Воронье наследство

Татьяна Грач, 2022

В семнадцать лет похоронив родителей, Эстелла Баркс обнаруживает, что собственное поместье и графский титул еще придется заслужить. Доказать фамильному ворону, что достойна наследства больше, чем взявшийся из ниоткуда наглый самозванец. Разобраться, какую страшную тайну всю жизнь скрывали от нее родители. И если для этого придется выйти замуж за совершенно незнакомого человека… Что ж, быть может, все не так уж плохо, как кажется на первый взгляд. Или гораздо хуже?

Глава 6

Повозка заняла почти половину мастерской. Илаю пришлось в кои-то веки разложить все инструменты на предназначенные для них стеллажи, чтобы расчистить оставшееся место. Ничего, рано или поздно нужно было навести здесь порядок.

«Лучше бы позднее», — хмыкнул он про себя.

Илай часа полтора провел за работой, полусогнувшись при скудном свете свечи, и теперь глаза у него слезились. Но жаловаться было не на что. Да, поправить колесо и сменить сломанную балку не составило труда, зато вот внести некоторые изменения — тут пришлось постараться.

Их кучер будет рад.

Наверное.

Непременно будет, если все получится, хоть и не просил об этом. Когда все получится. Когда повозка поедет плавно и раза в два быстрее обычного. А главное — без помощи лошадей. Вряд ли кучер вообще догадывается, что такое возможно, а Илай как раз искал, на чем проверить свое изобретение.

Но это позже. Завтра, прямо с утра, нужно будет провести испытания.

Илай вытер испачканные мазутом руки о штанины. За окном уже виднелась поднимающаяся над горизонтом Луна. Как же быстро наступила ночь, он и не заметил.

Ночь — пора для других, невесомых и невидимых большинству людей материй. Илай взял со стеллажа маленькое круглое зеркальце в серебряной оправе. Точнее, то, что со стороны казалось всего лишь зеркальцем. Самое время. Другого может еще долго не представиться, ясные ночи здесь редки.

Он поймал в отражение луч лунного света, направил на единственную гладкую стену в мастерской. Привычно досчитал до восьми, пока отраженный белый круг не затрепетал, будто испуганное нежное создание.

— Как прошла встреча? — спросил мелодичный женский голос. — Расскажи все без утайки.

Илай машинально загородил собой вид на повозку, сам до конца не понимая, зачем. Если его маленькое увлечение и увидят, то вряд ли осудят. Она бы точно не осудила.

— А особо нечего рассказывать, — Илай пожал плечами.

Совершенно нечего. Он ожидал от сегодняшней встречи гораздо большего. Стоило ли? Вообразил себе невесть что. Определенно, не стоило.

— Вижу, ты разочарован, мой мальчик? — в голосе послышалось беспокойство.

— Разочарован? Вовсе нет, с чего бы?

Сказать это оказалось легко, только эта легкость не ввела в заблуждение собеседницу.

— Ты можешь лгать мне. Это ничего, я вовсе не обижусь. Но никогда, слышишь, никогда не лги самому себе.

Как обычно, видит насквозь. Ее слова будто сдернули пелену с глаз, помогли увидеть все в истинном свете. Даже то, в чем он не хотел себе признаться.

— В ней нет ничего особенного. Обычная девчонка, уж простите за такие слова. Даже ее ворон, кажется, поинтересней будет. Может, мы ошиблись?

— Не стоит судить так поспешно. Иногда нужно присмотреться, чтобы понять, сколько вокруг удивительного.

Ее слова всегда мудры, но в этот раз… в этот раз их мудрость не утешила, скорее расстроила.

Удивительного? Что в Эстелле могло бы его удивить, Илай не имел ни малейшего понятия. Симпатичная, да, с характером. Пожалуй, даже понравилась. Что же тогда не так — объяснить бы не смог.

«Никогда не лги себе».

