Море, мечты, Марина и ее рыбки

Татьяна Леванова, 2008

Марина всю жизнь мечтала о море, и наконец ее желание исполнилось – она переехала жить в Анапу! У нее сразу появился друг – самый красивый мальчик в классе. Но там, на прежнем месте, остался другой парень. Как же ей разобраться, где настоящая любовь? И что делать с сестрой, которая считает Марину своей соперницей?

Глава 3

Миша мне не позвонил — ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Не звонила и Таня, давно вернувшаяся с дачи, — я однажды осмелилась набрать их номер, но, когда подруга взяла трубку, я смутилась и отсоединилась. Я не знала, что и думать: возможно, бабушка Юры обо всем рассказала Мишиным родителям, а может быть, Миша поговорил с Таней обо мне, как и обещал, и та высмеяла его, сказав, что нечего было связываться с такой клушей, как я. И в самом деле, если ему не нравятся мои очки и косы, стоило ли лезть в мое окно? Единственное, о чем я жалела, так это о том, что была столь откровенна с мамой и дядей Сережей.

Нет, они не приставали ко мне с расспросами, мама бегала по магазинам, готовилась к переезду и к свадьбе, дядя Сережа решал какие-то свои деловые проблемы, насколько я поняла, сеть кафе-кондитерских «Пряничный домик» в наших и соседних городах передоверялась кому-то, а на побережье Черного моря в Анапе и близлежащих поселках открывалось нечто похожее, предполагалось, что на это мы и будем жить, потому что мама уходит с работы, и удастся ли ей устроиться на работу там, неизвестно. В общем, взрослые занимались своими делами, словно и не было между нами никакого разговора, словно мама никогда не говорила, что не оставит меня, если я решу остаться в моем родном городе. А ради чего, в самом деле, я отказываюсь от моей мечты — моря? Миша не звонит мне, значит, я ему не нужна…

Я перестала делать конский хвост, потому что мама сказала, что так я похожа на морковку с очками на носу, вернулась к косичке и вообще старалась поменьше думать о том, красивая я или нет. Мало-помалу приготовления к маминой свадьбе захватили меня полностью, я даже расстраивалась, когда мои «молодые» старались охладить мой пыл и заявляли, что в их возрасте не пристало разыгрывать из себя жениха и невесту. Сначала они намеревались просто сходить в загс и расписаться, а потом мы бы вместе посидели в каком-нибудь «Пряничном домике». Но сотрудники кондитерской, когда узнали об этом, решили все обставить как полагается, партнер дяди Сережи договорилась с дизайнером насчет цветов и воздушных шариков и даже пришла к нам домой с проектами свадебных тортов. Тогда мама сказала, что свадебный наряд все-таки придется искать, но, конечно, не платье с фатой, а дядя Сережа заявил, что готов смириться с присутствием наших с мамой подружек. Мы обошли все салоны для новобрачных, но одинаковые, словно конфетки в кондитерской, платья маму только расстраивали.

— Если я увижу еще хоть один кринолин, я заору! — тихо, но сердито сказала мне мама.

— Вы хотите что-то другое? — услышала нас продавец-консультант Тамара. — Для вас или для дочки?

— Мне четырнадцать лет, — покраснев, сообщила я. Но они посмотрели на меня как на пустое место.

— Большая церемония или узкий семейный круг? — продолжала, улыбаясь, задавать вопросы Тамара. — Я могу предложить вам элегантный брючный костюм в золотистых тонах или цвета слоновой кости.

Я думала, мама сейчас уйдет, хлопнув дверью, какая же невеста в брюках? Но она неожиданно обрадовалась и сказала:

— Вот-вот, что-то в этом роде я и искала.

— Пойдемте, я вам покажу. — Тамара увела маму куда-то по коридору, и я осталась одна. От нечего делать я побродила по пустому салону, девушка у кассы листала журнал и не обращала на меня никакого внимания. Прозвенел колокольчик — вошли новые покупатели, она занялась ими. Я же подошла к большому овальному зеркалу и начала примерять оставленную кем-то фату.

— Ты выходишь замуж? — вдруг услышала я за спиной. В зеркале за мной виднелся чей-то силуэт, лица не было видно, я испугалась, что вернулся покупатель фаты, а может быть, хозяин магазина, и обернулась. Но передо мной стоял Миша.

В любой другой день я бы, смутившись, сняла фату и, запинаясь, начала бы рассказывать про маму. Но я настолько извелась за эти несколько дней одиночества, что решила немножко отомстить. Я повернулась обратно к зеркалу и начала прихорашиваться.

— Да, я выхожу замуж за очень богатого человека и уезжаю с ним жить в Анапу! А что?

— С ума сошла, — отреагировал Миша, — думаешь, я не знаю, сколько тебе лет?

— Бывают же исключения.

