что же произошло с остальными?

— Должно быть они попали в плен. Надо подробно расспросить его обо всё, что случилось.

Дед Подосиныч был бледнее мела и крайне обеспокоен. Его волнение передалось и остальным.

— Мы должны спасти их! — воскликнула Юля решительным тоном и обернулась на друзей, чтобы увидеть готовность в их глазах.

Джимми, кажется был готов идти в огонь и в воду — ему было всё равно, для него это было просто приключением.

Ваня был явно напуган. Судя по его виду его не радовала перспектива снова идти кого-то спасать. Он выпучил глаза, весь дрожал с головы до ног, словно его колыхал ветерок, хотя никакого ветра не было, а ладошка-листик начала судорожно сжиматься и разжиматься на рукоятке клинка, висевшего у него за поясом, будто он прикидывал, хватит у него духу им воспользоваться или нет.

Юля от души понадеялась, что его страх пройдёт. Она захотела, как обычно, подбодрить его, но пока искала подходящие слова, заговорил Часовски.

— Полагаю, нам действительно стоит дождаться выздоровления несчастного, — рассудительно заметил он. — А уж после решать, что делать. Но помочь мы должны — это безусловно.

— Тогда придётся ждать довольно долго, он сильно напуган и изранен вражьими клинками, — заметил дед Подосиныч. — А действовать нужно немедленно.

— Его исцеление можно ускорить. Ваша Фея подарила нам кое-что. Кстати, насчёт его ран… Вполне очевидно, что их нанесли не враги. Думаю, солдат был так напуган, что очень быстро бежал, не разбирая дороги, цеплялся за ветки — они-то и нанесли ему эти увечья.

Старейшина погладил усы. Похоже, он был впечатлён наблюдательностью детектива. И даже какое-то время помолчал, пристально его разглядывая, словно оценивая его способности.

— Если вы сможете вылечить его, пожалуйста сделайте это, — наконец, сказал он.

Часовски обратил взгляд на девочку, но та уже всё поняла. Она сняла рюкзак и принялась искать подаренный Ариеттой свёрток с волшебными подорожниками.

— Можете проводить нас к нему? — спросила она, когда лекарство оказалось у неё в руках.

Дед Подосиныч кивнул и отправился по деревенской улице, а все остальные двинулись следом.

Идя за ним, девочка вдруг заметила то, что, почему-то не увидела сразу. Это были таблички, висевшие на домах, на которых были написаны названия улиц. Естественно все они были грибные: Сыроежковая, Рыжиковая, Подберёзовая, и так далее. Площадь, которую они покинули, судя по указателям, называлась «Груздевая».

Идя по деревне и видя все эти названия, Юля с удивлением заметила, что она довольно большая.

«Интересно, а сколько грибочков здесь живёт?» — подумала она.

А ещё ей было интересно, как называется сама деревня. Но, взглянув на лицо старейшины, она поняла, что для расспросов неподходящее время — оно было каменным, ни одна эмоция не шевелила его.

— Пришли, — наконец, сказал он сухо.

Они оказались перед домом того самого израненного солдата. Сомнений, что это именно его жилище быть не могло — оно тоже было в виде маслёнка, только гигантского. Двухэтажный, с небольшим балкончиком и маленьким чердачным окошком в шляпке.

Девочка была слишком велика, чтобы попасть внутрь — она почти доставала макушкой до балкончика. Но ей хотелось присутствовать при исцелении несчастного. Юле не терпелось услышать его рассказ и узнать, что же на самом деле произошло.

— Вот, возьмите, — сказала она и отдала несколько листьев подорожника старейшине. — Нужно просто приложить их к его ранам и они затянуться.

Деде Подосиныч с поклоном принял их и поднявшись по небольшому крылечку и постучал. Спустя мгновение дверь открылась, и девочка (да и не только она) сильно удивилась, увидев того, кто стоял на пороге. Это был тот самый малыш-грибочек, которого они спасли и который обратный путь провёл на Юлином плече.

Он едва дотягивался до ручки двери и чтобы открыть её ему пришлось встать на цыпочки.

— А ты говорил, что его больше никто не увидит, — улыбнувшись, шепнула Юля Джимми.

— Похоже, приговор ещё не приведён в действие, — пожал плечами верблюд.

— Мне бы хотелось увидеть твоего папу, — кашлянув, сказал старейшина. — Можно зайти?

