Искусство жить, или Как быть счастливым, несмотря ни на что

Сергей Белкин

Искусство жить — это умение оставаться в хорошем настроении, даже когда этому что-то мешает: жизненные обстоятельства, люди, работа, город, страна. Искусство жить — это навык управления своими эмоциями и мастерство общения, это знание самого себя и способность приспосабливаться к самому себе и к окружающему миру.Автор рассказывает, как этому научиться. Эта книга — практическое пособие по персональной и социальной психологии, овладению навыками счастливой жизни и обретению философии счастья.

Счастье — от ума

Мысль, высказанная в заглавии, очень важна. Она означает, что счастье, состояние удовлетворения мы можем обрести с помощью собственного ума, а не внешних обстоятельств, что «искусство жить» — рациональная тактика и стратегия, а не случайное благоприятное стечение обстоятельств. В этой главе я расскажу о связи мыслей и эмоций, рационального и эмоционального.

Словосочетание «горе от ума» мы помним со школьных лет, когда изучали Грибоедова. Грибоедов, дав такое название, возможно, подразумевал и библейское «в великой мудрости много печали…». Школьные учителя нам объясняли, что Чацкий умом постиг несовершенство окружающей его действительности и это его сильно огорчило. Я же даю не только упрощённую, но и ироничную трактовку одного из вариантов объяснения смысла названия. Охваченное пессимизмом, разочарованиями, условностями, сознание Чацкого делало его тем несчастнее, чем больше он знал об окружающем его обществе. Вот он и бросился «вон из Москвы» искать счастья где-то в другом месте. Одной перемены мест, однако, для этого маловато. Впрочем, Чацкий свой «диагноз» уточняет, говоря, что у него «ум с сердцем не в ладу».

«Ум с сердцем не в ладу» — очень важное наблюдение гениального Грибоедова. В этом высказывании содержится нечто гораздо более глубокое, нежели разлад между наблюдаемой действительностью и ценностями Чацкого. Это высказывание подтверждает, что «ум» и «сердце» взаимодействуют. То есть «мир ума» и «мир эмоций» можно рассматривать как отдельные миры, две подсистемы, влияющие друг на друга.

Словосочетание «горе от ума» стало одним из самых устойчивых в русской культуре. Не хотелось бы, чтобы оно играло роль приговора или предостережения. Хотелось бы, чтобы всеобщим пониманием и руководством к действию стало утверждение «счастье — от ума».

Искусство жить — это приведение «в лад» ума и сердца. В следующих параграфах мы рассмотрим, как происходит взаимодействие мыслей и эмоций. Для этого нам надо уточнить, что такое ум, мысль, интуиция, и описать эмоцию и как она возникает и как угасает (утоляется).

Эмоции и мысли

Эмоции возникают в результате действия разных факторов. Одни из них — врождённые, являющиеся физиологической особенностью организма. Это эмоции, появляющиеся в результате восприятия звуков, запахов, вкусовых и тактильных ощущений. Все они могут вызывать как приятные, так и неприятные ощущения. Связь между сенсорными сигналами и эмоциями существует уже у младенцев, и многие из них сохраняются и действуют на протяжении всей жизни. Кроме того, известно, что широкий спектр эмоций можно вызвать специальными телесными воздействиями: от прямого — на тело и органы чувств — до химического, электромагнитного и т. п. — на внутренние органы. Этот мир эмоций и связанные с ним проблемы выходят за рамки книги. Предметом книги является другой класс эмоций, формирующийся в ходе жизни людей. С накоплением жизненного опыта в сознании формируется система распознаваемых сигналов, служащих маркерами и рождающими различные эмоции: отвращение из-за неприятного запаха, страх из-за тревожного звука и т. п. Огромный и влиятельный спектр эмоций рождает непосредственное общение с людьми, а также созданными ими образами. В сознании и подсознании возникает набор эмоциональных и поведенческих реакций: одни из них нас успокаивают и радуют, другие раздражают и огорчают. Важной частью реакций, формирующихся в результате жизненного опыта, являются мыслительные процессы, сопровождающие процесс рождения эмоций.

Ум, мысль, интуиция

Мы обладаем способностью думать. Мышление — важнейший инструмент, сформировавший человека и отделивший его от остального животного мира. Благодаря достигнутому уровню мышления мы и являемся разумными существами.

Мыслительные процессы, протекающие в нашем сознании, имеют вполне определённые цели и задачи, сформировавшиеся в ходе эволюции. Среди них умение отображать окружающий мир, фиксировать его образы и свойства, моделировать его устройство, создавать языки его описания и общения друг с другом. Другая группа задач и целей — умение устанавливать причинно-следственные связи между явлениями, действиями и их последствиями. Сохраняя в памяти однажды выявленные причинно-следственные связи, мы обретаем способность к прогнозированию и выбору оптимальной стратегии поведения, а также умение решать более сложные задачи: устанавливать возможные причины по видимым последствиям. При этом мы, как существа социальные, оказались способны поставить себе на службу не только собственный ум, но и разум коллективный: мы умеем накапливать, хранить и передавать из поколения в поколение множество разнообразных сведений и причинно-следственных связей, вовлекать в аналитический процесс других людей и вырабатывать коллективные решения.

Познавательные и аналитические способности человека мы называем умом. В обычной речи в качестве синонимов мы используем слова «интеллект», «рассудок», «разум». Ум — это способность запоминать, классифицировать и комбинировать полученные сведения, строить умозаключения и создавать новые знания. Пользуясь им, мы полагаем, что управляем им вполне осознанно. Это не всегда так: существуют и не осознаваемые умозаключения, происходящие вне нашего контроля, на уровне подсознания.

Мышление нам представляется, как поток мыслей, связанных между собой в последовательную цепочку ассоциаций и идей. Цепочка может быть строго подчинена логике (логическое мышление), но может иметь характер неких ассоциаций и образов. Образы, хранящиеся в памяти, создают основу нашего воображения и базис для формирования эмоций. Всплытие и погружение образов в глубины сознания во многом происходит вне поля видимости логического ума, в сфере подсознания. Отдельные звенья этого процесса проносятся в нём бесконтрольно, а ясно осознаются либо ощущаются лишь итоги — как некое знание, чувство, эмоция. Такой способ мышления называют интуитивным, а интуицией — способность оценивать ситуацию и практически моментально принимать решения, давать оценки, минуя при этом осознанные рассуждения и логический анализ.

Интуитивное мышление может опираться на разные источники. Иногда её срабатывание наступает как следствие многократно повторявшихся и потому закрепившихся в подсознании ситуаций и умозаключений, ставших автоматизмами ума. Устойчивым может стать и эмоциональный автоматизм, возникший как закреплённая память о переживании. Интуитивными сигналами и действиями могут стать и телесные навыки, например мимика или балансировка канатоходца. Иногда говорят и об «аналитической интуиции», когда, например, опытный шахматист с одного взгляда на расположение фигур оценивает положение игроков, ещё не приступив к его анализу, делая это лишь на основе предшествующего аналитического опыта. Интуитивное знание противопоставляется знанию логическому, искусство — науке, чувства — логике.

В обыденной жизни мы пользуемся множеством «поведенческих автоматизмов», то есть закреплённых навыков: от простой ходьбы или чистки зубов, до вождения автомобиля «на автопилоте». Большинство из них навыки полезные, экономящие время. Умственные автоматизмы тоже дают экономию времени, но их возможности куда больше, они готовы выдать решение, минуя причинно-следственные размышления в условиях неполной информации, что, однако, нередко чревато серьёзными ошибками. Различия этих двух видов мыслительной деятельности известны давно, как минимум, со времён Аристотеля, но их продолжают исследовать, противопоставляя интуицию и логическое обдумывание. Не погружаясь в эту обширную тему, посоветую полезную (и не только в этом вопросе) книгу С. Сломана и Ф. Фернбаха «Иллюзия знания», ссылка на которую приведена в списке литературы.

Чтобы анализировать собственное состояние, надо уметь различать эти функции ума, как «видимого» аналитического, логического аппарата, так и «невидимого», подсознательного, интуитивного, потому что оба эти ума приводят к эмоциям — как позитивным, так и негативным. Логическое умозаключение, приведшее к той или иной эмоции, легко опознать и контролировать. Подсознательные мыслительные процессы непросто опознать и взять под контроль, хотя они оказывают сильное влияние на эмоциональную сферу. Часто именно они выводят нас из состояния покоя и гармонии в страну конфликтов, проблем, обид, зависти, в состояние эмоционального переживания. Можем ли мы научиться распознавать и контролировать как сознательные логические, так и подсознательные, интуитивные мыслительные процессы, которые приводят к возникновению эмоций? Да, это возможно. Для этого надо понять, как работают наши «мыслительная» и «эмоциональная машина».

