Капитаны школы Виллоуби

Тальбот Рид, 1884

В английской школе для мальчиков капитаны (в России их назвали бы старостами) отвечают за порядок в классах и отделениях. А главный капитан школы – это обычно старшеклассник, первый в учебе и спорте, имеющий авторитет среди товарищей. Смена капитана всегда становится для воспитанников весьма волнующим событием. Вот поэтому в школе Виллоуби и разгорелись нешуточные страсти – особенно после того, как директор назначил новым капитаном совершенно никчемного, с точки зрения школяров, юношу… Разнообразные характеры юных джентльменов и многочисленные забавные истории из их жизни делают повесть известного английского писателя Тальбота Бейнса Рида (1852–1893) увлекательной и в то же время познавательной. Читатель узнает много нового о нравах англичан и жизни английских школьников конца XIX века. Для среднего и старшего школьного возраста.

Глава IV

Директор представляет школе нового капитана

Описанный в предыдущей главе смелый подвиг фагов из отделения Паррета не остался незамеченным, хотя и не имел таких последствий, какие были бы неизбежны в другое время. Потерпевшая сторона со всеми подробностями изложила дело старшему классному капитану своего отделения. Но результат этой жалобы только доказал предусмотрительность, с какой маленькие сорванцы выбрали момент для своего предприятия.

Старший капитан отделения мистера Вельча передал жалобу своих фагов Блумфильду, но тот едва успевал наказывать за проступки, совершаемые в его собственном отделении, а потому посоветовал своему коллеге обратиться к главному школьному капитану. Капитан отделения мистера Вельча указал Блумфильду, что в настоящий момент в школе главного капитана нет. На это Блумфильд ответил, что это «не его забота». Тем дело и кончилось.

Было ясно, что, пока школа остается без капитана, закон будет бездействовать. Такое положение не могло долго продолжаться, и все ждали скорых перемен. И действительно, классные капитаны получили от директора приказание собраться в библиотеке следующим утром.

Все понимали, что значило такое приказание, а когда в тот же день прошел слух, что Риддель приглашен к директору на чай, то всей школе стало ясно, куда дует ветер.

— Здравствуйте, Риддель! Как поживаете? — встретил Ридделя директор, когда тот после долгих колебаний решился наконец переступить порог страшной гостиной. — Это Риддель, моя милая. Кажется, ты его уже видела у нас… С моей свояченицей, мисс Стринджер, вы тоже, полагаю, знакомы…

Риддель покраснел и с внутренней дрожью подошел сначала к хозяйке, потом к другой даме, ее сестре. Обе со снисходительным видом протянули ему руку.

— Надеюсь, мистер Риддель, ваши родители в добром здравии? — деловым тоном обратилась к юноше миссис Патрик.

— Благодарю вас, они здоровы, — ответил Риддель и вдруг, спохватившись, что от смущения сказал неправду, поспешил поправиться: — То есть отец здоров, а мать хворает, — и еще больше сконфузился.

— Очень жаль это слышать, — заметила хозяйка тем же тоном, пронизывая гостя строгими глазами. — Надеюсь, по крайней мере, что нездоровье вашей матери не слишком серьезно?

— Надеюсь, что нет. Благодарю вас, мэм, — пробормотал Риддель, не замечая, что выражается не совсем точно.

— Извините, как вы сказали? — произнесла хозяйка с полуулыбкой, слегка подаваясь вперед и склонив голову набок.

— Виноват, я хотел сказать: «надеюсь, что да», — ответил Риддель, заметив свою ошибку и окончательно теряя голову.

— Вы хотите сказать, что думаете, что нездоровье вашей матушки серьезно? — неожиданно заговорила мисс Стринджер, подаваясь вперед так же, как ее сестра, и тем же тоном, только с более глубокими басовыми нотами в голосе.

— О нет, вовсе нет… надеюсь, что нет, — забормотал несчастный Риддель.

