Вершина по имени ты

Татьяна Кононова (2024)

Аля всю жизнь мечтала о романтике, и поход в горы воплощает ее мечту. Но романтика превращается в рутину, а спутниками становятся трудности, обиды и страхи, ошибки прошлого и запретные чувства. Влюбившись в того, в кого не следует, дважды оказавшись на краю гибели и едва не став соучастницей преступления, Аля узнает, что выбор не бывает легким, а горы не любят слабых.

Глава 5. Наверх

— Марин, как ноги? — вспомнил Бойков. Маринкины мозоли немного зажили, но не сошли совсем, и она могла ходить, но приходилось заматывать пластырем добрую половину обеих ступней.

Походный завтрак всегда вкуснее, чем домашний, даже если это обыкновенная каша с бутербродом. Пока все завтракали и заваривался чай, Рома бодро отрапортовал:

— Сегодня у нас по плану вершины Ходвцег и Косанраг, а до них — некатегорийный перевал Ходский. Если все будет хорошо, после этого спустимся пообедать и выдвинемся в сторону Мизура. А потом пойдем через заповедник в долину реки Баддон под склоны нашего дорогого Геологического. Примерно полтора километра набора и девятьсот метров сброса.

— Заматывайте колени бинтами. Я серьезно, — Бойков этим уже занимался, как обычно, позавтракав быстрее всех. — Подъемы еще ладно, но на спусках вы все поймете.

Тем, кому бинтов не хватало, Аля раздала дополнительные из аптечки, потом эта же аптечка перекочевала в самый маленький рюкзак — Маринин, из которого достали все вещи. Бойков доложил туда крем от солнца, перевальную шоколадку, записку для тура, одну запасную пуховку, три литра воды, веревку и ледоруб. Лагерь решили не сворачивать: все равно на обед возвращаться.

Возле третьей палатки Ирина разбирала свой рюкзак, а Антон возился у ручья — бесстрашно мыл посуду в отвратительно ледяной воде. Аля была признательна Роме, что тот отдал ей функцию повара, а мытье котелков взял на себя — видимо, они распределили обязанности так же. Ирина в красной штормовке и синей флисовой повязке смотрелась очаровательно. Ветер играл ее длинными волосами, солнцезащитные очки на лбу переливались всеми оттенками синего.

— Ира, хотите сходить с нами в радиалку? — спросил Бойков.

— Конечно, мы уже собрались, — улыбнулась та. — Антош, давай шустрее! Ребята ждут!

— Ну раз так, идем. Мы-то ждем, а время нет, — привычно насвистывая, Бойков кинул за плечи Маринин рюкзак и покинул лагерь первым.

Сперва под ногами похрустывал снег, потом он сменился мокрой травой и мелким липким грунтом. Дорога шла все время вверх, но идти было достаточно приятно. Аля, к своему огорчению, обнаружила, что потеряла бальзам для губ: те быстро обветрились и потрескались так, что даже улыбаться стало больно. “Не мы такие, жизнь такая” — ответила она на вопрос Ромы, куда пропала ее милая улыбка.

Хребет перевала прятался за крутым поворотом, а вершины порой выглядывали из-за облаков, словно ждали своих туристов. После первого привала рюкзак перекочевал к Мише, затем — к Роме, а потом нести его вызвалась Аля. С тяжестью идти оказалось чуть труднее, но это не испортило впечатления: по обе стороны от дороги тянулась яркая и чистая синева, далекие снежные пики упирались в облака, вчерашний сосновый лес, проглоченный туманом, показался во всей красе. На склоне располагались несколько длинных приземистых строений, напоминающих то ли бараки, то ли современные сараи. По мере того, как ребята подходили ближе, все громче лаяла большая пастушья собака, а когда они стали подниматься, она и вовсе побежала следом, быстро догнала и принялась кидаться под ноги, рыча и скалясь.

Аля, испуганно пискнув, спряталась за спину Георгия Петровича, а тот остановился и, положив на землю палки, протянул к собаке руку. Та прекратила лаять, но долго еще рычала и не хотела успокаиваться, а потом терпение руководителя взяло свое, и она, обнюхав его перчатки, снисходительно пропустила небольшую группу людей.

Антон шел, как и раньше, позади, но теперь уже не из-за усталости, а из-за отстающей Марины. Она старалась идти наравне со всеми, но быстро заболели растертые ноги, и ей пришлось замедлиться, а он поравнялся с ней. Долгое время оба молчали, изредка поглядывая друг на друга, пока Марина не решилась заговорить первой.

— Антон, а где ты работаешь?

— Программист в концерне “Галактика”, — отозвался он. — Делаю детали для военной техники. Это немного закрытое предприятие, так что извини, не могу рассказать много.

— А где учился?

— Закончил Высшую школу экономики, факультет информационной безопасности, курс радиотехники и связи. А ты?

— А я филолог. Сейчас на четвертом курсе, пишу диплом и на полставки работаю в школе, веду олимпиадную литературу, — засмеялась Марина, тряхнув длинным рыжим хвостиком. — Неинтересно, правда?