Эмоция

Эмоции — естественная и обязательная реакция организма, как на внешние воздействия, так и на рождающиеся внутри нас образы, воображаемые ситуации, воспоминания и т. п. Эмоциональная окраска сопровождает любое восприятие чего-либо. Все, на что мы смотрим, о чём вспоминаем и думаем окрашено эмоционально: нравится/не нравится, хорошо/плохо, приятно/неприятно. Эмоции необходимы, и в этом смысле все они «положительны», поскольку всё внутри нас возникает неспроста. Через них организм нам на что-то указывает, призывает нас что-то изменить. И не только нас: проявляя эмоции, мы воздействуем и на окружающих. Демонстрируя обиду мимикой, интонацией, жестами, словами, мы посылаем сигнал тому, на кого обижаемся, даём знать, что он повёл себя не так, как мы ожидали. Если тот, кому адресована наша эмоция, заметит её, примет во внимание, почувствует себя виноватым, он может что-то изменить в своём поведении, удовлетворить наши ожидания. Так с помощью обиды можно оказывать влияние на других, порождая у них чувство вины. Так демонстрация обиды (в том числе притворной) становится инструментом управления. Когда нашу обиду люди не замечают, они не чувствуют себя виноватыми. Тогда мы остаёмся со своей обидой один на один. Если мы, как это бывает очень часто, затаим её, станем переживать, начнём страдать, увеличивать её значение, гневаться на того, кто нас обидел, замыслим месть, будем вести себя агрессивно, это путь к несчастью. Так обида из «просто сигнала» превращается в негативное переживание с опасными последствиями. Мы при этом можем делать вид, что обиды никакой нет, или волевым усилием уговаривать себя «не обижаться», но она продолжит нас глодать. Со временем большая часть обид как бы «рассасывается», однако она может надолго засесть в сердце и ранить, тиранить нас годами, стоит только о ней вспомнить. (Подробнее об этом в главе «Обида». )

Хотя у нас нет специальных органов, «выделяющих» эмоции: органа страха или стыда, вины, обиды и т. д., нам порой кажется, что какие-то внутренние органы напрямую с ними связаны. При проявлении эмоций мы замечаем разные ощущения в определённых местах тела: «мурашки по спине», «душа ушла в пятки», «я похолодел», «у меня волосы встали дыбом», «меня от него воротит» и т. д. Эмоции могут сопровождаться разнообразными физиологическими реакциями: голова закружилась, тошнит и т. п. Все это следствие формирования автоматизмов, стереотипных физиологических реакций организма в целом на процесс возникновения эмоции. Организм каждого человека вырабатывает индивидуальные реакции на возникшие эмоции. Их узнавание делает предупреждающую функцию более явственной и даёт возможность этим как-то управлять. Чтобы притушить эмоцию, организм может научить сам себя какой-то реакции, которая однажды уже помогла. Например, человек, переживающий обиду или вину, может всякий раз «снимать напряжение» с помощью еды, выпивки и сигареты. То, что такое поведение вредно для организма, эмоциональной системе «до лампочки». Она «за ожирение» и «за печень» не отвечает. Её задача — управиться с эмоцией, как получится. По такой схеме наш организм приучается к вредным привычкам, так возникают психосоматические болезни. Эмоциональная система, научив организм поступать определённым образом (гасить обиду или вину едой-выпивкой) передаёт управление телесным функциям: пить-есть. Эмоция при этом уже не переживается, она выдавлена из сознания: вместо вины или обиды я чувствую голод-жажду и утоляю их. Так утихла и эмоция.

Вспомнив о телесных реакциях, уточним очевидное: не только мысли рождают эмоции, но и тело, его ощущения. Таков базовый комплекс эмоций, возникающий как отклик на множество физиологических процессов: от ощущений холода, голода, боли до переживания сытости, телесной ласки и т. п. Я говорю об этом, чтобы у читателя не сложилось впечатления, что «все только от ума», немало и «от тела», и от внешней среды. Ю. Орлов приводит следующий пример: «Хроническое и иррациональное чувство вины может способствовать развитию мазохизма или садизма. В случаях, например, применения к детям отсроченного наказания вина после наказания сразу же снижается, и ребёнок получает облегчение в результате получаемого телесного наказания. Налицо положительное эмоциональное подкрепление. Наказание становится удовольствием избавления от вины. Чем виноватей ребёнок, тем больше удовольствия он получит от шлепка. Если в жизни мало удовольствий, то ребёнок рад и шлепку. Со временем боль становится средством усиления удовольствия, что может проявляться, например, в половых отношениях».

Большая часть из того, о чём говорится в книге, относится к тем эмоциям, которые возникают как следствие умственных (когнитивных) процессов. Областью когнитивной психологии является изучение познавательных процессов, таких как память, чувства, логическое мышление, воображение и т. п. Эмоции являются предметом давнишних и глубоких научных исследований. Современная психология знает об их природе достаточно много, чтобы дать нам инструменты управления этой важнейшей функцией нашего организма. Существуют и методы когнитивной терапии. Одним из них является саногенное мышление (СГМ), подробнее о котором рассказано в параграфе «Патогенное и саногенное мышление».

Эмоция, возникнув, погружает нас в переживание, а порой и побуждает к каким-то действиям. Если это приятная эмоция, мы ею наслаждаемся, хотим продлить её существование. Негативные эмоции неприятны. Впрочем, есть и такие, с которыми мы не спешим расстаться — например, грусть, печаль и даже трагизм, вызываемые прослушиваемой музыкой, мы вовсе не стремимся прекратить. Слушая в концертном зале трагический «Реквием» или всецело, до слез и внутренней дрожи, сострадая героям оперы, мы не бежим из зала и не кричим дирижёру и солистам: «Замолчите». Мы именно за «отрицательными» эмоциями сюда и пришли. В этом случае мы, будучи любителями такой музыки, вырабатываем соответствующие специфические автоматизмы, предполагающие добровольное взаимодействие, «отдачу самих себя» композитору и исполнителям, управляющими нашими эмоциями.

Чаще всего, разумеется, от неприятных эмоций хочется избавиться или хотя бы ослабить их воздействие. Бывает, к сожалению, не так уж редко, что негативная эмоция с большой силой овладевает нами, и мы настолько отдаёмся на волю гневу, страху, агрессии, тоске и проч., что помышляем не о желании и возможности эту эмоцию погасить, а о стремлении её насытить: отомстить, оскорбить и т. п. Возникнув, подобная эмоция может толкнуть на такие поступки, что мы потом поверить не можем, что сами это натворили. Даже в суде это принимают во внимание: «Подсудимый действовал в состоянии аффекта». Отелло в приступе ревности задушил Дездемону, ещё тысячи не литературных, а совершенно реальных граждан и душат, и убивают, и оскорбляют, и много чего ещё вытворяют в состоянии гнева, злобы, обиды и всех прочих неконтролируемых эмоций. Подобная доводящая до преступлений власть эмоции, к счастью, явление редкое. В большинстве случаев мы всё-таки не впадаем в крайности. Мы хоть и страдаем, но пытаемся как-то справиться с эмоциями, ослабить их, успокоиться. При этом обычно запускаются следующие процессы: утоление, сдерживание и переключение эмоции.

Утоление — это ослабление эмоции, утешение, успокоение. Пока мы не владеем методами работы с эмоциями, (о которых рассказывается в этой книге или какими-то иными), они утоляются «сами». Организм включает программу поведения, ставшую для нас привычной: страшно — надо бежать, спрятаться; мы возмущены, гневаемся — надо драться, кричать или разрыдаться, упасть на грудь своему «утешителю»: мужу, жене, матери. К формам утоления эмоции можно отнести применение химических средств. Многие при сильных отрицательных эмоциях и даже при простом волнении применяют препараты-транквилизаторы, которые создают ощущение приглушения отрицательной эмоции. Алкоголь и наркотики тоже иногда на время избавляют от них. Но любая химия прерывает важный процесс адаптации, взаимного приспособления вас и вашей эмоции, препятствует выработке естественной защиты и необходимых для жизни навыков. Эмоции возникли не просто так, они должны своё отработать, загонять их внутрь с помощью «химии» не следует, потому что их причина не может быть устранена с помощью химического воздействия.

При том или ином подсознательном самоутолении эмоции включается некая программа действий, автоматизм, который помогает снизить её влияние. В результате эмоция если и исчезает, то на время, но при повторном возникновении ситуации вспыхивает вновь и действует ещё сильнее. Иногда говорят, что обидчивые с каждой обидой становятся все более обидчивыми, стыдящиеся — стыдливее. Не всегда эмоции могут утоляться сами. К тому же подсознательная программа действий по утолению эмоции может попутно производить весьма вредные для организма внутренние физиологические действия, приводящие к заболеваниям внутренних органов: язва желудка, гипертония и многие другие заболевания могут иметь психосоматическое происхождение.

Сдерживание.. Мы часто стремимся сдерживать эмоции. На это нас нацеливают с детства. Умение сдерживать, скрывать эмоции считается полезным навыком, признаком воспитанности и воли. На самом же деле волевой приказ «не злиться», «не обижаться» и т. д. не является эффективным средством управления эмоциями. Не нашедшая выхода во внешнем проявлении энергия ищет другой и находит повод для своего выражения. Так, проглотивший мелкую обиду человек не может успокоиться, пока не устроит крупную сцену гнева и возмущения по какому-либо ничтожному поводу, а может и вообще никогда не дать выхода этой эмоции, запрятать её глубоко внутрь себя. Но эмоция-то при этом хоть и глубоко, но живёт, и результатом её подспудного, неосознанного воздействия могут стать самые серьёзные заболевания. Этого не произошло бы, если обида не сдерживалась, а анализировалась в соответствии с предлагаемой далее методикой — размысливалась.

