В поисках шестого океана. Часть третья. Возрождение

Светлана Нилова

После столкновения с нарко-мафией семья главной героини вынуждена скрываться, ускользая из океана в океан.География романа охватывает пространства от бирюзового рая Полинезийских островов до оранжевого ада пустынь Невады. Событийность – от безмятежности детства, до отчаянья обманутой женщины.Но героиня не просто собирает воедино осколки своей разбитой жизни. Она ищет. Ищет свой шестой океан.Там, где любовь.Заключительная часть романа «В поисках шестого океана»

5. Итальянские корни

Дорога на поезде заняла около шести часов. Я честно пыталась уснуть, но не могла.

— Я жалею, что упустила тебя. Ты классный парень! — сказала я Джеку на вокзале Сан Хоакин и поцеловала в губы. Он потянулся мне ответить, но я уже запрыгнула в вагон.

Кто же знал, что я буду чувствовать прикосновение его губ так долго! Мне просто хотелось утешить его. А в результате я сама слишком разволновалась…

Когда же последний раз я целовалась? Это точно было с Диего, а вот когда… Память услужливо преподносила фрагменты нашей жизни, там было много разного, но поцелуев не было. Или я просто не могла их вспомнить.

Может быть, Салли права? И когда всё уляжется и я вернусь на ферму, стоит попробовать с Джеком? С чего это я вдруг так воспламенилась от поцелуя?

Джек. Я вспомнила его крепкую фигуру, светлые, торчащие во все стороны волосы, кожу, из-под загара которой проступали веснушки, простодушное лицо…

Нет. Я не люблю Джека. А то, что я к нему почувствовала, это просто влечение. У меня слишком чувствительные губы, в этом вся беда. Я уже два раза загоняла себя в эту ловушку. Первый — когда поцеловала Джо Харпера, а второй раз — Диего. Я сама пьянела и теряла голову от поцелуев. Надо знать свои слабости и больше не обольщаться.

Тем более Джеком Перкинсом.

Незачем коверкать его жизнь. К тому же его родители, да и остальная родня в ужасе от такой предполагаемой невестки.

Прямо с вокзала я позвонила Салли.

— Что у вас?

Мне отвечал сонный голос.

— Сегодня они приедут, вечером. Не пустили мы их вчера на ферму, шериф постарался. Все нормально у нас, — Салли зевнула. — Ева только всю ночь покоя не давала, хныкала. Ты уже ходила к адвокатам?

— Сейчас пойду.

— Давай разводись поскорее. А потом можно будет получить решение суда, чтобы он к тебе даже не приближался.

Салли снова зевнула.

— Как Джек?

— Ну, он — молодцом. Поговорил со своей семьей. Ты бы знала, как все Перкенсы ополчились против старика Пеппера! И шериф их поддержал. У нас тут просто гражданская война имени Летиции Фланны Гонсалес. Теперь тебя никто не обидит. Давай разводись поскорее и возвращайся. Ребятишки по тебе уже скучают.

Я улыбнулась.

— Салли, милая! Как же я скучаю по вам! Я постараюсь поскорее разделаться с этим. Пока! Я позвоню завтра.

Приехав в Окленд, я остановилась в отеле и первую половину дня потратила на получение свидетельства о разводе. Это была очень и очень долгая процедура, но я была так вдохновлена, что мне казалось, теперь мне не страшен ни Диего с его дружками, ни даже наркокартель. Всё. Теперь я вольная пташка!

Я переоделась и отправилась в портовый кабак. Праздновать. Я потеряла все свои деньги, никогда не могла больше выйти замуж, ведь это был всего лишь гражданский развод, но я ощущала свободу. Словно подрезанные крылья вновь срослись и я могла, хоть невысоко, но полететь.

И вначале хотела освободиться от воспоминаний о Диего. Ведь он был первым и единственным мужчиной. С тем, что он был первым, уже ничего нельзя было поделать, но я до судорог в животе не хотела, чтобы он был единственным. Чтобы мое тело помнило лишь его прикосновения.

Я сидела у барной стойки и выбирала. Мне хотелось, чтобы мужчина был полностью противоположен моему бывшему мужу.

Он обязательно должен быть высоким. Я тут же охватила взглядом всех высоких мужчин в зале.

Широкоплечим и крепким. Большинство было именно такими.

Молодой. Половина кандидатов сразу отсеялась.

Без усов и бороды. Это было моряцкое заведение, а моряки предпочитают носить бороду. Но нескольких подходящих я отметила.

Но никаких чувств не было. Я пригубила ром и поняла, что зря. Голова сразу закружилась. Мне совсем нельзя пить.

Расплатилась за спиртное, попросила у бармена воды, а сама стала размышлять. Что же я делаю здесь?

«Что ты понимаешь в мужчинах?» — звучал в моей голове голос Диего.

«Кому ты нужна?»

«Да в дохлом койоте больше страсти, чем в тебе!»

