Один день…

Светлана Викторовна Готун

Один день ничего не значит для того, в чьей душе погас свет…Но порой один день способен изменить жизнь, открыть новые горизонты. Главное – найти родную душу…

Глава II

Она как будто застыла во времени. Всё та же милая улыбка, ясный взгляд. Неумолкающие звуки, знакомых мне с детства мелодий… — «Ба, это Фрэнк Синатра или Луи Армстронг?…» — «С приездом, милая. Синатра. А ты, так и не научилась их различать…", — она улыбнулась и обняла меня. — «Ты что пекла мой любимый яблочный пирог?» — «Конечно, я же знаю, как ты его любишь. И компот». Ещё с детства я запомнила этот дивный аромат пирога. Бабушка вообще, всегда, очень хорошо готовила и любила это делать, чего нельзя сказать обо мне. Мы вошли в дом. Уют. Я дома. У неё никогда не было много мебели, она считала это пылесборниками и ненужным захламлением энергетического пространства. Однако, пледы и подушки любила. Ну и, конечно же, цветы… Книги, всегда хранились в отдельных коробках на чердаке или в подвале. Единственное, что всегда было на полке — это фотографии и фотоальбомы. Мне порой кажется, что находясь в таком добровольном уединении, ба иногда пересматривает фотокарточки, на которых папа совсем маленький, я еще кроха, она скучает. Но, больше всего, она скучает по своей молодости. Мне, один раз, удалось разговорить её и она было начала, но, прервал звонок её давней подруги. Мы поднялись наверх. В мою любимую комнату под крышей. Не смотря на то, что в комнате всего одно, крохотное окно, в ней невероятно светло. Моя кровать, как всегда заправлена лоскутным одеялом. Занавески с рюшами, меня возвращают в те времена, когда я была совсем крохой. — «Отдыхай, моя хорошая. Устала с дороги.» — «Да, немного.» — «Отдыхай, не буду тебе мешать.» Бабушка вышла из комнаты. Я легла на кровать и уснула… За окном уже смеркалось. Дело шло к ночи. Я открыла глаза, первая мысль промелькнувшая в моей голове: как давно я так не спала. Дверь в мою комнату была закрыта, так тихо. После трёх дней в поезде, даже не привычно. Шторы были открыты и по двери тихо прополз луч от фар, подъехавшей к дому машины. Странно, подумала я, бабушка не говорила мне о том, что кто-то еще собирается приехать к ней в гости. Надо вставать с кровати. Душ, с дороги, я так и не приняла, да и желудок урчал, ведь, последний раз я принимала пищу в поезде. Настенные бра, работали с перебоями, такое бывает с электричеством, перед грозой. Я добралась до ванной комнаты, но, всё это время меня не покидала мысль о том, кто же приехал. Папа с мамой уехали на выходные в Европу, бабушкины подруги живут в соседнем городе и, вряд ли, поехали бы к ней на ночь глядя. Вода. Пена. Аромат лимона. Как же мне этого не хватало, все эти три дня… Свет продолжал моргать, а поскольку я не знала, где бабуля хранит свечи, то решила незамедлительно завершить водные процедуры. Выйдя из ванной, мне послышался мужской голос, отдалённо знакомый. Моё любопытство было настолько сильным, что я мгновенно добежала до своей комнаты и принялась искать, что бы надеть. Поскольку светских раутов не намечалось, гардероб мой был очень примитивным: пара рубашек, джинсы, кеды, спортивный костюм и халат. «Пожалуй джинсы и рубашка», — промелькнуло у меня в голове, и стало смешно от того, что я вспомнила лысоватого соседа по вагону, с его клетчатой измятой рубахой. Моя, должна заметить, особо не отличалась своей идеальной отглаженностью. Волосы не просохли, ну и пёс с ним, пойду так. Спускаясь по лестнице, по привычке, разглядывала фотографии на стенах. На них маленький папа, папина свадьба, я и конечно же бабуля. Знаю до мельчайших деталей каждое фото, но, каждый раз, как в первый. Свет в гостиной был очень приглушённым. Я слышала голоса бабушки и неизвестного мне мужчины, они тихонько о чём то говорили, единственное, что мне удалось разобрать из их диалога это то, как ба предложила гостю чай и вкусный пирог. Было как-то не ловко входить в комнату, и, я было уже подумала о том, что бы подняться назад, в свою комнату… — «Дорогая, ты встала? Иди пить чай, у нас гости.»