— Да, конечно, — поклонившись, пропищал малыш и посторонился, пропуская деда Подосиныча в дом.

Увидев Юлю и её компанию, он слабо улыбнулся им, а потом закрыл дверь.

— Похоже ему всё-таки досталось, — заметила девочка. — Наверное его наказали: он даже не вышел к нам.

— И теперь он навечно заточён в этой грибной темнице, — скорбно откликнулся Джимми.

Даже сквозь стены был слышен сухой кашель старейшины, как он медленно ковыляет, поднимаясь на второй этаж. Юля поняла, что комната солдата именно там. Поэтому она встала на цыпочки и заглянула в окошко на балконе.

Её глазам предстала небольшая круглая комнатка. Мебели там было совсем мало: шкаф, столик, стул, да кровать, на которой и лежал больной. Рядом на краешке сидела молоденькая девушка-грибочек и с тревогой смотрела на него.

Услышав шаги на лестнице она вздрогнула и поднялась с кровати.

— Старейшина, вы пришли проведать моего супруга? — с поклоном спросила она.

— Как он? — заботливо спросил тот.

— Ох, всё так же. Хотя даже хуже. По началу он что-то бормотал себе под нос, а теперь вот просто лежит и не отвечает мне.

Девушка-грибочек спрятала лицо своими маленькими ладошками и зарыдала. Дед Подосиныч подошёл к ней ласково погладил по шляпке.

— Ну будет тебе убиваться, — сказал он ободряюще. — Возможно, я смогу его вылечить.

Девушка-маслёнок тут же подняла на него заплаканное лицо. Дед Подосиныч улыбнулся ей и показал, что у него было в руке.

— Гляди, что дали нам наши гости, — сказал он. — Это лекарство, которое может ему помочь. Приложи их к его ранам.

И он отдал ей листы подорожника.

Она всхлипнула и взяла их дрожащими руками, а потом повернулась к постели раненного солдата. Затем положила на него один листок — собственного его и было достаточно, потому что он был большой (или грибочек слишком мал).

И о чудо! Не прошло и минуты, как несчастный зашевелился и открыл глаза. Какое-то время солдат просто хлопал ими, словно не мог понять, где находится, но вдруг они округлись и он, задрожав всем телом попытался убежать. Но девушка-грибочек остановила его:

— Тише, тише, всё хорошо. Ты дома.

Юля подумала, что он испугался увидев её в окне, попятилась назад и, споткнувшись, чуть было не упала, но Джимми её подхватил.

— Что там происходит? — спросил верблюд. Он не доставал до балкона и ему было не видно.

— Раненый пришёл в себя, — ответила девочка. — Только, кажется, я его напугала.

— Ну вот тебе.

Верблюд поджал губы и скорчил притворно-осуждающую гримасу.

А солдат тем временем продолжал вести себя странно, и похоже Юля была тут совсем не при чём. Он дёргал ногами и смотрел куда-то выпученными глазами, что-то бормоча при этом.

— Так, ясно, — озабоченно произнёс дед Подосиныч. — Внешние раны затянулись, но, похоже, его чем-то отравили. Надо заварить один из этих волшебных листов и дать ему выпить.

— Ага, я мигом, — тут же подскочила девушка-грибочек, взяла у старика лист и кинулась из комнаты вниз, на кухню.

Дед Подосиныч остался у постели больного, опасаясь за него. Но тот вдруг успокоился и теперь просто неподвижно лежал, как и до этого.

Ждать пришлось недолго — минут пять, пока вскипит чайник и ещё немного времени, пока отвар немного настоится. Всё это время больной лежал почти не шевелясь, а старейшина сидел рядом, не отводя от него пристального мудрого взгляда. Юля всё так же наблюдала за этой картиной через окно балкончика, а Джимми, Ваня и Часовски стояли рядом с ней. Каркарра, как обычно держалась особняком. Она взлетела и приземлилась на ветке одного из деревьев, которые росли неподалёку.

Наконец, в комнату влетела девушка-грибочек, держа в руке дымящуюся кружку, от которой даже сквозь окно до девочки долетел едкий неприятный травянистый запах.

«Хорошо, что это не я должна его выпить», морща нос подумала она.

— Милый, выпей это, — ласково сказала девушка-грибочек, поднося отвар к губам больного.

Тот сморщил нос, точно так же, как и Юля и снова задергал ногами, но дед Подосиныч положил ему на плечо свою твёрдую ладонь и умиротворяющим тоном сказал:

— Выпей это, так надо.