— Я бы так хотела взглянуть на твою нареченную, хотя бы одним глазком, — донеслось сквозь пелену мыслей.

Почему в памяти так прочно отпечатался каждый жест Эстеллы, каждое слово, малейшее движение? Каждое мгновение, как только ее повозка оказалась на его земле.

— Ты задумался, это хорошо, — прервала его размышления собеседница. — Горячность легко приводит к ошибкам, предсказания не ошибаются никогда. Имей немного терпения.

Не о том он задумался, совсем не о том.

Нельзя привязываться, потом будет слишком больно.

— Двадцать восемь дней? — уточнил Илай, но ответа не получил. Принесенное ветром облако закрыло Луну, и серебристый свет, дрогнув на прощание, потух.

Что ж, это будет даже любопытно.

Накинув плащ прямо поверх рабочей одежды, Илай ловко забрался по шаткой лесенке на крышу мастерской. Под прохладный моросящий дождь.

Ему будет этого не хватать. Уютного домика, где знаком каждый уголок. Душистых лавандовых полей до самого горизонта, от аромата которых кружится голова. Пасеки с лучшим медом в округе. А может, и вообще во всей стране.

«Не лги себе».

Одного ему действительно будет не хватать. Мастерской, где привык проводить каждую свободную минуту. Придется смириться. Ему — с такой досадной мелочью, а вот Эстелле… интересно, как скоро она поймет? Да и сможет ли понять до конца?

Туча исчезла так же быстро и внезапно, как появилась. Теперь на светлеющем небе легко можно было увидеть розовеющую полосу. Предвестник рассвета. Нужно поспешить, пока дом еще накрывает сонная пелена.

— Вот уж не знал, что графья по крышам лазают, — послышалось снизу, и Илай вздрогнул от неожиданности.

— Случается, если ночь выдалась лунной. А кучерам почему вдруг не спится?

— Да разве ж то не спится? — отмахнулся кучер, привезший Эстеллу. Дождался, пока Илай спустится на землю по водосточной трубе, и только потом продолжил. — Всегда до рассвета еще на ногах, а тут уж как утерпеть?

— Понял, — Илай открыл дверь мастерской. — Хочешь проверить, что там с повозкой твоей?

Кучер на это предположение быстро закивал, чем вызвал улыбку.

— А то как же! Обратно-то ехать как на сломатой?

— На «сломатой» никак, — охотно согласился Илай. Приглашающим жестом указал кучеру на дверь. — А на твоей теперь — легко и с ветром в волосах.

Немного не так он хотел преподнести этот сюрприз. Проехаться самому вокруг дома, перебудив спящих. Но, наверное, пусть лучше это сделает кучер. Так правильнее.

— Будем выкатывать? — кучер демонстративно схватился за поясницу. — Жаль, лошадей не впрячь, тесновато тут у вас.

— Садись, — Илай указал на козлы. — Лошади пусть отдыхают. Да и тебе ни к чему надрываться.

Кучер спорить не стал. Только хмыкнул и пробормотал что-то вроде:

— Ну и чудят же эти графья.

«Это ты еще не знаешь, как мы на самом деле умеем чудить», — подумал Илай, глядя, как кучер расположился на своем привычном месте. Следом и сам уселся рядом.

— А эт еще чего такое?

Быстро заметил странность, ничего не скажешь. Подался вперед, стал рассматривать мотор, который должен стать заменой десяти лошадям. По крайней мере, Илай на это рассчитывал.

— Это… — он успел сказать лишь одно слово, прежде чем кучер нечаянно оперся на рычаг хода, и мотор зарычал на всю мастерскую. — Замри!

Повторять не пришлось, кучер и без того застыл на месте, вытаращив глаза. Илай нажал на удобно расположенную под ногой педаль, и повозка тронулась с места. Очень кстати, потому что мастерская уже начала заполняться едким дымом от мотора. Черным, коптящим. Надо будет еще поработать над этим.