Переключение. Этот метод тоже есть в арсенале каждого человека. Ослабление эмоции может достигаться посредством переключения на увлекательное дело. Когда мы слушаем музыку, смотрим интересное кино, занимаемся спортом, нам не до обид или стыда. Когда хозяйка с увлечением печёт пироги, а муж готовит снасти для рыбалки, у них на это время утихают мысли, порождающие обиду или гнев. Переключением могут служить и не столь полезные вещи: например уже упоминавшиеся еда и выпивка. Переключение внимания на нейтральный или приятный объект может усилить положительные эмоции и ослабить отрицательные. Для людей религиозных средством переключения является молитва, для увлечённых различными восточными техниками — медитация. Если вы повторяете сосредоточенно молитву или мантру много раз, то вследствие однообразного повторения наступает изменённое состояние сознания, характеризующееся обеднением эмоций, что приводит к общему состоянию покоя. Но в подавляющем большинстве случаев после прекращения этого занятия человек снова оказывается в мире, полном эмоций, в том числе, неприятных. Прекрасным средством переключения является прослушивание музыки, прогулка, гимнастика.

Эмоция — это не просто оттенок нашего настроения. Она — наш управитель, и от того, как она нами управляет, зависят вся наша жизнь, её смысл, её результаты. Ошибочные представления об эмоциях и их природе не дают нам возможности управлять ими. Мы подчиняемся бессознательным автоматизмам. Но это можно изменить, поскольку современная психология смогла установить природу эмоций, выявив алгоритм её возникновения.

Эмоция — это результат автоматизированной, подсознательной последовательности умственных операций. Чтобы понять и проконтролировать умственные операции, происходящие автоматически на уровне подсознания, надо овладеть соответствующими методами самоанализа.

Увидеть мысль мы не можем, а вот её следствие — эмоцию — мы ощущаем и распознаем: зависть, обиду, стыд, вину и т. д. Важно то, что каждую эмоцию порождает свой мыслительный процесс со своими особенностями. Эти процесс и особенности мы можем проанализировать и понять причины, приводящие к эмоциям.

Процесс рождения эмоции

Речь здесь идёт не о врождённых эмоциях типа реакций младенца на прикосновение матери, а о втором их типе, формирующихся в ходе жизненного опыта. Рождению такой эмоции предшествует возникновение потребности, появление цели и запуск мыслительного процесса. Сперва возникает потребность: в еде, питье, безопасности, признании, любви и др. Мышление в режиме подсознания, на уровне автоматизмов, осознает её, возникают мотивации и линии поведения, коих может быть несколько. Например, потребность «хочу пить» может быть удовлетворена разными путями: напиться прямо сейчас, отложить «на потом», выпить воды или чаю и т. п. Так или иначе производится выбор и формируется представление о цели. Затем мышление (подсознательно) взвешивает возможности и пути достижения цели, вырабатывает алгоритм её достижения, диктует совершение необходимых действий и контролирует процесс, внося при необходимости и коррективы. Наконец мышление определяет, достигнута цель или нет.

Рис. 1. Схема возникновения эмоций

Первичные эмоции «удовлетворение — неудовлетворение» возникают после каждой мыслительной операции, на каждом этапе процесса. Даже на этапе «Осознание цели» возникает эмоция удовлетворённости или неудовлетворённости. Неудовлетворённость на этом этапе возникает, если цель не удаётся осознать, «сформулировать» (кавычки тут не случайны, речь идёт о невербальных ощущениях, а не словесных формулировках). Потребность стучится в сознание: чего-то хочется, — но сознание не может понять, чего же именно: возможно, оно впервые встречается с этой потребностью и ещё «не знает», как она удовлетворяется. Удовлетворённость возникает, если цель ощущается осознанной, поставленной, даже если впоследствии окажется, что это была ошибочно выбранная цель, не ведущая к удовлетворению возникшей потребности.

На следующем этапе, когда вырабатывается алгоритм действий, в игру вступает множество факторов, в частности предыдущий опыт. К тому же к одной и той же цели всегда ведёт множество путей. После того как выбор алгоритма поведения сделан, возникающая эмоция может стать более сложной и нечётко выявленной. По ходу реализации алгоритма, когда приходится учитывать новые факторы, изменившиеся обстоятельства, неожиданные препятствия и т. д., сложность и многообразие эмоций возрастает. Наконец, когда цель достигнута или её достичь не удалось и это стало понятным, формируется «окончательный» на этом этапе набор эмоций, в котором одна эмоция будет доминирующей, и именно она определит дальнейшие действия.

Повторим и подчеркнём: описанное разделение на этапы в действительности происходит в нашем подсознании почти мгновенно; мы не контролируем этот процесс, не замечаем его. В книге для обучения мы разлагаем его на этапы, чтобы осознать, что происходит в этой «невидимой» действительности. Вот что нам в этой связи важно знать и понимать.

Эмоция — как результат умственной деятельности. Прежде чем мы обрадуемся или огорчимся, в мозгу происходит мыслительная работа, мы что-то с чем-то сравниваем, оцениваем и приходим к каком-нибудь выводу: «хорошо — плохо», «опасно — безопасно», «приятно — неприятно» и т. д. Сам мыслительный процесс происходит вне нашего контроля и даже вне нашего внимания или наблюдения. Мы замечаем уже только возникшую эмоцию: страх, обиду, гнев, удовлетворение. Ещё раз напомню, что существуют и рефлекторные эмоции, возникающие без связи с умственным процессом. Например, прикосновение к горячему или холодному возбуждает определённый спектр. Эмоцию может также породить другая эмоция. Здесь мы разбираем те эмоции, которые являются следствием умственных процессов.

Любой умственный процесс завершается эмоцией. Если мы научимся следить за ходом мыслей, результатом которых должна стать эмоция, мы сможем управлять очень многими своими чувствами и реакциями. В умении это делать состоит искусство жить и быть счастливым. Чтобы освоить этот навык, надо разложить мыслительный процесс на составляющие, определить их функции. Об этом подробнее — в параграфе «Структура умственного процесса».

Умственный процесс имеет направленность во внешний мир, или во внутренний. Можно условно говорить, что ум имеет две функции: внешнюю и внутреннюю. Наши размышления, направленные на явления и цели внешнего мира, достаточно хорошо различимы: мы решаем задачу по математике, думаем, как заработать денег, раздобыть пищу, пытаемся понять, отчего небо голубое, и т. д. Во всех этих случаях наше мышление в большей или меньшей степени подчинено законам логики. Мы устанавливаем причинно-следственные связи между явлениями, даём названия предметам, определяем величины, сравниваем количества и качества и т. д. Когда мы о ком-то говорим «он умный», мы имеем в виду именно эту функцию ума — внешнюю. Возможность любой целенаправленной деятельности, умение выживать и обеспечивать развитие рода человеческого во многом состоит в навыке управлять внешней функцией ума.

Гораздо хуже обстоит дело в отношении наших мыслей, направленных вовнутрь. Здесь мы, к сожалению, совсем ничем не управляем, мы даже не замечаем существования умственного процесса, направленного вовнутрь. Он происходит самопроизвольно и, совершенно с нами не советуясь, устанавливает критерии, воздействуя на нас через порождённые им эмоции.

Примером внутренней функции ума может служить ход наших мыслей в связи, например, с болевым ощущением. Когда-то я прикоснулся к огню, обжёгся и сделал умозаключение: огонь не трогай. В последующем это умозаключение становится автоматическим навыком: при виде огня я уже не воспроизвожу свои умозаключения, я «просто знаю», что огонь трогать не надо. Тем самым ум закрепил до автоматизма полезный навык. Вот другой пример. Вы заметили грустное выражение лица коллеги по работе, хотите проявить сочувствие и спрашиваете: «У тебя все в порядке?» И неожиданно в ответ на вас грубо огрызаются: «Не твоё дело!» Наш мозг производит какие-то мыслительные операции, в результате которых рождается эмоция: я огорчаюсь и обижаюсь. Я не просил свой ум формировать обиду, он «сам» это сделал, поскольку цель разошлась с результатом. Вы хотели как-то помочь и ожидали доброжелательной оценки своего сочувствия, а в ответ получили грубость. Вот ум и «произвёл» чувство обиды.

