Незабываемое примирение

Тара Пэмми, 2018

Миллиардер Данте Виттори годами создавал себе безупречную деловую репутацию и управлял огромной компанией. После смерти своего наставника, Нила, и друга, Викрама, он понимает, что может потерять эту компанию, если не женится на дочери Нила, Алише Матта, которая его ненавидит.

Tara Pammi

SICILIAN’S BRIDE FOR A PRICE

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Sicilian’s Bride for a Price

© 2018 by Tara Pammi

Серия «Любовный роман»

«Незабываемое примирение»

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

* * *

Глава 1

Данте Виттори уставился на юридический документ, доставленный ему час назад. В стеклянные окна от пола до потолка на трех стенах его кабинета на сорок шестом этаже «Матта тауэрс» в центре Лондона проникали оранжевые лучи закатного солнца, освещая роскошное пространство.

Викрам Матта — сын его наставника, Нила Матта, и лучший друг Данте — официально мертв.

Данте грустил ровно одну минуту.

По его мнению, горе и сожаление были бесполезными эмоциями. Он узнал об этом в тринадцать лет, когда его отец покончил жизнь самоубийством вместо того, чтобы пожизненно сидеть в тюрьме за созданную им финансовую пирамиду, разорившую сотни людей. Мать Данте быстренько вернула себе девичью фамилию и еще при жизни своего первого мужа вышла замуж за человека, которого одобрил ее отец-сицилиец.

Если бы тогда Данте уступил эмоциям, то не выжил бы. Викрам умер, и он с этим примирился.

Он стремительно просмотрел документы, чтобы убедиться, что ничего не пропустил.

Открыв последние две страницы, он замер.

«Голосующие акции покойного».

На затылке Данте приподнялись волоски. Он мгновенно вспомнил разговор, который состоялся у него, Викрама и Нила после того, как Нил узнал, что скоро умрет.

Нил Матта основал небольшую сталелитейную компанию «Матта стил» почти сорок лет назад, но именно Данте превратил ее в миллиардный конгломерат. Вопреки пожеланиям собственного брата, Нитина, впервые в истории компании Нил передал собственные голосующие акции аутсайдеру Данте.

Он сделал Данте членом своей семьи. И теперь «Матта стил» означает для Данте все на свете.

Вместо того чтобы тратить время и скорбеть из-за смерти Нила и ужасной авиакатастрофы, в которой погиб Викрам, Данте укреплял компанию, усиливая свои позиции в качестве генерального директора.

Но он не подумал о голосующих акциях Викрама…

Его секретарша Иззи вошла в кабинет без стука. Прежде она работала с Нилом Матта и относилась к Данте как к другу; он не позволял такого панибратского отношения к себе никому, кроме нее. Он не сомневался, что сейчас она пришла по уважительной причине. Она не стала бы отрывать его от дел просто так.

Рыжеволосая Иззи посмотрела на документы на его столе, и в ее зеленых глазах промелькнуло сожаление. Но потом она деловито взглянула на Данте в упор.

Отодвинув кресло назад, он обхватил пальцами затылок и сказал:

— Выкладывай!

— Я узнала от секретарши Нитина, Нормы, что он планирует созвать экстренное заседание совета директоров в присутствии специального адвоката.

Брат Нила, Нитин, был поразительно предсказуем в своей алчности и обмане.

— Я этого ожидал.

— Это связано с голосующими акциями Викрама…

— Знаю. — Иззи была компетентной и умной. И верной Данте. Верность — единственное качество, которое не купить даже за миллиарды. — Поделись своими мыслями.

Она села и открыла блокнот.

— Я немного надавила на Норму и узнала, что он хочет обсудить устав с членами совета директоров и доказать им, что голосующие акции Викрама должны перейти к нему. В уставе говорится, что голосующие акции компании обязаны оставаться в семье.

— Это не касается акций, которые мне передал Нил. — Они стали для Данте подарком, когда он добился большого успеха в бизнесе. Нил готовился уйти в отставку и хотел сделать Данте главой компании. Но всего через несколько месяцев Нил умер из-за проблем с сердцем.

— Он хочет заявить, что эти акции были переданы Нилом незаконно, потому что тогда он был сильно болен.

Данте улыбнулся:

— Это обвинение он выдвигает почти десять лет, хотя у меня на руках контрольный пакет акций компании.

— Кроме того, он забыл об Али.

Впервые за многие годы из головы Данте вылетели все мысли.