Его слова подействовали: солдат сперва немного отхлебнул из кружки, а затем несколькими большими глотками опустошил её до конца.

После этого он весь как-то обмяк, чуть не выронив из руки кружку, чем напугал девушку-грибочек до полусмерти. Она вскочила с места и начала изо всех сил его трясти, пытаясь привести в чувства.

Но вдруг солдат открыл глаза и посмотрел на неё совершенно ясным взглядом. Потом обвёл взглядом комнату и произнёс, недоумевая:

— Как я тут оказался? Не помню, чтобы возвращался домой.

— А что ты помнишь? — тут же поинтересовался дед Подосиныч.

— Старейшина? Вы здесь?..

–Да-да, так что последнее ты запомнил? — поторопил его старик.

Солдат нахмурил лоб, припоминая:

— Генерал, как обычно, вёл нас вокруг наших владений. Мы уже собирались возвращаться в деревню, но тут наткнулись на небольшой отряд поганок. И вот, что странно: завидев нас они не стали вступать в сражение, хотя обычно сами нарывались на драку, а бросились наутёк. Мы, естественно, кинулись вдогонку и почти их настигли, но тут…

Солдат вдруг снова побледнел. Ужас вновь появился на его лице. Казалось он расползался по всему его телу, сковывая язык и вызывая неуёмную дрожь.

Юля, слушавшая его рассказ, с замиранием сердца ждала, когда он продолжит.

— Так что же было дальше? — кашлянув, спокойным тоном спросил старейшина.

Его голос словно прорвал возникший затор. Солдат успокоился и снова заговорил:

— Мы гнались за ними и почти настигли, но тут они внезапно исчезли, как сквозь землю провалились. А потом появился туман.

— Как понять «появился»? — поднял бровь дед Подосиныч.

— Да так, — пожал плечами солдат, словно не понимал, как это ещё можно понять. — Вот его не было, но вдруг всё заволокло. Словно мы перешли какую-то невидимую границу, с которой он начинался. Мы все тут же потеряли друг друга. Я не видел никого и ничего — кроме тумана. И туман был какой-то странный: плотнее обычного с зеленоватым оттенком. Я почувствовал какой-то странный неприятный запах, у меня даже глаза заслезились. А потом… Сперва я услышал крик где-то рядом, потом ещё один, но чуть дальше. И хоть я не видел тех, кто кричал, но сомнений быть не могло — кричали мои товарищи. И крики эти были необычные. Они пробирали насквозь, будто ледяной зимний ветер подул, в них слышался страх, и от них мне стало жутко. Я носился взад и вперёд, пытаясь помочь хоть кому-то, но никого не смог найти. А после я увидел нечто ужасное. Огромное костлявое существо на длинных тонких ногах шагало по лесу и вертело головой, наверное оно искало нас. Наверное остальные тоже увидели его, д умаю оно-то всех и напугало.

— На что оно было похоже? — тихо, с замиранием сердца спросила девушка-грибочек.

— Это сложно описать словами, — весь дрожа, выпучив глаза, словно и сейчас его видел, ответил солдат. — Оно было огромным, костлявым, с белесыми пустыми глазами, а из его рта исходил пар. Мне даже показалось, что оно и выдыхает этот туман.

Его голос становился всё тише, пока, наконец, совсем не умолк. Наступила вязкая тишина, которую никто не решался прервать. Даже сквозь окно Юля чувствовала, что солдат, девушка и даже старейшина связаны ужасом, да и самой девочке стало жутко от этого рассказа.

Видимо это отразилось на её лице, потому что переведя взгляд на своих друзей, она заметила в их глазах волнение.

— Что-то случилось? — с озабоченным выражением спросил Джимми.

— Юная леди, с вами всё в порядке? — в свою очередь проявил участие Часовски.

Одуванчик же всем своим видом отражал страх, который испытывала Юля. Он был очень бледен и дрожал просто глядя на неё.

Девочка хотела пересказать друзьям, что услышала, но глядя на перепуганное лицо Вани замешкалась. Пока она думала, как бы сделать рассказ более мягким, чтобы не шокировать его ещё больше, в комнате снова началось какое-то движение и девочка опять прильнула к окну.

— Что же произошло потом? — спросил старейшина. — Ты видел, что случилось с остальными? Чудовище схватило их?