Умственный процесс имеет цель. Как мы говорили, умственный процесс, направленный вовне, имеет, как правило, очевидную цель. Я смотрю на небо, чтобы решить, брать зонтик или нет. Внутренние умственные процессы тоже всегда имеют цель, которую мы, однако, не только не ставим, но и не осознаем. Хотя этих целей в обобщённом виде не так уж и много: как избавиться или избежать боли, страдания, неприятных эмоций либо как получить и удержать удовольствие, радость, позитивные эмоции. Когда мысль находит этот алгоритм, она стремиться закрепить найденное в виде навыка, автоматического, подсознательного действия. Возвращаясь к примеру с грубостью в ответ на доброту, мы впредь постараемся с этим человеком поменьше общаться, а если придётся, будем вести себе сдержанно и постараемся быть готовыми к хамству, не переживая слишком сильно. Сказать «постараемся» легко. Бывает труднее это осуществить на практике. У многих может выработаться вредный автоматизм: при встрече с хамом будет портиться настроение, повышаться давление, всплывать прежняя обида. То есть однажды случившееся мы будем всякий раз как бы переживать заново. Избавиться от этого можно путём выработки другого навыка, который нам даёт саногенное мышление.

Умственный процесс предлагает способы достижения цели. Например, в примере с неожиданной грубостью в ответ на доброту предлагается, как минимум, два варианта действий: перестать общаться или ответить грубостью. В принципе, мысль могла найти и третий вариант в надежде насытить эмоцию: схватить что-нибудь тяжёлое и ударить обидчика, чтоб больше не грубил. Наш ум всегда знает много решений проблемы. А вот какое из них будет нам выдано как «правильное», зависит от многих факторов, которые возникли в нашем сознании давно, закрепились в виде неких норм и автоматически включаются, когда нужно указать на «правильное» поведение. Поскольку мы живём «в цивилизованном мире», наш мозг обычно команду «трахнуть по башке» не выдаёт. Наши «цивилизованные» мозги могут дать команду ответить более или менее агрессивно, «молчать и терпеть» или, затаив обиду, ждать случая для нанесения ответной обиды и т. д. Соответственно, в первом случае на поверхность выйдет эмоция гнева и агрессии, во втором — внутри нас останется обида, в третьем — месть. То есть эмоция определяется тем, что предлагает мыслительный процесс, который, в свою очередь, протекает хоть и подсознательно, но в устойчивой системе личных координат «добро — зло», «нравственно — безнравственно», «правильно — неправильно».

Прежде чем сделать следующий шаг в освоении методики анализа мыслительного процесса как источника эмоции, надо уделить внимание методу самонаблюдения.

Наблюдение

Существует мощный инструмент работы с самим собой — самонаблюдение. Я не имею в виду взгляд на себя в зеркало и размышления о том, что пора садиться на диету, больше двигаться, меньше нервничать и т. п. Все это полезные вещи, но я говорю о самонаблюдении как о специальном навыке, которому стоит обучиться, чтобы управлять своими мыслями и чувствами. Для этого надо использовать две позиции наблюдателя: «посмотреть со стороны» и «заглянуть внутрь себя». Соответственно, эти две позиции наблюдателя обусловливают два метода работы с собственными мыслями и эмоциями.

И в том, и другом случае вы мысленно отделяете себя, как наблюдателя, от самого себя и своих мыслей, как объектов наблюдения. Чтобы развить в себе этот навык, время от времени пытайтесь представить самого себя, но «вид сбоку» или «сверху», как будто рядом есть видеокамера, она всё снимает, а вы рассматриваете картинку на мониторе. Вы можете «увидеть» себя с верхней точки, как будто камера закреплена на потолке или справа-слева. Упражняйтесь в этом всякий раз, как только вспомните. Продолжение, развитие этого навыка — мысленное «изготовление» кинофильма о самом себе в имевших место или предполагаемых обстоятельствах. Например, вы вчера разговаривали со своим начальником. Постарайтесь теперь увидеть это со стороны, как будто в процессе разговора в кабинете начальника стояла камера. Определите для камеры точное место, представьте, что было бы на экране, если бы съёмка действительно велась. Увидьте, скажем, себя сидящим у стола начальника, предметы на столе, картины и дипломы, висящее на стенах, лицо и фигуру самого начальника, воспроизведите, как он движется, курит, разговаривает, говорит по телефону, его мимику, жесты, интонации…

Ещё один простой приём — думать о себе в третьем лице: «он нервничает, он обижается». Стоит нам начать говорить/думать о себе в третьем лице, как наше эмоциональное состояние меняется. Передав мысли и чувства «другому-я», «я-наблюдателю», мы одновременно передаём ему и управленческие ресурсы. Этот метод — отстранение — является основой многих мощных психотехник, позволяющих управлять собой. Умение смотреть на себя со стороны, создавать «кинофильмы», позволяет не только воспроизводить имевшие место события, но и вносить коррективы в поведение по принципу «а надо было поступать и говорить так», то есть создавать образы «правильного» поведения в будущем. Именно образ будущего, а не какие-то конкретные шаги по его достижению является главным для включения подсознания. В дальнейшем подсознание самостоятельно поведёт нас к цели «на автопилоте», ему надо «знать» одно: к чему стремиться.

Второй подход состоит в наблюдении за нашими мыслями как бы изнутри. В психологии самоанализ собственных мыслей и чувств, называется интроспекцией (от лат. introspecto — «смотрю внутрь»). Я снова как бы раздваиваюсь, становлюсь я-наблюдателем, но не тем, который смотрел извне, а таким, который сидит внутри — в голове, в глазах и т. п. Он пытается уловить возникновение и ход мыслей и эмоций где-то в нашем сознании.

Интроспекция заключается в таком наблюдении за собственными мыслями и эмоциями, при котором мы «отделяем» мысли и эмоции от «себя как наблюдателя». Отличие от метода «взгляд со стороны» в том, что мы снова «раздваиваемся», но та часть себя, которую мы назначили «наблюдателем», находится внутри и следит за мыслями и эмоциями, наблюдает за процессом их возникновения. «Наблюдатель» — это не «ум» и не «эмоции». Он просто фиксатор, датчик, пытающийся уловить возникновение эмоции и возникающие мысли, оценки, суждения. Если вас охватила какая-то эмоция, значит, произошёл мыслительный процесс. Попробуйте уловить, о чём вы при этом подумали. Освоив хотя бы в общих чертах способы самонаблюдения, мы сможем приступить к постижению следующего уровня анализа мыслительного процесса: разложению его на отдельные элементы, осознанию его структуры.

Скажем, вы заметили как ваш муж или молодой человек любезничает с незнакомой красоткой, не зная, что вы где-то рядом. Вы взволнованы и испытываете ревность. Вы можете не считать это «настоящей ревностью», но чувство неприятной тревоги возникает. С этим горьким чувством вы будете жить некоторое время, размышляя об увиденном. Ревность может подвигнуть вас на разные действия, в зависимости от характера, воспитания, обстоятельств и проч. Одни дамы в этой ситуации подбегают и начинают громко возмущаться, некоторые пытаются дать пощёчину и т. п. Другие молча отойдут в сторонку и обронят слезу, третьи расскажут об этом подругам, четвёртые примут решение типа «ах ты так, ну тогда я тоже…» и пойдут звонить «старому другу». У каждой возникнет свой мыслительный процесс, однако их структуры будут похожи друг на друга.

Структура умственного процесса

Структуру типичного умственного процесса можно описать в виде последовательных операций: опознавание, присваивание отклика, присваивание статуса, операция сравнения. Прежде чем их описать подробнее, рассмотрим пример.

В первом издании книги я в виде примера описывал ситуацию с хамоватой продавщицей картошки, обидевшей покупателя. Приятно сознавать, что бывшая некогда вполне типичной подобная ситуация практически исчезла из сегодняшней жизни: продавцы нынче вежливы. Тем не менее как модельный пример её можно привести вновь, а читатель легко вспомнит подобные — в смысле взаимоотношений людей и возникающих эмоций — ситуации с другими персонажами и в других обстоятельствах.

Итак, наглая, невоспитанная продавщица на вопрос покупателя «Сколько стоит картошка?» отвечает: «На ценнике все написано, сами, что ли, не видите?» Покупатель оказался настолько чувствителен, что распереживался, обиделся, сделал продавщице замечание, а в ответ получил ещё большую грубость. Попробуем «увидеть» мысли обидчивого покупателя, раскладывая их на элементы, которые потом мы опишем как структуры мыслительного процесса.

Начнём с банально-очевидного: покупатель «опознал» продавщицу как человека, который торгует овощами, в частности картошкой, и не ошибся. Далее он, пытаясь удовлетворить желание купить картошку, решил узнать её стоимость. В этот момент он осуществляет «операцию присвоения отклика»: продавщица знает цену и должна ответить на вопрос. На этом шаге он подсознательно допустил два предположения, одно верное, другое — не совсем. Продавщица знает цену, это верно, но то, что она должна отвечать на вопрос, нуждается в корректировке. Мы с вами, исходя из опыта и в соответствии с правилами торговли, полагаем, что продавщица должна ответить, причём вежливо. Однако она — в силу неизвестных нам обстоятельств (неприятности в личной жизни, переживание выговора от начальства, размышление о выявленной недостаче — да мало ли причин, способных сформировать у невыдержанного, невоспитанного человека готовность нагрубить!) — не готова отвечать на вопрос каждого покупателя, тем более что ценник, на котором все написано, действительно имеется. Так возникла первая «ошибка присваивания»: покупатель приписал, «присвоил» продавщице определённый формат отклика — обязанность отвечать на наш вопрос, а она таковым качеством в действительности, по крайней мере в данный момент, не обладает. Получилось, что его ожидания не соответствуют действительности, он огорчён, возмущён, обижен.

