Женщина, у которой выросли крылья (сборник)

Сесилия Ахерн, 2018

Новая книга блистательной Сесилии Ахерн, автора международных бестселлеров. Неожиданный выбор сюжетов и тем в лаконичном формате коротких рассказов. В повседневный мир вплетаются фантастические сюжеты, вторгаются магические силы. Безымянные героини узнаваемы, это совершенно обычные женщины в необычных обстоятельствах, которые меняют их жизнь, заставляя измениться их самих. Найти силы для превращения, обрести крылья – задача каждой из них. Они сумеют.

6

Женщина, которая думала, что ее зеркало сломано

— Ш, Б, М, Н, К, П, М, Б, Ш, — называет она буквы в таблице, закрыв один глаз ладонью.

— Хорошо, достаточно, — говорит врач.

Она опускает ладонь и смотрит на него вопросительно.

— Ваша зрительная функция в норме, — говорит он.

— И что это значит?

— Это значит, что в норме четкость зрения, зависящая от оптических нейронных сетей, фокусирование светового луча на сетчатке, состояние и функция самой сетчатки и чувствительность преобразующего аппарата мозга.

— Гарри, я нянчила тебя в детстве. Я помню, как ты плясал перед зеркалом под Рика Эстли^[3] — голый по пояс и с баллончиком дезодоранта в руке, будто это микрофон.

Он молча хлопает глазами и розовеет от смущения. Он понимает, что она хочет этим сказать — не говори со мной свысока.

— Ну, это значит, что зрение у вас сто из ста. Лучше не бывает.

— Нет, — вздыхает она, — бывает. Я тебе уже говорила. Это мои глаза, мне лучше знать.

— И это очень странно. — Он нервно ерзает в кресле, и профессиональный апломб мигом слетает с этого мальчишки. — Не понимаю. Вы жалуетесь на ухудшение зрения, но у вас при этом не болит голова, глаза не чешутся, видите вы все четко, читаете текст без усилий. Вдаль вы тоже видите отлично — вы читаете нижнюю строчку в таблице, чего многие не могут. Не понимаю, в чем проблема.

Она смотрит на него, словно опять застукала его в окне туалета с сигаретой. Он тогда кричал ей из-за двери, что у него, мол, живот прихватило, но она открыла замок монетой и вышвырнула его вон. А потом у него и впрямь прихватило живот — от страха, — она была зверь, а не нянька. И пусть прошло двадцать лет, от одного ее взгляда у него по-прежнему душа уходит в пятки.

Он пытается бодриться. Вспомнив, что он взрослый, женатый, у него двое детей, дом на побережье Португалии, где они проводят отпуск, и наполовину выплаченный кредит за жилье. Она больше не может причинить ему боль. Он выпрямляет спину.

Она делает вдох и выдох. Считает про себя до трех. Перед ней квалифицированный опытный врач и в то же время глупый подросток, который тайком дрочил в носок.

— Это началось несколько недель назад, — говорит она.

— Что?

— Проблемы с ногами…

Он смотрит на нее непонимающим взглядом.

— Вы что, издеваетесь?

— Конечно! Иначе зачем же я тогда пришла?

— Насчет глаз.

— Ах, вот оно что.

Муж и отец семейства исчезли, остался только смущенный подросток. Он помнил про носок.

— Точно не скажу, но это началось примерно три недели назад. Я проснулась утром после своего дня рождения совершенно разбитой. Такого со мной еще не бывало. Я подумала, что это у меня с похмелья — накануне я пила текилу, — но прошло еще несколько дней, и я поняла, что дело не в текиле, а во мне.

— Что же с вами стряслось?

— Они видят меня неправильно.

— Ваши глаза видят вас неправильно?

— Именно. Они видят меня не так, как должны. Они показывают мне другую меня, неправильную версию, будто это не я, а невесть кто. Они испортились. Может быть, это не зрение, глаза не виноваты. Мне нужен рентген, МРТ или еще что-то. Возможно, это не склера, не зрачок, не радужка… Ну, что-то другое, другой орган.

Он смотрит на нее, недоумевая, будто она вдруг заговорила на тарабарском языке. Ей хочется напомнить ему, как он записал порно на видеокассеты и пометил: «футбол». Это выяснилось, когда ее ухажер пришел помочь ей присмотреть за этим мальчишкой. Нет, не стоит. Эти умники не понимают, не их вина, что у них не извилины в голове, а прямые палки.

