Коса и камень

Сергей Шевалдин

Родился в СССР и тридцать лет там прожил. Что сказать по этому поводу? Лишь то, что жизнь прожить – не поле обосрать. Об этом и книга. Сборник рассказов и эссе на эту тему. Жестко и звонко, так, как умею.Продолжаю писать в жанре «партизанщины». В этом сборнике более полусотни рассказов. И сразу предупреждаю – некоторые из них уже публиковались на Ridero, например, «Стукачи и палачи». Но, считаю, лишними не будут.Короче, книга о жизни нашей грешной. Книга содержит нецензурную брань.

Честь и камень

Вокруг геликоприона столько же тайн, сколько и споров. До сих пор палеонтологи не могут решить, как использовалась челюсть этой рыбы. И обозначить, наконец, что это было за существо: гигантская акула нижнепермских морей или хрящевая химера. Споры идут уже почти полтора века, с тех пор, как Карпинский в 1899 году ее осмотрел и описал.

Окаменелую челюсть геликоприона первым обнаружил и предоставил Карпинскому инспектор народных училищ Красноуфимского уезда Александр Григорьевич Безсонов. Считается, что окаменелость нашли на горе Кашкабаш близ Артинского косного завода при заготовке известняка для изготовления точильных камней.

Но есть у меня существенные сомнения, что первооткрыватель геликоприона именно на горе Кашкабаш. Конечно, гора знаменитая — там в каменоломне добывали и обрабатывали из песчаника точильный камень для производства артинских кос. Причем добывали на промышленном (по тем временам) уровне. И производство точильного камня было поставлено на поток. Соответственно, гору изрыли вдоль и поперек.

Без сомнения, Александр Григорьевич интересовался палеонтологией, и месторождение на Кашкабаше имел возможность изучить. И не раз. Тем более, что камни с флорой и фауной древнего пермского моря встречаются в тех местах достаточно часто. Но почему считать именно Кашкабаш местом первой находки геликоприона?

Вспомним, что у Безсонова было вполне благоустроенное имение в деревне Дружино-Бардым. Поскольку было имение, то, надо полагать, Александр Григорьевич проводил в нем свое свободное от инспекции народных училищ время. Деревенское хозяйство затягивает, потому, стоит считать, проживание в Дружино-Бардыме занимало много времени. Тем более, что судя по описи хозяйства (при передаче имения для организации приюта), дел в деревне хватало. Навряд ли Безсонов содержал штат управляющих и приказчиков, суетиться приходилось самому.

Хозяйство — это всегда заботы, особенно в летнее время. А именно в летнюю пору и возможны палеонтологические экспедиции — затруднительно, знаете ли, из-под снега на Урале камушки добывать выискивать.

Поэтому не грешно и предположить, что Александр Григорьевич известил окрестных мужичков, что его интересуют камни «с рисунками». Награду, возможно, некую обозначил. А мужички и рады стараться. В итоге, нельзя исключить, что знаменитый и уникальный камешек принесли благодарные местные жители «сумасбродному барину».

Но почему именно с Кашкабаша? Конечно, разработки на Кашкабаше в то время шли в основном летом, а некоторые жители Дружино-Бардыма (и окрестных деревень) могли работать на этой каменоломне. Но, напомню, крестьянское лето год кормит. Но Кашкабаш находится за 15 верст от Дружино-Бардыма. Поэтому не особо много дружино-бардымцев могло на добыче точильного камня работать. Своей земли и связанных с ней трудов хватало.

То есть, существует высокая вероятность, что окаменевшую челюсть геликоприона нашли в другом месте, недалеко от Дружино-Бардыма. А отчего бы и нет? Вокруг деревни все те же рифы трехсотмиллионной «нижней перми». Выходов песчаника хватает, чтобы натолкнуться на окаменелые «чудеса» и редкости.

Кстати, татары из села Азигулово, что недалеко от Дружино-Бардыма, пилили для своих надгробий уникальный белый песчаник. И месторождение этого песчаника от Дружино-Бардыма недалече, разве что дорога к нему кустарником заросла. Как и камни уже мхом поросли. Но зона-то та же, рифовая.

