Китеж-град. Осада Ершовки

Святослав Атаманов, 2021

1237 год. Во время монгольского нашествия на Русь, ушёл под воду Китеж-град. Но что было потом? А потом был край, где никогда не бывает зимы. Край, где бродят диковинные животные и растут тропические плоды. Край, в котором люди из Древней Руси – создали новую цивилизацию и построили великие города. О том, как в этом краю жили наши далёкие предки, спасшиеся когда-то от смерти в Китеж-граде – и рассказывает эта книга.

XV. Ершовка

Алексашка постучался в ворота. Никто не ответил.

— Не слышат видать, стучи сильнее. — сказал Гордей.

Сашка затарабанил со всей силы. Наконец за воротами что-то зашевелилось, и грубый голос, явно спросонья сказал:

— Кого там черти носят?

— Отворяй! — не желая вступать в разговоры, заорал Прохор.

— Ага, щас, как же — отворю. Все кому надо уже в городе — ворота закрыты. Ступай отсюда подобру-поздорову.

Тут дипломатичный Гордей сделал знак Прохору молчать, и повёл разговор сам:

— Впусти ты нас, мил человек. Впусти Христа ради.

Но стражник был всё ещё рассержен грубостью Прохора, а просительный тон Гордея, казалось, ещё больше раздражил его:

— Поди отсюда, кому говорят!

— Дык а где же нам ночевать? В поле что ли?

— А мне что за дело? Пошли вон!

Тут Алексашка решился, наконец, заговорить:

— Отворяй! Я из Бенгаловки еду. У меня к воеводе письмо от брата.

Стражник замолк. Алексашке казалось, что он слышит, как за воротами в голове у стражника шевелятся извилины. Стражник думал довольно долго, и наконец не нашёл ничего лучше, чем переспросить:

— Письмо?

— Да, письмо, отворяй! — снова заорал Прохор

Услышав голос Прохора, стражник снова взбеленился:

— Не отворю. Вон!

Но тут снова в разговор вступил Гордей:

— А как тебя зовут, мил человек?

— Ефимом кличут, а тебе зачем? — стражник видимо сразу же пожалел о том, что назвал своё имя.

Гордей собирался снова что-то сказать, но тут Алексашка перебил его и сказал:

— А затем, что ночь-то мы в посаде переночуем, не велика беда. Но завтра поутру ты ворота откроешь всё равно, а я сразу пойду к воеводе письмо передавать, да заодно ещё скажу ему, мол, ночью передать письмо не смог, потому что стражник Ефим нас в город не пустил.

Стражник снова замолчал. Путники стояли и ждали. Через минуту послышался скрип отворяемых ворот. Алексашка, Гордей и Прохор вошли в город.

***

Стражник отворил ворота и светя фонарём, неодобрительно оглядел всех троих.

— Ну, у которого из вас к воеводе письмо?

— У меня письмо. — сказал Алексашка

— Показывай.

Алексашка достал письмо и подал стражнику. Стражник осмотрел его и махнул рукой:

— Заходи.

Путники вошли в ворота, стражник закрыл их на засов и сказал Алексашке:

— За мной иди. Развернулся и пошёл по улице, освещая фонарём путь. Алексашка взял лошадь под уздцы и пошёл следом.

— Э, стой, а нам-то куда? — Крикнул им вслед Прохор.

— На постоялый двор ступайте, туда. — стражник махнул рукой указывая направление, при этом не остановившись, и не даже не обернувшись к ним.

Прохор с Гордеем сели в телегу и поехали, куда указал стражник. А Алексашка двинулся к терему воеводы.

Егор Буслаев уже крепко спал, когда в дверь его терема застучал стражник. Слуг воевода не держал, как и никто другой в Ершовке. Если же кто пытался завести их — строго воспрещал, считая делом недостойным, когда один человек прислуживает другому. «Всё нужно делать самому» — не раз увещевал воевода богатых граждан Ершовки. Однако делать совсем уж всё самому не получалось. Поэтому в тереме, кроме воеводы и его жены, жила толстая баба Анфиса, которая готовила и убирала в доме, а так же старый конюх Фёдор. Именно Фёдор-то первый и услышал, ночью, как кто-то стучит в дверь. Спал Фёдор всегда в сенях, и сам себя считал не только конюхом, но и сторожем, свято веруя, что по ночам он охраняет покой воеводы, чем очень гордился.

Фёдор нехотя поднялся с сундука, на котором спал, и побрёл к двери, видимо решив, что просто так по ночам воеводу будить не станут. Подойдя к дверям, он спросил:

— Кто стучит?

— Я это, Ефим. Отворяй, Фёдор. — сказал стражник.

Фёдор знал Ефима, а потому тотчас отворил. И сразу же зажмурился, потому что Ефим светил ему прямо в лицо фонарём.

— Убери фонарь, Ефим. Чего тебе? Чего шастаешь посреди ночи? — недовольно проворчал Фёдор.

— Буди воеводу, Фёдор. — ничего не объясняя, сказал стражник.

— Да как же будить его, коли он спит? — простодушно удивился старый конюх.

— Буди Фёдор, буди. Гонец к нему от брата прибыл с письмом.

Фёдор подумал, и рассудил, что дело, видимо, срочно. Развернулся и пошёл в покои воеводы. «Как бы он мне только спросонья по шее не надавал» — подумалось ему.

Фёдор подошёл к покоям и стал стучать в дубовую дверь. Первой проснулась Василиса, жена Егора, и спросила, кто и зачем стучит. Фёдор сказал, что прибыл гонец, и решил поскорее уйти, а то мало ли что. Василиса же кое-как растолкала Буслаева, и через 10 минут, он недовольный вышел в сени.

Стражник, видя недовольный вид воеводы, поспешил сам начать разговор:

— Вот, Егор Никитич, гонец от твоего брата прибыл.

Буслаев хмуро поглядел на Алексашку и спросил:

— Что у тебя?

Алексашка достал письмо, и подал его воеводе.

— Посвети, Ефим. — сказал воевода, взял письмо и принялся его читать. Прочитав, он снова посмотрел на Алексашку, и задумался. Затем сказал:

— Ну ладно, заходи. — развернулся и пошёл в избу. Алексашка привязал лошадь, и пошёл вслед за ним. Ефим остался на улице и не знал, что ему делать. Воевода на этот счёт никаких указаний не дал.