Герцог для королевы

Саша Молох, 2023

Сегодня я застала своего мужа в постели с любовницей. Это раз. А потом я умерла. Это два. И пришла в себя рядом с покойником в короне. Это три. А теперь, чтобы остаться в живых, мне нужно срочно выйти замуж.

18. Давай погасим свечи

— Не знаю, кто ты и откуда свалилась на мою голову, но будь по-твоему. Договор. Лиера, дочь Якова Хромого из вольного Харта. Я женюсь на тебе, как на вдове моего брата. И буду защищать тебя от любой опасности, пока ты не родишь наследника престола, а после чтить как мать короля.

Тон, которым мне все это прошептали в ухо, был далек от нежного. Ну примерно как Арктика от Антарктики. Герцог был зол. Очень зол. Впрочем, таким он мне нравился даже больше.

Лиера. Вот как меня зовут. Отличие только в одной букве. Лера-Лиера. Это хорошо, проще будет запомнить. Что ж, герцог все-таки сдался, один-ноль в мою пользу. Только вот на душе почему-то не радостно.

Я посмотрела на Ксандра исподлобья и медленно, чтобы это выглядело даже не намеком, а прямым предложением, облизала губы, а потом прикусила нижнюю. Герцог предсказуемо залип взглядом и неосознанно притянул меня к себе.

Ну вот и прекрасно, значит, не разучилась. А то в чужом теле я себя чувствовала как в одежде не по размеру. Неуверенно и нелепо.

— Хорошо, тогда нам нужно сделать все, чтобы наследник родился. Нам двоим.

Вместо того, чтобы вырываться, я накрыла его руки своими ладонями и услышала потрясенный выдох. Да, чего герцог не ожидает от вчерашней скромняшки, так это инициативы. Да с самого нашего знакомства стоит мне пошевелиться, как он смотрит на меня как на внезапно заговорившую белку.

Значит, будем удивлять.

Сама собой корона на моей голове не удержится — ее должны намертво прижимать сильные мужские руки. И хорошо, что выбирать, кому эти руки будут принадлежать, я могу сама.

Герцог мне нравился. На каком-то зверином, животном уровне. Наверно, в романтических книжках это бы назвали страстью. Не знаю. Но чем дольше я находилась рядом с ним, тем больше хотела, чтобы этот дикий и сильный мужчина принадлежал только мне. Мне одной. И чтобы никакие баронессы даже подойти к нему близко не могли.

В глубине души я понимала, что сделать это будет сложно. И на его ложе наверняка перебывало больше женщин, чем дубовых листьев на здешних гербах. Но что я теряю?

Умирать во второй не так страшно. Здесь у меня нет ни подруг, ни родственников. Шантажировать меня нечем. Карасик прекрасно прокормится замковыми мышами, если со мной что-то случится. Тут, в незнакомой магической Литавии, у меня есть только я.

А теперь мне очень хотелось, чтобы у меня еще был он. Ксандр. Мало того, страстно желалось, чтобы под этими коровьими глазами восемнадцатилетней дурочки он бы разглядел настоящую меня. Ту самую, которая знает себе цену.

Но в этом деле у меня был союзник — темнота. Она скроет от герцога то, как я выгляжу сейчас, оставив только ощущения. Так что получится хоть немного побыть собой. Заодно посмотрим, от чего приходят в восторг здешние баронессы и лезут на столы. Может, как только я получу желаемое, глупое сердце перестанет так колотиться?

Я развернулась, прижалась к герцогу спиной, откинула голову ему на плечо и спросила очень тихо:

— У тебя есть какие-то зелья, чтобы помогли зачать?

— Нет, — в голосе Ксандра слышалось легкое удивление, и он перестал сжимать мои плечи в стальной хватке. Смысл держать капканом то, что не убегает? Мало того, само льнет к рукам. — Скорее другие, с обратным действием. Многие дамы страстно желают женить меня на себя, с тех пор как я овдовел. Приходится быть осторожным.

— О. Большая охота на знатную добычу? — я не удержалась от шпильки, а Ксандр весело хмыкнул куда-то мне в шею, оценив. — Это нам не подходит. Осторожность придется отбросить. Ну так как, герцог? Где ваша часть сделки? Или все-таки решили положиться на то, что покойный король все сделал сам?

— Даже не думал. Джастин все делал хуже некуда.

Я почувствовала, как легко порвались под его пальцами завязки плаща, а потом треснул корсет — герцог даже на секунду не задумался о том, в чем мне через половину замка возвращаться к себе.

Но от того, сколько силы пряталось в этих руках, меня это тоже перестало волновать. Пусть его, хоть голой. Тогда сам и проводит.

Томление, зародившееся где-то под грудью, разлилось сильнее, охватывая плечи и шею, я прижалась к герцогу теснее и прошептала:

— Погаси свечи. Хочу… темноты.

Он и погасил. Метательным ножом, швырнув его через полкомнаты так, что лезвие срезало огоньки.

И остались только свет от углей в камине, который мне уже не мешал, и мягкий мех шкур на широкой кровати.