Своенравная дочь наставника Данте всегда была главной причиной его стремления к успеху. Она же стала единственной проблемой в жизни Нила, которую Данте не мог уладить.

— Нет, он ее не забыл.

Презрение Алиши к отцовской компании никогда не было секретом.

Данте встал и посмотрел в окно на ночной Лондон.

— Нитин рассчитывает на то, что Али просто откажется связываться с компанией, как всегда. А это означает, что он сможет унаследовать все акции Викрама.

— Разве вам не удастся это оспорить?

— Если он перетянет совет директоров на свою сторону и тот решит, что голосующие акции достанутся ему, мне мало что удастся сделать. У него будет большинство голосов. Если только я не… — Он умолк, когда ему в голову пришла идея. — Ни-тин должен понять, что «Матта стил» владею только я.

— Я предполагаю, вы уже придумали план.

Да. Блестящий план. Он будет бороться за «Матта стил» всеми возможными способами.

Данте отмахнулся от сомнений. Сейчас не время для эмоций. Он не имеет права подводить Нила, а поэтому должен сохранить контроль над «Матта стил».

Алиша никогда не хотела быть наследницей своего папаши. Ей было наплевать на компанию, даже при жизни Нила и Викрама.

К Данте она всегда относилась презрительно. И у него не екнуло бы сердце, если бы он отобрал у нее все, от чего она постоянно отказывалась.

Ему надо просто найти повод, чтобы склонить ее на свою сторону.

У каждого человека есть цена, и Данте надо узнать цену Али.

— Выясни, где она сейчас. Она может быть где угодно.

Иззи подняла голову, ее зеленые глаза удивленно сверкнули.

— Али?

— Да. Найди Алишу, — сказал он, отмахиваясь от молчаливого вопроса в глазах Иззи. Надев пиджак, он проверил свой телефон. У него нет причин откладывать свидание с лучшей актрисой Бродвея, гастролирующей в Лондоне.

Данте подошел к двери и повернулся.

— Да, и позвони моему частному детективу. Я хочу поговорить с ним.

— Которому именно?

— Тому, который отслеживает передвижения Алиши. Он регулярно присылает мне отчеты.

— Но вы их не читаете.

Данте всегда было наплевать на Алишу. Он следил за ней только ради Нила, чтобы вытащить ее из беды.

Ради Нила.

— До сих пор мне это не требовалось. Она же в безопасности. — Что уже было само по себе удивительно. Алиша таскалась по всем опасным регионам мира, занимаясь своим хобби. Иззи не надо знать, что он читал все отчеты своего частного детектива. И в любой момент знал, где находится Алиша. — Сейчас мне нужно о ней больше информации.

— Данте…

— Изабель, это не твое дело, — отрезал он и закрыл за собой дверь.

Иззи была единственным постоянным человеком в его жизни с тех пор, как он стал работать на Нила. Но это не означало, что он позволит ей диктовать ему свои условия. И он до сих пор не считал ее близким другом.

Данте Виттори держал дистанцию со всеми, кого знал.

— Али, к тебе пришли.

Алиша Матта подняла глаза, сидя на корточках на полу ресторана «Гранд эмпайер палас». Она держала в руках тяжелый фотоаппарат, ее ноги ныли от напряжения. Не обращая внимания на своего друга, Мака, она продолжала фотографировать.

Она все утро проторчала на маленькой кухне переполненного ресторана, ожидая, когда Кики вернется домой.

— Повернись направо. Посмотри в камеру. Нет, просто вытяни левую ногу. Ты великолепна, Кики, — продолжала подбадривать она. В прошлом году ей удалось выучить несколько фраз на тайском языке, но, слушая ее жуткий акцент, Кики смеялась.

Неоновые огни и пол, покрытый дешевым розовым линолеумом, стали идеальным фоном для танцовщицы Кики, которая избавлялась от джинсов и рубашки одновременно быстро и чувственно.

— Если это Джон, скажи ему, что мы закончили, — прошептала Али.

— Это какой-то итальянский джентльмен. В костюме-тройке от Тома Форда, сшитом по индивидуальному заказу, и черных лоферах ручной работы от Гуччи.

Али брякнулась на пол на задницу, изо всех сил удерживая в руках дорогой фотоаппарат. Мак был без ума от дизайнерских шмоток. Был только один итальянский джентльмен, которого она знала. Вот только называть его джентльменом не стоило.

