История моего камня

Сергей Конюхов

Главный герой книги Николай неожиданно получает наследство от своего дедушки. Это круто меняет его жизнь. Сделает ли уникальный камень главного героя счастливым?

© Сергей Конюхов, 2021

ISBN 978-5-0053-7971-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда все стихает, я достаю свое сокровище из пижамного кармана и долго держу его в руке. В первые мгновенья они едва видны. Робкое свечение еле пробивается из-под пальцев, как зеленые ростки весной под лучами апрельского солнца. Да, да, поначалу они именно зеленые, потом багровеют.

Я помню, как дедушка ухаживал за рассадой на даче. Каждое утро он поливал грядки, а потом долго стоял подле них, опершись на грабли. О чем думал он тогда? Об этих маленьких стебельках, что приносили ему столько радости на склоне лет? О своей прошлой трудной жизни? О неудавшейся любви? О нас с мамой?

Мне никогда не узнать этого. Да и какое теперь это имеет значение.

Но, тихо! Мое сокровище шевельнулось в моей руке. Его лучи набирают силу и приковывают к себе мое внимание. Ярко-красные, алые, рубиновые, кровавые, иногда бывают фиолетовые, бурые. Их оттенки постоянно меняются, вызывая в моей душе то страх, то смятение, то восторг, то сладострастную муку. Они заполняют все пространство вокруг и намертво приковывают мое внимание. Я опять превращаюсь в преданного раба, созерцателя этих волшебных лучей. Багряные волны, поднимающиеся от моих ладоней, нежно и властно уносят меня прочь из этой комнаты, в те времена, когда я был юн, беспечен и не знал об этом колдовстве.

Я многого тогда не знал.

Впрочем, обо всем по порядку.

Глава 1. Дедушка

Самыми яркими впечатлениями детства являются воспоминания о моем дедушке. Конечно, я помню теплые материнские руки, нежные глаза, которые так часто и заботливо рассматривали меня в колыбели. Еще я помню отца с громким чуть хриплым голосом, от которого я непременно пугался. Но самыми приятными и поэтому особенно отчетливыми остаются воспоминания о моем дедушке Коле, Николае Степановиче, которые навсегда запечатлелись в моей тогда еще цепкой по-детски памяти. Он был генералом, заслуженным, уважаемым человеком, и моя мама — его дочь, всегда говорила о нем с нескрываемым восхищением. Именно поэтому меня назвали так же, как его — Николаем.

До сих пор я очень хорошо помню его лицо с крупными, немного грубыми чертами. Седые усы и брови делали его похожим на доброго сказочника. Впрочем, с тех пор он и запомнился мне тем, что всякий раз рассказывал какую-нибудь сказку или историю.

Особенно мне нравился его рассказ о Мальчише-Кибальчише, который отважно сражался с ненавистными буржуинами и так и не выдал им страшную тайну. Дедушка при этом пристально глядел в мои глаза, как будто пытался проникнуть внутрь меня. В такие моменты я чувствовал, как что-то тревожное и холодное охватывает меня изнутри. Но вот дедушкин взгляд смягчался, становились видны морщинки вокруг глаз, его лицо сразу же делалось добрей, в комнате было весело и тепло. Потом мы втроем с мамой пили чай, и дедушка угощал меня моими любимыми шоколадными конфетами.

Я уже говорил, что в младенчестве пугался резкого голоса своего отца. К сожалению, это единственное воспоминание о нем. Он ушел от нас, когда мне не исполнилось и пяти лет. Кажется, он был груб с моей матерью. Впрочем, достоверно мне это неизвестно. Слишком мал я был тогда, чтобы разбираться в человеческих взаимоотношениях. Помню еще, что дедушка не слишком его жаловал и часто отзывался о нем презрительно. С тех пор я ни разу не видел своего отца, даже не знаю, жив ли он сейчас или нет. Сразу же после развода с моей мамой он уехал на заработки, и после затерялся где-то на просторах нашей необъятной страны.

Обычно дедушка навещал нас с мамой в выходной день, чаще всего в субботу. Но иногда мы ездили к нему на квартиру. Он жил в четырехкомнатной квартире на Первой Фрунзенской улице вместе с бабушкой и домработницей Зиной, такой же пожилой, как и ее работодатели. Одна из комнат была превращена в кабинет, и никто не заходил в него без дедушкиного разрешения. Он часто запирался там для работы. Эта комната всегда притягивала меня своей таинственностью. Мне казалось, что внутри происходят чудеса, неподвластные моему детскому сознанию. И что когда я вырасту, я обязательно проникну внутрь и узнаю тайну дедушкиного кабинета. Удивительно, но именно тогда я был очень близок к истине.

Бабушка часто неважно себя чувствовала во время наших посещений. Она вообще редко покидала квартиру. В молодости она была очень красивой женщиной. Да и сейчас старалась всячески это подчеркнуть. Однако было в ее манерах что-то надменное, высокомерное. Во всяком случае, я всегда немного терялся в ее присутствии. Иногда она целовала меня в щеку, и я каждый раз чувствовал холод ее накрашенных губ.