— Ну почему? — Антон поскреб в затылке, взъерошив волнистые каштановые пряди. — Я просто читал мало, больше по учебе или работе. Не знаю даже, что спросить.

— А я в компьютерах совсем не разбираюсь, — улыбнулась Марина. — Мы такие разные…

— Что тебя привело в горы? — вдруг спросил парень, впервые взглянув ей в лицо открыто. Марина увидела, что глаза у него синие-синие, как небо над кристально чистыми вершинами.

— Не знаю… — замялась она. — У каждого свой путь к вершине. И вершина тоже у каждого своя.

И правда — что ведет людей в горы, что заставляет их оставить привычный комфорт, променять теплую уютную квартиру на холодную и тесную палатку, современную кухню — на костер и горелку, модную одежду и аксессуары — на рюкзак, штормовку и тяжелые ботинки? Одних влечет мечта, других — проверка собственных сил, борьба с природой и самим собой, третьи хотят забыться, увидеть, кем они стали без поддержки и опоры привычного мира, начать что-то с чистого листа. Горы меняют каждого, никто не возвращается из похода прежним, забирая с собой частичку той отчаянной лихости и смелости, которая привела их наверх, той любви и дружбы, которая зарождается в самый теплый вечер у костра или на самом страшном склоне, той свободы и веры в силы, которая приходит с осознанием победы — прежде всего, над самим собой.

Что привело в горы и сплотило в одну команду всех этих людей? Суровый и строгий руководитель — геолог и бывший спасатель, взбалмошная и мечтательная девочка, только ищущая себя в современном мире, перспективный журналист и видеограф, тренер группы малышей из спортивной школы, веселая и оптимистичная будущая учительница, циничный шутник-программист и еще один программист, про которого практически так никто ничего и не узнал… Никто из них не мог дать ответа. Путешествие однажды ответит само за себя.

— А что привело тебя?

— Ира привела, — Антон пожал плечами и снова взъерошил темные пряди, упавшие на лоб. — Понимаешь, у нее были проблемы в семье. Родителей у нас нет, друзей тоже, поддержать особо некому. Полгода назад ее муж бросил, изменил. Она сильно переживала, чуть ли не в депрессии была, а потом как отрезало — говорила даже, что жить не хочет. С работы уволилась, потому что не могла больше. Я ей посоветовал сходить к психологу, и психолог ей предложила развеяться в необычном месте, вспомнить себя прошлую, все такое. Ира в юности много ходила в походы, а потом, как замуж вышла, так перестала: он сам не любил, а одну не отпускал.

— Как собака на сене, ей-богу! — возмущенно воскликнула Марина. Уж она-то не позволила бы с собой так обращаться… Впрочем, так всем кажется, пока не столкнешься с реальностью. — И сам не ам, и другим не дам…

— Ага, — невесело усмехнулся Антон. — А все потому, что детей хотел очень. И пилил Иру, что она, мол, из-за туризма своего дурацкого не может ему родить. Она много обследований проходила, жаловалась мне, плакала. А родить не могла не потому, что болела или что-то там еще. Даже к бабке в глушь какую-то ездила, и та сказала, что человек рядом неправильный, и поэтому Бог не дает детей, чтобы потом не давать повода для слез. Ира тоже очень хотела стать матерью, поэтому, когда он от нее ушел и сказал, что женится на своей подруге, которая это… ну ты поняла… она прямо с ума сходила, так ей было больно. Мне, правда, сказала не вмешиваться, а то я б ему поставил мозги на место.

— Да что бы ты сделал? — вздохнула Марина. — Подрался бы с ним, что ли? Ну, он бы в больнице провалялся, тебя бы по отделениям затаскали, а толку?

— Не знаю, — нахмурился Антон. — Я просто, как ни странно, Иришку больше понимаю, чем этого… Обладателя штанов. Хотя должна же быть некая мужская солидарность, да? — он улыбнулся, бросив взгляд на Марину, но та слушала его совершенно серьезно. — Я, правда, и бабке той не особо поверил, просто знаю, что бывает так, когда детей нет не потому, что женщина не может или мужчина. А просто, действительно, Бог не дает. То ли за какие-то ошибки, то ли, наоборот, чтобы других ошибок не допустить. Ира потом узнала, что была беременна, но уже когда он ушел. И… в общем…

— Потеряла? — ахнула Марина, прижав ладонь к губам. Антон мрачно кивнул.

— Потому и уволилась, чтобы не смотреть на чужих малышей. Больно ей было очень. А родители, да и сами дети, очень жалели, любили ее как тренера. Но я как ни уговаривал, она отказалась, сказала, что после похода все решит, и позвала меня тоже пойти, потому что боялась за себя. Вдруг контроль потеряет или еще чего такого сделает… А я и не против, взял за свой счет две недели и поехал с ней. Давно мечтал увидеть горы, — заключил Антон и снова улыбнулся, на этот раз вполне искренне. — Только ты ей не говори, что я тебе все это рассказал, ладно?

