Хранительницы счастья

Татьяна Сороколетова

В сердце Петербурга высоко под самой крышей живёт Любовь. Она шьёт необычные платья, верит в торжество добра и дарит людям счастье. Являясь представительницей древнего, польского рода, она, следуя легенде, передающейся в семье из поколения в поколение, бережно хранит чужое счастье. Девять историй, девять судеб навсегда изменят жизнь Любови Зарицкой.«… и время замедляет бег давая каждому понять, что в жизни есть один лишь шанс и очень важно его не упускать».

Глава 2. Игорь

Резкий визг тормозов заставил Игоря отпрыгнуть назад к поребрику и вернуться мыслями в реальный мир. Он стоял в луже на Литейном проспекте и испуганно смотрел на водителя, который знаком показывал ему отойти подальше.

— Эй, парень! — солидный мужчина в светлой дубленке высунулся в окно и обратился к нему, — Тебе, что жить надоело?

— Почти, — прошептал Игорь, и вновь обретя способность двигаться, медленно развернулся и пошёл в обратную сторону.

Проводив странного парня взглядом, мужчина плавно тронулся с места и скрылся за поворотом. Первый день зимы выдался особенно морозным и снежным, Игорь бесцельно слонялся по центру и окончательно замёрзнув, завернул в первое попавшееся кафе. Подоспевшая официантка в чёрной юбке и белом фартуке, наспех достала из нагрудного кармана блокнот, и приготовилась внимательно слушать заказ.

— Латте большой и чизкейк, — буркнул Игорь, не глядя на неё.

— Латте с сиропом? Может быть добавить орешков? — нараспев принялась навязывать лишнее девушка.

Рассмотрев на бейдже имя, Игорь ответил:

— Алина, я попросил ровно столько сколько мне нужно.

— Минутку. Ваш заказ принят ожидайте, — ответила девушка и быстро развернувшись, проворно скрылась за барной стойкой.

Уныло посмотрев в окно и отметив про себя, что метель залепила все окна, Игорь потянулся к сумке и достал оттуда ноутбук. Компьютер раскрылся на файле под названием «Станция 28». Курсор отмотал страницы вниз и остановился на небольшом отрывке:

«Станция была заморожена, оттого и напоминала огромный, сквозной туннель. Герхан одёрнув защитный костюм, уверенным шагом пошёл вперед, не опасаясь того, что может увидеть в новом, неизведанном мире.»

«Всё переписывать! Всё абсолютно!» — в отчаянии думал Игорь, запустив пятерню в густую шапку белокурых волос.

— Ваш заказ! — послышалось откуда-то сверху. Алина аккуратно выставляла с подноса на стол, дымящийся латте и кусок пирожного.

— Спасибо, — по-прежнему хмуро ответил он, и приложив часы к терминалу, оплатил заказ.

В обеденный час в кофейне было шумно и многолюдно. Пытаясь сосредоточиться на тексте, Игорь не заметил, как выпил кофе и подчистую съел сладкий чизкейк. В отчаянных попытках отключиться от происходящего и немного поработать, Игорь провёл больше часа. Петербуржцы стали плавно стекаться на ланч, и сообразив, что нужно уступить место парочке, пришедшей из очередного бизнес-центра, он быстро встал и накинув куртку, вышел на улицу. Хлопья крупного снега тут же впечатались в нос и подбородок, зажмурив глаза и опустив голову, он поспешил в сторону Лиговского проспекта. Отряхнув в парадной ноги, он поднялся на четвёртый этаж и достав ключ из кармана, три раза провернул его в замочной скважине. Едва деревянная дверь распахнулась, как тут же тойтерьер по кличке Штрудель выскочил из комнаты, и с лаем набросился на своего хозяина. Облизав его лицо, он с радостным видом сел у порога приглашая на прогулку.

— Штрудель, там такой снегопад, — начал возмущаться Игорь, но посмотрев в добрые и преданные глаза пса, растаял и нехотя надел поводок на друга.

Выйдя во двор, пёс почувствовал свободу, и сделав все свои дела, принялся купаться в снегу и раскидывать в разные стороны белоснежный покров.

— Ну ты и хулиган, однако! Посмотри, как лежал снег?! Ровно красиво, а ты взял и всё испортил! — сетовал Игорь, — Ты совершенно не умеешь созерцать мир в первозданном виде Штруд!

С шумного проспекта во двор, вывернула соседка Нина Антоновна с двумя сумками на перевес.

— Здравствуйте Нина Антоновна, давайте я помогу Вам донести сумки?

— Игорёк здравствуй! Спасибо, думала справлюсь сама, но артритные руки дают о себе знать.

