Мой лучший друг – Бенджамин

Саша Комарик, 2023

Рассказ о маленьком сложном мире, в котором проживает главный герой. Читатель перемещается в небольшой цветочный магазин, принадлежащий молодому мужчине, где тот проводит большую часть жизни, ведя беседы со своим другом, заменившим психоаналитика. По мере течения рассказа раскрываются последствия детских травм героя. Повествование, требующее от читателя внимательности и умения сопоставлять события. Выход из затянувшей пучины одиночества, недоверия и гордой обиды на мир через саморефлексию.

Глава 3

Этим утром я принес в магазинчик клетку с маленькой канарейкой. Я жил в том же доме, где и работал и в этом же районе размещался небольшой зоомагазин. Отправляясь утром на работу, я всегда проходил мимо вывески"ЗОО", и иногда не мог удержаться, чтобы не зайти посмотреть на местных обитателей. Вот и сегодня не смог пройти мимо. Чтобы не создать впечатление обыкновенного зевалы, обычно перед выходом я покупал пару пачек собачьего корма и радовал местную дворнягу, поэтому я сразу придумал, что снова куплю угощения для собаки. Когда я зашел в магазин сразу увидел новое — в продаже появилась большая клетка с волнистыми попугаями разных мастей и клетка поменьше с семью желтыми канарейками. Я неприлично долго рассматривал птиц и решил, — если эти ребята сумели так надолго заставить меня задержаться в помещении, хотя я и чувствовал неловкость под взглядом серьезной девушки продавца, — нужно покупать. Когда я обратился к ней с вопросом о содержании певчих птиц, она так неожиданно переменилась и сама быстро защебетала, как довольная птичка. Она так славно рассказала о кормах, клетках, нежном обращении с этими чуткими птицами, что я тут же с еще большей силой загорелся желанием немедленно купить канарейку. Когда была выбрана клетка, кормушки, поилка и запас корма, она спросила:

— Вам какую? Выбрали?

На первый взгляд они были абсолютно одинаковыми, семь желтых, недоверчивых комочка, только присмотревшись, можно заметить, что они совсем немного, но отличаются по размеру и насыщенности оперения.

— Их семь, да? — я уточнил, зачем-то.

— Да, семь. Вы первый покупатель, еще все из партии на месте, — она сказала это, с каким-то добрым и нескрываемым торжеством.

— Ну…Тогда мне седьмого! — я произнес совершенно неожиданно для себя, и тут же мысленно одобрил свою экспромт-идею.

Девушка улыбнулась и стала быстро рассматривать птиц, словно точно зная, как выглядел седьмой птенец, затем ловко засунула руку в клетку и очень успешно, словно по щелчку поймала желтый комок и сунула в подготовленную клетку. Птица встрепенулась и заняла самую высокую жердочку в новом жилище.

Мы стояли и улыбались несколько секунд, потом я расплатился, искренне поблагодарил продавца по имени, за минуту до прощания, прочитав информацию на бейдже, и ушел очень и очень довольным.

Зайдя в свой цветник, сразу поставил клетку на столик, возле желтого кресла, порадовался удачному сочетанию желтой птицы, кресла и окружающей зелени растений. Подумал, что новому жильцу здесь будет хорошо: довольно тепло, нет сквозняков и солнечный свет в начале дня мягко обогащает этот уютный уголок. Сразу подумал, что и Бенджамин выбрал своим вечным пристанищем это место не просто так. Потом похвалил себя, что при ремонте помещения под магазин, остановил свой выбор на отдельном холодильнике под срезанные цветы, тем самым сохранив уютный микроклимат для жизни.

Не успел я закончить с этой мыслью, как появился мой приятель, бухнулся в свое привычное кресло и начал изучать новый объект. Он улыбался то птице, то мне:

— Как его зовут? — спросил, не отрываясь от клетки.

— Привет, Бенджамин, — я с укором посмотрел на него, за то, что он не успел со мной поздороваться.

Говорил же, он приходил сюда с непринужденной наглостью кота.

— Привет, Сава. Как его зовут? — первое предложение он произнес очень быстро, а второе с настойчивостью.

— Еще никак не зовут. Потом что-то придумаю. Кенар или птичка, пока так, — начал я, уже приступив к зачистке новой партии полевых цветов, мой любимый летний сезон, только входил в свою силу.

— Нет, Сава, так совсем не годится! Ему нужно имя. Он же живой! — Бендж произнес это с нетерпимым негодованием.

— Так важно дать ему имя? — не отвлекаясь от работы парировал я.

— Конечно! Нельзя оставлять друга с душой без имени. Это очень важно, ты же не хочешь обидеть птицу? Птица от обиды зачахнет, Сава. У тебя вот есть имя, и у меня есть имя, ему тоже нужно имя или ты будешь делать вид, словно он атрибут?

Я знал, когда Бенджамин занимал такую философскую позицию, оставалось только соглашаться, но по правде, мне очень нравился ход его мыслей.

Хорошо, Лимон. Его имя — Лимон! Ты доволен? — я быстро ответил, удачно проведя ассоциацию с цветом яркой птички.

— Замечательно. Лимон доволен, ты доволен, а значит теперь и я доволен, — после этих слов он растянулся в кресле, зевнул пару раз, перевел на меня лукавый взгляд и спросил:

— Как дела?

Хорошо, все хорошо. Это утро выдалось чудесным, хотя бы из-за Лимона, — подводя итог ответил я.

В этот момент птица впервые защебетала, может от того, что солнце приласкало ее оперение, а может от оказанной чести быть названой.