— Он сказал, что его зовут…

Сердце Али забилось чаще.

— Как, Мак?

Мак сморщил бровь.

— Ну, как того малого, который писал обо всех этих кругах ада.

— Данте, — тихо прошептала Али. Как уместно, что Мак упомянул Данте и круги ада.

Она всегда считала Данте дьяволом.

— Принцессы в стеклянных замках не должны швыряться камнями, дорогуша, — говорил он ей прежде.

Ну, конечно, он не был дьяволом по сути, потому что на самом деле ни разу не навредил Али. Но Али его ненавидела.

Интересно, что делает этот дьявол, привыкший вращаться в лондонском светском обществе, в Бангкоке?

В последний раз они виделись, когда Али узнала о крушении самолета Викрама. Она закрыла глаза, борясь с воспоминаниями о той ужасной ночи.

По отношению к Данте ее переполняли гнев, обида и ненависть. Без причины. Хотя, возможно, она была в ярости от того, что Данте жив, а ее брат мертв.

— Похоже, он не любит ждать, — произнес Мак, прерывая размышления Али.

Али поднялась на ноги.

Конечно. Занятой миллиардер Данте Виттори не хочет ждать в этом ветхом отеле. Он жаждет вернуться в свою империю, где царят его миллиарды.

Как смеет Али заставлять его ждать, когда ему дорога каждая минута? Ведь сейчас он может заключать очередную сделку, которая принесет ему прибыль… Али широко улыбнулась.

Она заставит его подождать.

Потому что приезд Данте означает только одно: ему что-то нужно от нее.

И она скорее пройдет девять кругов ада, чем сделает что-нибудь, что облегчит ему жизнь.

Медленно положив фотоаппарат в сумку, она поцеловала Кики в щеку и открыла заднюю дверь.

Поздний сентябрьский вечер был приятным и шумным. Восхитительные ароматы слышались из всех ресторанов, расположенных на улице.

У нее заурчало в животе. Как только Али доберется до своей квартиры, она закажет себе тайскую еду и холодную колу. Если она отошьет Данте и с аппетитом поужинает, то ее сегодняшний день пройдет не зря.

Как только она сделала еще один шаг по оживленной улице, черный автомобиль преградил ей путь. Али моргнула, увидев свое отражение в окне машины, из которой внезапно вышел Данте.

В белоснежной рубашке, удачно подчеркивающей его оливковую кожу, и черных брюках он выглядел так, будто сошел с обложки глянцевого журнала.

Дорогие часы — подарок отца Али — сверкнули на его запястье, когда он небрежно прислонился к дверце автомобиля и ласково улыбнулся.

— Снова сбегаешь, Алиша?

Он был единственным, кто упорно называл ее полным именем. Каким-то непонятным образом ему удавалось говорить презрительно.

Размышления о тайской еде сменились жгучей обидой, когда проницательный взгляд Данте вперился в ее белый топ на тонких бретельках, зеленые шорты, шлепанцы и волосы, собранные в неопрятный пучок на макушке.

Вздернув подбородок, Али уставилась на него в упор. Она вела себя вызывающе, но с радостью разглядывала Данте. Ей показалось, что крики уличных торговцев и вечерняя суета утихли.

В ее жилах забурлила кровь, когда Али заметила аристократический нос Данте, сломанный в юности и прооперированный позже; подбородок, покрытый темной щетиной; глубоко посаженные глаза, которые всегда издевались над ней; широкие плечи и небрежное высокомерие. Он излучал мужскую самоуверенность.

А его губы… Верхняя губа Данте была тонкой и четко очерченной, а нижняя — полной и чувственной.

Резко взглянув на Данте, она заметила, как он слегка раздул ноздри. Проведя языком по сухому рту, Али все-таки умудрилась заговорить.

— Мне нечего тебе сказать, и я не желаю иметь с тобой ничего общего.

Ее слова насмехались над ней. Над ее подростковым увлечением Данте, которого она теперь ненавидела. Все, что она презирала в нем, страстно привлекало ее.

Он коснулся ее чувствительного запястья мозолистыми подушечками пальцев. Али отстранилась от него как ошпаренная кошка. Он поджал губы, но все эмоции, которые она спровоцировала у него, скрылись за ловко контролируемой маской.

— У меня к тебе предложение, которое, я уверен, тебе понравится.

Как же ей хотелось сорвать с его лица эту надменную маску! Как ей не терпелось поставить этого высокомерного мужчину на колени! Внезапная кровожадность потрясла даже Али.

