Индия, брат!

Сергей Каргин

Что такое работать и жить в чужой стране? В современном мире этим уже никого не удивишь. Только если эта страна не… Индия.О непостижимой и невероятной Индии; о ментальности, ставящей в тупик европейского человека; о шокирующей разнице в уровне жизни и кастовых взаимоотношениях; о том, что обычный турист никогда не узнает; скрытых и не афишируемых сторонах работы и быта с максимальной откровенностью – от автора: непосредственного участника и свидетеля событий в сборнике рассказов «Индия, брат!»

Отпор

— Сегодня попробуем попасть на экскаваторы, — сообщил Щукин за завтраком, с аппетитом уплетая очередной чиз-омлет. — Чиф-менеджер BCCL пообещал посодействовать.

Шла вторая неделя очередного страйка, организованного неутомимым мистером Дула Матту. Получив вожделенный мандат депутата после недавно прошедших выборов в местные органы самоуправления, мистер Дула Матту терять время попусту не стал и бодро взялся за дело. В первые же дни своей политической карьеры он объявил страйк на карьерах, которые попадали в его избирательные районы. Это было несложно — поскольку во время своей предвыборной кампании Дула Матту пообещал всему народу светлое будущее в виде трудоустройства каждого и за хорошие деньги. Потому — буквально на следующий день — в окружении местного электората числом около сотни, вооруженного бамбуковыми палками и кричащего «Джиндоба!», и в присутствии представителей местного СМИ в виде одного кинооператора, фотографа и журналиста, а также наряда полиции, Дула Матту на одном из карьеров, а именно на «Блоке-2», провел успешные переговоры с русскими о предоставлении рабочих мест своим вчерашним избирателям. О чем тогда на следующий день с воодушевлением радостно сообщила местная пресса: все-таки прищемить хвост белому человеку в сознании индийца до сих пор является чуть ли не первой радостью в жизни — тут, видимо, сказывается недавнее колониальное прошлое. Собственно, мы тоже недалеко ушли: у нас, как известно, нет большей радости, чем та, когда у соседа корова сдохла; а что уж про других говорить… Люди везде одинаковы.

Разумеется, тогда весь Дханбад дружно порадовался многообещающему старту молодого пятидесятилетнего политика Дула Матту. И поскольку успешные переговоры тогда благополучно зашли в тупик по причине того, что русские на самом деле по своим полномочиям прием на работу в принципе не вели вообще, а Дула Матту сей факт не принимал однозначно, то организованный им страйк растянулся на неопределенное время. Работа на карьерах по обслуживанию экскаваторов была остановлена. Нашего подрядчика в лице DPPN Company карбонарии мистера Дула Матту к экскаваторам просто не подпускали — на подъездах к экскаваторам ими были организованы круглосуточные посты. А чтобы окончательно пресечь какие-либо попытки по обслуживанию оборудования, сподвижники мистера Дула Матту прошлись по домам наших индийцев и популярно объяснили, что за неуместный с их стороны энтузиазм они просто вырежут всю семью. Наши индийцы боялись высунуть нос из дома — про работу и речи быть не могло. Но пару раз наш отважный мистер Мукеш вместе с мистером Сону смогли ночью проникнуть на отказавшие экскаваторы и устранить неисправности. Правда, предварительно натянув на голову черные подшлемники и замотавшись, как ниндзя, во все черное. Но дальше этого дело не пошло — о проведенной акции непослушания дошло до мистера Дула Матту: в Индии и у камней есть уши. В результате чего мистер Мукеш около недели появлялся в офисе DPPN Company в темных очках — под ними скрывался фиолетовый бланш, который мистеру Мукешу был доставлен прямо на дом. Мистер Сону, как воин из касты сикхов, очки не носил, но вид имел довольно потрепанный. Таким образом, дальнейшие попытки по обслуживанию техники больше не предпринимались. Хотя экскаваторы продолжали периодически работать. Но что там с ними происходило и в каком состоянии все находилось — было непонятно. И это было нехорошо — при таком раскладе, когда смазку узлов нужно проводить каждый день, мы могли получить серьезные поломки. Надо было что-то предпринимать.