Так что не стоит упрямо утверждать, что камень с челюстью геликоприона попал в руки Александру Григорьевичу Безсонову именно с Кашкабаша. Вполне возможно, что привезли мужички этот камень доброму барину с других мест. Более близких к деревне, чем Кашкабаш. И уж после этого Безсонов отправил камень Карпинскому, который и «изобрел» невероятную геликоприон-акулу.

Ничуть не пытаюсь хоть как-то умалить заслуги Александра Григорьевича Безсонова в обнаружении уникальной окаменелости. Нашел, сохранил, передал для дальнейшего изучения. Сделал открытие. С Кашкабаша камень или еще откуда — ну какая разница? Кругом Артинский ярус.

Подробности — не суть. Не главное. Потому что знаю, сколько «красивеньких камушков» с «интересными картинками» зарыто под фундаментами домов и бань в окрестных селах. И на каждый такой камень должен быть свой Безсонов. Наука требует искателей, тем более палеонтология.

Сейчас власти Красноуфимска на основе геликоприона создают городской бренд. Начали со скульптуры на набережной. Хорошо уже то, что вспомнили о Безсонове. Конечно, ученые-палеонтологи о нем никогда и не забывали, зато сами земляки… Дело в том, что никто и не помнит о том, что во время Первой Мировой войны Александр Григорьевич Безсонов совершил благороднейший поступок — передал свое имение для создания сиротского приюта.

Имение Александра Безсонова находилось в 19 километрах от Артинского завода. Местные жители до сих иногда называют эту деревню не только Дружино-Бардым, но и Селянино. Почему так — тоже никто не знает. Живописные и раздольные места, березовая роща и красивый пруд. Нынешние жители Дружино-Бардыма об Александре Григорьевиче Безсонове абсолютно ничего не знают. Ничего о нем не помнят. Иные времена, иные герои…

Тем не менее, Александр Безсонов предложил Земскому собранию принять от него в дар 25 десятин земли с прилагающейся к земле березовой рощей для обустройства приюта. При этом надеялся, что когда-нибудь необходимость в приюте для военных сирот исчезнет, поэтому сразу же предложил использовать свой дар впоследствии для приюта престарелых.

Помимо 25 десятин земли (более 25 гектаров), Безсонов подарил хозяйственные постройки — мельницу, зерносушилку, каретник, конюшню, баню, амбар и два жилых дома. Один из домов был расположен в березовой роще. Достаточно не только для сиротской жизни, но и для воспитания из осиротевших детей достойных и умелых земледельцев.

Дар Безсонова оценивался в 26 тысяч рублей. По нынешним скромным оценкам рубль 1914 (военного!) года по силе и мощи своей покупной стоимости паритетствует 225 рублям, нынешних суровых и героических. Про нынешнюю кадастровую стоимость земли и строений даже и вспоминать не хочется. Благородство бесценно!

Земским Собранием Красноуфимска дар Александра Безсонова не только привествовался, но был поддержан идеей прикупить для сиротсткого приюта дополнительной земли, находящейся во владении башкир. Надеялись на Крестьянский Поземельный банк, «очень отзывчивый в таких случаях». Была даже составлена смета на ремонт и благоустройство имения, немногим более тысячи рублей. Предполагалось даже укрепление берегов пруда.

В то время уездные власти высоко оценили поступок Безсонова и решили назвать его именем проектируемый приют. Ходатайствовали о представлении Александра Григорьевича к высочайшей награде. По понятным причинам приют создать не удалось, а награду Александр Безсонов не получил. Человек служил державе как умел, честно служил. Честь имел.

Сейчас честь не слишком-то востребована. И лишь палеонтологи помнят Безсонова, как энтузиаста, первым обнаружившего загадочного геликоприона. Геликоприон насыщен тайнами и интригами. Можно считать его самой древней загадкой пермских морей.