Пока повозка медленно и осторожно объезжала вокруг мастерской, кучер причитал что-то одними губами, закрыв глаза. Илай похлопал его по плечу.

— Ничего, это не так сложно, как кажется, я научу.

Не похоже, чтобы кучер был в восторге от этой идеи. Да и сам Илай тоже. Понял, как только предложил, и теперь очень надеялся, что его слова не воспримут всерьез.

Кочка, еще одна. Повозка проскочила их так легко, хотя раньше непременно бы завязла. Кучер наконец-то осмелился открыть глаза и теперь глядел перед собой, почти не шевелясь.

Ладно, хватит испытаний, пора произвести впечатление.

На кого именно — этого он предпочел не уточнять даже в мыслях.

Жаль, слуги еще не вернулись: на шум мотора наверняка выбежали бы все. Они, конечно, в отличие от чужого кучера, давно свыклись с его «чудачествами», но вряд ли настолько.

Вместо толпы слуг пришлось довольствоваться выглянувшей из окна гостиной Эстеллой. Чуть сонной, слегка растрепанной, но в застегнутом до последней пуговицы на высоком воротнике платье.

Чем-то очень встревоженной.

— Ты не видел Катрин? — она ладонью отогнала от себя струю дыма, принесенного повозкой.

Совсем не такой реакции Илай ожидал. И не такого вопроса.

— Еще спит, наверное, — скрыть обиженного тона не удалось. Он отвернулся, сделав вид, будто причиной был спрыгнувший с козел и поспешно удалившийся в дом кучер.

— Ее нет в спальне.

Эстелла наконец-то обратила внимание на изменения в повозке. Высунулась из окна почти наполовину, разглядывая.

— Только не говори, что эта штука съела нашу лошадь, — без страха, скорее с любопытством.

— Что, и лошадь тоже пропала?

— Ага, — Эстелла зевнула, изящным жестом прикрыв рот ладонью. — Одна во дворе стоит, второй нет.

А через миг от сонливости на ее лице не осталось и следа. Одновременно с тем и к Илаю пришло осознание.

— Тоже, — пробормотал он, а затем спросил уже вслух: — Твоя кузина умеет ездить верхом?

— Отлично умеет, и меня это пугает больше всего.

— Ей ведь здесь, кажется, не очень понравилось, — Илай пожал плечами, изо всех сил стараясь сохранять беззаботный вид, а сам невольно вглядывался вдаль. — Решила сама домой вернуться, разве это плохо?

«Если только она действительно отправилась домой, а не…»

Кто знает, как далеко эта дуреха успела добраться? Лишние проблемы совсем не нужны. Не сейчас уж точно.

Визг, раздавшийся за холмом, со стороны пасеки, прокатился по округе и затих.

— Рин! — воскликнула Эстелла и совершенно неаристократично выбралась на улицу прямо через окно. Илаю пришлось придержать ее, не обращая внимания на кружащего рядом ворона, но тот, к счастью, никак не отреагировал.

— Останься тут, — он запрыгнул на козлы. — Я мигом ее привезу.

Но Эстелла не стала слушать. В отличие от кучера, не пришла в ужас от вида тарахтящей повозки. Несколько мгновений посомневалась и уселась рядом.

— Уверена? — на всякий случай уточнил Илай, хотя в ответе не сомневался.

— Поезжай уже скорее!

Рычаг пуска на себя, педаль газа в пол. Мотор взревел громче. Ворон уселся Эстелле на плечо — дальнее от Илая, но тот все равно чуть отодвинулся, на всякий случай. Руку после знакомства с птичьим клювом до сих пор немного саднило.

Ехать по колее, проделанной в мокрой земле проезжавшими раньше повозками, не составляло труда, так что Илай то и дело посматривал украдкой на Эстеллу. Вот она нахмурилась, легонько щелкнула ворона по клюву. Илай невольно вздрогнул. Опасная же птица, зачем так? Хотел было высказать это Эстелле, но быстро передумал.