Я начала злиться — какой же он дуб, просто невероятно. Миша помолчал, а потом сказал очень злым голосом:

— Ты никуда не поедешь.

— Это еще почему? — повернулась я к нему. А он обнял меня, прямо в фате, при всех, и сказал:

— Потому что я тебя не отпущу.

Краем глаза я увидела маму вместе с Тамарой. На маме был изящный костюм с блузкой из переливчатого золотистого кружевного полотна и брюками из гладкого шелка, она выглядела молодой и красивой, как фотомодель. Ее немного портили выпученные глаза и отвисшая челюсть, но в этом были мы с Мишей виноваты — стоим и целуемся у всех на глазах, вот ужас-то. Я попыталась спрятаться под вуалью, но продавец безжалостно сняла с меня фату.

— Здравствуйте, — сказал Миша очень вежливо. — Так это вас можно поздравить?

— С чем? — мама, кажется, начала заикаться.

— С замужеством, — спокойно ответила я.

— Так это и есть твой… Твой… — Ну же, мама, назови его хоть как-нибудь. Господи, пошли сюда дядю Сережу, чтобы он меня спас…

— Миша, — подсказала я.

— Твой друг, — нашлась мама.

— Да, это я, — подтвердил Миша. — Я вам чем-то не нравлюсь?

Я дернула его за руку.

— Ну почему же, — ответила мама, смерив его взглядом с ног до головы. — С чего вы взяли? Марина, ты уже сказала Мише…

— Да.

— Сказала что? — уточнил Миша.

— Что я уезжаю, — тихо ответила я, держа его за руку. Пожалуйста, молилась я про себя, пожалуйста, не отнимай руку.

— Погодите, я не понял, кто из вас выходит замуж?

— Мама.

— Миша, вы полагаете, что, если я выйду замуж и уеду с мужем в Анапу, я брошу Марину здесь на произвол судьбы? — мягко сказала мама.

— Ты уезжаешь в Анапу? — вдруг подскочила Таня.

— А ты как здесь? — растерялась я. И вдруг узнала в новых покупателях Мишиных родителей, бабушку и дедушку и Танину тетю Лену, для которой они пришли выбрать свадебный наряд всей семьей. Они все стояли и молча наблюдали за тем, что происходило между мной, Мишей и мамой.

— Извините, поздравляю вас, — пробормотала я невпопад, мне никто не ответил.

— Здорово выглядите, тетя Наташа, — искренне восхитилась Таня.

— Мама выходит замуж за дядю Сережу, — сообщила я, — и мы все вместе должны уехать в Анапу. А когда у Лены свадьба, я забыла?

— Через два месяца, — растерянно ответила Таня. Но я даже не посмотрела на нее.

— И когда ты собиралась мне сказать об этом? — хмуро спросил Миша.

— Как только ты мне позвонишь, — ответила я.

— Почему Миша должен тебе звонить? — спросила Таня. — Что вообще происходит?

— Я бы тоже хотела знать, — сказала моя мама, и ее поддержали Мишины родители.

— Любовь, — улыбаясь, сказала тетя Лена.

— Рано им об этом думать! — строго ответил Мишин папа.

— Но ведь Марина уезжает! — всплеснула руками бабушка.

— Это не наше дело, — сказала тетя Лена, — и вообще, обо мне что, все забыли? По-моему, мы пришли сюда по важному делу!

— А мне интересно! — сказала бабушка, но Миша крепко взял меня за руку и вытащил из магазина. Таня выбежала за нами, напоследок пообещав родным, что с нами разберется. В общем, это уже было не важно. Вот что скажет Миша…

— Что теперь будет с нами? — спросил он, не отпуская моей руки.

— Ты держишь меня слишком сильно, — ответила я, — отпусти.

— Ты хочешь уехать?

— Миша, руку отпусти.

— Ты говорила о руке или о нас с тобой? — Он наконец выпустил меня.

— Погодите, давайте с самого начала, что я пропустила, — вмешалась Таня, — я и представить себе не могла, что между вами что-то есть!

— А между нами что-то есть? — спросила я.

— Нет, — сказал Миша, отступая на шаг. Потом отступил еще на шаг и сказал, глядя на меня: — Нет, больше нет!

Он бросился бежать так быстро, что нечего было и думать о том, чтобы его догнать.

— Таня! — крикнула я, звать Мишу было бесполезно.

— Что? — подруга смотрела на меня какими-то чужими глазами, она чуть нахмурилась и сжала губы.

— Я боюсь за него, — призналась я.

— При чем тут я?

— Он так быстро бежит: Куда же он бежит?

— Чего ты от меня хочешь?

— Танечка, — забывшись, я взяла ее за руку, — Танечка, я люблю твоего брата, прости, что не сказала, я думала, ты будешь смеяться надо мной, он такой классный.

— Почему тогда ты его прогнала?

