Бытие на фоне событий. Полюбить врага

Селена Гелиос

Агния – избалованная светская красавица. Ее заботят только развлечения, наряды и новые любовники. Она не задумывается над тем, что цена ее беспечной жизни – изнурительный труд рабов на плантациях. Однако переворот в рабовладельческой империи разрушает привычный мир. Неожиданно патрицианку спасает ее бывший раб, оказавшийся предводителем восстания. За спасение он требует от Агнии не много не мало, как… стать его рабыней.

5. Новые хозяева жизни

Ход мыслей Марсия прервали доносившиеся из дома звуки. Суетливый шум огласил сперва вестибюль, затем — атриум. Раздавалось несколько хрипловатых голосов. Слышались громкие приветствия. Они перемежались непристойными шутками и совсем уж бесцеремонным диким хохотом.

Хозяин дома вышел навстречу. Держался он в отличие от прибывших сдержанно и с достоинством. Этим он вызвал несколько неприязненных взглядов своих гостей.

Ведь все они давно начали замечать в Марсии нечто чуждое себе. Не было в нем их истинно плебейской кичливой дерзости. Была сдержанная величавость. Поэтому рядом с Марсем Аресским даже сам Ульторий Авторитарий выглядел просто ряженым. Не смотря на всю свою напускную важность, весь нарочитый блеск и роскошь своих одежд, испещренных золотом и драгоценными каменьями. Пусть непрестанно высказывалось презрение к свергнутому режиму. Однако все эти нувориши страдали стремлением постоянно и до комичности неумело подражать прежней знати. Марсий же, в отличие от своих товарищей, не нуждался в показном аристократизме. Весь его облик, каждый жест, каждое движение говорили об истинном благородстве. А оно не требовало доказательств.

— Чудной у тебя дом, Марсий! Не обижайся, — пренебрежительно хмыкнул бойкий, вертлявый парень по прозвищу Лупус. Скривил подвижное плутовское лицо в едкой, нагловатой ухмылке. — Тебе ведь, как одному из вождей революции, полагался мраморный дворец раза в четыре больше этого.

— Зачем мне одному такой? — улыбнулся Марсий.

— Как это зачем?! — возмутился Лупус. — Все должны видеть, как живет Марсий Аресский и завидовать! В саду построй такой громадный фонтан, как у меня, вокруг поставь статуй тридцать или сорок голых баб. Купайся в фонтане, пей вино бочками, глазей на статуи, наслаждайся новой жизнью и…

— У меня нет желания купаться в фонтане, — прервал его Марсий. — Да, и новую жизнь я несколько иначе себе представлял.

— Проклятье! — грубым мужским голосом вскричала тощая, долговязая Пандория. — Мы свободные люди! Захотим — в фонтане будем купаться, захотим — в кобыльей моче! А вздумается — так и весь Эротполис спалим и отправим в Тартар!

Эта воительница была с головы до ног увешана драгоценностями, которые собственноручно срывала со знатных дам. Но ни на каплю не сделалась дамой.

— Верно, Пандория! — поддержал Лупус, со всей силы хлопнув по плечу подругу.

— На это много ума не потребуется, — все так же сдержанно возразил хозяин дома.

— Да в тебе, Марсий, благовоспитанности стало больше, чем в любой почтенной старой матроне, — усмехнулась Пандория.

Раздался всеобщий грохочущий хохот.

— Друзья мои, — проговорил низкорослый тщедушный Ульторий мягким голоском, — оставьте в покое нашего дорогого Марсия. Он ведь у нас — убежденный демократ и аскет. За это его и обожает свободный народ Эротполиса.

Диктатор искоса бросил на Марсия исполненный ненависти взгляд глубоко посаженных маленьких бесцветных глаз.

— Друзья, прошу проследовать в столовую, — пригласил Марсий. — Надеюсь, вас порадует мое скромное угощение. Возляжем за пиршественным столом и за кубком вина забудем обо всех наших разногласиях. Вспомним лучше о былых битвах, в которых мы сражались плечом к плечу.

— Мы — товарищи по оружию, — поддержал его Ульторий Авторитарий. — И навсегда останемся братьями!

Он первым занял одно из лож, стоявших вкруг уставленного яствами стола. Остальные расположились на других местах.

— Где же, Марсий, твой обещанный сюрприз? — спросил кто-то из гостей.