…мне, стало не ловко, что я «пряталась» за дверью. — «Да, ба. Я встала. Иду. Войдя в комнату, я обратила внимание на то, что незнакомец сидит в кресле, ко мне спиной. Сделав вид, что мне не очень то и интересно, я прошмыгнула на кухню, что бы взять чай. Бабушка всегда заваривает удивительно ароматный чай. На вопрос с чем он, с ухмылкой отвечает: с секретом. Думаю, её секретом, самым главным, было её хорошее настроение. — «О чём задумалась, мечтательница? Бери скорее кружки. Гость ждёт» — «Да, конечно», — с улыбкой ответила я и взяла поднос, на котором стояли три фарфоровые кружки. Бабушка была помешана на посуде. Ей можно было организовать музей посуды. На стеллаже стояли чашки, тарелки абсолютно разных размеров и стилей. Эта любовь к красивой посуде у неё еще с юности. Самое главное, что каждый день можно было брать кружку и тарелку из совершенно разных наборов. Она всегда повторяла: мы живём один раз и каждый день, нужно создавать настроение; оно во всём в погоде, посуде, книгах… Помню, когда мне было лет пять, я разбила одну кружку, как объяснил мне мой папа это была её любимая. Ожидая того, что буду за это наказана, меня ждало удивление, бабушка, собрав крупные осколки просто взяла совок и со словами: «На счастье.», — просто смела оставшиеся мелкие части и обняла меня. Никогда не забуду этот момент. — «Марк, познакомьтесь, это моя внучка Аврора!», — Незнакомец, в кресле, привстал и повернулся ко мне. Каково же было моё удивление, когда в причёсанном молодом человеке, в костюме и с начищеными до блеска ботинками, я узнала своего навязчивого попутчика из поезда. — «Очень приятно, Марк», — Он, робко улыбнулся и окинул меня взглядом. А я стояла, как вкопанная, лишь ощущая как на моих щеках появляется румянец. Но, бежать было некуда. Поставив поднос, я зачем то протянула ему руку, для дружеского рукопожатия. — «Аврора.» Бабушка, лишь закатила глаза и вздохнула. Я не имела понятия откуда они друг друга знают, и, что этот человек делает в её доме. Но, была удивлена тому, что парень из поезда, с непричёсаными волосами, нелепо одетый и этот мужчина, в дорогом костюме один и тот же человек. — «Я так понимаю, вы уже знакомы», — прервала мои размышления бабушка: «Верно вы ехали в одном поезде, поскольку таких красавцев в нашем городе нет уже давно». Марк засмущался. Видимо, чтобы подобрать более подходящий ответ он пригубил чай, и робко улыбнулся. — «Аврора, а ты чего молчишь?» — «Я? А я думаю…» — «О чём, если не секрет?» — «Ба, давай пить чай. Я с дороги ничего не ела, позволь мне угоститься твоим пирогом». Она, лишь улыбнулась и придвинула тарелку с пирогом поближе ко мне. — «Марк. Я поняла, что вы приехали к нам из Америки. Какими судьбами и почему именно ко мне?», — не оставляя ни единого шанса на молчание, продолжала бабушка. — «У меня для вас письмо, от моего отца…» — «Отца?!"-на её лице повис немой вопрос… — «Вы были знакомы с ним в студенчестве, он долгие годы искал вас. Но, к сожалению, в прошлом году его не стало. В его завещании, помимо прочего, была последняя воля-найти вас и отдать это письмо. В последние годы, он часто вспоминал вас и всегда говорил, что мог бы прожить свою жизнь иначе. Он любил мою мать, но, не так как вас, вы понимаете о ком я говорю?» — «Нет, молодой человек. Возможно, вы нашли не ту женщину. Тем более, что я вам гожусь в бабушки». Она, так неестественно улыбнулась и немного побледнела. Не успев перевести дух, Марк продолжил: — «Мой отец, в молодости был искателем. Он сам себя, порой, называл странником. Искал. Пытался сделать карьеру актёра-не получилось, ведущего-мимо. Потом он просто работал, иногда подрабатывал ведущим на мероприятиях. Но, так и не утвердился прочно, в какой то конкретной профессии. Путешествовал, пытался