К этим эмоциям его привёл неосознаваемый мыслительный процесс, проходящий следующие типичные стадии (подробнее в книге Ю. Орлова «Исцеление философией», ссылка в списке литературы).

Опознавание.

У возникшей эмоции есть источник. Скажем, есть некто, обидевший вас, нагрубивший, нахамивший. Эмоция вспыхнула мгновенно, но за это мгновение ум успел произвести несколько операций. Первое, что он сделал — зафиксировал событие и «признал» его существование в действительности, а не в качестве фантазии, вымысла. Второе — «опознал» обидчика. Делается это автоматически, подсознательно, без произнесения каких-то мыслительных слов типа «это продавщица».

Присваивание отклика.

Мы вошли в ситуацию с некими ожиданиями. Мы ожидаем, что врач выслушает наши жалобы, близкий человек посочувствует и даст совет, мать утешит, а от встречи с автоинспектором мы душевной теплоты не ожидаем, так уж нас научила жизнь, но соблюдения определённых норм общения ожидаем и от него. Мы также ожидаем наличия определённых навыков у тех, к кому обратились, и готовности их применить: сантехник починит кран, компьютерщик наладит компьютер, продавщица продаст и т. д. В нашей памяти, жизненном опыте накоплены ожидания определённого отклика, модели поведения от друзей, знакомых, родных и близких, коллег по работе и т. п.

Присваивание статуса.

То, что мы сейчас опишем, как присваивание статуса, тоже никогда нами не осознается, это происходит автоматически. Разделять этот процесс на элементы бывает нужно только тогда, когда мы проводим наш сеанс саногенного мышления и хотим «разобраться» с эмоцией.

Мы подсознательно придаём событиям разное значение: одни кажутся важными, другие — не очень. Придание «значения» — важный фактор в формировании эмоций. Чем больше высокий статус (значение) объекту (в рассматриваемом примере — обидчику) мы придаём, тем сильнее будет возникающая эмоция. Вернее смотреть на это так: чем сильнее возникшая эмоция, тем, стало быть, более важное значение придало этому ваше подсознание. Скажем, объект «мой начальник» наделяется подсознанием высоким статусом: то, что он скажет или сделает, важно, его значение в жизни велико. Велико значение уважаемых вами людей, родных и близких, друзей, а вот значение и статус незнакомых людей не должны быть такими же высокими. Авансом мы, конечно, уважительно относимся ко всем людям, но есть кто-то более или менее для нас значимый. Подсознательно, а порой и сознательно мы это учитываем в межличностном общении. Именно по причине их высокого статуса мы так остро реагируем на близких людей. Мы легко и сильно обижаемся на своих жён и мужей по таким поводам, которые остались бы незамеченными в общении с чужими людьми, потому что статус близких людей, значение их мнения и поведения для нас очень важны. Мы чувствительны по отношению к мнению тех, кого считаем авторитетами, от кого зависим, кому хотим понравиться и т. д. В обычной жизни мы об этом знаем, хоть и не формируем рейтинги значимости среди всех своих знакомых.

В случае, когда вспыхивает эмоция, процесс присваивания статуса происходит автоматически, вне нашего контроля. Мы не осознаем, какой статус кому мы присвоили. Мы вообще об этом не думаем. А думать об этом надо: осознав ошибочность, завышенность статуса, присвоенного нашим подсознанием обидчику, мы не станем так остро реагировать на обиду, сможем контролировать свои переживания.

У покупателя возникла эмоция: его обидела продавщица. Большинство людей в этой ситуации особо переживать не станут: посмотрят на ценник, узнают стоимость и тут же забудут о не слишком вежливом ответе продавщицы. Но наш покупатель иной: он страшно огорчился! А почему? Из-за одной только ошибки присваивания отклика? Нет, он допустил ещё и другую ошибку, оказавшую сильное влияние: он завысил статус продавщицы. Мало того, он весьма не кстати «включил» свою Я-концепцию и неуместно завысил собственный статус! Взыграли чувство собственного достоинства («Как это продавщица могла так со мной разговаривать, ведь я уважаемый человек») и чувство социальной озабоченности («Куда катится государство! Разве такими должны быть отношения в обществе?!»).

Сила эмоции действительно зависит и от того, насколько для обидчивого гражданина значим собственный образ «спрашивающего покупателя» и образ «вежливого продавца». Он посчитал это признаком собственного достоинства и успеха в жизни, признания личной значимости в глазах окружающих. Все это в сумме привело к переживаниям, скачку давления, испорченному настроению. Как мы видим, значение события и как следствие — степень эмоции определяется многими факторами и весьма индивидуально. Наш несчастный покупатель, запуская свои эмоции, произвёл ещё несколько умственных действий, среди них — операция сравнения.

Операция сравнения

Сравнение — это основное, что делает наш ум. Это его прямая обязанность. В результате процесса сравнения он должен выдать команду: «это лучше, а это — хуже», «это делай, то не делай». Когда мы пользуемся умом для рассуждений о внешнем мире, мы более или менее контролируем и сам процесс сравнения, и те критерии, которыми наш ум пользуется: «Туда не ходи, сюда ходи: снег башка попадёт…». Когда наш ум действует во внутреннем мире, он трудится бесконтрольно, но оператор сравнения включается самопроизвольно на каждом этапе мыслительного процесса.

В структуре мыслительного процесса первым шагом является опознавание ситуации. В ней тоже содержится процесс сравнения. Информация о типичных жизненных ситуациях накапливается с опытом и хранится в памяти. Опознавание ситуации состоит в сравнении данной ситуации с типичными образцами, имеющимися там. В результате этого ум либо находит некие уже случавшиеся подобные ситуации, либо определяет ситуацию как происходящую впервые. И в том, и в другом случае возникает некая поведенческая рекомендация. Какими критериями при этом руководствуется подсознание, сказать трудно, но так или иначе возникает некая программа поведения, которую подсознание, что-то с чем-то сравнивая, выбирает и признает правильной.

Операции сравнения продолжаются: идёт формирование образа ожидаемого результата. Это некая «внутренняя цель» подсознания, которая, конечно, как-то связана с «внешней целью», возникшей в результате появления потребности. Напомню, что мы разбираем процесс подсознательного умственного действия, возникающего в связи с внутренними переживаниями, которые никак не вербализуются, не «опредмечиваются». Поэтому мы до поры до времени не можем сказать, каков образ внутренней цели, но вправе предполагать, что подсознание его сформировало и утвердило программу действий. Как только мы начинаем действовать, выполняя подсознательно сформированную программу, наш ум переходит из области подсознания в область сознания, наши действия и образы опредмечиваются, мы начинаем осознавать прежде неясные мотивации как рациональные цели.

Последнее оценивание в цепочке сравнений: соответствует ли полученный результат той цели, которая была поставлена вначале — «внешней» цели? Если результат согласуется с требуемым, то возникает чувство удовлетворения, а если не согласуется, возникает неприятное переживание внутреннего конфликта, каковым могут быть разочарование, обида, стыд, вина и прочие эмоции. При многократном повторении сходных ситуаций формируется стереотипные, автоматические, неосознаваемые ответы организма на ситуацию. Формируются умственные привычки или автоматизмы ума.

То, что мы выше описали, упрощённая схема мыслительного процесса, порождающего эмоции. Можно ли им управлять, если он неосознанный и автоматический? Можно, если сделать его осознанным. Для этого надо, пережив неприятную эмоцию, попытаться понять, какой мыслительный процесс проходил в нашем подсознании, разбить его на этапы, выделить операции опознания, отклика, присваивания статуса и сравнения. На каждом шаге возможны ошибки, и надо попытаться их выявить. Если вернуться к примеру с продавцом, то на первом шаге — опознание — можно было ошибиться, если это был не продавец, а грузчик или подсобный рабочий, оказавшийся за прилавком. Ошибка могла быть и на втором шаге: присваивание отклика, ожидание вежливого и содержательного ответа. Можно напомнить себе, что мир и общество не всегда такие, какими могут и должны быть, и продавцы не всегда соответствуют своему назначению, нарушают правила торговли, что бывает не так уж редко, так что надо быть готовым к жизненным реалиям и не огорчаться при встрече с ними. Ошибка могла быть и на третьем шаге: присвоение статуса. Вы сами возвели незнакомого продавца в ранг тех персон, чьё мнение, поведение и оценка для вас важны настолько, что всякое отклонение от ожиданий для вас болезненно. Разве так должно быть? Неужели каждый лавочник имеет для вас такое же значение, как родные и близкие, друзья и коллеги? К операции сравнения у вас претензий нет: ум сравнил ваши ожидания с тем, что произошло в действительности, и вынес вердикт: имеет место расхождение. А вот огорчаться этому или нет — ваше дело. Автоматизмы возбуждают эмоцию возмущения, недовольства, обиды, но теперь вы, я-наблюдатель, стоите над схваткой и гасите вспыхивающую эмоцию, находите успокаивающие слова типа «продавщица оказалась невоспитанной дурой» или что-то подобное.

