Миг запретных ласк

Сьюзен Мэрчент (2022)

Биолог Анна Кендалл возвращается в Южную Африку, в заповедник дикой природы, где прошли ее детство и юность. Одиннадцать лет назад ей пришлось покинуть Тембу с разбитым сердцем — мужчина, которого она полюбила, отверг ее любовь. От прежней девчонки-дикарки не осталось и следа, теперь Анна — авторитетный специалист, от ее заключения зависит финансирование заповедника. Однако при встрече с Джеком Элиотом в ее сердце с новой силой разгорается любовь, а влечение, возникшее меду ними, жарче африканского солнца…

Глава 2

Джек опустил голову, провел рукой по затылку и тихо выругался. Затем достал свой телефон и набрал сообщение Дэну:

«Просто продолжай говорить с ними. Буду через десять минут».

Дверь ее номера не была заперта, но он замешкался на пороге. Было время, когда он, не задумываясь, вошел бы прямо в спальню Анны.

— Ты можешь войти, Джек.

Анна все еще стояла на террасе, засунув руки в карманы халата. Вечерний ветерок прошелестел в кронах деревьев и откинул полу халата, открыв жадному взгляду Джека ее обнаженное бедро.

Он отвел глаза, пытаясь отогнать мысль о том, что, возможно, халат — это все, что на ней надето сейчас.

Анна зашла в комнату и закрыла за собой дверь, ведущую на террасу.

— Дверь в комнату должна быть всегда закрыта. — Джек едва узнавал свой голос. — Небезопасно оставлять ее открытой.

Анна вздернула подбородок и улыбнулась. В ее глазах сверкнул озорной огонек.

— Похоже, ты не шутишь.

— Нет. Это… — Да что с ним такое? Он едва мог говорить. Джек глубоко вздохнул и покачал головой. — Это не то, что я имел в виду.

Анна склонила голову набок и пристально смотрела на него.

— Это из-за обезьян. — Джек отвел от нее взгляд и посмотрел в окно. — Сейчас, когда стемнело, все в порядке. Но в течение дня они найдут способ проникнуть внутрь. Они научились открывать двери.

Джек смотрел, как она идет к нему. Ногти на ее ногах были жемчужно-розовые. Она что, пользуется лаком для ногтей? С каких пор?

Анна остановилась и жестом указала на стулья. — Не хочешь присесть? Наверное, нам надо поговорить.

Анна была слишком близко. Джек не узнавал себя — его тело реагировало на нее чрезмерно остро.

Джек прикусил нижнюю губу и засунул руки в карманы. Нащупав свой телефон в одном из них, он вспомнил, что Дэн ждет его вместе с американскими экологами, ждет, когда он появится на ужине и продолжит беседу.

Джек покачал головой, испытывая облегчение от того, что у него появился законный предлог уйти.

— Я не могу остаться. Меня ждут за ужином гости заповедника, экологи. Я уже опаздываю. — Он пожал плечами. — Прости.

— Все в порядке. Как я и говорила, я очень устала. И голодна. — Анна улыбнулась. — Когда я поем и высплюсь, я буду больше похожа на себя.

— Похожа на ту, которую я знал, или на новую версию себя?

Едва этот вопрос слетел с его языка, как он пожалел об этом.

Он увидел вспышку чего-то похожего на гнев в изумрудных глубинах ее глаз.

— Версия меня, которую ты сейчас видишь, — это то, какая я есть на самом деле. — Она вытащила руки из карманов и обхватила пальцами края халата у горла. — Неужели ты думал, что я все еще та наивная восемнадцатилетняя девчонка?

Что-то ударилось о пол.

Камень?

Анна попыталась первой поднять его, но Джек опередил ее.

Камешек в форме сердца. Джек выпрямился, вертя камень в руке, рассматривая его. Тонкая диагональная полоска белого кварца рассекала его гладкую поверхность.

— Что это? — спросил он, хотя уже знал ответ.

Анна выпрямилась и вскинула подбородок.

— Это… пустяк. Ничего особенного. — Она протянула руку. — Можно мне взять его? Пожалуйста.

Джек поднял глаза, и их взгляды встретились.

— Это не пустяк. Это камешек, который я подарил тебе, когда тебе было двенадцать.

Анна опустила глаза, и он не смог видеть ее эмоций.

— Не так ли, Анна?

Она быстро кивнула:

— Я нашла его на дне своей сумки, и это напомнило мне… Напомнило мне…

Джек посмотрел в чернильную тьму окна.

— Камень был на дне обмелевшего русла, там, внизу, помнишь? Я нашел тебя в тот день на берегу реки.

Анна повернула голову и проследила за направлением его взгляда.