В прошлом учительница музыки, Нина Антоновна Шавицкая, всю жизнь посвятила воспитанию и обучению детей азам музыкальной грамоты. Заслуженный педагог, она не так давно вышла на пенсию, и теперь занималась общественными делами. Жильцы негласно назначали её старшей по дому, и теперь любые коммунальные вопросы решались только с её участием. Затащив сумки на третий этаж, Игорь остановился около соседской двери.

— Гады эти лифтёры! Ничего не хотят делать! — сокрушалась Нина Антоновна, — Все пороги уже оббила, а толку ноль. Но ничего я до них доберусь! Спасибо тебе Игорёк, не донесла бы без тебя!

— Ну что Вы, не стоит благодарностей, — скромно ответил он, и собирался подняться к себе на этаж, но мягкая и тёплая рука обхватила его за запястье.

— Постой, — шёпотом сказала она и осмотрелась по сторонам, — Будь осторожнее, сегодня утром, как только ты ушёл, к тебе приходил какой-то взрослый, интеллигентного вида мужчина. Долго стучал в дверь, а потом спустился и ещё минут тридцать стоял около подъезда. Это я так на всякий случай говорю, раньше его здесь не видела поэтому решила предупредить.

Игорь поморщился и пытался сообразить, кто бы это мог быть.

— Как он выглядел? — спросил он после нескольких минут раздумий.

— Обычно, — Нина Антоновна пожала плечами и призадумалась, — Высокий, статный, дорого одет. Темноволосый, с широкими бровями, среднего телосложения, — продолжала перечислять она внешние признаки незнакомца.

— Не знаю такого, — покачал головой Игорь.

— Как мама Игорёк? — спросила соседка между делом ища что-то в сумке.

— Мама у Риты в Праге и ей там очень нравится. Может быть решится и переедет туда насовсем.

— Я бы ни на какой город мира не променяла родной Петербург, — сказала соседка, — Только здесь моё сердце и душа.

— Каждому своё, — справедливо заметил Игорь.

Закрыв за собой дверь, он босыми ногами прошёл в кухню и достав из холодильника кусок заветренной пиццы откусил её. Бегло бросив взгляд на раковину, Игорь прошёл в комнату и лёг на импровизированную кровать в виде матраса, расстеленного на полу. Сегодняшняя встреча с редактором снова всплыла перед его глазами.

Напыщенный как индюк, с красноватой отёчной кожей на лице, Филимонов Алексей Андреевич, деликатно крутил в руках дужки от очков и исподлобья смотрел на Игоря.

— Господин Морозов, — начал он, — Мы ознакомились с Вашей рукописью и, что я могу сказать… — повисла пауза, во время которой редактор встал, прошёлся от одного угла до другого и снова сел, — Жанр фэнтэзи сейчас несомненно на пике популярности, но Ваше произведение не дотягивает по уровню, и не соответствует требованиям издательства. Увы, но Вы не Рэй Брэдбери⁵.

— Я не собирался быть на кого-то похожим! — гордо ответил Игорь, понимая, что за этими словами снова последует отказ. Уже третье издательство заворачивало его рукопись требуя переписывать половину текста.

— Мы не об этом, — сердито одёрнул его редактор, — Вы пишите интересно, но сыро. При прочтении складывается ощущение, что текст вымучен долгими, бессонными ночами. А так не должно быть, Вы должны писать от души! Метафоры, описание героев-всё очень размыто. К сожалению рукопись принять не могу, я сделал Вам пометки ознакомьтесь с ними и когда доработаете приходите снова. Вы ещё очень молоды, уверен у вас всё получится. Это ваша первая книга?

— Да, — ответил Игорь и судорожно сглотнул слюну.

— Вы писали раньше?

— Я писал с раннего детства. Прозу, стихи, фэнтэзи.

— Какое у вас образование?

— Высшее филологическое.

— Пробуйте Игорь, и пусть ваша мечта исполнится! — сказал Алексей Андреевич и протянул руку на прощание. Нехотя пожав ладонь, Игорь вышел из кабинета и крепче прижал к себе ноутбук. В нём хранилось всё то, чем он дорожил и гордился. Три года упорного труда летели коту под хвост.

Прокрутив в голове эту сцену несколько раз, Игорь вскочил с матраса и протянул руку к столу. Нащупав вейп⁶ он сладостно затянулся горьковатым дымом.

— Ничего страшного, — говорил он подбежавшему к ногам Штруделю, — У меня всё получится, я непременно издамся, и на волне успеха, напишу ещё много книг. Булгаковского Мастера издали только после смерти автора, так что у меня есть время побороться за мечту.

Пёс одобрительно гавкнул и схватив резиновый мячик убежал с ним в кухню.