— Нет, — мотнул головой солдат. — Не видел такого. Не могу вспомнить, что было дальше. Я почувствовал, что задыхаюсь и, кажется, отключился, а когда пришёл в себя, понял, что бегу по лесу в деревню.

Старейшина наморщил и без того морщинистый лоб и привычным жестом разгладил свои усы. Вид у него был крайне озабоченный.

— Ты можешь показать, где всё это случилось? — наконец, спросил он.

— Да Вы что?! — тут же подскочила девушка-грибочек, выпучив глаза. — Он только пришёл от туда и ещё слишком слаб, а Вы хотите, чтобы он вернулся обратно? Простите, старейшина, но я…

Вид у неё был решительный, глаза так и сверкали и несмотря на то, что перед ней был сам старейшина деревни, которого она, как и все остальные очень уважала, она была готова защищать мужа до последнего.

Деда Подосиныча умилило это. Он улыбнулся и прервал её:

— Ему не обязательно идти. Он может просто нарисовать примерный план места, где находится этот туман.

— Эээ, вряд ли у меня получится, — задумавшись, произнёс солдат. — Я лучше так покажу. В смысле проведу вас туда.

Девушка-грибочек вскинула брови и хотела что-то сказать, но солдат посмотрел на неё и качнул головой из стороны в сторону:

— Не надо, Масленна. Я должен туда пойти. И идти надо немедленно. Там наш генерал и остальные мои товарищи. Им надо помочь.

Их глаза встретились. С минуту они смотрели друг на друга, пока на глазах девушки не навернулись слёзы. Она отвела взгляд и вытерла их своей маленькой ручкой, а затем очень тихо произнесла:

— Ладно, если надо, иди. Только будь осторожен.

— Обещаю, — так же тихо ответил солдат и, чуть приподнявшись на кровати, обнял её.

— Ну что ж, пора, — хлопнув себя по бокам сказал дед Подосиныч и поднялся со стула.

Солдат кивнул и тоже начал подниматься. Надев обувь, застегнувшись на все пуговицы и подтянув ремень он объявил:

— Я готов.

Вид у него был очень серьёзный, а в глазах читалась решимость.

Все направились к двери.

— Выходят, — обернувшись к друзьям, сказала Юля.

Те тут же зашевелились, а Каркарра слетела со своей ветки и практически бесшумно приземлилась рядом с ними.

Тут девочка услышала какой-то шум из комнаты и снова посмотрела туда. И тут же поняла в чём причина.

Все направились к двери, и как только Масленна открыла её, как послышался стук и тоненький голосок пропищал:

— Ай!

Дверь открылась и Юля увидела малыша-грибочка, который изо всех сил тёр ушибленный лоб.

— Так, а что ты тут делаешь? — строго спросила его мама. — Подслушивал?

— Я просто хотел узнать как папа, — виновато опустив голову, пропищал малыш.

Солдат подошёл к нему и потрепал сына по шляпке. Потом подхватил его на руки и еле слышно сказал:

— Со мной всё в порядке, не переживай.

Малыш крепко обнял его за шею, и папа очень аккуратно обнял его в ответ.

Они вышли из комнаты, а Масленна и дед Подосиныч последовали за ними. Снова послышались шаги, и вскоре грибное семейство и старейшина вышли из дома.

— Как ваше самочувствие? — тут же поинтересовался Часовски.

— Всё хорошо, спасибо, — откликнулся солдат. Его взгляд задержался на детективе: он с интересом разглядывал человечка, похожего на часы. Потом обвёл взглядом остальных. Юля тоже посмотрела на своих друзей. Должно быть их компания выглядела весьма необычно и подумала, что если бы сама встретила их где-нибудь, то была в таком же замешательстве.

Старейшина тем временем коротко пересказал рассказ солдата.

— Не смею вас просить, но в деревне осталось очень мало военных, а вы, как я заметил вооружены, — сказал дед Подосиныч и взгляд его скользнул по ножнам на поясах у путников и колчану, торчавшему из-за спины у Каркарры.

— Конечно, мы поможем, — не взглянув на остальных сказала ворона. — Предполагаю, что отряд мог попасть в плен к мухоморам и тут может пригодиться один из них, тот которого я поймала. Его можно попробовать обменять на них. Как я поняла, он один из командиров, а значит очень ценен.

— Прекрасно, я прикажу привести его, — кивнул старейшина.