Мы на примере разобрали процесс возникновения эмоции и процесс анализа мыслительного процесса, после того, как все произошло. Можно ли управлять этим процессом в режиме реального времени, когда отрицательная эмоция ещё не возникла, когда её ещё можно избежать? Да, можно. Разбирая реальные случаи так, как это сделано выше, мы «познаем себя» и обучаемся. Через некоторое время мы уже будем заранее знать, что от себя можно ожидать, и на каждом шаге будем готовы и к неожиданной для вас реакции извне, и к нежелательной собственной реакции на происходящее, сумеем смягчить её или вовсе не допустить.

Мы представляем, как осуществляется управление машинами, механизмами, людьми, группами людей, предприятиями, государствами. Понимаем, что это — осознанные способы управления: есть цели, планы действий, рычаги управления, управляющий. В природе существуют процессы, протекающие как бы сами собой, без видимого управления. Например, физиологические процессы в нашем организме «управляются сами»: мы не даём желудку команду — переваривать, глазам — смотреть, сердцу — качать кровь и т. д. На самом деле все они управляются генетически заданной программой — рост растения, сложная система взаимодействия органов, контролирующих и поддерживающих параметры жизнедеятельности — организмом. Все это — управляемые процессы, детально рассмотрев которые мы сможем отыскать причины отдельных фрагментов и понять: не будь причин, играющих роль команд управления, не было бы и их следствий, процесс пошёл как-то иначе.

В области психической деятельности есть те, что управляются осознанно, когда я понимаю проблему и даю себе команду действовать так, а не иначе, вести себя так, а не по-другому. Есть и психические процессы, протекающие без нашего непосредственного участия, идущие как бы сами по себе. Процессы, порождающие эмоции, чаще всего, протекают именно так. Это отражается даже в языке. Мы «вспыхиваем» от гнева или обиды, нас «охватывает» чувство ревности или страха и т. д. Мы описываем эти явления как не зависящие от нас, мы не говорим «я зажёг в себе гнев» или «возбудил в себе страх». Именно в этой автономности, самостоятельности и неуправляемости состоит проблема нашей зависимости от мира эмоций, в этом причина мимолётности и неуловимости счастья.

Источником и причиной запуска деятельности являются потребности: жажда, холод и др., они побуждают к поиску воды, тепла и т. д. Если воду удалось найти и жажда утолена, возникает эмоция удовлетворения. Она берет на себя управление поведением и рекомендует, например, лечь отдохнуть или вернуться к прежним занятиям. Если найти воду долго не удаётся, возникают эмоции беспокойства, тревоги, страха, и уже они начинают управлять нашим поведением.

Эмоции (обида, вина, стыд, зависть, отвращение, гнев, страх и др.), взяв на себя управление поведением, включают специфические, автоматические программы поведения, в том числе и нежелательные. В гневе человек совершает то, что не стал бы делать в обычном состоянии, так как он в это время «не в своём уме»: управление полностью взяла на себя эмоция. Сознание (ум) при этом отходит в сторону, сфера его ответственности сужается, и оно начинает подчиняться, служить управлению, осуществляемому эмоцией. Эмоция подчиняет себе интеллект, волю, и мы кричим от страха, бежим неизвестно куда, оскорбляем кого-то сверх всякой меры или рыдаем от обиды.

О поведении мы говорим «правильное» и «неправильное». Мыслительный процесс — это тоже своего рода поведение, только ума. Оно тоже бывает «правильным» и «неправильным», «хорошим» и «плохим», если оценивать его с точки зрения движения к состоянию удовлетворения, к счастью. Наша цель — научиться следить за ходом своих мыслей, изменять плохое поведение ума на хорошее, управлять им.

Алгоритмы управления

«Управлять» значит каким-то образом изменять ход и содержание процессов для достижения желательной эмоции. Мы более или менее хорошо представляем себе, что такое управление людьми в государстве, в организации, в компании друзей или в семье: ставится какая-то цель, продумывается последовательность действий, прогнозируются ожидаемые результаты и т. д., при этом применяется некий набор приёмов: убеждение, принуждение, воодушевление, манипулятивное воздействие и т. д. Почти всегда в управлении людьми присутствует то или иное сочетание кнута и пряника, наказания и поощрения, насильственного и ненасильственного воздействия.

Суть насильственного управления можно выразить формулой: если ты сделаешь не то, что надо, или не сделаешь то, что от тебя требуется, тебя ждут неприятности (неприятные эмоции), наказание. При ненасильственном управлении нас стимулируют, воодушевляют делать то, что от нас ожидают не из страха перед наказанием — его не будет, — а из стремления соответствовать ожиданиям. Наградой будет поощрение и приятные эмоции.

Теперь подумаем о том, как управлять самим собой и своими мыслями. В процессе управления есть руководитель и исполнитель. Когда мною кто-то управляет или я кем-то управляю, эти две роли очевидны. Если я управляю сам собой, то я играю обе эти роли одновременно. Чтобы контролировать процесс управления самим собой, надо научиться выявлять эти две роли в себе самом и в сложившейся ситуации. Надо распознать тех руководителей, которые во мне «пробудились» и стали управлять. Такими могут быть возникшие физиологические потребности (голод, жажда, ощущение холода и т. п.). социально обусловленные потребности, ставшие чертой характера или установками (стремление к успеху, власти), эмоции (страх, обида, вина и т. д.), некие черты личности, обусловленные культурой, традициями и т. п. Они могут конфликтовать друг с другом: воспитание предписывает не вставать во время концерта в зале филармонии, а физиология властно направляет в туалет. Если нам удаётся осознать элемент своего поведения как исполнение того, что было нами же задано, мы обретаем возможность эффективно управлять процессом. Когда мы это осознаем, нам надо будет выбирать способ управления: насильственное или ненасильственное. Оба подхода есть в нашем распоряжении.

Действуя насильственно, я формирую такой алгоритм: если ты не совершишь требуемого действия, то тебя охватит неприятная эмоция. При этом исполнительская часть реагирует соответственно: надо избежать неприятной эмоции, то есть подчиниться, но подчинение может породить (и нередко порождает) другую неприятную эмоцию. Действуя ненасильственно, я формирую другой алгоритм: если ты поступишь так, как я говорю, тебя ждёт позитивная эмоция. Отклик на это воздействие со стороны я-исполнителя: надо постараться поступить так, как требуется, и испытать приятную эмоцию. Как видим, различие между двумя методами не только в подходе, но и в последствиях. К сожалению, мы делаем этот выбор неосознанно и, чаще всего, выбираем насильственный метод, метод принуждения, потому что он нам гораздо лучше знаком. Цивилизационная культура, в которой мы существуем веками, нас подталкивает именно к этому — насильственному — методу управления.

Насильственный метод управления глубоко проник во все сферы нашей жизни. Угроза наказания лежит и в основе юридического права. Почти все вероучения основываются именно на страхе наказания. Общество, которое могло бы отказаться от такого подхода, пока никому построить не удалось. Страх до сих пор является основным и безотказным средством манипуляции общественным сознанием. Но в отношениях с самим собой мы можем это изменить! Метод насильственного управления приводит к патогенному, омрачающему жизнь мышлению, в то время как ненасильственный подход формирует оздоравливающее. Научившись управлять самим собой ненасильственно, мы начинаем все дела делать с удовольствием. Мы можем обрести позитивную мотивацию в самых скучных или неприятных делах, которые приходится делать каждому! Мы можем награждать себя собственным счастьем за правильное умственное поведение, за мастерство овладения своим эмоциональным миром.

«От несчастья»

или «к счастью»?

Если считать, что «счастье — это отсутствие несчастья», значит, надо уходить от несчастья и тогда придёшь к счастью — вот пример похожего на правду, но глубоко ошибочного суждения. Казалось бы, если я иду из пункта А в пункт Б, имеет ли значение, как говорить — «ухожу от А» или «двигаюсь к Б». В пространстве формальной логики, если между А и Б только одна дорога, никакой разницы нет, а вот в нашей психологии, оказывается, это совсем не одно и то же. Дело в том, что надо идти не от негатива (в нашем случае «отсутствие счастья»), а к позитиву («счастье»). Особенности нашей психики таковы, что единственно эффективным является движение «к», а не движение «от». Если я сконцентрировался на движении «от» негатива, на избавлении «от» чего-то мне мешающего, я, скорее всего, не добьюсь результата. Я буду ходить вокруг да около своей проблемы, мысленно к ней возвращаясь, чтобы проверить: я уже ушёл от неё или нет? Это ловушка, магнит, создающий фиксацию на каком-то предмете. Уходя «от», мы программируем свой мозг на неразрывную связь с тем, от чего хотим уйти. Двигаясь «к», мы программируем свой мозг на неразрывную связь с тем, к чему стремимся. Мы создаём образ того, к чему хотим прийти, и только в этом случае туда попадём. Если мы создаём образ того, чего хотим избежать, мы попадём в ловушку: мозг не умеет отталкиваться от образа. Раз образ создан, он будет вокруг него вращаться, возвращаться к нему, пока ему не дадут другой и не подтолкнут в нужном направлении. Очень важно не забывать эту мысль на протяжении чтения всей книги и в дальнейшем руководствоваться именно таким подходом к решению возникающих проблем.

