Кэллам
Понятия не имею, о чем я думал, ныряя за этими часами.
Стоило коснуться воды — все еще чертовски ледяной, едва прогретой первым летним солнцем, — как холод, словно пощечина, пробудил мое сознание.
Я настолько отчаян, что продолжаю погружаться, открыв глаза в поисках золотого проблеска в темных водах.
Конечно, там не видно ни зги. Вода под пирсом неспокойна, к тому же в ней полно песка и грязи. Даже в полдень туда вряд ли приникает солнце, а ночью с таким же успехом можно было нырнуть в нефть.
Намокший костюм сдавливает руки и ноги, а парадные туфли еще сильнее утягивают вниз. Будь я плохим пловцом, мне бы пришлось совсем несладко. Волны пытаются впечатать меня в сваи, утыканные мидиями и ракушками.
Мне приходится отплыть подальше от пирса, прежде чем начать грести к берегу. Все это занимает немало времени, заставляя Джека сходить с ума от беспокойства. Наконец, я выбираюсь на песок — грязный, промокший и злой, как никогда в жизни.
Эта гребаная СУКА!
Я мало что знаю о младшей Галло. Отец держит ее в стороне, и в семейном деле, насколько я знаю, девчонка не участвует.
В первую секунду, когда мы приблизились к итальянцам на пирсе, я почти почувствовал себя виноватым. Она выглядела юной, едва старше Нессы. И хоть это и не должно было повлиять на мою решимость, но я не мог не отметить, что девушка красива. У нее чуть смуглая кожа, темные волосы и узкие серые глаза, слегка приподнятые к внешним уголкам. Девушка напряглась при нашем приближении, заметив его даже раньше Себастиана.
Угрожая ему, я почувствовал что-то вроде угрызений совести, глядя на то, как парень выступает вперед, защищая свою сестру. Это то, что сделал бы и я на его месте.
Но рост и цвет волос девушки напомнили мне о человеке, вылетевшем из библиотеки, и я начал подозревать, что это младшая Галло устроила пожар.
Затем она выступила вперед и начала кричать на меня с темпераментом и словарным запасом заправского моряка, и я укрепился в мысли, что именно эта пигалица вломилась в наш дом.
Наконец, вместо того чтобы отдать мне часы, она швырнула их через перила, как гребаная психопатка. И тогда я понял, что за милым личиком таится демон. Это девушка — чистое зло, худшая во всей семейке. Что бы с ней ни случилось, она это заслужила.
Вопрос лишь в том, что я собираюсь с этим делать?
Прямо сейчас я хочу убить каждого гребаного Галло. Но не могу позволить себе устроить кровавую баню прямо накануне выборов. Так что остается лишь второй проверенный способ — пустить ублюдков по миру.
Они хотели сжечь мой дом — я сожгу их небоскреб на Оук-стрит.
Это будет лишь затравка. В качестве основного блюда я уничтожу каждый ресторан и ночной клуб под контролем итальяшек.
Мысль о том, какое адское пламя я извергну на головы Галло, согревает меня, пока я шагаю по улице в своих промокших туфлях и мокром костюме.
Джек трусит рядом со мной, смущенный тем фактом, что пацан и его младшая сестра нас уделали. Он прекрасно понимает, что я жажду крови, поэтому не рискует открывать рот, чтобы не нарваться. Я замечаю, что у него самого разбит нос и рассечена бровь — довольно унизительно для того, кто пару лет назад выиграл турнир UFC[24].
Мои туфли отвратительно хлюпают. Мой сшитый на заказ костюм воняет, как дохлая морская звезда.
ЧЕРТ БЫ ЕЕ ПОБРАЛ!
Мне нужно переодеться, пока я буквально не сошел с ума.
Я направляюсь домой, где уже затихает вечеринка. Похоже, мы пропустили выступление певички — впрочем, я сожалею разве что о том, что не увидел выражения радости на лице Нессы. Еще один облом этого дерьмового вечера.
Я не успеваю войти, как натыкаюсь на полный ярости взгляд отца.
— Где тебя черти носили? — рычит он. — Какого хрена ты не сказал мне, что на вечеринке были Галло?