— Да. Я помню. Я плакала…

— Ты плакала, потому что тебя отправляли в школу-интернат. Ты боялась, — мягко добавил он.

Она повернулась и посмотрела на него.

— Темба — это все, что я знала. Я не могла представить, чтобы я жила где-то еще, с незнакомыми людьми. — Она прикусила губу, скорее всего, чтобы та не дрожала, а потом Анна неуверенно улыбнулась. — И мне пришлось бы надеть обувь. — Ты сидела на валуне и бросала камешки в воду. А я спас этот. — Джек провел пальцем по маленькому талисману. — Ты помнишь, что я сказал, когда дарил его тебе?

Анна проследила за движением его пальца.

— Ты сказал, что всякий раз, когда я чувствую себя одинокой и тоскую по дому, я должна держать этот камень в руке, и так я буду знать, что ты думаешь обо мне и скоро вернусь сюда.

Джек кивнул:

— А еще?

Она нахмурилась:

— Я помню крокодила и как ты был зол.

— Ты сводила меня с ума, когда выкидывала какие-то рискованные штуки, Анна.

— Но ты ведь был всегда рядом, Джек. И всегда учил меня. Ты и Джозеф. Он все еще здесь?

Джек кивнул:

— Да, и он обучил всех наших нынешних следопытов.

Анна пожала плечами:

— Он и меня хорошо обучил. Но я все равно совершила ошибку.

— Ошибку? Какую?

— Я имею в виду, что я поняла, ты не мог думать обо мне каждый раз, когда я тосковала по дому. Потому что я тосковала все время.

— Анна… — Джек хотел сказать, что она ошибается.

Но та перебила его.

— Могу я получить камешек обратно? — протянула она руку.

Джек разжал кулак, и она взяла камень. Ее пальцы коснулись его ладони, и он почувствовал как будто удар, потрясение, которое заставило его схватить ее за руку и прижать к груди.

Анна резко выдохнула, и Джек сократил расстояние между ними. Он мечтал обнять ее задолго до того, как она уехала из Тембы. И мечтал об этом и после ее отъезда. Все, что он когда-либо позволял себе, — это мимолетное прикосновение своей руки к ее, шутливый толчок в плечо из-за какой-нибудь шутки.

Но его мечты не могли подготовить его к реальности. Он почувствовал, как Анна откликнулась на его объятие, как выгнулась ему навстречу. Джек почувствовал, как она обняла его за талию в ответ, и кровь буквально закипела в его венах. Он ощущал ее дыхание, теплое и быстрое, на своей шее.

— Анна?

— М-м-м? — Она повернула голову, и Джек прижался своим лбом к ее лбу.

— Я не поцеловал тебя, когда ты приехала.

— Ты перестал это делать с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.

— И я не поцеловал тебя на прощание.

— Да. Я не позволила тебе это сделать.

Джек осторожно приподнял ее подбородок и провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Итак, это два поцелуя…

— Джек…

— Ничего не говори. Пожалуйста.

Джек нежно прикоснулся губами к ее губам. Его руки скользнули вверх по ее спине, чтобы запутаться в шелке ее волос. А затем он углубил поцелуй, который уже не был таким нежным и осторожным. Он провел пальцами по ее волосам, затем обхватил ее за талию и сильно притянул к себе. Ее пальцы скользнули вверх по его груди. Их кончики казались прохладными на фоне разгоряченной кожи его шеи. Затем она скользнула рукой по его шее сзади и зарылась пальцами в его волосы, сильнее притягивая его к себе и отвечая на поцелуй.

Вселенная сжалась до этого момента, этого места, и Джек хотел, чтобы это продолжалось вечно.

Ее кожа, гладкая как атлас, пахла лавандой и розами, и она была на вкус…

Боже, на вкус она была слаще меда.

Он упивался ею, пытаясь утолить голод, который терзал его вечно. Тихий стон, вырвавшийся из ее горла, распалил его еще больше, но затем Анна внезапно уперлась ему в грудь.

— Джек, нет!

Утопая в водовороте ощущений и необузданного желания, Джек прижал ее к себе, пытаясь снова завладеть ее губами, но она отвернулась.

— Анна, пожалуйста…

— Нет!

Джек осторожно отпустил ее и обнял, прижавшись щекой к ее голове. Его дыхание было прерывистым, когда он пытался взять свое тело под контроль. Он мог чувствовать, как бешено колотится ее сердце. Когда биение замедлилось до чего-то похожего на норму, он отодвинулся.

— Прости. Я не хотел, чтобы так случилось. Это было…

— Нет, не надо. Здесь есть и моя вина.

Джек провел рукой по лицу, стараясь успокоиться.