Метапрограмма

Важно знать, что уходить «от несчастья» или идти «к счастью» не всегда и не для всех просто является вопросом свободного выбора. Так же как оптимисты и пессимисты отличаются в выборе одной из двух оценок «стакан наполовину полон» или «стакан наполовину пуст», так и выбор стратегии «идти к счастью» или «уходить от несчастья» осуществляется подсознательно и во многом определяется психотипом конкретного человека, индивидуальными способами его мышления и выбором линии поведения. Рассмотрим на примерах, о чём идёт речь.

Когда нам надо дать оценку чему-либо (проекту, событию и т. п.), мы пользуемся двумя подходами. Первый: оцениваем сами, исходя из внутренних критериев и собственного опыта. Второй: ориентируемся на оценки и мнения других людей. При этом имеющийся у каждого из нас индивидуальный психотип будет подталкивать нас к приоритетной опоре на один из этих двух подходов. Одним важнее исходить из собственных оценок, другим — из мнений авторитетов.

Другой пример. По ТВ идут две рекламы. В одной рекламируют лекарство, «которым пользовались ещё наши бабушки», в другой — «новейшее средство, разработанное на основе высоких технологий не имеющее аналогов». Для одних людей важной будет именно традиционность, похожесть на нечто знакомое, для других — новизна и непохожесть.

Третий пример. Муж говорит жене, что пора бы сделать в квартире ремонт. Жена откликается: «Давай, я как раз такую чудесную ткань на шторы и покрывало видела!» Муж раздражается: «Ну, при чём тут покрывало? Надо решить, будем ли делать перепланировку, менять полы, окна! До штор ещё надо дойти». В этой ситуации муж мыслит общими категориями, жена — частными.

Эти примеры иллюстрируют разные подходы к оценке действительности, и, соответственно, подход «идти от» или идти к» тоже из сферы особенностей индивидуальной психики. В психологии эти свойства людей называют метапрограммами.

Считается, что метапрограммы — способы восприятия и вытекающие из этого стратегии поведения — формируются в детстве и сопровождают нас всю жизнь. Выбор того или иного варианта (в наших примерах «идти от» или «идти к»), внутренняя или внешняя оценка, сходство или различие, общее или конкретное и многие другие дуальности, свойственные метапрограммам, осуществляется подсознательно, но это не означает, что нельзя произвести осознанный выбор иного варианта. Метапрограмма — наша особенность, но не «приговор»: её можно отменить и заменить на другую. В литературе по психологии описаны десятки метапрограмм (см., например, книгу М. Холла и М. Боденхамера «51 метапрограмма», ссылка в списке литературы). Рассмотрим ещё некоторые.

Метапрограмма «достижения» или метапрограмма «избегания». Обе стратегии могут привести (или не привести) к цели, но приверженец первой будет к ней двигаться «напролом» и оценивать успех по факту достижения, другой сперва учтёт возможные препятствия, способы их преодоления и успех будет оценивать с учётом затрат и потерь.

Метапрограмма «Я или Другие». Ориентация на полюс «Я» свойственна тем, кто в первую очередь думает о собственных интересах, ориентированные на общий интерес или потребности других людей соотносятся с полюсом «Другие». Ясно, что они будут стремиться к разным линиям поведения. Соответственно, мотивировать этих людей надо разными перспективами и ценностями: одним указывать на перспективу личной выгоды, другим — на общее благо.

Наши метапрограммы «включаются» и действуют во многих жизненных ситуациях. Мы отличаемся взглядом на выполнение планов и проектов: одним свойственно в первую очередь видеть проект «в целом», другим важны детали и процедуры; одни проявляют активность сходу, собирая информацию «по дороге», другим важно сперва во всём разобраться («активный/рефлексивный»); одни, анализируя что-либо, в первую очередь улавливают и принимают во внимание сходство с тем, что они знают и видели прежде, другие выхватывают отличия. Понимание своего и чужого типа мышления, метапрограммы, важно и удобно. Этими навыками пользуются современные руководители, управляющие коллективами, таким знанием о самом себе тоже неплохо пользоваться: учитывая свою «природную» метапрограмму, можно, опираясь на рациональный анализ, вносить коррективы.

Патогенное и саногенное мышление

В памяти иногда всплывает что-то плохое, неприятное. Вспоминается, например, ситуация, в которой вас обидели, как бы вновь звучат слова обидчиков, появляются их лица. Вы «проигрываете» ещё и ещё раз все заново, вновь и вновь переживая обиду, ищите те слова, которые вы могли бы сказать, но не сказали… Знакомо? Ещё как! Мы все так устроены, я — не исключение. Однако я уже знаю, что это — неправильное мыслительное поведение, вредное во всех отношениях, что надо контролировать своё воображение. Как это сделать? Несложно, но совсем не так, как мы пытаемся делать чаще всего, стремясь «не думать о плохом». Мы хотим прогнать навязчивый образ, не думать об обидчике и обидной ситуации, но это редко получается: мы всё время к ней возвращаемся. Мы уже говорили, что правильное мышление, это такое, когда мы идём не «от», а «к». Пытаясь уйти от неприятного образа, мы привязываем себя к нему ещё крепче. Надо не от него уходить, а идти к другому образу, который мы должны создать в своём воображении. Что значит «идти к нему»? Это значит представить его себе, вжиться в него, постараться переживать именно то, что хотелось бы переживать. Я упоминал о традиционном психологическом трюке: «не думай о зелёном медведе» или «белой обезьяне». Как это сделать? Думать о жёлтой розе, о парящей в небе птице, о журчащем ручье, о закате на берегу моря — о чём угодно другом, приятном, что вы можете хорошо себе представить.

Пока вы будете думать о неприятном, о тяжёлых ситуациях (стыда, обиды, ревности, подозрений и т. п.), переживать их вновь и вновь, вы будете несчастны. Такое мышление называют патогенным, то есть приводящим к патологиям, болезням. Ю. Орлов выделяет следующие характерные черты патогенного мышления.

1. Неуправляемость воображения, проигрывание отрицательных образов и ситуаций, что приводит к непроизвольным эмоциональным и инструментальным реакциям. Например, обдумывая обиду, человек невольно начинает предвосхищать наказание обидчиков и непроизвольно разрабатывает планы мести, представляет в воображении, какое возмездие должно их настичь. Аналогично происходит и воображение, связанное с другими чувствами, такими как ущемлённое достоинство, стыд, ревность.

2. Поскольку каждый акт такого размышления и воображения сочетается с определёнными переживаниями, то они, по известным закономерностям научения, закрепляются за образами, вызываемыми в воображении. Вследствие этого образы приобретают большую энергию чувств и способствуют накоплению отрицательного опыта: обиженный становится более обидчивым, агрессивный — ещё более агрессивным, ревнивый превращается в патологического ревнивца, трусливый — в патологического труса (поскольку, кроме реальных событий, он сам постоянно пугает себя). То же происходит с человеком, который перемалывает в голове ситуации, в которых он, например, испытал стыд и унижение, в результате чего вместо естественного стыда вырабатывает глубокое чувство неполноценности.

3. Патогенное мышление характеризуется полным отсутствием рефлексии, т. е. способности рассмотреть себя и своё состояние со стороны. Для него характерна полная включённость в ситуацию даже после того, как она прошла или разрешилась определённым образом. Для патогенного мышления характерно слияние своего «Я» с образами, которые продуцируются в сознании. При патогенном мышлении человек с возбуждением и страстью вновь проигрывает ситуацию, забывая, что это уже не реальная, а воображаемая.

4. Для патогенного мышления характерна тенденция лелеять в себе и сохранять переживания: обиду, ревность, страх, стыд. Человек по-настоящему не стремится отделаться от них, не понимает, что именно эта тенденция постепенно приводит к формированию патологии. Эта личностная особенность патогенного мышления обычно сочетается с полным невежеством и незнанием, а иногда неприятием принципов психогигиены.

Приходится с горечью признать, что именно так мыслит и чувствует большинство из нас. Нам редко удаётся целенаправленно справляться с воображением. Обычно переключение его на другие образы происходит случайно. Самое бо́льшее, что мы предпринимаем в тех случаях, когда нас эти «образы и чувства» уже совсем «достали», это пьём таблетки или что-то горячительное либо пытаемся «разрядиться и снять напряжение» иными доступными способами. В то же время существует другой способ мышления, который настолько существенно может повлиять на жизнь, что у вас вырабатывается новая философия жизни. Об этом способе мы говорим на протяжении всей книги: это саногенное, или оздоравливающее, мышление. Саногенное мышление (СГМ) снижает напряжение и стресс, способствует разрешению конфликтных ситуаций, достижению согласия с окружающими и с самим собой и приносит счастье.

