Телохранитель для дочери друга

Стелла Кьярри, 2022

Лейла возвращается на родину после гибели отца. Она обвиняет свою мачеху в его убийстве и делает все, чтобы ей не досталось наследства. Чтобы добиться цели и защитить семью, Лейле приходится расследовать странную смерть отца, наладить контакт с младшей сестрой и не влюбиться в своего телохранителя, который готов на все, чтобы ее защитить, не понимая, что главная опасность для нее – он сам.

5

Бросаю взгляд на часы и понимаю, что заигралась.

Видимо, Владимир все-таки не стал меня дожидаться. Я всеми силами тянула время, чтобы его позлить. Но терминатор оказался с железными бубенцами и даже не зашел ко мне, чтобы сообщить, что уходит.

И вот доигралась… сейчас у меня нет ни секунды! Поспешно заказываю такси, но чертовы тачки не умеют летать. Ожидание подачи десять минут… пятнадцать… ищем подходящий автомобиль…

К черту! Выскакиваю на улицу, чтобы поймать попутку, и сталкиваюсь с Игорем.

— Ты чего тут делаешь?!

— Жду вас.

— Зачем?

— Отвезти к нотариусу.

Очевидно, Вова «позаботился». Впрочем, выбирать не приходится. Вряд ли я смогу найти более оперативного водителя.

— Ладно. Вези.

Парень открывает передо мной заднюю дверцу. Но у меня есть идея получше. Обхожу тачку и сажусь вперед.

— Пристегнитесь, пожалуйста, — косится в мою сторону. Еще бы: я почти легла на сиденье и вытянула ноги, едва прикрытые мини-юбкой.

— Едем, или будешь на меня глазеть?

— Простите…

— Слышь, Игорек… А давай на ты? Я тебе уже вчера говорила об этом, — меняю «гнев» на «милость».

Молчит.

— Расскажи о себе.

— По инструкции не положено.

— По какой еще инструкции?!

— По рабочей.

— Я тебя не нанимала. Со мной можно, — откидываю волосы и выставляю грудь вперед. Обычно это действует на парней.

— Владимир Романович не велел с вами беседовать. А я своей работой дорожу, — уже не так уверенно отвечает.

— А мы ему не скажем.

Молчит. Упрямый.

— Тебе нравится быть его песиком? Посмотри на себя, с такой-то внешностью, фигурой и умом… ты достоин большего! Ты сам — хищник! Аррр! — изображаю пантеру, выпускающую когти.

— Лейла Егоровна… спасибо, конечно…

— Лейла, — кладу руку ему на бедро. Какая же дрянная я все-таки девчонка! Игорь старается быть серьезным, но руку мою не спешит сбросить.

— Что вы от меня хотите?!

— Информацию. Сам подумай, я до сих пор не знаю, кому доверили мою маленькую сестру! Этот человек совершенно не желает идти на контакт! Я так волнуюсь…

— Вам не о чем беспокоиться. Владимир Романович — прекрасный специалист.

— В какой области, стесняюсь спросить? — убираю руку, меняя тон.

Игорь поворачивает голову.

— Он что, вообще ничего не сказал о себе?

— Нет.

— Владимир Романович — первоклассный боец, воевал в горячих точках. Быстро дослужился до высокого звания, у него даже награды имеются… — спохватывается, что может наболтать лишнего, и прикусывает язык, разочаровывая меня.

— Подумаешь… награды, — делаю равнодушное лицо. Игорь «клюет».

— Я даже не берусь считать, скольких людей он спас! А уж скольким помог… Свои жизни ему доверяют очень, даже ого-го какие высокопоставленные лица… — делает многозначительную паузу. — У него свое агентство, известное и за пределами страны. Так что за вашу сестру не переживайте. Она в надежных руках.

— Сколько же ему лет? Судя по перечисленным достижениям не меньше полтинника? — удивляюсь. Вова вовсе не выглядит старичком. Только выражение лица, выправка и стать, с которой он себя преподносит, выдает то, что он далеко не сосунок.