— Анна… — начал он и остановился. — Я не знаю, как тебе объяснить… — Джек глубоко вздохнул. — Я только могу попросить прощения за то, что причинил тебе боль перед тем, как ты уехала. В ее глазах отразилась вся глубина пережитого страдания.

— Да, ты причинил мне боль.

— Я знаю. Это было трудно забыть и простить самому себе. На самом деле я…

— Мне было трудно простить тебя, Джек. Ты унизил меня, когда я набралась смелости и обнажила перед тобой свои самые сокровенные чувства.

— Я знаю, и мне жаль, но…

— И ты помнишь, — продолжала она, выпрямляя спину и встряхивая копной волос, — ты сказал, что я всего лишь ребенок.

Джек кивнул, конечно же, он помнил. Он никогда этого не забывал.

— Да, я помню, и это так и было. Ты была совсем девчонкой.

— Мне было восемнадцать, Джек. Юридически я была взрослой. Достаточно взрослой, чтобы голосовать, чтобы заниматься сексом. И чтобы выходить замуж.

Гнев начал нарастать внутри Джека. Гнев на его покойного отца, потому что именно он вынудил его так поступить с Анной одиннадцать лет назад. Но преобладающей эмоцией был шок. Хоть он и думал о ней дни и ночи напролет с тех пор, как она уехала, но он всегда держал свои чувства под контролем. И этот контроль испарился от одного поцелуя. Железная хватка, в которой он держал свои чувства, свое сердце… свою жизнь… растаяла в пылу одного поцелуя. Он потерял контроль над всем этим, и это напугало его до глубины души.

— Может, тебе и было восемнадцать, но ты определенно не была взрослой. Твой жизненный опыт был ограничен Тембой и закрытой школой-интернатом для девочек, где вы шепотом, хихикая, вели разговоры о мальчиках после отбоя. — Джек перевел дыхание. — Тебе нужно было уехать. Я не мог позволить тебе похоронить себя здесь навсегда. И потом, твой опекун хотел, чтобы ты получила образование в Англии.

Анна посмотрела на него:

— Ты прав. Я действительно должна была уехать. Но я боялась. Я не представляла себе, на что похожа жизнь в Англии. Я хотела остаться здесь, где чувствовала себя в безопасности.

Ирония заключалась в том, что здесь она была далеко не в безопасности. И ему нужно было объяснить ей это, когда он почувствует себя спокойнее и сможет найти нужные слова.

— А теперь? Ты наказываешь меня за тот отказ, когда тебе было восемнадцать?

Анна непонимающе посмотрела на него и покачала головой:

— Нет. Вовсе нет. Я здесь, чтобы выполнить работу, Джек. Ты подал заявку в институт на финансирование и официальное одобрение деятельности заповедника Темба. И меня прислали, чтобы провести оценку. Так как профессор Скотт повредил ногу прямо перед поездкой, то моя кандидатура идеально подошла на замену.

Джек почувствовал обиду.

— То есть ты не хотела возвращаться?

Анна села на стул, положив ногу на ногу.

— Я никогда не хотела уезжать, помнишь?

— Это не…

Телефон Джека завибрировал. Сообщение от Дэна состояло из ряда вопросительных знаков и отчаянного смайлика.

— Я должен идти.

Он сделал шаг к ней, но Анна остановила его жестом.

— Не надо.

— Я… Я увижу тебя завтра, хорошо? Если тебе что-нибудь понадобится…

— Если мне что-нибудь понадобится, я позвоню на ресепшен. — Анна взглянула на глянцевую папку, лежавшую на кофейном столике. — Я уверена, что там есть вся необходимая информация.

Джек кивнул:

— Конечно. — Он открыл дверь, но потом повернулся к девушке: — Ты заказала ужин?

— Пока нет. Но я обязательно закажу, если только не упаду в кровать раньше.

Джек кивнул ей и распахнул дверь. Бросив на Анну последний взгляд, он шагнул в ночь.

— Постарайся не засыпать, пока не поешь. И не забудь запереть дверь, — сказал он, выходя за порог.

Джек шел по тенистой дорожке к ресторану «Марула». В темноте раздался хриплый смех, и он почувствовал укол вины за то, что оставил Дэна развлекать этих снобов.

Он попытался привести мысли в порядок, думать о работе. Контроль был чем-то, в чем он нуждался во всех сферах своей жизни и во все времена.

Джек поднялся по ступенькам ресторана и обнаружил Дэна, ожидающего его наверху.

— Что случилось, приятель? Выглядишь измотанным. — Дэн нахмурился. — Ты в порядке?

Джек изобразил свою лучшую, самую профессиональную улыбку.

— Прости, Дэн. Кое-что всплыло.

Если бы он только знал…

Это будет долгая ночь. А что касается недели — то она даже еще не началась.

