Осторожно, работает десантура!

Сергей Зверев, 2011

Парижская полиция задержала главу «Северокавказского халифата», террориста и бандита Салмана Гудаева. Но выдавать его российским властям почему-то не спешит. А вскоре становится известно, что Гудаева и вовсе собираются отпустить на волю. Россия не может и не хочет допустить, чтобы отморозок снова очутился на свободе и продолжил свои кровавые дела. И поэтому в Париж летят опытнейшие специалисты-диверсанты из спецназа ВДВ – капитан Демидов и сержант Локис. Ситуация развивалась настолько стремительно, что руководство даже не успело поставить группе четкую задачу. Зато оно зачем-то отправило вместе с десантниками молоденькую переводчицу из МИДа. Какова ее задача, спецы узнают лишь в ходе операции…

Глава 4

Бизнес-классом Володя Локис летел первый раз в жизни. И был несказанно разочарован тем, что увидел. Он почему-то совсем по-другому представлял себе эти элитные салоны. Оказалось, что ничего особенного. В общем-то, можно было обойтись и без этих, как выразился Купец, понтов, но на бизнес-классе настояла Аня Корнейчик — та самая молодая особа, которая приехала к Туманову от генерала Журбина.

Она появилась в кабинете полковника через полчаса, в сопровождении дежурного по части майора Соколова. Скромно войдя, тихо поздоровалась и представилась:

— Анна Корнейчик, переводчик…

— Кто? — переспросил Туманов, глядя на невысокую, хрупкую девчушку с копной рыжеватых волос.

— Переводчик… — повторила девушка. — Прикомандирована к вашей группе от Министерства иностранных дел…

— Что-о-о? — единым вздохом пронеслось по кабинету.

— Какой переводчик?! Какое министерство? — опять начал заводиться Туманов. Он бушевал минут десять, хотя и старался не употреблять крепких слов и выражений. Смысл его возмущений сводился в основном к тому, что начальство совсем съехало с катушек, раз приняло решение включить в разведгруппу гражданского человека, да ко всему прочему сопливую девчонку, которая ничего не смыслит в разведывательной работе и будет только обузой, балластом для десантников. Остальные присутствующие растерянно молчали. По большому счету, их командир был прав. Брать в группу постороннего человека, гражданского, женщину, пусть даже и симпатичную, даже учитывая, что работать предстоит не в лесу или горах, — это, знаете ли, кощунство!

Однако девушку нисколько не смутил такой прием. Она уверенно подошла к столу Туманова и положила перед ним серый пакет с красными сургучными печатями. Полковник осекся на полуслове.

Откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза, Локис улыбнулся уголками губ, вспомнив, как отвисла челюсть у боевого офицера, когда он прочел содержимое пакета.

— А что я могу, парни? — глухо проговорил полковник. — Приказ есть приказ. Едут только двое из вашей группы и вот эта… мамзель. Кто поедет, решайте сами…

Этот вопрос решили быстро. Купец, не мудрствуя лукаво, предложил бросить жребий. Лететь выпало Локису и Демидову…

Почему он отказался ехать в Сочи и согласился выйти из отпуска, Володя сам не понимал. Он оправдывал это решение тем, что приказы не обсуждают, а выполняют. Но в глубине души понимал, что это не так. Побывать в Европе за казенный счет — кто ж от такого откажется… Впрочем, Локис прекрасно осознавал, что насладиться созерцанием шедевров Лувра и красотами Елисейских Полей ему вряд ли удастся. Как ни крути, а во Францию он ехал не развлекаться, а работать.

— Что лыбишься, Медведь? — поинтересовался Демидов, отвлекая Локиса от воспоминаний. — Ты бы лучше придумал, как этого Гудаева вывозить будем.

— Ты командир группы, вот ты и думай, — предложил Володя, не открывая глаз. — И вообще, у нашей милой переводчицы, по-моему, на все случаи жизни есть инструкции. Спроси у нее…

Демидов возмущенно фыркнул, но промолчал. Анечка Корнейчик с самого начала вела себя несколько странно. Купец не успел опомниться, как она перехватила у него власть — стала говорить уверенным, не допускающим возражений тоном. Не привыкший, что в его группе может руководить кто-то другой, кроме него, Купец попробовал было возмутиться и вернуть ускользающие от него бразды правления, но Корнейчик лучезарно улыбнулась ему и невинно захлопала длинными ресницами большущих голубых глаз. Купец махнул на все рукой, решив «не связываться с бабой». Он демонстративно не замечал девушку, но при этом подчеркнуто вежливо выполнял все ее то ли просьбы, то ли распоряжения.

— Мальчики, — услышал Володя сквозь дрему голос Анны, она сидела через проход от разведчиков, — а почему вы ничего не заказываете? Так дело не пойдет, вы себя… как это называется? Демаскируете, кажется. Правильно? По нашей с вами легенде, я — ваш переводчик, а вы — богатые русские туристы, которые едут во Францию отдыхать. Вы просто обязаны начинать кутить еще в самолете!

— И откуда такая милая барышня знает такие жуткие слова, — улыбнувшись, спросил Володя. — Меня от них оторопь берет…

— Книжек детективных начиталась, — пробурчал себе под нос Демидов, нажимая кнопку вызова стюардессы. — Да всяких шпионских киношек насмотрелась, вот и умничает теперь.