Отец оглядывает мою одежду, с которой на безупречную плитку льется грязная вода.
— И почему ты мокрый? — равнодушно бросает он.
— Небольшая потасовка на пирсе. Не волнуйся, я все улажу, — цежу ему сквозь зубы.
— Это неприемлемо, — отвечает отец. — Поднимайся в мой кабинет, ты все мне расскажешь.
Мне не терпится вернуться и жестоко отомстить этим поганым итальяшкам, но я иду с отцом, чтобы все ему рассказать. И он не в восторге от моего рассказа.
— О чем ты, на хрен, думал?! — кричит он, наклонившись так близко, что слюни летят мне прямо в лицо. — Начинать войну кланов посреди своей предвыборной кампании?!
— Это они ее начали! — кричу я в ответ. — Они пытались сжечь наш гребаный дом! Украли часы дедушки и швырнули их в озеро! Чего ты ожидал, что я испеку им чертов пирог?
— Умерь свой пыл, — шипит мне отец. — Тебя могут услышать.
Как будто это не он только что орал в два раза громче.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь усмирить гнев, рвущийся наружу.
— Я сказал тебе, — тихо, сдавленно отвечаю я. — Я. Все. Улажу.
— Черта с два, — говорит отец, качая головой. — Ты уже доказал свою полную некомпетентность. Калечить младшего сына? Ты с ума сошел. Ты в курсе, что он звезда спорта? С таким же успехом ты мог бы его убить.
— В следующий раз — непременно, — яростно обещаю я.
— Ты закончил, — говорит отец, качая головой.
— Это не тебе решать.
Он с силой толкает меня в грудь.
Это лишь распаляет мой адреналин. Я уважаю своего отца. Может, Гриффин-старший и выглядит как профессор, но он убивал людей голыми руками. Я видел это своими глазами.
Но он не единственный костолом в этой комнате. Я не тот покорный сын, которым был когда-то. Теперь мы равны.
— Пока я являюсь главой этой семьи, ты будешь мне подчиняться, — говорит отец.
Я много чего могу на это ответить. Но я проглатываю эти слова. С трудом.
— И что же ты предлагаешь… отец? — глухо спрашиваю я.
— Ситуация вышла из-под контроля, — отвечает он. — Я звоню Энзо Галло.
— Ты шутишь?!
— Закрой рот, — рявкает отец. — Ты уже достаточно наломал дров. Посмотрим, как я смогу исправить ущерб, прежде чем членов наших семей не начали находить на улице мертвыми.
Поверить не могу. После того как они плюнули нам в лицо в нашем же доме, он хочет созвониться и начать переговоры. Это безумие. Это трусость.
Мое возмущение не скрыть от взгляда отца.
— Отдай мне свой телефон, — говорит он. Протянув руку, ждет, пока я не вручу аппарат. Тот был в кармане, когда я нырнул в озеро, так что от него все равно никакого толку.
— Я собираюсь связаться с Энзо Галло, — повторяет отец. — Ты оставайся здесь, пока я не пришлю за тобой. Ты не будешь ни с кем говорить. Не сделаешь и шагу за пределы этого дома. Понял меня?
— Я под домашним арестом? — фыркаю я. — Я взрослый мужчина, отец, что за чушь?
Он снимает очки, и его бледно-голубые глаза проникают мне прямо в душу.
— Ты мой старший и единственный сын, Кэллам, — говорит отец. — Но уверяю, если ослушаешься, я уничтожу тебя. Мне не нужен сын, которому я не могу доверять. Ты рухнешь, как Икар, если поставишь свои амбиции выше моих приказов. Ты понял это?
Каждой клеточкой своего существа я хочу ответить, чтобы он взял свои гребаные деньги, свои связи и свою так называемую гениальность и засунул их себе в задницу.
Но этот человек мой отец. Моя семья значит для меня все — без них я как корабль без руля и без паруса. Если я не Гриффин, то я никто.
Так что мне приходится кивать, подчиняясь его приказам.
Внутри я продолжаю кипеть, жар и давление только нарастают.
Я не знаю, когда или как. Но если в ближайшее время между нами ничего не изменится, я взорвусь.
