Осколки чужой жизни

Татьяна Захарова (2024)

Умерев в родном мире, я попала в тело беглянки, возвратившейся в родной городок. Нели с дочкой чудом спаслись из лагеря пленных, после чего долго добиралась домой. Беженцев вела надежда на нормальную жизнь, но прежний мир осыпался осколками. Можно ли построить жизнь на осколках чужой? Можно и нужно, особенно если у тебя нет выбора.

Глава 2

От последних воспоминаний Нели, я проснулась в слезах. В комнате было темно, под боком уже привычно сопела Софи. И я усиленно пыталась задавить истерику, боясь разбудить ребенка. Но не смогла: разревелась, зажав ладонями рот.

Нели пришла в себя уже под вечер от накатывающей волнами боли. Она была похожа на родовые схватки, да и Рута просила её тужиться.

— Рано. Он ещё слишком маленький, — возражала Нели, всей сутью противясь преждевременным родам. — Не выживет.

В полубреду просила малыша потерпеть немного. Сбивалась на молитвы Всеблагой Матери и снова уговаривала ребенка обождать, не появляться на свет слишком рано. Так и умерла, пытаясь спасти уже мертвого малыша, о чем ей твердила Рута. Но Нели ей не верила, не желала верить.

Почувствовала, что Софи все-таки завозилась, просыпаясь. И погладила её по спине дрожащей рукой.

— Тсс, тихо, маленькая, — сипло прошептала я, с трудом подавляя всхлип. — Спи.

Дверь в комнату скрипнула. Обернувшись, я увидела на пороге уставшего и осунувшегося Гавриса.

— Как ты, Нели? — шепотом спросил он, разглядев, видимо, что я уже не сплю. — Водички принести?

— Да, — прохрипела я в ответ. Мужчина исчез в проеме двери, но спустя минуту появился вновь, неся с собой и зажженную свечу. Приподнялась на локтях, пытаясь занять более вертикальное положение, и чуть не застонала от боли. Пока лежала неподвижно, боль утихала, и я даже забывала о ней, но любое движение порождало жидкое пламя внизу живота. Я точно понимала, что мне нужен врач, но где его сейчас найти, даже не представляла.

Забрала кружку у Гавриса и залпом выпила всю воду. Дед тяжело опустился на рядом стоящий табурет.

— Прости, Аннели, — горько пробормотал Гаврис, ссутулившись. — Не уберег я тебя…

— Ты не виноват в случившемся, — пробормотала я, всхлипнув в очередной раз. Истерика отступала неохотно. — Наоборот… ты спас меня: та толпа могла разорвать меня на кусочки, — я нахмурилась, обдумывая внезапно возникшую мысль. — Но откуда они так точно узнали про отца ребенка?..

— Марта проговорилась, — с тяжелым вздохом поведал Гаврис. — Рассказала какой-то женщине, как мы спаслись из обреченного лагеря.

Вот гадина! А казалась нормальной женщиной. Ни разу за время знакомства даже косо на Нели не посмотрела.

— По дурости она, не со зла, — добавил дед, словно прочитав мои мысли. — Она ушла вчера с группой беженцев, сказала, будет добираться в родной город.

— И к лучшему, — пробормотала я, чувствуя, как внутри все кипит от злости. Убила бы идиотку сейчас, если бы увидела. — Гаврис, как мы из крепости-то выбрались?

— Так на мой крик примчались солдаты, еле меня успокоили, я ж в запале как-то топор урвал. Ума только не приложу, где, — он нахмурился, вспоминая тот день. — На крики Руты подтянулся и командир заставы, ментальный маг. Это он должен был проверять гражданских на границе, но приехавший обоз с продуктами задержал его. Он как-то быстро разобрался с тем, что произошло. Вот только лекаря в крепости не было. Командир вспомнил, что накануне в Куштейн ушла группа с пожилой повитухой. И тут же организовал тебе доставку до городка. Только не успели мы доехать, телега увязла в грязи. Да и старуха, как оказалось, не осталась в нашем городке — пошла дальше.

— Вы… — начала я, с трудом сглатывая ком в горле. — Вы ребеночка-то похоронили?

— Конечно, родная, конечно, — Гаврис погладил мою руку, словно не знал, как ещё можно успокоить. — И камень уложили в ножках, чтобы не потерять то место. Как выздоровеешь, сходим к нему. Если ты, конечно, этого хочешь…

— Хочу, — подтвердила я глухо. Слезы снова подступили к глазам, но я решительно вытерла их. Потом. Наедине с собой. Сейчас же надо сосредоточиться на других вопросах. — Где мы сейчас находимся?

— Так у меня ж, — Гаврис пожал плечами. — Здесь раньше мой кабинет был, только тут разгромили все, — мужчина нахмурился. — Как и на кухне. Но Руте повезло ещё меньше — её дом сгорел. А коттедж Камински наполовину разрушен: мина угодила или чем-то магическим зацепило. Поэтому мы все пока у меня обитаем.

— А мой дом? — уточнила я негромко.

— Целый вроде бы, — Гаврис пожал плечами. — Мы пока в него не заходили — другие коттеджи исследуем. Ищем всё, что может пригодиться. Некоторые гильгенцы сюда целыми семьями подались, уверенные, что это теперь их территория.

— Астрийцы выиграли войну?

— Да, неделю назад астрийцы захватили столицу Гильгена, — на его лице появилась гордая улыбка.

— И как нам удалось победить?

— Трудно, тяжело, со скрипом, — дед пожал плечами. — Слышал, что в первый же год выкрали чертежи оружия и в рекордные сроки наладили производство мушкетов и пистолей.

У меня неожиданно заурчало в желудке, отчего я досадливо поморщилась. Еда, что в меня пытались пихать эти дни, была совершенно невкусной.

— А что с продуктами у нас? — поинтересовалась я.

— Плохо, — дед помрачнел. — Что-то нашли в подполах, что-то в кухонных шкафах полуразрушенных домов. В огородах только зелень самосадом выросла. В лес же пока командир заставы не советовал ходить — его ещё не проверили на мины и магические ловушки. Гильгенцы много подарков оставили нам, отступая на родину. Так бы я хоть капканы поставил на дичь…

— А когда можно будет пойти в лес? — озаботилась я. Вопрос с пропитанием надо решать, как можно быстрее. Только голода нам не хватало для полного счастья.

— Командир обещал на днях заехать к нам, тогда и узнаем, — Гаврис услышал, как у меня снова заурчало в животе и. встрепенувшись, предложил. — Тебе принести тушеную картошку? Иво нашел целую корзину в полуразрушенном доме на соседней улице.

Конец ознакомительного фрагмента.