— Грубый ты человек, Алексей, — шутливо попенял Володя другу. — Такая девушка с нами летит, а ты…

— Что поделать, — Купец развел руками. — Трудное детство, скользкие подоконники, деревянные игрушки, привинченные к полу… Тут, как говорится, не до политесов. Девушка, мне, пожалуйста, сто пятьдесят коньяку, — попросил он подошедшую к ним стюардессу.

— Скажите, Володя, а ваш приятель всегда такой хмурый? — тихо, чтобы не услышал Демидов, спросила Корнейчик.

— Не обращайте внимания, — посоветовал Локис. — Просто Ку… Алексей панически боится высоты, а уж от перелетов его просто трясет мелкой дрожью…

Сидевший рядом с ним Купец от этого заявления Локиса расплескал на колени содержимое бокала, из которого собирался выпить. Уставившись на Володю круглыми глазами, он несколько секунд приходил в себя.

— Это кого дрожь прошибает? — громко спросил он.

Володя несильно ткнул друга в бок локтем, и остатки коньяка выплеснулись Купцу на грудь.

— Черт! — выругался тот. — Медведь, ты аккуратней толкаться не можешь? Я же так ни капли и не выпил!

— Не переживай, Леха, — миролюбиво ответил Локис, — стоимость выпивки включена в цену билета. Я правильно излагаю?

Последний вопрос был адресован Анне. Та в знак согласия кивнула.

— Только сильно не увлекайтесь, — предупредила она. — На борту самолета запасы спиртного ограничены. К тому же имейте в виду, что после куршевельского скандала французская полиция очень подозрительно относится к пьяным русским. Могут не впустить в страну…

— И какой дурак придумал, — проворчал Демидов, опять вызывая стюардессу, — что русские пьют больше всех в мире? Немец над рюмкой шнапса просидит полдня, зато пива выдует полторы бочки… И это у них называется отдых!

Подошедшая стюардесса, увидев пустой бокал и облитого коньяком Купца, только удивленно вскинула левую бровь, но ничего говорить не стала.

— Повторите… — попросил Демидов, протягивая ей пустую посуду. — А то расплескалось, трясет сильно…

Девушка удалилась, неопределенно хмыкнув. Через несколько минут она принесла две маленькие бутылочки. Сердито сопя и косясь на Володю, Купец открыл одну и залпом выпил. Вторую он убрал в карман пиджака.

— Аня, — Локис перегнулся через подлокотник кресла, — я вам открою еще одну страшную тайну! Только вы никому о ней не рассказывайте. Договорились? Мой друг влюблен в вас! Но стесняется признаться…

Володя не успел досказать; Демидов захлопнул ему рот своей широченной ладонью, прижал к груди и прошипел сердито:

— Вовка, завязывай валять дурака. Накажу. Больно накажу…

Локис, соглашаясь, покивал, давая понять, что все понял. При этом он едва сдерживал душивший его смех, прекрасно зная, что ничего Демидов ему не сделает. А его обещание наказать — пустая угроза. Причина командирского недовольства и раздражительности была не только в том, что переводчица Корнейчик с легкостью «отобрала» у него руководство операцией. Она, эта причина, крылась значительно глубже.

Незадолго до этого задания Демидова вызвал к себе заместитель командира полка по работе с личным составом Мартынюк — вредный мужичонка, которого за глаза все десантники называли «руководитель по борьбе с личным составом». Мартынюк начал служить, еще когда в армии были замполиты, бдительно следившие за моральным обликом солдат и офицеров. Видимо, те идеи надежно застряли у него в подкорке головного мозга. И он никак не мог от них избавиться. Правда, теперь он опирался не на «Моральный кодекс строителя коммунизма», а на христианское учение. Менее занудными его беседы от этого не стали.

Смысл мартынюковских претензий к Демидову заключался в том, что Купец «нечутко отнесся к своей бывшей жене». Год назад она сбежала, не выдержав постоянных командировок Алексея, а когда решила вернуться, нарвалась на решительный отказ. Кто-то надоумил оскорбленную женщину обратиться к Мартынюку. Два часа бывший замполит занудным голосом читал капитану лекции о необходимости прощать заблудших. Не выдержав, Купец обложил собеседника матом. Это было весьма опрометчиво с его стороны, несмотря на то что все происходило без свидетелей. Мартынюк был злопамятным и мстительным. Пакостить Купцу он начал уже на следующий день. Мало того, он пытался воспротивиться посылке Демидова на это задание, утверждая: капитан «недостоин такой чести». И очень болезненно отреагировал, узнав, что Туманов не прислушался к его мнению. Зная характер Мартынюка, Купец прекрасно понимал, что тот просто так от него не отстанет. Но винил он в этом не свою несдержанность, а бывшую супругу, автоматически перенося эту неприязнь на всех женщин. Хотя закостенелым женоненавистником не был. Володины заигрывания с переводчицей раздражали Демидова. Особенно ему не нравилось, что объектом для своих подначек Локис выбрал именно его.

— Вот и молодец, что понял, — проворчал Демидов, отпуская Володю.

— Алексей, ну почему вы так реагируете? — вмешалась в разговор Корнейчик. — Я же понимаю, что Володя шутит…

Купец бросил на переводчицу недовольный взгляд и полез в карман за бутылочкой коньяка.

— Дамы и господа, — прозвучал в репродукторах мягкий женский голос. — Наш самолет начинает снижение. Просим вас пристегнуть ремни и не курить…