— Давайте разберемся. — Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

Длинные бедра, руки, пальцы — надо же, какой красавчик вышел из мелкого засранца! По губам его скользит тень улыбки — это ее возмущает. Он кашляет, явно едва удерживаясь от смеха. Напрасно она сюда приперлась.

— Значит, вы смотрите в зеркало и видите другого человека?

— Да, — спокойно отвечает она. — Мои глаза не показывают мне, как я себя ощущаю, а по-другому. Они неправильно передают мне мой образ. Понимаешь? В зеркале я выгляжу не так, как я себя чувствую. Даже страшно становится.

Заслышав дрожь в ее голосе, он перестает улыбаться. На лице появляется мягкость и озабоченность. Она вспоминает, как он жался к ней, проснувшись ночью от страшного сна, в своей плюшевой пижаме с мартышками, и жевал попкорн. Не всегда он был говнюком.

— Как по-вашему: может ли здесь быть другое объяснение? — нежно спрашивает он, и она боится, как бы он не вздумал взять ее за руку. Слава богу, не берет.

Она задумывается. Он что-то пытается ей втолковать, очень деликатно, даже опасливо, лучше бы говорил напрямую как есть. И вдруг — бац! — до нее доходит. Какая же она дура! Она с хохотом запрокидывает голову.

— Ну конечно! Как же я раньше не догадалась? Проблема не в глазах!

Гарри, кажется, испытывает облегчение. Она не станет устраивать сцены у него в офисе, ему не придется ее успокаивать. Он с улыбкой откидывается на спинку стула.

Она радостно хлопает в ладоши и встает:

— Большое спасибо, что принял меня, Гарри. Ты мне очень помог.

— Да? Что ж, я рад. — Он неловко поднимается. — Нет, денег не нужно…

— Ой, не говори глупостей, — она вынимает кошелек, — я и так прилично тебя ограбила — то есть твою семью, и мы оба знаем, что все было без толку! — Она смеется, радуясь, что дело разрешилось. По крайней мере, глаза ее в порядке.

Он смущенно принимает деньги. От квитанции она отмахивается.

— Что же вы теперь станете делать, позвольте узнать? — спрашивает Гарри.

— Ну если зрение у меня отличное, что мне остается? — усмехается она. — Конечно, нужно чинить зеркало!

Стекольщик Лоренс стоит в ее спальне перед большим зеркалом и скребет в затылке.

— И что вы от меня хотите?

— Почините его!

Он молчит.

— Вы ремонтируете зеркала, верно? У вас на сайте указано: изготовление и реставрация стекла и зеркал.

— Да, но… Я, к примеру, изготавливаю зеркала на заказ. Также мы устанавливаем и заменяем стекла, ремонтируем рамы, устраняем сколы — и все в таком роде.

— Отлично!

Он все-таки не понимает. Симпатичный парень. Войдя сюда, он окинул взглядом комнату. Интересно, заметил ли он, что это женская спальня? Тут спит только она, мужа у нее больше нет. Если верить подругам, пережившим развод, самое худшее уже почти позади и свет в конце тоннеля скоро забрезжит. Хорошо бы, а то уже невмоготу. Да еще эти волнения насчет глаз.

— А в чем проблема? — спрашивает она.

— Проблема в том, что я не вижу никаких проблем с этим зеркалом.

— А если я заплачу вам вдвое, увидите? — смеется она.

Он улыбается, и на щеках у него появляются милые ямочки. Жаль, что она такая растрепанная! Надо было привести себя в порядок перед его приходом.

— Проблема тут есть, поверьте. Замените, пожалуйста, эти звездочки, но раму я хочу сохранить. Она досталась мне от матери. — Видя его заразительную улыбку, она невольно оскаливается во весь рот. Наверное, смотрится это по-дурацки, но как она ни пытается втянуть щеки, все впустую. Его улыбка тоже становится шире. Под его взглядом кожа ее покрывается мурашками.

— Может быть, есть царапины? — Наконец он переводит взгляд на зеркало. Пока его руки привычно ощупывают поверхность, проверяя, цела ли полировка, она не может отвести от них глаз.

— Нет, царапин нет, но зеркало сломано.

— Как это? — хмурится он. Оборачивается и снова скребет в затылке.

И она рассказывает про визит к окулисту и что зрение у нее в полном порядке, и они сообща сделали вывод, что виновато зеркало.

Он молча смотрит на нее, с любопытством, но без давления или осуждения.

— Вам доводилось раньше слышать о такой проблеме?

Он бормочет что-то неразборчивое, а потом уверенно говорит:

— Да, конечно. Такое сплошь и рядом.