— Сорок. Почти. Исполнится на днях.

— Хм. То есть еще пока тридцать девять? — уточняю, словно это имеет огромное значение.

Не знаю, много это или нет. В два раза старше меня, но младше моего отца.

— Если быть точным. То да. Мы подъезжаем.

— Вижу, спасибо, — собираюсь выходить.

— Лейла…

— Что?

— Могу я быть уверен, что этот разговор…

— А разве мы говорили не о погоде? — символично запираю рот на замок и выкидываю ключ. Игорь, кажется, расслабляется и выдавливает улыбку.

На парковке замечаю Вовин танк. Значит «герой» уже приехал. Кто бы сомневался… мысленно усмехаюсь, но почему-то радуюсь факту, что он тоже будет там. Я не одна.

Но моя радость не слишком долгая. Его «дом» на колесах такой огромный, что за ним не сразу видно маленький спортивный автомобиль розового цвета. Ужасный поросячий оттенок могла выбрать только она. Моя мачеха — Маргарита.

Несколько секунд молча смотрю на кабриолет чертовой барби и борюсь с желанием нацарапать ей что-нибудь неприличное на весь бампер. Но у меня при себе нет ничего подходящего, а время стремительно приближается к часу Х. И если Ритуля действительно вышла на свободу, чтобы узнать, сколько отписал ей покойный муженек, то в ожидании, она наверняка не теряет времени даром. Скорее всего, красотка «обрабатывает» Владимира. А может, он, как и все «наивные» мужики рад стараться! Уже купился на ее силиконовые буфера и сам «обрабатывает» ее, где-нибудь в одном из служебных помещений. От этой мысли к горлу подкатывает тошнота. Я представляю их во всех красках своего бурного воображения и уже готова вцепиться в ее белобрысую шевелюру. За отца. Конечно же. Только за него!

Мечтая выцарапать ей глаза и заочно приговорив Вову к лишению мужского достоинства, я забегаю в зал, почти оторвав ручку у двери.

— Лейла Егоровна. Мы вас заждались. Здравствуйте.

Осматриваю собравшихся. Главный с бумажкой — нотариус отца, стоит у стола. Рита сидит на диване, положив ногу на ногу, и теребит браслет. Как же так?! Почему ее выпустили?! Эта гадина здесь, а вот Владимира не видно. Неужели я ошиблась, и он не придет?

При виде меня Марго вскакивает, делая самой прискорбное лицо из всех возможных и, сотрясаясь в рыданиях, буквально падает на мою грудь. С такими актерскими способностями ей нужно в Голливуд.

— Что ты здесь делаешь?! Твое место в тюрьме!

— Лейла, о чем ты говоришь?! — удивленно отстраняется, шмыгая носом и размазывая по лицу тушь.

— Не стоит строить из себя святошу. Все прекрасно понимают, кто ты такая на самом деле! Это ты отравила моего отца!

— Не говори так! — девушка отшатывается от меня и заливается крокодиловыми слезами еще сильнее.

— Надеюсь, что сгниешь за решеткой!

— Я невиновна! У меня есть алиби! А ты просто ненавидишь меня…

— Прошу вас иметь уважение друг к другу и оставить личное на потом, — откашливается нотариус.

— Простите… — всхлипывает, бросая в мою сторону многозначительные взгляды. Мысленно показываю ей средний палец и отворачиваюсь.

— Садитесь, пожалуйста, и приступим.

— Больше никто не должен подойти? — спрашиваю, делая равнодушный голос и заставляя себя спокойно находиться рядом с этой стервой.

— А кого ты еще хочешь дождаться? — вместо него отвечает Вова, выходя из-за угла.

— Вижу, что тут, наоборот, слишком много лишних людей. — фыркаю и демонстративно отворачиваюсь.