— Конечно, — кивнула Марина и осторожно взяла его за руку. Ладонь Антона была совсем не похожа на руку изнеженного городского человека: сильная, шершавая, теплая. В его грустных голубых глазах мелькнула еле уловимая искра, и Марина слегка сжала его пальцы. — Ты только не переживай теперь, хорошо? Вы вернетесь совсем другими людьми. И Ирина… обязательно встретит хорошего человека. Она чудесная и достойна любить и быть любимой.

Антон не ответил, и Марина выпустила его руку. Дальше они шли в молчании, но будто тронулся лед, застывший между ними с самого первого дня. Антон просто был неразговорчив, дело было вовсе не в скверном характере, и Марину это особенно тронуло: сама очень живая, веселая и болтливая, она ценила тихих людей, которые наблюдали за жизнью без лишних слов и рассуждений.

Тем временем группа поднималась все выше и выше, и вот облака уже поравнялись с ними, превратившись в обрывки белесого тумана. По мере восхождения погода вновь портилась, сперва моросил легкий дождь, который потом превратился в снег. Поднялся ветер, на одном из привалов Георгий Петрович велел всем одеться потеплее и надеть каски: травянистые и пологие склоны сменились присыпанными снегом камнями и почти отвесными стенами. По широкому кулуару поднималась линия электропередач в паре сотен метров от дороги.

— Ну вот, осталось немного, чуть меньше, чем два отрезка, — весело сказал Георгий Петрович, когда прошли еще минут двадцать.

— А ты правда турист? — подколол Миша Рому. — А скажи что-нибудь на туристском?

— Да тут идти осталось всего ничего! — и оба захохотали над шуткой, истертой, как подошва треккингового ботинка.

Снег превратился в настоящий снегопад: крупные хлопья летели, кружась на ветру, слепили глаза, оседали на волосы, превращая их в сосульки. У самого Бойкова намерз серебристый слой инея на бороде и усах, а девушки надели капюшоны и горные очки и сделались похожими на пришельцев.

Последний участок подъема оказался весьма крутым и трудным. Снег скользил под ногами, осыпались мелкие камни, ветер не позволял идти прямо, приходилось все время сгибаться. На высоте две тысячи шестьсот резко похолодало, порывы ветра пронизывали насквозь, и от привала даже отняли пять минут, чтобы не сидеть на одном месте долго. Бойков первым вышел на седловину и с довольной улыбкой воткнул треккинговые палки в сугроб. Когда подошли остальные, он сверился с картой:

— Поздравляю вас с первым перевалом. У кого есть силы, можем поискать тур. Места тут хоженые, так что…

Он не договорил и махнул рукой: вся группа уже бросилась врассыпную, аукаясь и перекрикиваясь. В итоге спустя десять минут небольшую пирамиду из камней нашли Миша и Рома, правда, тур оказался пустым, и записку оставили они сами. “Туристский клуб “Вертикаль”, Москва, май 2023. Руководитель — Бойков Г.П., состав группы — Арсентьев Михаил, Долгих Марина, Катаев Роман, Тимченко Александра, Шаталовы Антон и Ирина. Нашедшим записку просьба написать по указанному номеру. Доброй погоды и легких дорог!”

С перевала обзор открывался недалеко из-за разыгравшейся метели. Линия электропередач, перекинувшись через седловину, уходила куда-то дальше вниз по западному склону, и пока все делили перевальную шоколадку, Бойков и Рома сходили на разведку по направлению к спрятавшимся за снежной пеленой вершинам, но вскоре вернулись, хмурые и засыпанные снегом по самые очки.

— Предлагаю сфотографироваться на седле и потихоньку спускаться, — начал Георгий Петрович. — Думаю, вы по нашему виду поймете, какая снежная ситуация на хребте Ходвцега, а до Косанрага идти и того дальше, чуть больше километра. Не будем рисковать и ждать, пока на нас сойдет лавина, лучше сойдем сами.

Его неловкую шутку встретили со смехом, но и с напряжением. До вершин дойти очень хотелось, но рисковать просто так смысла не было, к тому же, в плохую погоду вряд ли они увидят там что-то интересное. После подъема и еще не завершившейся акклиматизации все основательно устали и сидели, сгрудившись на большом камне, поэтому предложение руководителя идти вниз приняли благосклонно.

Сделав несколько фотографий, ребята все толпой схлынули вниз. На первых порах спуск казался проще, разве что было очень скользко и приходилось переносить весь вес на палки, чтобы скользить поменьше. Разговоров уже слышно не было: все спешили спуститься, а потому Бойков удивился, когда не увидел рядом Алю. Ее присутствие уже как-то стало естественным, он с удовольствием отвечал на ее вопросы и смеялся неуклюжим шуткам, привык к тому, что она все время держится за ним хвостиком. Аля отстала, шла за Антоном и Мариной, порой спотыкаясь и с трудом удерживая равновесие, и в конце концов вдруг уронила палки, согнулась пополам и начала медленно оседать в снег.