В прихожей хлопнула дверь и громко звякнули ключи о стеклянный столик.

Не раздеваясь, Света прошла в комнату и распахнула дверцы шкафа.

— Ой, ты дома? — удивлённо спросила она, разглядывая Игоря так, будто видит его впервые.

— Как видишь.

— Я за оставшимися вещами приехала, сейчас заберу и отдам тебе ключи. Сам понимаешь, увести всё это сразу было невозможно, — она закатила глаза и театрально взмахнула руками.

Игорь молча следил за её движениями, изредка затягиваясь сигаретой.

— Как твоя рукопись? — между делом спросила она, аккуратно складывая вещи в чемодан.

— Без изменений, — коротко ответил он.

— В любом случае, я желаю тебе удачи на этом поприще Игорёк. Может быть когда ты станешь известным писателем, я и пожалею о нашем с тобой разрыве, но сейчас я уверена, что приняла правильное решение.

— Мы всё уже решили.

— Ах да, что это я?! — всполошилась она, — Закрой за мной дверь.

Она на ходу обулась и взяв за ручку чемодан, уже на выходе сказала:

— Будь счастлив!

* * *

Ателье «Violet» располагалось в старинном особняке на Большой Морской улице. Роскошное здание, украшенное фигурами атлантов и кариатид⁷, неизменно приковывало взгляды неискушённых подобной архитектурой, туристов. Изумрудное цветовое решение интерьера, выгодно подчёркивало светло-коричневый ковролин устланный в центральном зале швейного дома. Тяжёлые, коричневые портьеры, подхваченные зажимами у стены, создавали впечатление некой театральности. Два белоснежных дивана, старинный резной столик для гостей, и кипа модных журналов составляли обстановку первой комнаты. Пройдя через неё и спустившись по крутому спуску, посетитель оказывался во втором зале, предназначенным непосредственно для примерки изделий. Третье помещение представляло собой швейный цех. Четыре закройщицы и один художник-модельер кропотливо трудились над каждым эскизом. Ателье «Violet» распахнуло свои двери для клиентов четыре года назад, и за вполне короткий срок успело зарекомендовать себя одним из самых лучших в городе. Среди заказчиков зачастую встречались депутаты, жены местных министров и дочери влиятельных чиновников. Заказать костюм с биркой «Zaritskaia» считалось признаком отменного вкуса и нескромного кошелька. Любовь Зарицкая находила индивидуальный подход к каждому клиенту, неизменно располагая к себе.

Надежда Львовна Симонова будучи креативным модельером, была женщиной серьёзной и гиперответственной. Основательно проговаривая детали с каждым капризным клиентом, она бесконечно вносила правки в почти доработанные костюмы. Раздавая задания закройщицам, она неукоснительно следила за их выполнением требуя идеальной раскройки от каждой из девочек. Диана Лёзова-самая юная из сотрудниц, пролила немало слёз проведя множество часов над раскройным столом, но каждый раз результат превосходил ожидания, отчего она ликовала, словно маленький ребёнок. Держа субординацию и строгий нейтралитет, Надежда Львовна часто поджимала губы и недовольно уходила в свой кабинет давая понять, что дальнейший разговор не стоит обсуждений. Швеи начинали шумно перешёптываться, ропча на строптивого дизайнера.

Сегодня как раз был тот день, когда Надежда Львовна сдержанно и аккуратно заявила о своём недовольстве и попросив Алису переделать выкройки, громко вздохнув удалилась к себе. Пройдя в парадную и отворив дверь ателье, Люба сразу оказалась под прицелом двух пар глаз. Администратор Зоя стояла по стойке смирно, боясь лишний раз выдохнуть. Перед ней облокотившись на угол тумбы стояла высокая женщина в соболином манто. Осмотрев Любовь с ног до головы, она снисходительно улыбнулась и заговорила:

— День добрый, Вы стало быть та самая Любовь Зарицкая? Я к вам по рекомендации моей близкой подруги Алёны Симоновой, Вы шили для её дочери потрясающее платье для выпускного бала, помните? — не давая вставить и слова продолжала незнакомка, — Меня зовут Анастасия фон Палэн, Вам это о чём-нибудь говорит?

— Добрый день Анастасия, спасибо, что разрешили мне наконец вступить в диалог. Ваша фамилия к сожалению, ни о чём не говорит, — совершенно искренне ответила Люба, поставив на столик картонную упаковку с пирожными.

Женщина вспыхнула багровым цветом, и стараясь сдержать эмоции, рвавшиеся наружу, проговорила:

— Я жена известного мецената и предпринимателя Генриха фон Палэна.