Он оставляет без комментариев мой выпад и останавливается около стола. Скрестив руки на груди, смотрит на то, как ведет себя Марго. А буквально через минуту в кабинет вбегает Игорь. У него на руках моя сестра. Передают ее друг другу, как Олимпийский огонь…

Заметив ребенка, Рита тут же вскакивает и подходит к Игорю. Видимо, хочет сыграть роль заботливой мачехи. Но, при виде нее Амалия показывает истинное положение вещей: не улыбается, а начинает плакать и тянет ручки ко мне. Меня снова переполняет раздражение и злость. Нужно скорее забрать сестру от этих… людоедов.

Оказавшись у меня, Амалия успокаивается и начинает исследовать мои украшения. Крупные серьги — лучшее занятие для ребенка. Как же весело их дергать!

— Хорошо… только не оторви мне уши… — шепчу ей, поглаживая по кудрявым волосикам и бросая нетерпеливые взгляды на нотариуса.

— Если не возражаете, я начну, — уточняет, и, дожидаясь согласия, продолжает: — прошу вас предоставить для проверки ваши документы. Затем мы вскроем конверт, составим протокол… — начинаются нудные и очень долгие «телодвижения». Меня клонит в сон. Если бы не сестра, я захрапела бы в голос.

Отец был суперуспешным и востребованным адвокатом со своим штатом юристов. С самого моего рождения он мечтал впихнуть в свое дело и меня. Для этого папочка впитывал мне любовь к букве закона с молоком матери. Настолько «пропитал», что полезло из ушей. Я ненавижу все, что связано с документами, статьями и прочим. Меня начинает тошнить от одного слова «закон».

— Лейла Егоровна, вам все понятно?

— Пока да.

— Тогда продолжим.

Вопрос о моем образовании никогда не поднимался. Отец даже не допускал мысли, что я не хочу идти по его стопам. Он всеми силами готовил меня в бой. Сначала школа с правовым уклоном, а потом и колледж. Дальше по его плану был… ну конечно, юридический факультет самого престижного вуза! И желательно наиболее удаленного от дома, чтобы подольше не видеть меня и убедиться, что доченька как заправский боец вызубрила все части конституции, гражданского и Уголовного кодекса, а также историю всех стран мира.

— Я не совсем понимаю… — лепечет Марго, бросая встревоженные взгляды на конверт и вскакивая с дивана.

— Что конкретно вам неясно? Егор Алексеевич изъявил желание разделить имущество между своими детьми поровну.

— Неужели в завещании нет ни слова обо мне?!

— Вы не дослушали до конца.

— Простите… это нервы.

Закатываю глаза. Тупая. Как пробка. Не понимаю, каким дурманом она опоила папеньку, когда он решил вести ее в ЗАГС?

— Своей жене, Маргарите Храмовой, Егор Алексеевич завещал денежную сумму, находящуюся на специальном счете в банке, а также квартиру, которая была куплена в браке.

— А фирма?

— Делами фирмы по воле усопшего будет заниматься старшая дочь.

— О нет… — одновременно выдыхаем мы. Радует, что папочка не поскупился и не забыл, что благосостояние и будущее родных дочерей гораздо важнее благосостояния очередной «подстилки». Но вешать на меня фирму?!

— Здесь есть дополнение. В связи с тем, что Лейла Егоровна еще не вступила в указанный возраст: двадцать один год, ее делами и делами фирмы будет заниматься опекун младшей дочери Владимир Романович Келлер.

— Не поняла? — вскидываю брови. — С чего вдруг мне отдавать свои деньги чужому человеку? И вообще, я не нуждаюсь в опеке. Мне не два года! По закону совершеннолетие это не двадцать один год, а восемнадцать!

— У вашего отца было вполне четкое понимание возраста для вступления в права наследства. К этому времени вы успеете получить образование и подготовиться к взрослой жизни. На данный момент у вас нет необходимых навыков и опыта, чтобы руководить целой «империей», не побоюсь этого слова.

— Вы сами это придумали?

— Нет. Так написано здесь, — продолжает перечислять условия и вознаграждения Келлера за его «услуги».