В какой-то момент ненависть к Данте стала для нее важнее налаживания отношений с отцом и Викрамом.

Но за прошедшие годы она изменилась.

Она не станет делать того, что спровоцирует ярость и ненависть Данте.

Она вспомнила, как он когда-то говорил ей: «Ты невыносимый человек, Алиша. Я терплю твои выходки только ради твоего отца. Только ради него».

Приняв решение, она немного успокоилась.

— Чего тебе надо от меня?

Он выгнул бровь и поджал губы.

— Почему ты так уверена, будто мне что-то от тебя надо?

— Ты уехал за тысячи миль от своей империи. Насколько мне известно, в этих краях нет ни металлургического завода, ни желания его построить. Если ты не ищешь район для строительства нового завода с дешевой рабочей силой, значит, ты приехал ко мне.

— Я всегда знал, где ты, Алиша.

Она сглотнула.

— Как бы тебе ни хотелось притворяться, что между нами нет никаких связей, сколько бы ты ни увлекалась своим маленьким хобби, ты все-таки его дочь.

Али замерла. Данте всегда был верен ее отцу. И он отслеживал ее перемещение по миру только ради него. На нее Данте наплевать.

— Я не желаю с тобой пререкаться, — произнесла она, и ее голос надломился. — От импульсивной и бедовой Али не осталось и следа.

— По-моему, это нам на руку. Поэтому сегодня вечером мы поужинаем и не будем пререкаться.

— Я не говорила, что хочу быть рядом с тобой дольше пяти минут. — Она продолжала смущаться от чувств, которые он в ней провоцировал.

— Ага. — Он изящно взмахнул рукой с часами. — Мы не пререкались почти тридцать секунд. — Он поймал ее взгляд. — Я никогда не был твоим врагом, Алиша.

Влечение к нему стало почти осязаемым. Прежде ненависть к нему была ее единственным оружием.

— Еда для меня удовольствие, но я не получу его, если ты будешь рядом со мной, — сказала она.

В глазах Данте появился расчетливый блеск.

— Когда же ты научишься действовать, руководствуясь своими целями, а не эмоциями?

Али вздрогнула.

— Не все такие амбициозные и бессердечные ублюдки, как ты, — произнесла она, а потом решила быть вежливее. — Просто скажи, что у тебя за предложение ко мне.

— Это связано с благотворительным фондом твоей матери. Больше я пока ничего тебе не скажу. Мой шофер заедет за тобой в шесть вечера. Алиша, оденься прилично. Мы не будем ужинать едой из уличного ларька. И не надо приходить на ужин в виде полуголой рок-звезды, как в прошлый раз.

Как бы ей хотелось заявить, что так вульгарно она вырядилась не ради него! Но оба знали правду. Али не забыть вечеринку по случаю своего восемнадцатилетия и двадцативосьмилетия Данте.

— Я считала тебя высокомерным, безжалостным манипулятором, но не подозревала, что ты сноб, — бросила она в ответ.

— Потому что я хочу цивилизованно поужинать там, где ты не будешь швырять в меня вещи.

Он упомянул еще об одной неприятной ночи.

И неприятных воспоминаниях.

— Я только поужинаю с тобой, больше ничего, — сказала она.

— Почему ты так беспокоишься в моем присутствии?

Лицо Али горело от смущения.

— Неправда.

— Нет? Разве не поэтому ты не приезжаешь в свой семейный особняк в Лондоне? Ты избегаешь своей большой семьи и старых друзей. Ты носишься по миру как кочевник.

Али захотелось ответить, что Данте забрал у нее все, что должно было принадлежать ей. Но тогда она бы солгала.

Данте взял только то, что ее отец охотно отдал ему. Данте не разрушил ее семью. Семью разрушил ее отец.

Но, думая о Данте, она мучилась от злости и влечения к нему.

— Этот особняк и сам Лондон давно перестали быть моим домом, — сказала она.

Он опять ласково улыбнулся:

— Приятно слышать, что ты не бегаешь от меня нарочно. До скорой встречи, Алиша!

Он ушел, прежде чем она смогла моргнуть и ответить на его высокомерное предположение. Направляясь домой, Али не смогла избавиться от страха.

Она и Данте терпеть друг друга не могут. Так какого дьявола он настоял на интимном ужине? И удастся ли ей выдержать общение с ним, не упав лицом в грязь?