Зина, напротив, была очень простой и милой женщиной. Она удивительно вкусно готовила и часто баловала меня своими кушаньями. Она постоянно улыбалась мне. Все время хвалила дедушку и мою маму. Старалась погладить меня по голове и как-то приласкать.

Однажды, кажется, тогда я уже ходил в школу, я увидел странный предмет в руках дедушки. Помню, мы тогда играли с Зиной в гостиной, и я неожиданно влетел в его кабинет. Он рассматривал что-то в небольшой темно-синей коробочке. Позже я узнал, что в таких коробочках хранят боевые ордена и другие награды. Но здесь было что-то другое. Возможно, та самая тайна, которую я мечтал раскрыть. Я это сразу понял по реакции деда. Он испугался, быстро захлопнул коробку и спрятал ее во внутренний карман пиджака. Дедушка почти всегда ходил в костюме, даже дома.

Он попытался улыбнуться мне:

— Чего ты, Коленька? Зачем пугаешь дедушку?

Но его как будто вымученная улыбка не могла меня обмануть.

— Деда, а что у тебя в коробочке? — спросил я, сам немного испугавшись.

— Так. Безделушка. Не стоит твоего внимания. Иди, поиграй с Зиной, я скоро приду.

Я так и не узнал тогда, что же было в этой коробочке. И еще много лет дедушка хранил от меня этот секрет.

Ясно помню еще одно событие из моей жизни. Был апрель, я учился в четвертом классе и уже был пионером. Накануне, это было в пятницу, дедушка позвонил нам домой и предупредил о своем приезде. В субботу утром они приехали к нам вместе с Зиной. Пожалуй, она впервые была у нас в гостях и поэтому заметно волновалась. Дедушка выглядел очень серьезно и торжественно.

— Сегодня, Коля, важный в твоей жизни, — объявил он мне. — Сегодня мы пойдем в Мавзолей Владимира Ильича Ленина — великого вождя и создателя нашего государства. Ты уже почти взрослый, вон уже и красный галстук носишь, и должен понимать, какое значение в твоей жизни будет иметь посещение мавзолея. И все, что с этим связано.

На улице было тепло и солнечно. Удивительно, как хорошо я помню мельчайшие подробности того дня. У подъезда нас ждала черная «Волга» с водителем. Дедушка сел на переднее сиденье, мы с мамой и Зиной разместились позади. Я сильно волновался и, кажется, даже не поздоровался с водителем. Мы подъехали к Красной площади, тогда это еще было возможно, и подошли к гранитному сооружению, известному всем жителям нашей страны.

К входу в мавзолей тянулась огромная очередь, но мы ее миновали. Откуда-то сбоку возник подтянутый молодой человек, подошел к нам и едва заметно отдал дедушке честь. Он остановил очередь, и мы беспрепятственно вошли в усыпальницу вождя. Перед входом дедушка заметно нервничал, несколько раз придирчиво осмотрел меня, поправил галстук и, кажется, так и остался недоволен моим внешним видом. Лицо его побелело и стало почти такого же цвета, как усы и брови, и даже чуточку страшным. Никогда раньше я не видел его таким серьезным и тихим.

Само посещение произвело на меня довольно гнетущее впечатление. Несколько ступеней под землю. Траурная музыка. Пугающий полумрак. Бледно-желтое лицо вождя или, скорее, мумии под пуленепробиваемым стеклом.

Впоследствии моя детская память старалась избавиться от этого тягостного посещения. Когда мы поднялись на поверхность, дедушка пытался заглянуть в мои глаза, как в детстве, когда рассказывал мне о Кибальчише. Но я отводил глаза и всю обратную дорогу молчал, стараясь поскорее забыть это страшное подземелье.

Вечером, когда мы пили чай, к нам приехал Владимир Алексеевич, он служил вместе с дедушкой, был, как говорила мама, его правой рукой. Это был молодцеватый офицер с роскошными гусарскими усами. Маме он нравился, а я, пока был маленьким, побаивался его. Вернее, не его самого, а его взгляда, стального, пронзительного. Он смотрел так, будто хотел заглянуть внутрь меня, увидеть, какие мысли роятся в моей голове. В тот вечер дедушка рассказал ему о нашем посещении мавзолея, даже пошутил насчет моих детских страхов. Владимир Алексеевич улыбался, а глаза смотрели, как всегда, холодно и, как мне тогда показалось, враждебно.

Через год дедушка приобрел себе дачу по Белорусскому направлению. И потом он на все лето уезжал туда вместе с Зиной. Бабушка обычно оставалась в московской квартире, так как не любила деревенскую жизнь.

— Я так привыкла к комфорту, — говорила она маме по телефону. — А там сплошные комары да мухи. Нет, дачная жизнь не для меня.

Мы с мамой иногда ездили на эту дачу на выходные. Но это случалось всего несколько раз за летний сезон. Таким было мое детство — счастливым и беззаботным.