— Ты мог бы за ней присмотреть, — строго отчитала она ворона. Тот издал обиженное «Кар-кар», замотал головой. — Не обязан, да, знаю, — Эстелла вздохнула. — Ты меня защищаешь, не ее. Но все равно мог бы.

— Вороны не отличаются бескорыстием, — прокомментировал Илай. С опаской покосился на птицу.

— А кто, интересно, отличается? — фыркнула в ответ Эстелла.

Надо же, все равно эту свою птичку оправдывает, несмотря ни на что. Хотя… разве у нее есть выбор?

Разве у них обоих есть выбор?

Доехать до пасеки они не успели. Когда на вершине холма показалась выглядящая совсем маленькой девичья фигурка, Илай выдохнул с облегчением.

Ненадолго.

До тех пор, пока не заметил, как медленно, пошатываясь, размахивая перед собой руками, она приближается. Что-то явно было не так. И, хоть Илай и догадывался, что именно, думать об этом совершенно не хотелось.

Эстелла спрыгнула с козел так быстро, что он не успел ее остановить. Побежала вперед, быстрее буксующей в земле повозки. Пришлось немного поднажать, постараться не замечать усилившейся тряски. В голове все равно промелькнуло: «Над повозкой еще работать и работать».

Он догнал Эстеллу ровно в тот момент, как она поравнялась со своей кузиной. Лицо как мел, руки дрожат, взгляд бегает из стороны в сторону, а в остальном, кажется, невредима.

— Ты как? — Эстелла крепко схватила ее за плечи, встряхнула. — Куда тебя понесло среди ночи?

Или не совсем невредима. Кружевной чепец упал на землю. На рассыпавшихся по плечам волосах отчетливо виднелась серебристая вуаль седины.

Вот правда, угораздило же!

— Я не буду… не буду… никогда больше, только не надо… — бормотала, едва слышно, Катрин, не замечая ничего вокруг.

Маленькая пчелка выползла из-за ворота ее платья. Илай заметил это первым. Осторожно подцепил за крылья, шепотом приговаривая:

— Злу нет пути в твой дом, передай остальным.

Разжал пальцы, и пчелка улетела прочь. Они не заметили. Ни одна, ни другая. Никто никогда не замечает мелочи, а ведь в них и есть самая суть.

— Все уже позади, никто тебя не тронет, — кристально чистой, почти сияющей уверенности, звучащей в голосе Эстеллы, Илай даже чуточку позавидовал. И решимости, которую увидел, когда она обернулась к нему. С которой заявила: — Нужно посмотреть, что там.

Она указала в сторону холма. Вот только этого не хватало! Сейчас, днем, она, конечно, ничего особенного не заметит, но лучше не рисковать лишний раз. Илай покачал головой.

— Нужно отвезти ее в дом.

«Давай вот только ты спорить не станешь, ладно?» — взмолился он про себя. Эстелла словно бы услышала эту его просьбу, кивнула.

— Да, так лучше.

Лишь сказала это, как Катрин, закатив глаза, осела на землю. Пришлось обоим укладывать дуреху в повозку.

— Как думаешь, что с ней?

Только теперь в глазах Эстеллы блеснули подступившие слезы. Как жаль, что он не может ей ничего объяснить. Как хорошо, что не может.

Пока не может.

— Откуда же мне знать, — соврал Илай. — Вот придет в себя, тогда и спросим.

— Да… — она в задумчивости прижала палец к губам, глядя в сторону холма. — Спросим, да. Напишешь ее отцу, ладно? Пусть приедет. Она хотела, чтобы приехал.

— Вот ты и напишешь, — Илай подвинулся, освобождая место рядом с собой. Но Эстелла не торопилась садиться. — Поехали. Там уже слуги должны вернуться, помогут ее в чувства привести.

Какого труда стоило не прикрикнуть, не усадить ее силком — этого даже сам Илай не мог до конца осознать. А она уже сделала несколько шагов от повозки.