найти себя в других странах и на других континентах. В штатах встретил мою маму, она, как и он приехала в поисках себя. Она была моложе его, почти на двадцать лет. Поначалу, они вместе пытались чего-то добиться в другой стране. Каждый раз, сталкиваясь с определёнными трудностями, как им тогда казалось, они становились сильнее. Через три года, после их знакомства появился я. Быт. Наверное, быт и нереализованные мечты моей матери убили их отношения. Моя мама всегда относилась к нему предвзято. Наверное, так нельзя о родителях, но я, последние лет десять наблюдал, как они играют, да, да именно играют роль супругов. Для меня это было непонятно. Больше времени я проводил с отцом. Последние несколько лет, мы часто выбирались на побережье, он с особой грустью вглядывался в даль океана. Как будто ждал чего-то. И, каждый раз отводя взгляд, в его глазах была какая-то необъяснимая боль. Он никогда не рассказывал о своих переживаниях. Наверное, боялся показаться слабым. Но, эта его просьба, разыскать вас…» — «Дружочек, дай мне письмо». Она взяла его, так робко, так нежно и подошла к окну. Мы с Марком переглянулись. В комнате воцарилась тишина. Казалось, все затаив дыхание ожидали одного единственного ответа: кто он и как они познакомились, и, пожалуй, что же между ними произошло. Бабушка, долго не решалась открыть письмо. Вглядываясь, в знакомый, как мне показалось почерк, она, видимо, боялась того, что внутри. Я предложила выйти Марку на крыльцо, что бы она не смущалась. — «А вы очень похожи…", — он обмолвил, будто выдохнул и продолжил: «Вы, так же прекрасны, даже, ваше имя (с особой нежностью он произнёс) Аврора, как звезда на небосводе.» — «Спасибо», — я, слегка, засмущалась… — «Знаете, он хранил одну единственную её фотографию. Ошибки, здесь быть не может, она не сильно изменилась. И, вы, точная её копия. Знаете, я вспоминаю момент, когда застал его плачущим, в тот момент в его руках была её фотография…» — «Она, особо ничего не рассказывала мне о своих ухажёрах. Да, я и сама как-то не спрашивала.» — «Он любил её. Я точно знаю. На протяжении многих лет, только её.» — «Да вы романтик, Марк!» Ночь, словно покрывалом из паутины, накрывала наш уютный двор. Свет луны скользил по кронам деревьев, плавно спускаясь на клумбу с фрейзиями. В отблеске фонарей, которые, как всегда, работали с перебоями, можно было увидеть светлячков. Это невероятное зрелище, когда они слетаются на свет, как будто это их последнее пристанище. Запах озона. Будет гроза. Марк смотрел на причудливых светлячков и думал о чём то своём. Он был немного грустен. Я стояла, как заворожённая, вглядываясь в каждую чёрточку его лица. Сейчас, в лунном свете, он представлялся мне иначе, нежели в поезде. Его миндалевидные, зеленые глаза, больше не вызывали отвращения тем, что глубоко посажены. Там, во время вынужденной остановки, я даже не обратила внимания на его скулы и волевой подбородок. А, деловой стиль в одежде, невероятным образом подчёркивал его мужественность. Красоту его лебединой шеи, ширину плеч. В этот момент, я поймала себя на мысли, что он мне начинает нравиться. — «Марк, довольно прохладно. Пройдёмте в дом.» Он молча последовал за мной. Мы, робко, словно нашкодившие дети вошли в комнату. Моя бабушка, Стелла, так и стояла у окна. Было видно, что она немного растеряна и её глаза… Они самые красивые на свете, в них было одновременно и счастье и печаль… — «Ты знаешь его», — словно, комом к горлу подступило и я выдавила это из себя. — «Да», — она произнесла, с такой тяжестью в голосе. Марк, явно чувствовал себя дискомфортно. Он потупил взгляд и выглядел очень растерянным. — «Простите (продолжил он очень робко),Стелла. Расскажите, что было в письме?«Бабуля, улыбнулась такой непринуждённой улыбкой. — «Там, наша жизнь… Чаю?», — она, как будто ничего не произошло с ходу предложила, и ушла на кухню…

Конец ознакомительного фрагмента.