Чувствую себя облитой дерьмом. Отец в очередной раз указал мне на мое место. «Инфантильная девчонка». «Неразумное дитя». «Плохая успеваемость никуда не годится». «Мама была бы недовольна тобой». «Ты не даешь мне повода тобой гордиться». «Подумай, чего ты смогла достичь». В голове один за другим всплывают его слова. Холодные, острые. Мой отец был отличным адвокатом для чужих людей, а я у него была всегда на скамейке подсудимых. Обвиняема, виновна. Стук молотка и занавес.

— Вы должны были знать об этом, — продолжает нотариус, возвращая меня к разговору.

— О том, что мой папа — придурок?! — не владея собой, на эмоциях встаю и выхожу из зала. Амалия не против. Ей изрядно надоели эти взрослые «дела».

Но уйти не удается: нас догоняет секретарь.

— Вам необходимо вернуться и подписать…

— Знаю, — рявкаю. — Я вызубрила порядок наследования получше вашего! Сейчас мне нужно выпить воды и подышать воздухом. В противном случае мои нервы не выдержат и будет большой взрыв.

Конечно, разговоры про то, что я маленькая незрелая девочка, были всегда. Но мы не поднимали тему раздела имущества и передачи прав на фирму. Более того, я понятия не имела, что папаша написал завещание. Кому в трезвом уме и добром здравии придет в голову планировать жизнь «после смерти» в сорок лет? Я не подписывала наследный договор и не нуждаюсь в услугах Владимира. Это попахивает «разводом». Быть может, они с Марго заодно? Оба аферисты, решившие обвести меня вокруг пальца. А если так, то я смогу опротестовать «завещание» в суде. Я не позволю распоряжаться моей жизнью каким-то расчетливым проходимцам. Я выведу их на чистую воду.

— Го-го! — напоминает о себе малышка.

— Что значит го-го? Домой хочешь? Я тоже. Но злые дяди и тети… все решают за нас! — осушая бутылку с минералкой, разговариваю с Амалией. Она сидит на скамейке и смотрит куда-то в конец коридора. — Но мы с тобой не позволим нами помыкать! Да?

— Да! — удивительно четко говорит сестричка.

— Молодец! Моя умная девочка.

— Лейла… — вздрагиваю от голоса. Только Владимира тут не хватало.

— Давай мне ребенка, а сама вернись в зал.

— Без тебя разберусь…

— Я не привык говорить дважды, — довольно сухо, но все-таки повторяет.

— Тогда не утруждайся, — оборачиваюсь и схлестываюсь с его ледяным взглядом. Как иголками по коже.

— Даже если ты чем-то недовольна, сейчас не время демонстрировать характер. Твое поведение лишь подтверждает точку зрения Егора.

— Да?! И какую же из многих?!

— Ты ведешь себя как избалованный ребенок.

— Спасибо за пояснение. Тогда можешь от меня отвалить и сосредоточиться на Марго. Она по твоим меркам достаточно взрослая и опытная? — шиплю. Владимир едва заметно прищуривается. Что творится в его голове?!

— Чего ты боишься, Лейла? М? — внезапно берет прядь моих волос и заправляет за ухо. Чувствую, как подушечки пальцев касаются шеи, скользят по плечу. Зачем он это делает?! Это так… странно. Снова прошибает током. Какое-то глупое чувство.

— Уж точно не тебя, — выдержав взгляд, шлепаю по его руке, заставляя отпустить. — Скорее мне тебя жаль. Ты не справишься сразу с двоими. Тебе одной-то много! Усатый нянь нашелся… А может, тебе просто нужны наши деньги? М? Может, ты в сговоре с Ритой? — теперь уже я протягиваю руку, чтобы его схватить. Меняемся ролями: держу за ворот рубашки, играю с огнем.

