Подари мне жизнь

Татьяна Berd, 2021

Я жила бешенным ритмом, не замечая, как отложила свою жизнь на потом… Страшный диагноз поставил крест на всех моих стараниях, не давая надежды на будущее. И как приговор – полтора года… Что остается делать незамужней тридцатилетней девушке: впасть в уныние или насладится жизнью сполна? Конечно взять от последних мгновений все по максимуму, а еще верить в чудо… Ведь чудеса случаются! Тем более тебе предлагает помощь невероятный блондин, требуя взамен лишь… тебя саму. Или это глюк? Содержит нецензурную брань.

Глава 5

К концу апреля уладила все дела на работе, и Давыдов отпустил меня в “свободное плаванье”. После майских праздников, которые я провела с родителями и сестрой на даче, так и не сказав им о своем недуге, соврав, что улетаю надолго в командировку сначала в Испанию, затем в Германию, улетела в Барселону.

Город встретил меня уже практически летней, солнечной погодой. Но было еще не так жарко, как в самый разгар сезона.

Виктор Константинович, к которому все же решила заявиться перед отлетом, очень не рекомендовал мне “жариться” на солнце, так как для меня это сейчас очень вредно. Попытался еще раз уговорить меня на лечение, получил категоричное “нет”, устало покачал головой и пожелал мне просто удачи и чуда.

Чуда хотелось и мне, но надежду о нем похоронила, как только забрала практически все свои вещи из офиса. Хотя мое самочувствие было вполне себе неплохое, выглядела, как вполне нормальный здоровый человек, но что-то мне подсказывало, что это ненадолго.

Но оказавшись в Испании, в городе-сказке, городе-мечте, надежда на чудо возродилась вновь. Я гуляла по узким улочкам, любуясь местным колоритом, мандаринами и попугаями. Первый раз, когда оказалась в Барсе, меня больше всего поразили именно попугаи, летающие и галдящие, как обычные воробьи в Москве. На них никто не обращал внимания, кроме меня. Я же, как ребенок, ходила с открытым ртом от восторга, пытаясь запечатлеть на свой слабенький телефон каждую увиденную мной птичку.

В этот раз старательно избегала туристических улиц и достопримечательностей, выбирая кафе для завтрака, обеда или ужина, в которых предпочитали трапезничать местные жители. Иногда уезжала на электричке в пригород и, сидя на пляже в одиночестве, любовалась закатом. Я сторонилась любых знакомств, меньше всего мне сейчас хотелось какой-то интрижки или легкого флирта. Впитывала воздух и запахи вокруг, пытаясь как можно больше увезти с собой обратно, и вспоминать о них до самого конца.

Единственная достопримечательность, которую захотелось посетить — Саграда Фамилия — искупительный храм Святого семейства. Величественный, в готическом стиле, он навевал на меня какой-то странный, непередаваемый трепет. Одна из фишек храма в том, что он строится уже более ста лет, и будет строится еще, скорее всего, столько же. Мне так хотелось еще раз окунуться в его атмосферу таинственности и сказочности, что даже километровая очередь на вход не пугала.

Нагулявшись по храму, ближе к вечеру, спустилась к набережной в небольшой итальянский ресторанчик. Присев за полюбившийся столик в углу, с которого можно было любоваться закатом, заказала понравившийся салат с морепродуктами и кальцоне с брынзой, погрузилась в свои мысли.

После объявления диагноза, я перестала мечтать, все больше погружалась в прошлое, доставая радостные моменты детства, юношества, студенческие годы. Вспоминала первую любовь и то, как на первый взгляд, глупо мы расстались из-за моей одержимости учебой. С первого курса вгрызлась в обучение, впитывала знания, не пропуская ни одной лекции. Лев, так звали мою первую любовь, не мог этого принять и понять. Надо отдать ему должное, он продержался дольше всех — два года, но потом махнул на “заучку” рукой и ушел к более веселой однокурснице. Меня это расстроило конечно, но немного и ненадолго. На третьем курсе уже появилась первая работа, и времени на личную жизнь не оставалось совсем. Те, кто по своей глупости, оказывался со мной рядом, пытались строить со мной отношения, вывести меня из бесконечной гонки за знаниями и карьерой, сдавались быстро — максимум год, и они убегали от меня сломя голову. Как-то не задумывалась до недавних событий о моей личной жизни — не до нее мне было.

Ледяной взгляд, холодящий мою кровь, я почувствовала сразу. Только принесли мой заказ и, выйдя из своих воспоминаний, запихнула первую порцию салата в рот и подавилась — так резко меня накрыл холод, причем не снаружи, а изнутри. Замерла, боясь посмотреть по сторонам, так как вместе с холодом меня сковал жуткий, почти животный страх. Сердце забилось в дикой панике, и я была готова упасть в обморок, так и не прожуя свой несчастный салатик. Крепко-крепко зажмурила глаза, посчитала мысленно до десяти, но не помогло, увеличила счет еще на десять, тщетно. Открыла глаза и вздрогнула…

Он сидела за моим столиком — высокий блондин с глазами цвета яркого летнего неба, не улыбаясь, неотрывно, и кажется даже не моргая, смотрел на меня. Я, как завороженная, не могла оторвать взгляда, тонула в глубокой синеве ледяного моря, не пытаясь даже выбраться из него.

— Ты готова? — тихо спросил он, проникая в каждую клеточку моего мозга своим холодным, колючим, но в тоже время таким пленящим и дурманящим баритоном.

— К чему? — мой голос звучал как-то чуждо и отстраненно, как будто это не я говорю, а кто-то, кого очень хорошо знаю.

Блондин ничего не ответил, лишь в удивлении приподнял бровь и сильнее полыхнул своими льдинам, утягивая меня почти на дно моего сознания.

— Ты готова? — вопрос прозвучал уже более властно и надменно.

— К чему? — мой голос стал еще дальше от меня.

Незнакомец справился с удивлением, молча встал и протянул мне руку, я же, как марионетка, повторила его движения, опустила свою ладонь на его. И медленно стала погружаться в темноту. Последняя мысль, посетившая меня перед тем, как отключиться — я не съела свой любимый кальцоне…