— Чиф — главный из угольной — пообещал, что он договорится с полицией, — продолжил Щукин, — чтобы они выделили вооруженный наряд для нашего сопровождения. И во избежание каких-либо эксцессов.

— Бред какой-то, — возмутился Ваня. — Мы еще под вооруженным патрулем ездить на работу будем! Совсем с ума посходили!

— Ваня, не бузи, — осадил Щукин. — Какие еще варианты ты предлагаешь? Ты видишь, что происходит? Техника работает, а никакого обслуживания нет. Мы с этим подходом себе такие проблемы поимеем, что мало не покажется!

— Надо как-то самим на экскаваторы попадать и мейнтененс делать — другого варианта нет, — продолжил Щукин. — Так что на 12:00 я вызываю машину и едем.

— Мне тоже ехать? — засомневался Толик Брусов.

— Толик! Ты супервайзер или где?! — возмутился Щукин. — Конечно, едешь! Ваня с Саней будут мазать, ты осмотришь все! Чего непонятно? Серега, ты тоже едешь, — повернулся ко мне Щукин.

— Понятное дело. Там неизвестно что с генераторами творится — уже, наверное, все щетки в ноль стерлись. Надо смотреть. Мукеша будем брать с собой?

— Спрошу его, — подумав, ответил Щукин. — Пусть сам решит, мы его подставлять не можем.

На том и порешили.

В районе полудня два брата, супервайзер Толик и я во главе с руководителем проекта Щукиным погрузились в машину и направились в сторону карьера «Блок-2».

— И где полиция? — поинтересовался Ваня.

— Они нас там встречать будут, — заверил Щукин.

— Да-да, там будут ждать — я звонить буду, — подтвердил сзади Мукеш: он решил ехать с нами.

Патрульная «Махиндра Болеро» с четырьмя вооруженными полицейскими поджидала нас на въезде в карьер. Пристроившись за ней, мы двинулись вперед. В начале спуска в карьер миновали сначала один, чуть позже второй пост добровольных помощников Дула Матту. Против полиции они ничего не имели. В карьере было пусто — в это время проходила пересменка, и в образовавшийся перерыв у нас вырисовывалось часа два на все про все. Собственно, этого нам было достаточно.

— Ну, я пошел, — сказал я, доставая из машины рюкзак с инструментом. — Пойду, посмотрю на масштаб бедствия.

— А мы снизу начнем, — ответил Ваня. — Ходовую осмотрим для начала.

Супервайзер мистер Брусов и руководитель проекта мистер Щукин, разминая ноги, тоже выбрались из машины. От Дханбада до «Блока-2» получалось около 60 километров и, соответственно, почти час на дорогу. Оба отошли в сторону, Брус закурил, и они издали стали рассматривать экскаватор. Оба со стороны смотрелись почти как братья-близнецы — с той лишь только разницей, что мистер Брусов в поперечном сечении все же несколько уступал мистеру Щукину — до ста пятидесяти килограммов живого веса начальника Брус недотягивал около тридцати. Но с учетом старой мудрости, которая гласит, что хорошего человека должно быть много, а также с точки зрения субординации — все было по фэншую. Разумеется, карабкаться по лестнице наверх на экскаватор оба однозначно не собирались — для того и были привезены другие люди, да и не царское это дело — руки пачкать.

Поднявшись в машинное отделение, я приступил к осмотру. Генераторы преподнесли приятный сюрприз — износ щеток оказался не таким критическим и вполне соответствовал норме. Осмотр двигателей также не выявил ничего криминального. Это уже успокоило. Часы наработки на мониторе в кабине машиниста только подтвердили предположение, что экскаватор за время нашего вынужденного отсутствия работал немного. Я вернулся в машинное и приступил к осмотру шкафов, где размещалась система управления. Но минут через двадцать с улицы раздался голос Щукина:

— Серега! Иди сюда!