— Очень рада это слышать, — усмехнулась мисс Стринджер.

— И я тоже, — поддержала ее хозяйка.

Тут Риддель начал всерьез подумывать о бегстве. Неизвестно, на что бы он решился, но в этот момент в комнату вошла служанка с подносом, и его мысли приняли более спокойное направление.

— Садитесь к столу, Риддель, и займитесь чаем, — ласково сказал ему директор, догадавшись, должно быть, что пора прийти на выручку бедному юноше. — Расскажите мне, что говорят в школе о предстоящих шлюпочных гонках. Чья лодка должна выиграть? Как думает школа?

— Кажется, большинство стоит за лодку Паррета, — ответил Риддель, благодарно взглянув на своего избавителя.

— По всей вероятности, мистер Риддель хочет сказать «за лодку мистера Паррета», — заметила миссис Патрик самым мягким тоном, но подчеркивая слово «мистера».

— Виноват, я ошибся, — поспешил поправиться Риддель.

— Полагаю, нам будет очень недоставать Виндгама, — продолжал директор, делая вид, что не слышал замечания жены.

— Нам и теперь его недостает.

Удивительно, как Риддель сумел произнести такую связную фразу, если принять во внимание, что в этот момент он лавировал перед мисс Стринджер, которая, стоя напротив него, торжественно ждала, чтобы он пропустил ее к чайному столу. Юноша почувствовал облегчение, когда чай был разлит и он смог заняться своей чашкой и не видеть обращенных на него пристальных взглядов хозяек.

— Кажется, вы не любитель общественных игр? — спросил Ридделя директор после небольшой паузы.

— Вы правы, сэр, — ответил Риддель, упорно избегая смотреть на дам.

— Я нахожу, что физические упражнения принесли бы вам большую пользу.

— Глядя на мистера Ридделя, можно предположить, что он слишком много времени уделяет умственным занятиям, — заметила хозяйка.

На эту фразу, которая могла бы служить комплиментом, но по тону больше походила на выговор, Риддель уже решительно не нашел, что ответить, и от смущения чуть не захлебнулся горячим чаем.

— Не говоря уже о вашем здоровье, — продолжал директор. — Я думаю, что и ваши отношения с товарищами были бы лучше, если бы вы принимали больше участия в их развлечениях.

— Я сам это иногда чувствую, сэр, — согласился Риддель, в его голосе звучали искренние нотки.

— Надеюсь, мистер Риддель, что не боязнь за свое здоровье мешает вам принимать участие в этих столь полезных упражнениях? — обратилась к Ридделю хозяйка.

— Виноват, мэм, боюсь, я не понял вашего вопроса, — вновь растерялся Риддель.

Миссис Патрик не любила, чтобы ее переспрашивали. Она была уверена, что ее речь всегда ясна и не нуждается в повторениях. Она повторила свою фразу несколько медленнее и в тех же выражениях:

— Надеюсь, что не боязнь за свое здоровье мешает вам участвовать в этих столь полезных упражнениях?

Риддель подумал немного и ответил с торжествующим видом человека, с успехом вышедшего из трудного испытания:

— Благодарю вас, мэм, я совершенно здоров.

— Очень рада это слышать, — произнесла хозяйка весьма холодно, потому что фраза Ридделя показалась ей суховатой и произнесенной не к месту.

— И я тоже, — отозвалась из-за чайника сестра хозяйки.

Наступило молчание. Риддель желал бы, чтобы оно длилось до его ухода. Не будь в комнате дам, он с удовольствием поговорил бы с директором о делах школы, но в нынешних обстоятельствах оставалось только молчать и терпеливо ждать конца испытания. Он едва сумел скрыть свою радость, когда пробило одиннадцать часов и он смог встать и уйти.

В этот вечер Риддель лег спать с жестокой головной болью. Но, прежде чем он ушел, директор успел шепнуть ему в передней:

— Риддель, мне нужно переговорить с вами кое о чем. Приходите ко мне в кабинет завтра утром.