Анна чувствовала, как в ней закипает гнев. Неужели Джек думал, что они могут продолжить с того момента, на котором они остановились до того, как она сделала свое предложение? Что она все еще наивная неопытная девчонка, которая будет ловить каждое его слово и делать так, как он скажет?

Этот поцелуй…

Она хотела этого так же сильно, как и Джек. Анна прикоснулась к губам, все еще ощущая его поцелуй.

К счастью, ей удалось остановиться. Если бы она не оттолкнула Джека, этот поцелуй стал бы катастрофой. Еще несколько секунд, и она не смогла бы противиться его ласкам.

Анна повела плечами, расслабляя мышцы и успокаиваясь. Она потянулась за папкой, но не успела ее взять, как раздался стук в дверь. Когда она открыла дверь, в комнату вошел один из сотрудников с подносом и поставил его на кофейный столик.

— С наилучшими пожеланиями от мистера Элиота.

Джек помнил, что ей нравится. Даже не снимая с блюда серебряной крышки, она почувствовала маслянистый запах золотистого пышного омлета. В глиняной миске был салат из хрустящих зеленых листьев и нежных помидоров, с чудесной заправкой. Матовая бутылка «Кейп Совиньон Блан» уютно устроилась в ведерке со льдом.

Анна отпила из бокала, который наполнил сотрудник, прежде чем бесшумно выскользнуть за дверь, и вздохнула.

Она снова прикоснулась пальцами к губам — те были чувствительными и немного припухшими, — откинулась на подушки кресла и сделала еще один глоток ледяного вина.

Реакция на поцелуй потрясла ее. Неужели она и правда забыла, какие чувства вызывал в ней Джек, даже касаясь ее руки?

Когда он отверг ее и поспешно отправил в холодный и дождливый Лондон, Анна собрала всю свою растерзанную гордость и поклялась, что никто и никогда больше не заставит ее почувствовать себя униженной и отвергнутой.

Так и было.

Ее отчаянным противоядием от невыносимой тоски, которую она испытывала по африканскому бушу, по Тембе, по Джеку, было окунуться с головой в академическую жизнь, погрузиться в работу и исследования.

— Что вас вдохновляет? — однажды поинтересовался любопытный ученый, когда она представила свою диссертацию раньше срока и в безупречном виде.

Анна улыбнулась и пожала плечами. Правда, которую никогда никому не откроет, заключалась в том, что она хотела проявить себя снова и снова, чтобы однажды вернуться в Тембу и доказать Джеку, что больше не ребенок.

А потом она снова уехала бы. То, чего она хотела от жизни, было чем-то сильно отличным от жизни в Тембе с Джеком. Вот только не думала, что возвращаться будет так трудно.

Она всегда думала, что ее чувства к Джеку были не более чем подростковой влюбленностью и возвращение в Тембу не пробудит их с новой силой. Но она ошиблась. Когда Анна увидела его, когда их руки соприкоснулись, горячее, сильное желание накрыло ее. Опасное и неудержимое желание. Каждая клеточка ее тела хотела его. Как только Джек заключил ее в объятия, она поняла, что они идеально подходят друг другу. Джек — тот, в ком она всегда нуждалась. В его объятиях она чувствовала себя спокойно, под его защитой. Как будто вернулась домой.

Омлет таял во рту — идеальное блюдо для тех, кто слишком устал, чтобы есть. После двух бокалов легкого вина вялость разлилась по ее венам, расслабляя уставшее тело, и чашка ароматного зеленого чая стала идеальным успокаивающим завершением трапезы.

Джек отлично помнил, что ей нравится.

Анна скользнула под прохладные простыни и прислушалась к ночным звукам буша. Бегемот хрюкнул в зарослях реки, другой ответил ему ниже по течению. Она вздрогнула и натянула льняную простыню на плечи, когда воздух наполнился пронзительным визгом гиены, празднующей удачную охоту. Каждый звук нес в себе воспоминание. Одни были четкими, другие — едва уловимыми, но все напоминали о Джеке и тех ночах, когда они лежали в гамаке у хижины, наперегонки распознавая звуки и крики животных.

Но однажды гамак исчез. Джек сказал, что он износился и его выбросили. Но она не поверила его словам.

Анна в сотый раз вспомнила их поцелуй и заерзала на кровати. Целовать Джека не входило в ее планы. Предполагалось, что она будет крутой, взрослой и профессиональной. Но ее захватила врасплох сила влечения. Она не ожидала, что Джек будет помнить так… много.

С того дня, как Джек подарил ей этот камешек, она всегда носила его с собой. То, что Джек помнил об этом камешке, ошеломило ее.

Самой трудной частью предстоящей недели будет держаться вне зоны действия его притягательной силы. От этого зависела ее профессиональная репутация.