— Поезжайте, да. Я хочу немного прогуляться.

Кружащий над головой Эстеллы ворон истошно каркал. Казалось, был бы человеком, так сейчас бы с воплями отговаривал хозяйку от опасной затеи.

Или наоборот?

Вдруг спикировал вниз, ухватил ее клювом за рукав, потянул не к повозке, а в сторону холма. Эстелла рассеянно улыбнулась, потрепала его по голове. Что-то прошептала ему, Илай смог уловить лишь:

–…Узнаем важное…

От досады хотелось рвать и метать: ну почему, почему ей не сиделось спокойно в доме? Почему нужно искать себе неприятности раньше времени? Илай стиснул зубы, подошел к ней.

— Ладно, идем, проверим, что она там могла такого увидеть. Вдруг получится.

— А как же Катрин? — возмутилась Эстелла. — Нельзя ее здесь оставлять.

«В кои-то веки разумные речи».

— Нельзя, — Илай решил, что раз споры ни к чему не приводят, нужно срочно сменить тактику. — Знаешь, я не могу тебе запретить сделать то, что ты хочешь. Но и ты не можешь мне помешать последовать за тобой.

Ее решимость исчезла мгновенно. Так просто. Даже неинтересно.

Просто, но подействовало, а это главное.

— Не могу, — Эстелла насупилась и стала такой забавной, что Илай едва сдержал улыбку. — И ты решил этим воспользоваться?

— Просто стало любопытно, как ты поступишь.

— А есть какие-то сомнения?

Спросила с вызовом, но все еще не села в повозку, вместо этого поглядывала в сторону холма. Это говорило громче любых слов.

— Это у тебя сомнения, насколько вижу, — сказал Илай, а ворон на это недовольно каркнул.

«Вот ты бы лучше не возмущался», — Илай мысленно показал ворону язык. — «Если ты ей правда добра желаешь, то благодарить меня должен».

Вслух же он произнес совсем другое, обращаясь к Эстелле:

— Так что ты решила? Время не ждет.

Если хочешь, если очень-очень нужно, чтобы человек поступил по-твоему, убеди, что он сам принял это решение. Любым способом. Пусть даже вот таким нехитрым и вполне очевидным шантажом. Эстелле тоже очевидным, судя по тому, как она недовольно скривилась.

Но придумать что-то получше не было никакой возможности. Время действительно не ждало и никого не собиралось щадить. Глупую недотепу, валяющуюся в повозке без сознания, уж точно нет.

— Хорошо, только дай мне еще минутку.

Не дожидаясь ответа, Эстелла снова прошептала что-то наклонившему к ней голову ворону. Всего несколько слов, но как ни силился Илай их разобрать, на этот раз не смог.

— Умная у тебя птичка, — протянул он, глядя, как ворон улетает в сторону холма.

— Очень на это надеюсь, — ответила Эстелла. — Если о чем-то очень хорошо попросить, выполнит. А ты?

— Я? — от такого неожиданного поворота беседы Илай опешил. — Что я?

— Ты сделаешь, что попрошу?

— Смотря какой будет просьба.

— Не особенно сложной. Просто никогда больше так не поступай. Не заставляй выбирать, когда выбор очевиден.

Погнаться за манящим неизведанным, пусть даже оно и сулит опасность, или выполнить, что должен, несмотря ни на что? Выбор и вправду очевиден.

«Для нас — да. И если ты в самом деле достойна стать одной из нас, то и для тебя тоже».

— Мне казалось, ты свою кузину на дух не переносишь, — с наигранным равнодушием сказал он прежде, чем Эстелла села в повозку.

— Мне тоже так казалось, — а вот ее растерянность была искренней. Еще раз бросив взгляд в сторону холма, она захлопнула дверь повозки.

Что ж, пока достаточно и этого. Она говорила, нужно иметь достаточно терпения. У Илая его всегда было с избытком.