Я вышел из машинного отделения наружу, но спускаться с экскаватора не стал — сверху с напорной площадки и так все было видно.

— Что хотел, Юльич? — спросил я сверху.

— Спускайся сюда! — ответил Щукин каким-то несколько нервным голосом.

Внизу около нашей машины стояла еще одна — чужая. Из нее вылезли шесть индийцев, Мукеш уже был рядом с ними, Ваня с Саней тоже подтянулись к Мукешу. Полицейский патруль при подъезде к экскаватору непосредственно к нему съезжать не стал и остался на ярус выше. Там они и стояли, бдительно озирая окрестности. Подъехавшая машина подозрений у них не вызывала, тем более что пока ничего сверхкриминального не происходило: образовавшийся митинг пока не переходил в следующую стадию типового мероприятия — то есть в банальную драку. А поговорить и каждому высказаться по любому поводу — это в Индии святое.

— Что такое? — спросил я, на самом деле уже понимая, что за гости к нам пожаловали.

— Давай вниз! — подключился к Щукину Брус. — Спускайся! Быстрее!

В голосах обоих уже явно звучала зарождающаяся легкая истеричность.

— Так в чем проблема? Я тут занят, вообще-то… — стал прикидываться я.

На самом деле я понял — приехали сподвижники Дула Матту. И, значит, снова заведется старая песня о его хотелках. Собственно, с его точки зрения и с точки зрения его карбонариев, все выглядело правильно и логично. Кроме одного: мне это было неинтересно, так как я приехал со своей задачей, и пустые разговоры мне не сильно улыбались по причине того, что и времени у нас было не так много, и по причине того, что вся эта их «политика» была мне также безразлична — как говорится, в каждой избушке свои колотушки. А в индийской — тем более.

Я развернулся и ушел в машинное.

— Серега!!! — Два голоса слились в унисон: Брус и Щукин по децибелам не уступали друг другу. — Иди сюда!!!

— Что хотели? — вернулся я. — Что за шум?

— Спускайся! Тебе говорят — иди сюда!!! — Нервное напряжение окончательно накрыло и трехсотпятидесятитонный экскаватор, и всех, кто находился рядом. Кроме полиции — они дальновидно находились вне зоны поражения.

Я осмотрел гостей. В толпе подъехавших карбонариев я увидел Ракеша, который раньше работал у нас в DPPN. Но, как это часто случается в мутные времена, ротация кадров и перетекание их из одного лагеря в другой — дело вполне обыденное и, можно сказать, нормальное. Правда, в военное время такое «перетекание» всегда называлось дезертирством или предательством и подлежало расстрелу без суда и следствия прямо на месте. Но в мирное время оценка поступков часто другая — причем часто противоположная: странности нашего мира поистине безграничны и порой просто труднообъяснимы.

Завидев меня, Ракеш поднял руку и согнутым пальцем поманил меня. Такой откровенно хамский жест я демонстративно проигнорировал, сделав вид, что вообще его не видел.

— Что за шум? Что вы там за собрание устроили? У нас и так времени мало, — продолжал я гнуть свою линию, выражая, таким образом, полное равнодушие к посланникам Дула Матту.

— Мистер Сергей, спустись, пожалуйста, — подал голос Мукеш. Он стоял в центре общей кучи, как бы разделяя обе стороны. — Иди сюда.

Игнорировать просьбу Мукеша я уже не мог — если он просил, то имел на это все основания, и сложившуюся ситуацию он понимал как никто лучше всех. К Мукешу стоило прислушаться. Тем более что роль основного переговорщика с нашей стороны он, разумеется, взял на себя.

Конец ознакомительного фрагмента.