Юноша ответил, что обязательно придет, и от души пожалел, что директор раньше не догадался позвать его в свой кабинет и тем самым избавить его от напрасной пытки.

Риддель, конечно же, догадался, что ждет его завтра и почему его сегодня пригласили к чаю, однако нельзя сказать, чтобы он обрадовался тому, что его ожидало.

Как и большинству школьников, мысль о необходимости назначения нового главного капитана не приходила ему в голову до тех пор, пока Виндгам не уехал из школы. Только когда это случилось, Риддель начал догадываться, кому предстоит стать преемником Виндгама, и им овладел ужас. Он знал, что не может быть капитаном, что не годится для этой роли.

Риддель прекрасно знал, что думают о нем товарищи. Они смеялись над ним за его нелюдимость, подозревали в трусости, многие вообще презирали его. Как же при всем этом он может быть их капитаном? Уж лучше ему сразу уйти из школы…

— Пожалуйста, сэр, назначьте кого-нибудь другого, — сказал Риддель директору, когда тот на следующее утро объявил, что выбрал его главным капитаном школы. — Я не гожусь для этой должности.

— Как вы можете это знать? Ведь вы еще не пробовали, — возразил директор.

— Товарищи не любят меня…

— А вы заставьте их полюбить вас!

— Это очень трудно… Они и раньше меня недолюбливали, а если я стану капитаном, просто возненавидят…

— Откуда вы знаете? Ведь вы не пробовали, — повторил директор.

— Я не умею ничего из того, что делал Виндгам. Он был превосходным капитаном!..

— А знаете почему?

— Он во всем был первым и участвовал не только в общих занятиях, но и в играх. Кроме того, он во всем подавал хороший пример.

— Вы и правы, и неправы, — усмехнулся директор. — В нашей школе много прекрасных гребцов и игроков в крикет, которые тем не менее были бы плохими капитанами. Что же касается участия в школьных забавах и хорошего примера, то все это в вашей власти.

Ридделю стало очень неловко. Выходило, будто он старается отделаться от возлагаемых на него трудных обязанностей. «А что, если это и на самом деле так?» — пришло ему в голову. Однако он попытался привести еще один аргумент:

— Среди моих одноклассников есть несколько, которые, мне кажется, гораздо больше меня подходят для этой роли. Например, Блумфильд…

Директор остановил его жестом:

— Об этом не будем спорить. Будьте уверены, что я и мои помощники всесторонне обсудили этот вопрос. Наш выбор остановился на вас. Теперь дело за вами, и, по-моему, вы обязаны принять капитанство. В жизни вам часто будут встречаться обязанности, которые будут противоречить вашему характеру. Однако вы, как честный человек, не позволите себе от них уклониться. Сейчас вам представился случай начать эту трудную борьбу с самим собой. Я не скажу, что вас ожидает приятный и легкий труд, не стану уверять, что дело быстро пойдет у вас на лад, особенно вначале. Но если я в вас не ошибаюсь, вы не испугаетесь. Разумеется, вам придется поработать над собой. Вы знаете, чего требуют школьники от своего капитана: отнюдь не одной только физической силы. Если сможете, постарайтесь обрести и это качество. Но главное — постарайтесь завоевать любовь и уважение товарищей. Если они увидят, что вы по-настоящему защищаете их интересы, что в ваших силах сохранить порядок, что для вас важнее всего процветание школы, то поверьте: они сами пойдут вам навстречу. Право, Риддель, стоит попытаться…

Юноша ничего не ответил, но лицо его просветлело, и когда он поднял на директора глаза, в них было уже гораздо больше уверенности.