Доехать до дома у них не получилось. Илай, конечно, в глубине души надеялся, что его самоходная повозка впечатлит вернувшихся слуг, и в любое другое время был бы горд. Но только не сейчас. Он с досадой поморщился, видя, как на ведущую к дому дорожку высыпала толпа. И кучер Эстеллы — в первом ряду глазеющих.

Уже растрезвонил всем вокруг.

Резко ударить по тормозу, и слуги закашлялись от едкого дыма. Лоб взмок за время поездки. Вытереть лицо платком, машинально, и обнаружить, что белоснежный шелк стал почти черным от копоти.

— А мы все гадали, правда или нет, — дворецкий Ганс первым решился подойти к повозке, и только после этого остальные слуги последовали его примеру. Дотронулся до мотора, отдернул руку, подул на нее. По губам было легко прочитать все то, что воспитание не позволяло высказать при стоящих рядом горничной и кухарке. Затем обернулся к Илаю и с восхищением заявил: — Вы сегодня превзошли самого себя, юный граф.

Если бы Илай не знал своего дворецкого так хорошо, мог бы принять такую лесть за издевку. Но нет, тот был абсолютно искренен.

— Благодарю, Ганс, — Илай коротко кивнул. — Думаю, у каждого из вас найдутся более важные дела, чем разглядывать диковинки.

Они все верно поняли с полуслова. Разошлись, будто не были всего несколько секунд назад полны любопытства, смешанного с опаской. Вот и славно, ведь поднимать сейчас шумиху из-за случившейся «мелкой неприятности» было бы совсем не с руки. И только кучер Эстеллы остался на месте.

— Хэй, а уговор как же? — окликнул он не обратившего на это внимание Ганса. — Я тебе говорю, индюк напыщенный.

Тот развернулся, переспросил:

— Какой еще уговор?

— Как это какой? — кучер сложил руки на груди и мастерски скопировал интонацию Ганса: — «Врешь ты все, об заклад бьюсь». Гони-ка давай свои три золотых, раз спорить решил.

Ганс стиснул зубы, вынул из кармана мешочек с монетами и швырнул кучеру. Звякнув, монеты плюхнулись из развязавшегося мешочка прямо в лужу. Обдали брызгами и без того грязные ботинки кучера.

— Ганс! — в единственном произнесенном Илаем слове слышалась холодная ярость, от которой дворецкий весь будто бы сжался, чтобы казаться меньше.

Почти одновременно с этим позади раздалось возмущенное:

— Что все это значит? — Эстелла вышла из кареты. Глаза покрасневшие, но голос совсем не дрожал, когда она обратилась к кучеру. — Я тебя спрашиваю, Ким.

— Не серчайте, поспорили просто, — залепетал уже наклонившийся за монетами кучер.

Но Эстелла оказалась непреклонна.

— Немедленно верни деньги.

— Зачем же так строжиться? — Илай приобнял ее за плечи. — Это ведь не он первым предложил пари.

Тон его моментально сменился на приказной, как только он вновь обратился к Гансу:

— Будь добр поднять, что обронил. Потом можешь идти.

Дворецкий скривился, однако ослушаться не решился. Только бросил на Эстеллу умоляющий взгляд, не решившись в открытую попросить помощи у гостьи. Кончиками пальцев стал вылавливать каждую монетку и складывать обратно в намокший мешочек. Илай, наблюдая за этим, поймал себя на мысли, что возненавидел бы на месте Ганса того, кто посмел бы с ним так обращаться. Но то он, а слуги… их удел лишь подчиняться.

— А тебя не отпускали, Ким, — окликнула Эстелла кучера, когда тот попытался незаметно улизнуть. Обернулась к Илаю и добавила, будто пытаясь оправдаться, то ли перед ним, то ли перед самой собой: — Пусть в следующий раз дважды подумает, прежде чем поддаваться на провокации.