— Ах, как хорошо, — с облегчением вздыхает она. — Если бы не зеркало, я и не знала бы, что еще делать.

Он кивает.

— А это ваше единственное зеркало?

— Хм… — Странный вопрос. Она никогда об этом не задумывалась. — Да, единственное. — В последнее время она избегает зеркал. С тех пор как ее жизнь пошла под откос, у нее исчезло желание видеть себя. А когда она снова стала подходить к зеркалу, она осознала эту проблему.

Он снова кивает и окидывает взглядом спальню. Может быть, на этот раз он заметит, что тут спит всего один человек. Разве это не очевидно? По крайней мере, ей очень хочется, чтобы он это понял.

— Мне придется забрать зеркало в мастерскую и вынуть его из панели. Панель нужно заменить, а раму я обновлю. Обещаю, ваше зеркало засияет новой жизнью.

— Ах, вот как? — колеблется она. — Что ж, ладно. — Ей не хочется расставаться с зеркалом.

— Не беспокойтесь, я буду очень осторожен. Я понимаю, как это зеркало вам дорого.

Да, правда. Она снова видит свою мать, которая крутится перед зеркалом, готовясь к выходу, и чувствует себя маленькой девочкой, сидящей рядом на полу. Она наблюдает за матерью, ей хочется, чтобы они пошли вместе, а мать кажется экзотическим созданием, на которое она никогда не будет похожа. Она вдыхает аромат «выходных» материнских духов.

Покрутись, мама.

Мать вертится туда-сюда. Что бы она ни надела — воздушное пышное платье, летящий клеш или узкую юбку с разрезами по бокам, — упрашивать ее не приходится.

Она снова смотрит в зеркало. Там нет маленькой девочки, но ведь и не должно быть, верно? То, что отражает зеркало, ей не нравится. Она постарела. Она глядит в сторону. Нет, это не она. Это негодное зеркало.

— Ничего, я найду другое.

— Нет, не надо, — говорит он, уверенным жестом кладя ей на руку свою большую теплую ладонь, будто знает, как ей это сейчас необходимо.

От его прикосновения по коже бегут мурашки. Хочется, чтобы это продлилось подольше.

— Вам нужно именно это зеркало. — Он убирает руку и осторожно, любовно протирает раму. — Я вам его исправлю.

— Спасибо, — как школьница хихикает она.

Прежде чем уйти, он говорит:

— Обещайте, что вы не станете заглядывать в другие зеркала, идет?

— Обещаю, — смеется она и закрывает за ним дверь, чувствуя, как кружится голова и тяжело бьется сердце.

Назавтра он звонит и приглашает ее в мастерскую забрать зеркало. Ей кажется, что это лишнее. Но, возможно, он просто хочет увидеть ее? Хорошо бы.

— Разве они не все одинаковые? — спрашивает она.

— Одинаковые? — в шутку возмущается он. — У нас есть простые, сферические, одинарные и двойные зеркала. Я не могу принять решение, пока не узнаю, что вам нравится.

На следующий день она едет в мастерскую. Но прежде прихорашивается — перед зеркалом в ванной. Это зеркало тоже не блеск, но отражение там все-таки ближе к привычному для нее облику. Она красится, волнуясь до головокружения как дура.

Она ожидала увидеть грязный склад или что-то вроде конторы, холодной и безликой, но все оказывается совсем не так, как ей представлялось. Милая деревенская улочка ведет в мастерскую — по-видимому, бывший овин. В стороне стоит коттедж под соломенной крышей. Внутри мастерская выглядит как снимок из журнала об интерьерах. Это не склад, а студия, где находятся удивительные зеркала всех форм и размеров — подобных ей нигде не доводилось встречать.

— Рамы я делаю из восстановленной древесины, — объясняет он, показывая ей мастерскую. — Вот взгляните — это моя последняя работа, она почти закончена. Я использую старый древесный ствол, который нашел тут неподалеку во время лесной вылазки. — Лес подступает вплотную к его мастерской. — Дерево не обязательно должно быть дорогим. Вот эту раму для зеркала в ванной я сделал из старых паркетных досок. — Он указывает на другую работу.