— Я не буду твоей нянькой. Мне нет никакого дела до тебя и твоих денег. И тем более меня ничего не связывает с Марго. Я никогда не увожу женщин у своих друзей. Даже вдов. Ясно? — ледяным тоном заявляет Владимир. — Думаешь, я рад возиться с вами вместо того, чтобы радоваться жизни в круизе, о котором мечтал всю жизнь?! Это твой отец все решил за меня! Единственное, что меня здесь держит, это то, что я не привык оставлять дела незаконченными. А еще, как человек, повидавший в жизни столько всего, сколько тебе и не снилось, я понимаю, что без меня твоей сестре светит детский дом. Поэтому если тебе, дорогая старшая сестрица, не плевать на нее, — тыкает пальцем в сторону насупившейся Амалии, — то ты пойдешь и прямо сейчас подпишешь документы, а дальше будешь делать так, как считаешь нужным, но, разумеется, не мешая мне и нашему общему «благу». Ты будешь хорошей девочкой. Ровно до тех пор, пока я не пойму, что вы обе готовы к свободному плаванью. Я понятно объясняю?

— Более чем, — вырываю руку и ухожу. Чертов опекун обернул ситуацию в свою сторону. Сыграл на чувствах к Амалии…

— Ляля! — кричит мне вслед сестра. Сердце пронзает болью.

— Смирись, Малек, теперь дядя Вова твой «папочка». Он лучше знает, что тебе нужно, — цежу, пожимая плечами. Сейчас я подпишу бумаги. Но это не значит, что они победили. Война только начинается и мне нужно продумать стратегию, чтобы ее выиграть. И как только я придумаю, что делать дальше, то заберу сестру и мы с ней будем жить самостоятельно.

— Отвезти вас домой? — учтиво предлагает Игорь. Каким-то чудесным способом он оказывается около меня, когда я покидаю здание.

— Пожалуй, не стоит. Всего хорошего.

Не трачу время на разговоры и ловлю такси. На удивление экономкласс останавливается моментально. Но сейчас не до выбора тачки и не до понтов. Мне нужно как можно скорее уехать отсюда. И чтобы никто не знал куда.

— В отель, пожалуйста, — называю адрес.

Вещей у меня нет, зато есть документы и деньги. Я могу купить себе все, что пожелаю. А это значит, что сегодня у меня антистрессовый шопинг.

Набираю номер подруги, которая весь день обрывает телефон.

— Ляль, почему ты вчера не приехала?! Обиделась?

— Нет… — вкратце рассказываю ей о том, что произошло.

— Охренеть! Ну ты и влипла… И что теперь делать?

— Пока вопрос с наследством не улажен, мне нужно где-то остановиться и все обдумать.

— Хочешь, можешь временно пожить у меня. Завтра утром предки улетают на острова! Я буду жить одна целый месяц!

— Да? Это было бы неплохо… Но совсем скоро мне предстоит вернуться на учебу… так что надолго не задержусь.

— Ура! По случаю отпуска родителей будет большая вечеринка. Зажжем не по-детски!

— Класс… — выдыхаю. В прошлый раз «вечеринка» кончилась скандалом. Ну, точнее, истерику закатывала я. А Владимир был невозмутимо спокоен. Просто чуть не убил парней.

— Ну чего ты? Боишься этого цербера? Да его никто не пустит на наш праздник!

— Ты его недооцениваешь… Если он заявится… то испортит вечеринку.

— Если он настолько смелый, что рискнет пробраться без приглашения, то пожалеет об этом. Мы сделаем так, что у Вовочки будет дергаться глаз при упоминании твоего имени. Он сам сбежит. Вот увидишь!

Это было бы очень кстати. Главное, не наломать дров.

Удивительно, но вечер проходит относительно спокойно. Снимаю роскошный номер с видом на город, заказываю фрукты, а затем еду в любимый бутик, чтобы опустошить один из своих счетов. Не знаю, зачем я столько всего покупаю. Наверное, чтобы заполнить пустоту внутри. Ну и, конечно, чтобы быть самой красивой на вечеринке у Веры. Окончательно устав и едва передвигая ноги, я возвращаюсь в отель. Владимир не дежурит у двери и не обрывает мой мобильный. Значит, не все потеряно. Я могу жить самостоятельно, и он мне в этом не помеха. Не желая приключений, я как примерная девушка, спокойно ложусь спать. Но не могу заснуть. Вспоминаю то, как тянулась ко мне сестра. И я понимаю, что скучаю по ней.