Эээ, а что делать с туманом? — вмешался Джимми. — Как я понял, он ядовитый. Да к тому же здоровенное чудище, которое там блуждает, с ним-то как быть?

— Хм… — старейшина наморщил лоб и в раздумье провёл своей маленькой шершавой ладонью по длинным усам. — Можно ещё раз заварить те волшебные листы и выпить, перед тем, как войти в туман. Тогда его действие не будет таким пагубным. А что касаемо чудища…

Он замолчал, предоставив возможность каждому додумать самостоятельно.

— А мне вот ещё интересно, куда исчезли мухоморы за которыми вы гнались? — сделав задумчивое выражение, спросил у солдата Джимми. — Они пропали до того, как вы оказались в тумане, так ведь?

— Кажется, да, — уже неуверенно ответил тот, силясь вспомнить, как было на самом деле. — Они оторвались от нас, а потом словно испарились.

— Это одна из загадок, которые нам предстоит разрешить, — произнёс дед Подосиныч.

— У меня есть одна версия насчёт этого, — вышел вперёд Часовски.

Все взгляды обратились на него, но тот не спешил. Сперва он, как обычно достал свою трубку и закурил.

— Мою догадку может подтвердить или опровергнуть ваш сын, — выдохнув клуб дыма, сказал детектив обратившись к солдату и его жене.

Те растерянно переглянулись.

— Позовите его.

— Ладно, хорошо, — пробормотала Масленна и пошла обратно в дом, а через минуту вернулась, ведя за руку малыша-грибочка.

Перепуганный, не понимая, что от него хотят, он обвёл взглядом всех собравшихся.

— Мальчик, расскажи нам, пожалуйста, как вы с друзьями оказались в той яме, — не теряя времени, спросил Часовски.

Тон его был серьёзным, но не суровым, скорее нейтральным.

Малыш проглотил подступивший к горлу комок и обернулся на родителей. Увидев их серьёзные лица, он выдохнул и, наконец, залепетал:

— Мы пошли гулять в лес. Потом смотрим: большая куча веток. Ну мы забрались на неё и играть начали. А потом… провалились и упали.

— Да-да, это ты уже говорил, — покивал головой детектив. — Но ты не сказал главного. В какую именно яму вы упали и где она находится.

Повисла звенящая тишина. Все уставились на Часовски. Но тот не обращал ни на кого внимания — взгляд его был прикован к малышу-грибочку.

Тот, похоже, понял, что его раскусили и деваться ему некуда.

— Мы… ходили на болота, — пролепетал он, повесив голову.

Глаза его родителей округлились, а малыш так и съёжился, боясь, что они начнут его ругать. Часовски тоже это понял, поэтому поднял вверх ладонь:

— Давайте послушаем, что он нам расскажет.

— Сперва мы не собирались забредать так далеко, — поспешно пролепетал грибочек. — Мы просто играли и представляли себя солдатами, которые сражаются со злыми мухоморами и поганками. Но потом вдруг заметили одного из них: он крался по лесу совсем недалеко от нашей деревни. Нас он не заметил, и мы решили проследить за ним.

— А за взрослыми сбегать не додумались? — не выдержала Масленна.

Она даже покраснела от злости и вся тряслась. Казалось, что только присутствие посторонних останавливало её, чтобы не подойти и не дать шлепка своему непоседливому сыну.

Малыш понял, что ему ничего не грозит, пока они не одни и почувствовал себя смелее.

— Да некогда было, — уже более бодрым тоном откликнулся он (но всё же, на всякий случай, отошёл подальше от матери). — Пока бы мы добежали, пока кого-нибудь нашли, пока вернулись — мухомор бы уже давно ушёл. Ну и мы пошли за ним.

— Зачем??

— Сначала мы просто хотели его поймать и всё обдумывали, как это сделать. А потом заметили, что он ведёт себя как-то странно.

Юля взглянула на Масленну. Лицо её было непроницаемым, только веко над правым глазом нервно дёргалось. Девочка не могла решить, кого ей жаль больше: бедную маму, которую проказливый сын скоро сведёт в могилу или самого малыша, которого после его рассказа вряд ли ожидает что-нибудь хорошее.

Но остальных больше волновало другое. Даже Каркарра не отрываясь смотрела на малыша и внимательно его слушала, ожидая продолжения. Наконец, она нетерпеливо каркнула:

Конец ознакомительного фрагмента.