— Я не хотела… Я что-то не то сказала, да? Мне надо его догнать, объяснить…

— Я знаю, куда он побежал, — вдруг сказала Таня.

— Знаешь? Пойдем, скорее…

— Нет, лучше я поговорю с ним сама. Марина, что ты скажешь ему, когда вы встретитесь?

— Дядя Сережа, тот, за кого мама выходит замуж, сказал, чтобы я не принимала решения об отъезде, пока не поговорю с Мишей. А еще — что любовь должна пройти испытание временем.

— Ладно, Марина, передай моим, что мы с Мишей пошли домой. Я поговорю с братом и попрошу его встретиться с тобой и спокойно все обсудить. Хотя если ты спросишь мое мнение, если бы меня кто-то полюбил по-настоящему, я бы никогда не уехала и забыла бы весь этот бред про испытание временем. — Она резко повернулась и пошла прочь.

— Таня, — позвала я ее.

— Ну что? — Таня остановилась, но не обернулась, так и стояла спиной ко мне.

— Так ты думаешь, он действительно любит меня? Любит по-настоящему?

— Иди домой и жди звонка, — вместо ответа сказала Таня и побежала в ту сторону, где скрылся Миша. Наверное, она обиделась за брата. Ну почему мальчишки такие упрямые? Почему бы ему не позвонить мне раньше? Почему бы ему не выслушать меня сейчас?

Я вернулась в магазин и попросила кассира передать моей маме, что я иду домой. А потом подошла к Мишиным родителям и передала то, что просила Таня.

— Да уж, молодые да ранние, — непонятно сказала Мишина мама, кивнув мне в ответ.

— А я считаю, что все идет от семьи, — ответила бабушка. Тетя Лена почему-то рассердилась и сильно покраснела.

— Простите, это вы обо мне? — удивилась я.

— Марина, нет, что ты, — тетя Лена метнула в сторону родителей гневный взгляд.

Я вышла из магазина с тяжелым сердцем. Мало того, что Миша убежал неизвестно куда, Таня обиделась, так еще эти странные недомолвки за моей спиной. Что они имели в виду? Что мама живет без мужа? Я часто слышала, как об этом говорят, и научилась не обращать внимания. А по поводу молодых да ранних — ну что они себе навоображали про нас с Мишей? Слезы душили меня, и я представляла себе, как врываюсь в салон и начинаю там все ломать, крушить, ронять вешалки с одеждой и разматывать рулоны с тканями. Почему мы не поехали в какое-нибудь другое место?

Я открыла дверь своим ключом, скинула туфли, вбежала в мою комнату и рухнула на кровать, чтобы выплакаться. Но и этого мне не дали сделать!

— Марина, что случилось? Где мама?

Оказывается, дядя Сережа заехал домой пообедать, и я пронеслась мимо него, ничего не видя от слез.

— С мамой все в порядке, она скоро вернется.

— Почему ты плачешь?

— Оставьте меня в покое!

— Марина, что случилось? Тебе больно? Кто тебя обидел, где…

— Выйдите из моей комнаты! — не сдержалась я. — Идите отсюда вместе с вашими советами!

Я вскочила и захлопнула дверь. Все, все сегодня идет не так, все я делаю плохо! Обидела Мишу и Таню, бросила маму одну в магазине… Я села на стул и опустила руку в аквариум, глотая слезы, водила пальцами по шелковистым водорослям, по спинкам юрких рыбок. С Мишей все в порядке, они уже разговаривают с Таней. Оба обижены на меня, но все поправимо, я думаю. Представляю, как в магазине сейчас сердится мама. Она все-таки купила тот костюм. Дядя Сережа просто обомлеет, когда ее увидит, от этой мысли я невольно заулыбалась. Наверное, папочка сейчас тоже видит ее с того света, радуется за нее, он-то лучше всех знает, как тяжело нам было одним, как долго мама тосковала по нему, а теперь у нее будет все хорошо. А дядя Сережа? Рыбки разбегаются от моей руки… Дядя Сережа невероятно расстроен и рассержен. Припарковавшись у «Пряничного домика», он поцарапал крыло, когда вышел из машины, своротил по дороге легкий пластиковый столик, салфетки рассыпались. С ним кто-то поздоровался, но он не обратил внимания, ушел в кабинет, хлопнув дверью. Что могло его так вывести из себя?

Я выдернула руку из аквариума, едва не расплескав воду. Господи, что я наделала?! Я ведь даже не думала о том, что говорю, кому говорю, я была слишком расстроена. Мама в таких случаях просто оставляла меня в покое, позже я просила прощения, и все было хорошо. С дядей Сережей я всегда была вежлива, большей частью молчала, если не считать нашего недавнего откровенного разговора. Теперь он увидел меня с другой стороны. Я его обидела. Может, теперь он раздумает жениться на маме?