Она проводит рукой по раме, под впечатлением от его мастерства, смущенная тем, что потревожила такой талант, чтобы исправить панель на зеркале. Он говорит, что сам переделал овин в мастерскую, объясняет, что окна тут расположены особым образом, чтобы обеспечить определенное светоотражение. Для нее все это малопонятно, но звучит красиво. Сам он выглядит более опрятно, чем в прошлый раз, когда приезжал к ней в своем фургоне: чистые брюки, рубашка с закатанными рукавами, волосы зачесаны назад, лицо свежевыбрито. Сразу видно: если есть на свете мастер, которому суждено проводить свои дни, работая с зеркалами, то вот он — перед ней. Когда она смотрит на него, у нее возникает давно забытое чувство, посещавшее ее еще в прошлой жизни, когда она была другим человеком, не похожим на себя нынешнюю. Но теперь это чувство сильнее, потому что подкреплено воодушевлением и радостью от его внезапного появления. А ведь она и не надеялась испытать его вновь.

Ее зеркало стоит в углу комнаты. Она подходит, глядит в него — и возвращается в свою юность. Раму он почистил и заново покрыл лаком, и оно стало как новое — таким она помнит его в родительской спальне, у гардероба, где стояли в ряд отцовские туфли и лежала на полке мамина электрическая плойка для завивки.

Она стоит и смотрит на себя в зеркале. Он подходит и встает у нее за спиной. Она внимательно вглядывается в себя, изучает свое отражение.

— Вы его исправили, — говорит она с улыбкой. Она вернулась. Это снова она — помолодевшая, будто после подтяжки лица или дорогого увлажняющего крема. Ни того ни другого не было, это зеркало виновато, как она и полагала с самого начала.

— Я думала, вы приглашаете меня выбрать панель, а вы меня обманули! — смеется она.

— Но вы довольны? — спрашивает он, и в глазах его зажигаются искры — это зеркала под светом солнца пускают по комнате россыпь солнечных зайчиков, но такое впечатление, что светится он сам, освещая комнату.

— Еще как. Оно совершенно, — заключает она, снова окидывая взглядом зеркало.

И вдруг замечает какую-то красную точку, точно капля красной краски случайно попала на зеркало. Она хочет пощупать, но пальцы ее ничего не находят. Она озадаченно оборачивается к мастеру.

— Что вы с ним сделали?

— Взгляните в зеркало еще раз, — говорит он, странно меняясь в лице.

Это какой-то трюк. Она поворачивается, заново осматривает раму, само зеркало, но на себя не смотрит, потому что ей становится до дрожи неловко под его взглядом. Красная точка никуда не исчезла. Может быть, это наклейка какая-то, нужная для тестирования? Хотя она же проверяла — на стекле ничего нет. Она оборачивается, чтобы посмотреть ему в глаза, — это точно мое зеркало?

— То же самое, я ничего с ним не делал. Вам знакомо выражение «синхронный контраст»?

Она отрицательно качает головой.

— Это такое явление в живописи.

— Вы еще и художник?

— Любитель.

Она улыбается.

— Некоторые краски, если нанести их рядом, выглядят в наших глазах по-другому. Но сами краски не меняются, меняется только наше восприятие.

Она понятия не имеет о таких вещах и не знает, зачем он ей это говорит, но ей нравится слышать звук его голоса.

— Взгляните на свое отражение, — тихо советует он.

Она медленно поворачивается. И видит постаревшее лицо, оплывший овал, морщины вокруг глаз, погрузневшую фигуру. Она даже блузку поднимает, несмотря на смущение. И когда она это делает, в зеркале снова появляется красная точка. Но теперь она не щупает стекло, она оглядывает собственное тело. Ах, вот оно что — у нее на руке красная наклейка.

— Откуда это? — спрашивает она, снимая ее.

Мастер усмехается.

— Ага, это вы сделали. — Она вспоминает, как удивилась, когда он взял ее за руку. Тогда-то он и успел пометить ее.

— Это тест. Мы, мастера, всегда так делаем, — со смехом отвечает он.

— Сначала я подумала, что это на зеркале, а теперь вижу, что на мне.

Он кивает.

— Это не зеркало, это я, — повторяет она, наконец догадываясь, в чем дело. — Зеркало-то не сломалось, это все я, с самого начала.

— Но я бы не сказал, что вы сломались, — отвечает мастер, — тут вопрос зрительного восприятия. Я не хотел трогать зеркало, оно безупречно.

Она снова смотрит на свое отражение. Разглядывает лицо, тело… Да, она постарела. По ощущениям, за этот год она постарела больше, чем за пять предыдущих лет. И вот как она теперь выглядит. С возрастом она меняется, и в некотором роде становится даже красивее, но есть изменения, с которыми трудно смириться.

— Ну что? — спрашивает мастер, — не стоит менять зеркало?

— Нет, спасибо. Оно совершенно, — отвечает она.

Примечания

3

Эстли Рик (род. 1966) — британский певец, наибольшую популярность имел в 1980-х годах.