Дом Веры находится в элитном районе для богатых. Никогда не задумывалась, чем занимаются ее родители, но судя по размаху, с которым все обустроено, они живут очень хорошо. Девушка проводит меня в одну из гостевых комнат и ненадолго оставляет. Но спустя некоторое время ее забавный вздернутый носик показывается на пороге комнаты.

— Мне привезли целую кучу декора, поможешь развесить?

— Ну да… — пожимаю плечами. Заняться нам все равно нечем, а Вера учится на дизайнера. Поэтому она никогда не пользуется услугами декораторов, предпочитая украшать все самостоятельно.

— Основная движуха будет у бассейна, а на парковке просто развесим разноцветные фонарики.

— А что это здесь? — вытаскиваю коробку с пальмовыми листьями.

— Как что? У нас же Гавайская вечеринка! Как же я рада, что смогу наконец пожить без родительского надзора! Одна! Просто мечта…

— Хм… — в голове всплывает семейная поездка на море. Мама, беременная Амалией, папа и я. Никто и подумать не мог, что через три года мы с сестрой останемся вдвоем.

— Прости… я не подумала, ляпнула… — спохватывается и обнимает меня.

— Все нормально. Забей, — отворачиваюсь. Психолог говорит, что нужно жить дальше, не замыкаясь в собственных проблемах. Она, конечно же, права.

— Давай, не кисни! Жизнь продолжается! Алоха! Гавайи! — пританцовывая, она ловким движением врубает колонку и начинает меня смешить.

Пока мы колдуем над «атмосферой», привозят еду. Бесконечное количество закусок и напитков.

— Сколько же человек ты планируешь принять?!

— Столько, сколько выдержит наш маленький домик, — раскрывает руки, изображая необъятное количество людей. — Кстати, помнишь брата Анны?

— Эм… Виктор? — вспоминаю блондина на спортивном мотоцикле. Все девчонки буквально пищали при его появлении, а некоторые дружили с Анечкой только из-за того, что Витя — ее брат! Еще бы… соплячки и он, взрослый и деловой, в черной косухе и серьгой в брови.

— Да! Он придет! И еще обещал, что приведет друзей. Улавливаешь намек?

— Не совсем…

— Ему двадцать восемь! — почти визжит. — Никаких мальчиков! Только взрослые, серьезные мужчины! А парни-недоросли пусть тихо кусают себе локти и встречаются со школьницами. Мы достойны большего, да?

Киваю. Взрослые мужчины — это гораздо интереснее, чем наши ровесники — избалованные мажоры. Ни опыта, ни ума, ни фантазии.

— Предлагаю поставить секьюрити на вход. Пусть запускает по паспортам! — продолжает смеяться подруга. При упоминании «секьюрити» у меня внутри все сжимается.

— Обойдемся без лишних людей.

— Не бойся, Владимир не пройдет по возрасту. Сколько ему?

— Тридцать девять.

— Ха! Точно! Старичку впору на пенсию выходить, а не болтаться по вечеринкам и мешать молоденьким девочкам развлекаться.

Оставляю ее комментарий без ответа. И как бы этот мужчина меня ни раздражал, очевидно, что Вова — далеко не старичок. С такой фигурой он даст сто очков любому. Вспоминаю то, как легко он подтягивался на перекладине и сердце начинает биться чаще. Не слушаю подругу, витаю в своих мыслях.

— Эй! Проснись! Тут уже хватит пальмы, — трясет меня за плечо.

— Да… точно. Прости.

— Ты какая-то странная сегодня.

— Да? Тебе показалось, — шлепаю ей по заднице букетом из экзотических цветов. В ответ получаю охлаждающий душ из водяного пистолета. Обстановка разряжается, и мы начинаем дурачиться, пока время не подходит к часу сборов.

— У тебя есть для меня купальник? Я взяла с собой вечернее платье и костюм медсестры, решив, что ты устроишь летний «Хеллоуин». Про Гавайи я не подозревала…

— Хм… Думаю, есть пара вариантов. Идем!