Последняя сказка цветочной невесты

Рошани Чокши (2024)

Однажды человек, веривший в сказки, женился на красивой и таинственной женщине по имени Индиго Максвелл-Кастеньяда. Он был учёным. Она — наследницей несметных богатств. Они верили, что будут жить долго и счастливо. В обмен на свою любовь и своё состояние Индиго просила лишь об одном: её жених никогда не должен копаться в её прошлом. Но когда они прибывают в дом детства Индиго, чтобы проститься с её умирающей тётей, жениху приходится бороться с искушением, которое сильнее него. В пышных залах старого поместья, которое зовётся Домом Грёз, мелькает тень другой девушки: названой сестры Индиго, которая давным-давно загадочным образом исчезла. Дом Грёз постепенно раскрывает мрачные тайны Индиго, стирая грань между реальностью и фантазией. И жениху предстоит узнать, что скрывала его любимая за запертыми дверьми своего прошлого, даже если это приведёт к окончанию их брака… или их жизней. Чарующий готический ретеллинг «Синей бороды». Красивая и мрачная история, переплетающаяся с мифологией, легендами и сказками всего мира. Дебютный роман автора для взрослой аудитории, размывающий грань между магическим реализмом и психологическим триллером. Хвалебные отзывы Виктории Шваб, Холли Блэк, Шеннон Чакраборти и Хлои Гонг, рекомендация Хелависы, лидера культовой фолк-группы «Мельница». Невероятные обложка и форзацы от популярной художницы Тани Дюрер.

Глава девятая

Лазурь

Волосы были единственным, что у меня было лучше, чем у Индиго, и я дорожила ими так сильно, словно они были обнажённой частью моей души. Каждая прядь хранила ту версию моей жизни, какой она когда-то была, и я верила, что, если буду заботиться о них, эта версия вернётся.

Ещё в детстве мама втирала в мои волосы сладкое миндальное масло, расчёсывала их, пока они не заструились по моей спине, словно беззвёздное ночное небо. В те дни она рассказывала мне сказку о Рудабе, персидской принцессе, чьи волосы были словно река ночи, которой она позволяла разливаться по крепостной стене, чтобы её возлюбленный, король Зал, взбирался по ним в её покои.

— Ты моя драгоценная сказочная девочка, — как-то сказала мама.

Это было до того, как она стала работать дополнительные смены, а под глазами залегли тени. Когда мы переехали в Хок Харбор, я всё ещё держалась за мечту, что однажды всё станет как раньше. И первую неделю в новом доме я хранила свои надежды в каждом узелке, в каждом колтуне своих немытых нерасчёсанных волос.

Я хотела, чтобы мама поругала меня, вздохнула, посадила перед собой, упершись коленями мне в спину. Хотела, чтобы она расчёсывала мне волосы и напевала вполголоса, держа в зубах шпильки. Но привлекла я не её внимание — его. В конце той первой недели я сидела за столом во время завтрака, и Юпитер присвистнул.

— И откуда только взялось это маленькое дикое создание? — Он рассмеялся, дразняще улыбнувшись моей маме, но, когда посмотрел на меня, его улыбка не соответствовала его взгляду.

Воздух в уголке для завтрака стал влажным и спёртым. И хотя мне было жарко в моей толстовке и пижамных штанах, я хотела, чтобы мои волосы были достаточно длинными и смогли поглотить меня целиком.

Юпитер облизнул губы ярко-розовым языком.

— У тебя такие длинные волосы, что я могу завязать ими глаза и всё равно тебя не найти.

Моя мать сидела в кресле, притянув к груди костлявые колени, на которых балансировала её кружка с кофе. Когда Юпитер заговорил, она хлопнула ладонью по столу и поднялась так резко, что я вздрогнула.

— Почему ты всегда позоришь меня, Лазурь? — Схватив меня за руку, она потащила меня через коридор в ванную и прорычала: — Ты выставляешь меня в дурном свете. Посмотри на себя. Твои волосы… отвратительные. Я урабатываюсь до смерти, чтобы о тебе позаботиться, а ты не в состоянии позаботиться о себе самой?

Она выпустила мою руку, тяжело дыша, и втолкнула меня в ванную.

— Либо заплети их в косу, либо отрежь, — заявила она, хлопнув дверью.

С тех пор я никогда не распускала их дома. Но в Доме Грёз Индиго настаивала на этом. Только тогда я позволяла их ароматной тяжести укрыть мои плечи.

— Это похоже на магию, — говорила она, касаясь тёплыми пальцами моей головы. В её голосе были тоска и напряжение. — Уверена, это и есть магия…

Я всегда хотела, чтобы в моей жизни была магия, но тем субботним утром, зимой моего тринадцатого дня рождения, я больше не хотела волшебства. В тот день я оделась как обычно, чтобы отправиться в Дом Грёз. Я не спрашивала у матери разрешения. И вообще старалась не упоминать при ней Индиго, потому что в те моменты её лицо искажалось, а голос становился шёлковым и ядовитым: «Снова бежишь в дом мисс Кастеньяды? Милая, она будет считать, что ты слишком прилипчивая. Никому не нравятся прилипчивые девочки».

И как бы моя мать ни морщилась, произнося имя Индиго, я знала — она тайком благодарна за мою подругу. Ведь без Индиго я бы оставалась дома.

С ней. С Юпитером.

В такие дни я чувствовала, как тень Юпитера, прожорливая и липкая, цепляется к моей коже, неважно, куда я шла. Когда я открывала дверь в ванную, он был там, улыбающийся, удивлённый, с полотенцем, обёрнутым вокруг пояса. И тогда я вынуждена была смотреть на него, втискиваясь в узкое пространство, бóльшая часть которого была занята им.

Я ненавидела смотреть на него.

Юпитер был высоким, худощавым, с узкими плечами и тугим затвердевшим мешком плоти вокруг пупка, напоминавшим мне яйцо. Он был цвета зуба. Вот каким я его считала. Длинный человек-клык, и моя мать была нацеплена на него, как кусок застрявшего мяса.

Но его лицо было иным.

— Лицо суперзвезды, — говорила моя мать, подаваясь вперёд, чтобы погладить его по щеке.

У Юпитера были прямые белые зубы, квадратная челюсть, жёлтые волосы до плеч и серые глаза с тяжёлыми веками, придававшие ему неизменно сонный вид. В доме Индиго были картины с лицами ангелов, на которые я не могла смотреть, потому что эти лица слишком напоминали мне его.

Конец ознакомительного фрагмента.