— Сейчас увидите. Эй, рабыня, сюда!

— Рабыня?! — воскликнул Лупус и от удивления присвистнул. — Вот это новость! В доме Марсия завелась рабыня! Должно быть, красотка с пышной грудью и округлыми бедрами, как все эти аристократочки. А я-то думал, что тебе твои убеждения не позволяют владеть рабами. Полагал, даже это жаркое из ягненка под виноградным соусом ты приготовил сам. Так, стало быть, и до тебя наконец-то дошло, как следует поступать с нашими врагами.

— Приготовил ужин, разумеется, сам, — чуть смутился Марсий. — Но все же…

— Однако твоя служанка, кажется, не спешит тебя слушаться, — заметила Пандория и хмыкнула. — Или она уже успела сбежать?

— Рабыня, поспеши, — повторил Марсий, стараясь сохранять спокойствие.

Ответа не последовало. По столовой пробежал легкий смешок.

Марсий подошел к двери и еще громче позвал рабыню. Теперь он вызвал уже не скрываемый смех своих гостей.

Затем хозяин принялся обегать все помещения своего дома: атриум, библиотеку, заглянул в вестибюль, в кухню, во все спальни и за все занавеси. Предчувствовавшие забавное зрелище гости следовали за ним, перебрасываясь шутками.

Наконец, Марсию пришло в голову заглянуть еще и в винный погреб. Там, собственно, и открылось ожидаемое зрелище. А, вернее, открылась такая картина, которой никто не мог и вообразить.

Из множества больших и малых амфор с дорогими старыми винами значительная часть была опорожнена и опрокинута. В неровном свете факела взглядам вошедших предстала восседавшая прямо на голом каменном полу абсолютно нагая Агния Афродитская. Ее всклокоченные, словно у фурии, разметавшиеся по плечам зеленые волосы напоминали языки адского холодного пламени. По губам блуждала бессмысленная улыбка. В левой руке Агния держала серебряный кубок с вином, а правой сжимала рукоять стального кинжала. Патрицианка взирала на вошедших осоловевшими, безумными пьяными глазами. А в самой их глубине мерцали искры какого-то колдовского зеленого огня.

От встречи с этим взглядом по спине Марсия невольно пробежала дрожь. Лупус, Пандория и все вошедшие с застывшими на губах шутками вылупились на зеленоволосую женщину. Они словно бы нечаянно увидели нимфу, вмиг лишившую их рассудка и дара речи.

— О, кого я вижу! — воскликнула Агния. — Доминус Марсий! Твое здоровье, триумфатор! — Она отхлебнула несколько глотков из кубка и дико захохотала.

— Это что ли и есть твоя рабыня? — вырвалось вдруг у кого-то из гостей.

Общее остолбенелое молчание прервалось.

— Это Агния Афродитская, — узнал известную в Эротполисе личность Лупус.

— Она вполне лояльна новой власти, — начал оправдывать рабыню Марсий. — Она сама сдалась.

— Заметно, как лояльна! — усмехнулась Пандория.

— Не старайся выгородить меня, Марсий, перед этими собаками, — продолжала Агния. — Или ты всерьез подумал, будто я собралась стать твоей рабыней? Видно, упоение властью затмило твой и без того слабый рассудок. Возомнил себя знатным вельможей! Так знай же, для меня ты навсегда останешься ничтожным, презренным рабом! Ненавижу тебя! Ненавижу вас всех, зловонные псы!

В глазах патрицианки вспыхнули искры неистового, необузданного гнева.

— Эта тварь теперь — твоя собственность, мой друг, — обратился к Марсию Ульторий Авторитарий. — Тебе и предстоит выбрать для нее наказание за непочтительные речи.

— Вот как, диктатор? — снова начала Агния. — Перекладываешь свои обязанности на Марсия? Но по части пыток и казней только твоя фантазия неиссякаема, прирожденный палач Ульторий! Мерзкий кровожадный шакал! Да чем вы лучше нас, борцы за свободу и равенство?! Всем нужно лишь самим дорваться до власти, почувствовать себя хозяевами жизни! Вы хотите втоптать в грязь все, что выше и благороднее вас! Хотя в действительности вы — всего лишь презренные рабы! Да будет вам известно, грязные свиньи, что Агния Афродитская была, есть и умрет свободной!

Конец ознакомительного фрагмента.