В это утро Риддель пребывал в странном состоянии духа. В его душе тяжелые сомнения боролись с надеждой, и настоящее казалось ему каким-то странным сном. Когда он медленно проходил к своему месту между рядами школьников, на него со всех сторон обращались любопытные взгляды, вслед слышался полушепот и сдержанный смех. Одни смотрели на него с неприязнью, другие с презрением. Все вспоминали Виндгама и думали: «Что-то будет теперь с нашей школой?»

Даже одноклассники Ридделя не высказывали ему сочувствия, не один недружелюбный взгляд скользнул по нему, когда он садился на свое место. Только двое или трое смотрели на него участливо, но и те сомневались, справится ли он со своими новыми обязанностями.

К счастью для Ридделя, он не замечал всего, что происходило вокруг, полностью поглощенный теми новыми ощущениями, которые вызвали в его душе последние дружеские слова директора.

Совсем другие мысли занимали его фага Тельсона. Того внезапно осенило, что если Ридделя назначат, то он, Тельсон, станет фагом главного капитана, и он недоумевал, радоваться ли этому обстоятельству или огорчаться. Он поделился своими соображениями с верным другом Парсоном.

— Ты со мной не шути: теперь я фаг главного капитана, важная особа! — говорил он. — С завтрашнего дня буду записывать в тетрадку всех, кто опоздает на молитву. Смотри не попадайся, а то и тебя запишу!

— А приятно быть фагом главного капитана? — спросил Парсон.

— Как тебе сказать?.. С одной стороны — приятно, а с другой… Ведь чтобы записать всех опоздавших, нужно быть на месте первым. Шутка ли!

— Что ж? Прикажи, чтобы не звонили на молитву до твоего прихода, и дело в шляпе. Ведь ты теперь такая важная персона!..

— Смейся, смейся! А я, право, начинаю серьезно задумываться над своим новым званием. С одними классными капитанами сколько хлопот наживешь: ведь все приказания от Ридделя будут идти через меня, а еще неизвестно, придется ли это им по вкусу.

— Да, брат, трудно тебе будет… Однако тише! Надзиратель смотрит на нас…

И друзья притихли.

Классные капитаны собрались в библиотеке, как велел директор. Они знали, о чем он с ними будет говорить, и их вид ясно показывал, что они недовольны его решением.

Большинство из них искренне желали пользы школе и были убеждены, что, вручая Ридделю бразды правления, директор делает серьезную ошибку. Каждый думал, что имеет достаточные основания для такого мнения и что в его нежелании видеть Ридделя капитаном личная неприязнь не играет никакой роли. Многие были уверены, что они сами могли бы занять эту должность с куда большей пользой для школы, и обвиняли директора в пристрастности.

Речь директора была краткой.

— Наверное, джентльмены, все вы догадались, зачем я созвал вас, — начал он. — Виндгам, которого все мы любили и уважали и который много сделал для школы, уехал, и вы остались без главного капитана. Издавна повелось, что в главные капитаны школы выбирается первый ученик старших классов. Закона такого нет, это только обычай, и если бы возникли особые причины, по которым следовало бы нарушить этот обычай, он легко мог бы быть нарушен…

Тут присутствующие вздохнули с облегчением и стали слушать внимательнее. Последние слова директора очень походили на предисловие к приятному известию, что будет назначен не Риддель, а кто-нибудь другой. Но те, кто так подумал, скоро осознали свою ошибку.

— В данном случае я не вижу таких причин, — продолжал директор. — Риддель, первый ученик старшего класса, вполне понимает свои новые обязанности и, я уверен, сумеет их выполнять. Надеюсь, что все вы поддержите его усилия сохранить порядок и достойное положение нашей школы. Я убежден, что если вы будете дружно делить между собой как труд, так и досуг, то ни вам, ни мне нечего бояться за дальнейшее процветание школы.

Эта речь была встречена гробовым молчанием, не нарушенным даже тогда, когда директор вышел из комнаты. К немалому облегчению всех присутствующих, но больше всех Ридделя, в этот момент зазвонили к завтраку, и все направились в столовую.