Все любопытнее. Быть может, они и впрямь не ошиблись.

— И какую же ты ему кару придумала? — поинтересовался Илай.

Эстелла убедилась, что дворецкий отошел уже достаточно далеко, и лишь после этого произнесла:

— Пусть поможет занести Катрин в дом.

Катрин. Он уже почти успел позабыть о той досадной случайности. Идиотка! Кто ее просил лезть, куда не следует?

Тяжелым вздохом удалось замаскировать волну накатившего гнева.

— Да, ты права. Нужно отнести ее в спальню, а я пока приготовлю что-нибудь бодрящее.

— Сам? — удивилась Эстелла. Открыла дверь повозки, кивком указала кучеру на свою кузину. — Даже теперь, когда слуги вернулись?

Илай понизил голос, чтобы кучер ничего не услышал.

— Думаю, слугам ни к чему знать, что на самом деле произошло.

— Да мы и сами этого не знаем, — Эстелла замолкла, пока кучер вытаскивал из повозки уже пришедшую в себя, но еще не способную устоять на ногах Катрин. — Не знаем ведь?

Плохо, что сомневается: может захотеть докопаться до правды раньше времени. Хорошо, что сомневается: значит, кузина ей еще не успела ничего рассказать.

«И не сможет, с чего я вдруг так разволновался на этот счет?»

— Ночью в безлюдном поле мало ли что могло привидеться впечатлительной девушке, — развел руками Илай. — Одно я знаю точно: вы здесь достаточно погостили.

— Отправляешь обратно домой? — сложно было понять, возмущения больше в этом вопросе, или скрытой надежды.

— Не совсем. По-моему, будет справедливо, если я поеду с вами и познакомлюсь с твоими близкими.

— Да, наверное, — рассеянно пробормотала Эстелла, глядя, как кучер заводит почти не передвигающую ногами Катрин в дом. Встрепенулась, как только входная дверь закрылась. — Между прочим, с твоими близкими я так и не познакомилась. И с родными. Где твоя семья? Родители?

Вопрос прозвучал дуновением морозного ветра, моментально превратившего Илая в ледяную статую.

— Их нет, — только и произнес он и отвернулся.

— Прости, я не хотела.

Такое странное и неуместное извинение.

— Тебе не за что просить прощения, — «Не ты в этом виновата, совсем не ты». — Завтра на рассвете отвезу тебя домой.

Илай догадывался, что подготовка к переезду окажется непростой, но не подозревал, насколько. Весь оставшийся день даже не присел. Отдать слугам распоряжения, проследить, чтобы ничего не перепутали и собрали все необходимое. Упаковать кое-какие принадлежности из мастерской — этого он бы никому другому не доверил. Мысленно попрощаться с домом, в который вряд ли еще вернется.

Лишь когда стемнело, мысли вновь вернулись к гостьям. Одной из которых лучше бы никогда не вспомнить, что видела и слышала. Для ее же блага.

Илай украдкой заглянул в гостевую спальню и замер, не уверенный, имеет ли право вмешиваться. Катрин лежала неподвижно, укрытая теплым одеялом, несмотря на чересчур хорошо протопленную комнату. В кресле у изголовья сидела, склонив голову, Эстелла. Тусклый свет мерцающей свечи не сразу позволил понять, что она уснула, полуприкрыв глаза. Рядом, на столике — пустая кружка, и Илай совсем не был уверен, кто из девушек выпил приготовленный им пряный глинтвейн с ромом.

— Тебе нужно отдохнуть перед дорогой, — прошептал он Эстелле в надежде, что не разбудит. Подхватил на руки, легкую, как пушинка. Она лишь что-то бессвязно пробормотала, но продолжала спать слишком крепко. Илай отнес ее в соседнюю спальню, уложил в кровать. Отдернул шторы, впуская в комнату лунный свет.

«Если хочешь, если можешь на нее взглянуть — сейчас самое время».