«С тобой хуже, чем с резиновой куклой!»

Похоже, что так. Я сидела в баре в лучшем своем платье уже десять минут, и никто из мужчин не подходил ко мне. Они поглядывали на меня, переговариваясь, но ни один не двинулся в мою сторону. Значит, Диего прав. Я не нужна никому. Даже в качестве такой легкой добычи, как теперь. Я вздохнула и снова посмотрела на часы. Куда теперь? Вернуться на ферму я не могла. Найти работу на другой ферме или затеряться в каком-нибудь крупном городе?

Ко мне подкатил смешной рыжий человечек, словно пивная бочка на ножках. Его раскрасневшееся от алкоголя лицо расплывалось в добродушной улыбке.

— Можно вас побеспокоить, мисс? — спросил он вежливо.

Я подняла голову.

— Что вам угодно?

— Мы с парнями поспорили, кого вы ждете: подругу или дружка?

Я покачала головой:

— Никого не жду. Развлекаюсь одна, как могу.

— С минералкой? — изумился толстяк, кивнув на мою бутылку.

Я пожала плечами.

— У меня нет настроения ни на что другое.

— Может, мы с друзьями развлечем вас лучше?

Я вздохнула.

— Не до развлечений. Мне пора…

Я поднялась со стула и вдруг поняла, как глупо себя веду. Я весь вечер ждала, что ко мне подойдут, а теперь вдруг убегаю.

Толстяк сник, но я одарила его самой своей приветливой улыбкой.

— Я передумала. Вы умеете праздновать?

Толстяк оживился, сделал знак кому-то за столиком.

— Умеем ли мы праздновать! Да веселее нас нет на всем побережье!

К нам подвалили еще двое. Они, перебивая друг друга, называли свои имена. Я машинально представилась именем, которое на самом деле хотела поскорее забыть:

— Фланна Гонсалес.

— Испанка?

Я засмеялась:

— Теперь уже нет. Я хочу отпраздновать свой развод.

За столиком моих новых знакомых оказалось весело. Я настояла на том, что оплачиваю выпивку — праздник-то мой — и заказала темного рома и апельсинов с корицей.

— О, да ты знаешь толк в выпивке! — похвалил меня толстяк. — Такой ром мы пили, помнится, на Ямайке. Так, парни?

Я не хотела пить и налегала больше на апельсины. Блюдо с ними нам меняли раза три. Мужчины рассказывали о своей последней регате, пытаясь поразить мое воображение. Я восторженно ахала: «Неужели? Вы пересекали океан? И вам совсем-совсем не было страшно? Вы такие отважные мужчины!»

На самом деле слушать их было забавно. Они выделывались передо мной как мальчишки.

Капитаном оказался загорелый бородач. Думаю, в море он гонял остальных и они подчинялись ему безоговорочно, но сейчас, на берегу, все были на равных. Капитан произнес тост «за тех, кто в море». Я пригубила.

Рядом со мной сидел мужчина в брюках из хлопковой ткани, так близко, что я чувствовала жар его тела. Кажется, его звали Ким. Я поменяла положение, и моя коленка коснулась его ноги. Он вздрогнул и придвинулся ко мне под столом. Я не стала отодвигаться и почувствовала, как у меня вспыхнули щеки. Он был широкоплечим и крепким, голубые глаза выделялись на его загорелом лице. И, кажется, я ему нравилась.

Да, определенно, нравилась. Морячок придвинулся ко мне ближе и осторожно обнял за талию. Я отклонилась назад и почувствовала тепло его тела.

Когда капитан и Рыжий отвлеклись, заспорив о чем-то, я шепнула Киму:

— Ты покажешь мне вашу яхту? — и покраснела еще больше.

— Прямо сейчас? — Ким сжал мою руку, глаза его горели. Я избегала смотреть ему в лицо и просто кивнула.

Пока я прощалась с Рыжим, Ким быстро переговорил о чем-то с капитаном. Потом накинул мне на плечи свою куртку и потянул к выходу.

Куртка была как раз кстати — на улице шел дождь. До пристани было недалеко, но пока мы шли — промокли до нитки. Из-за стены дождя яхту рассматривать снаружи не хотелось, но я заметила, что она была меньше «Ники», с пластиковым корпусом. Мы спустились вниз, закрыли люк.

Ночь была длинной и стремительной одновременно.

— Ты что, детка, из тюрьмы сбежала? — задыхаясь, спрашивал Ким. — Из одиночки?

— Из монастыря, дружок, — посмеивалась я.

Уже под утро я услышала от него:

— Только не уходи! Пожалуйста… — проговорил он и провалился в сон.

Яхта покачивалась, встающее солнце мягким светом проникало в каюту, напоминая мне о безмятежности. Мне тоже хотелось спать. Но я уже знала, что уйду.