Как управлять мыслями

Мысли — продукт работы мозга. Современная наука довольно много знает о мозге, его структуре, устройстве нейронных связей, электрохимических и биоэлектрических импульсах. Все эти это электромагнитные взаимодействия и биохимические реакции в нашем мозгу и других частях тела мыслями ещё не являются, хотя и лежат в их основе. Мыслью становится некий информационный, образный продукт, формирующийся в ходе развития человека и его разума, сознания. Что такое разум и сознание — один из центральных вопросов науки, который продолжают изучать, шаг за шагом приоткрывая все новые и новые стороны и особенности этих величественных и очень сложных явлений.

Взаимодействиями и реакциями, лежащими в основе мыслей и мыслеобразов, управлять непосредственно мы не можем. Мы, конечно, можем на них влиять путём применения лекарственных, наркотических, галлюциногенных и т. п. веществ: эти вещества вмешиваются в течение биохимических реакций, в передачу импульсов и проч. Но такое управление не слишком надёжно: результаты применения лекарств предсказуемы лишь статистически. Кроме того, воздействие подобных веществ наносит больший или меньший вред организму.

Мыслями мы можем управлять опосредованно: с помощью образов, которые преднамеренно вызываются нашим воображением. Вслед за появлением образа происходят изменения и в ходе биохимических реакций. То, что с помощью образов мы можем воздействовать на протекающие в организме взаимодействия и реакции, очевидно. Представьте себе, как вы разрезаете лимон, как вытекает его кислый сок, и ваше слюноотделение начнёт работать. Если бы вы пытались без этого или иного образа просто отдавать приказы своим слюнным железам, ничего бы не вышло. Но раз образ лимона уже существовал в нашей памяти, возникли умственные автоматизмы, которые проявились, когда мы представили себе лимон и его кислоту. Так, по мере накопления жизненного опыта, информации об объектах и их свойствах мы формируем некую базу образов в своём подсознании, обращаясь к которой оно запускает процессы, завершающиеся физиологическими и психическими реакциями. Сознание может управлять течением мыслей, если вовремя вызовет в воображении нужный образ. Умение вызывать нужные образы, чтобы получить желанную эмоциональную реакцию, и есть искусство управления мыслями. Даже если мы не научились целенаправленно и осознанно «включать» нужные образы, это всё равно происходит, только подсознательно, вне нашего контроля, автоматически.

Автоматические реакции, сформировавшиеся в нашем подсознании, образуют систему привычек, это очень влиятельная подсистема нашей психики. Все, что только возможно, наш организм пытается делать «по привычке». Действовать «по привычке» удобно: это экономит наше время и усилия. Можно образно выразить, что внутри нас действует «человек привычки».

Там же, внутри нас, есть и «человек воли». Он может выключить действия, которые предлагает «человек привычки», навязать стереотипному поведению другой вариант. Именно это мы и называем волевым усилием. «Человек воли» может быть весьма эффективным. Он может не просто подавлять «человека привычки», а разыгрывать более сложные сценарии, быть умной силой, которая управляет привычками без насилия и угроз. Наша воля — не тупой полицейский, который может только запрещать, а умный воспитатель, который мягко приостановит готовое начаться действие и предложит обдумать и совершить иное. «Человек привычки» и «человек воли» могут быть союзниками.

Сумма навыков и способностей человека распознавать эмоции, понимать намерения, мотивацию и желания других людей и свои собственные, а также способность управлять своими эмоциями и эмоциями других людей в целях решения практических задач получила в современной психологии название «эмоциональный интеллект» (EQ). Эмоциональным интеллектом считают комплекс, состоящий из таких компонентов как самопознание, саморегуляция, мотивация, эмпатия и социальные навыки. Подробнее об этом — в параграфе «Эмоциональный интеллект» в разделе «Общество и счастье».

Вопросы к себе

Основной инструмент самоанализа, работы со своим сознанием и подсознанием — задавание вопросов самому себе. Большинство, однако, ни вслух, ни мысленно себе вопросов не задаёт. Даже люди, склонные к философствованию, самоанализу, размышлениям о смысле жизни, редко оформляют свои мысли в форме вопросов, обращённых к себе. Они могут анализировать свои поступки, и в этом анализе в скрытой форме будет существовать вопрос «Зачем я это сделал?», но он останется незаданным. Да, незаданные вопросы существуют всегда, и это важная часть не только мыслительного процесса, но и процесса общения людей. Если незаданный вопрос «озвучить» (в общении с самим собой это можно сделать мысленно, и в данном случае «озвучить» будет означать «сформулировать в виде фразы-вопроса»), многое изменится. Вопрос, который до этого подразумевался, встанет во всей определённости и потребует ответа. Не будучи заданным/сформулированным, он позволял мыслям и образам течь «без присмотра», отклоняясь от требований вопроса. У большинства из нас нет не только привычки, но и навыка, умения задавать себе вопросы.

В Интернете множество материалов с заголовками типа: «200 важнейших вопросов для самоанализа». Почитать их стоит, но пользы от них вы можете и не получить, потому что это не ваши вопросы, они придуманы не вами, не родились из вашей ситуации. Вопрос, рождённый вашей ситуацией, вашим переживанием, может стать более эффективным, чем заимствованный откуда-либо. Важно, чтобы вы смогли осознать ситуацию такой, чтобы она стала «вопросной», вопрос в ней возник естественным путём. Подсказки со стороны, особенно в процессе осваивания навыка задавания вопросов самому себе, разумеется, полезны. Но не ищите эти вопросники по Интернету, а начинайте прямо сейчас. Мой первый вопрос-подсказка: «Зачем я читаю эту книгу?» Это не самый простой вопрос, потому что «зачем?» предполагает осознание цели, а она может быть расплывчатой и плохо поддаваться словесному описанию. Вариант попроще: «Почему я читаю эту книгу?» Здесь достаточно указать причину: «Мне посоветовали; понравилось заглавие; привлекла обложка» и т. п. Другой вопрос-подсказка, пригодный в ситуации, когда, например, вас тревожит обида. Начните с простого: почему я обиделся на этого человека? Что именно меня задело? Продолжайте в том же духе, покопайтесь в ситуации. Играйте в вопросы самому себе, тренируйте эти каналы мышления и самонаблюдения. Не стремитесь задавать только «умные и глубокие» вопросы, я бы даже предостерёг от задавания слишком сложных. Ответ сформулировать будет трудно, и игра надоест, а нам надо в игровой форме натренировать свою способность вести диалог с самим собой.

А нужно ли все это?

Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом.

Пифагор

Необходимость управлять эмоциями — своими и чужими — человеку была очевидна с древних времён. Но так ли нам необходимо погружаться в какие-то модели, описывающие происходящее в мозге, раскладывать их на составляющие последовательные операции, как это описано выше? Честно говоря, без этого можно обойтись, ведь обходились же вы как-то без этого до чтения этой книги. Человек умеет приспосабливаться, о многом догадываться самостоятельно, перенимать чужой опыт. Другое дело, что такой метод проб и ошибок не слишком эффективен и часто болезнен. Гораздо надёжнее освоить и применить обоснованные, проверенные методики. Изложенные здесь методы и представления об управлении эмоциональным миром наилучшие и доступные, позволяющие осуществлять управление самостоятельно, без участия другого человека. Только так мы сможем сами управлять своим внутренним миром, в особенности миром эмоций. Только имея представление о происходящем внутри нас, мы сможем воздействовать на это целенаправленно и самостоятельно.

Человек — самое сложное существо в мире. Человечество — самоорганизующаяся и самонастраивающаяся система. Но мы не являемся самодостаточной замкнутой системой, обладающей всем комплексом необходимых знаний и навыков от рождения, на генетическом уровне. Мы нуждаемся в развитии и саморазвитии, друг в друге и в том опыте, в тех знаниях, которые были накоплены до нас. Для сохранения и передачи этих знаний, навыков и умений нам даны память и язык. В числе таких знаний есть и «инструкции» по здоровому образу жизни, которым учат с детства, да и на протяжении всей жизни. Столь же необходимы и «инструкции по управлению эмоциями», но этому пока не учат ни в школе, ни после школы. Предлагаемые в книге методы и подходы как раз и являются такими инструкциями, позволяющими выработать и придерживаться правил и навыков «эмоциональной гигиены».

Хочу сделать важное методическое замечание: ко всему, о чём мы будем говорить в дальнейшем, относитесь легко, играючи, не делайтесь излишне серьёзными. Не становитесь в позицию мужественного героя, решившегося на нечто сложное и важное, поставившего перед собой цель: я хочу измениться, я хочу овладеть саногенным мышлением, стать другим и быть счастливым. Вам не надо меняться, вы вполне совершенны, вы именно тот, кем вам надлежит быть. Надо просто заглянуть внутрь себя, увидеть свои ум и эмоции, и вовсе не надо желать при этом стать другим. Оказывается, можно просто пользоваться своими возможностями, освоив некоторые приёмы. Этих возможностей достаточно для счастья, ничего другого не надо, «самосовершенствоваться» тоже не надо — вы уже совершенны. Испытывайте радость от собственного бытия. Чрезмерная, фанатичная погоня за счастьем сделает несчастным, не переусердствуйте!