Я получила то, что хотела: подтверждение собственной сексуальности. Диего был не прав. Сейчас только я поняла, что это у него были проблемы, а не у меня. Большие проблемы. Точнее одна: маленькая и вялая. И с этим ничего нельзя было поделать.

Теперь я могла вздохнуть спокойно. Воспоминания о Диего были смыты с палубы моей жизни. Но мне не хотелось больше никаких отношений с мужчинами. Достаточно этой ночи, с морячком, когда я почувствовала себя желанной. И мне больше не нужно доказательств.

Теперь я хотела вернуться в то состояние покоя и любви, которое настигло меня на ферме, когда я была одна, но очень и очень счастлива. Я уходила с яхты с твердым намерением вернуться на ферму.

В гостиннице я хорошо выспалась, прежде чем позвонить Салли:

— Как у вас дела? Как мальчишки? Как Ева? — сразу спросила я.

— Да всё у нас хорошо. Видела я твоего муженька, — сразу сказала Салли. — Приезжал со своими дружками-гомиками.

Салли не стеснялась в выражениях, и я сразу поняла, о ком идет речь.

— Смотреть не на что, истасканный какой-то весь. Как тебя вообще угораздило выйти за него? По нему сразу видно: мягко стелет — жестко спать. А вот дядя твой мне понравился.

— Дядя? — я так опешила, что чуть не рухнула прямо в телефонной будке.

— Ну, да. Солидный такой, породистый. Сразу видны итальянские корни.

«Дядя». «Итальянские корни». О чем она?

— Он сказал, чтобы ты не дурила и возвращалась в семью. Он сказал, что ты знаешь, что это значит, — понизив голос сказала Салли. — И он примет тебя с радостью.

— Дядя… как его фамилия? — с трудом спросила я. В горле у меня пересохло, сердце упало и дергалось где-то в районе желудка.

— Да как и у тебя — Чезаре. Мистер Салазр Чезаре — очень приличный человек. Он как узнал, что вытворял с тобой твой муженек, чуть не убил его на месте. Я ведь все ему рассказала. Мистер Чезаре сказал, что если бы раньше узнал, как Гонсалес с тобой обращается, сам бы вас развел. А мужа твоего и вовсе посадил за рукоприкладство. Как он его боится! Прямо приятно посмотреть.

Я поняла, что последняя фраза относится к Диего.

— У тебя хороший дядя, понимающий. А ты говорила, что родственников у тебя нет.

— Салли, — мой голос был хриплым, — у меня нет и никогда не было дяди.

— Да, брось. Я вот не пойму, чего ты бегаешь? Надо держаться своей семьи. Ты где сейчас? Все еще в Окленде? За тобой приехать?

Я отшвырнула от себя трубку, потом поспешно и аккуратно повесила ее на рычаг.

Только дяди мне сейчас не хватало.. Дон Салазар. «Мистер Чезаре»… Какая наглость назвать фамилию моей бабушки! И вообще представляться моим дядей.

У моего папы не было братьев, даже двоюродных. У бабушки Летиции, мне — то она приходилась прабабушкой, кроме дочери Лауры, были еще два сына. Но они погибли очень давно, в Палермо, в перестрелке с полицией. Вот и все мои итальянские корни. И я точно знала, что никаких дядюшек у меня быть не могло.

Это наркокартель. И Дон Салазар — один из них.

Мне явно давали понять, что они обложили меня со всех сторон и будут преследовать неотступно. Они даже умницу Салли склонили на свою сторону. Нет. Я не буду больше ей звонить. Напишу. Да, напишу письмо и отправлю с какого-нибудь вокзала.

Все воспоминания о чувственной ночи исчезли, словно меня окатили ледяной водой.

Меня била дрожь. Можно отследить телефонный звонок. Да и Салли могла сказать, что я в Оленде. Из лучших побуждений, конечно. И не Диего, а «дяде Салазару».

И в гостинице я остановилась под своим настоящим именем… Какая глупая беспечность! Я всегда должна помнить, что меня ищут.

Я расплатилась за номер, подхватила вещи и отправилась на вокзал. В большом городе затеряться проще, но мне не нравились большие города.

«Время еще есть!» — успокаивала я себя, вглядываясь в табло с расписанием поездов. Куда? Куда мне поехать? Городов было слишком много. Хотелось увидеть какой-то знак, но видения не было, а решение нужно принимать быстро.

«Ежегодный фестиваль джаза в Монтерее» — прочла я на обложке журнала. Чем не знак? Решение было принято.

Монтерей… Красивое название, в нем есть что-то французское. Осталось узнать, где он и как до него добраться…

Тут краем глаза я заметила видеокамеру. Точно. Их же полно на вокзалах! У меня мелькнула мысль сбить своих преследователей со следа, и я попросила у продавца путеводитель по Сан-Франциско. Полистала его и купила, попутно поинтересовавшись, откуда отправляются автобусы.

— В Сан-Франциско? — парень кивнул на путеводитель.

Я улыбнулась.

— Да, именно туда.