— Приятно познакомиться, — с долей учтивой лести произнесла Люба и распаковав коробку, знаком показала Зое приготовить чашки.

— Вы так и не спросите, что привело меня к вам? — Анастасия явно была недовольна равнодушным приёмом.

— Очевидно желание сшить эксклюзивный наряд? — предположила Зарицкая стягивая с ног ботильоны, и переобуваясь в роскошные, красные туфли на высокой шпильке.

— Верно, но я хотела обговорить детали заказа именно с Вами, а не с вашим модельером.

— Чем именно Вам не угодила Надежда Львовна?

— Я хочу получить платье именно из Ваших рук, — настаивала женщина с фамилией баронессы.

Подоспевшая Зоя расставила на столе чашки на шесть персон. Из швейного цеха гуськом потянулись Алиса, Диана и Надежда Львовна. Согласно утренней традиции, они сели в круг и приготовились к завтраку.

— Анастасия, предлагаю отведать вместе с нами свежайшие капкейки, — миролюбиво предложила Люба, пододвигая к ней чашку зелёного чая.

Баронесса без лишних слов отпила чай и сказала:

— Сладкое не ем, берегу фигуру!

Любовь мельком посмотрела на неё и согласно кивнула. Анастасии фон Палэн было глубоко за сорок, но надо отметить выглядела она восхитительно. Густые, русые волосы шикарными локонами струились по плечам, узкие джинсы выгодно подчёркивали её бесконечные ноги, синий свитер шикарно гармонировал с цветом голубовато-серых глаз.

Анастасия неспешно пила чай мелкими глотками и с интересом рассматривала персонал. Первой нарушила молчание Люба:

— Анастасия, предлагаю обсудить детали вашего заказа. Что именно Вас заинтересовало?

Баронесса недолго думая извлекла из сумочки кипу уже готовых эскизов.

— Я хотела бы отшить вот это, — она ткнула пальцем в первое платье.

Золотистого цвета длинное платье утопало в расшитых жемчугах и весило по виду не меньше трёх килограммов. Люба заинтересованно склонилась к рисунку и с лёгкой полуулыбкой провела по нему рукой. Всё оставшееся утро вплоть до ланча, они смиренно выполняли капризы Анастасии. После долгих мук, она наконец остановилась с радостью дав снять с себя мерки. Дождавшись водителя, она укатила на чёрном «Бентли» договорившись о встрече через неделю.

— Зоя, почему ты её так испугалась? — спросила Люба вкладывая в блокнот с мерками, шариковую ручку, — Когда я зашла на тебе лица не было.

— Любовь Николаевна… — начала она.

Зарицкая взмахнула рукой и оборвала её:

— Люба просто Люба. Сколько раз я просила тебя называть меня исключительно по имени?

— Извините… то есть, извини Люба. Никак не привыкну.

Зоя Соколова работала администратором в ателье всего две недели, и ещё не совсем влилась в коллектив. Скромная и застенчивая девушка обладала тонкой душевной организацией, и по-видимому трудно сходилась с новым окружением.

— Она зашла и сразу с порога начала требовать, чтобы я позвала именно тебя. Я пыталась ей объяснить, что ты ещё не пришла, но она и слушать меня не хотела. Только с твоим появлением она резко успокоилась.

— Все люди разные Зоечка, и к каждому нужен свой подход.

— Согласна, и ты виртуозно владеешь искусством этого подхода, — потупив взор ответила она.

— Всё придёт со временем и опытом.

Посмотрев в окно и отметив про себя, что метель снова разбушевалась, Люба мечтательно улыбнулась и поднялась с кресла. Рассказ бабушки о её предназначении не давал ей покоя уже несколько дней. Мысли постоянно крутились вокруг устройства мира и цели, ради которой живёт каждый из нас. Около подъезда притормозил знакомый автомобиль. Нажав на брелок сигнализации, Есения Викторова грациозной походкой прошла ко входу.

Запах снега и трескучего мороза вихрем влетел вслед за ней.

— Любаша дорогая моя!

— Есеня!! Проходи! Как же я рада тебя видеть! — подруги смеясь обнялись, и долго не выпускали друг друга из объятий.

— Я проезжала мимо и решила заглянуть, — принялась рассказывать Есения, — Ты занята сейчас? Можем пойти в кофейню и выпить по чашечке капучино?

Согласно кивнув Люба взяла сумочку, и подхватив подругу они вышли на улицу.

Люба и Есения дружили более пятнадцати лет и понимали друг друга с полуслова. Новенькая девочка со сказочным именем, появилась в их классе в середине зимы. Высокая и худенькая, она резко выделялась на фоне по-детски пухлых одноклассников. Родители Есении были видными учёными-микробиологами и пророчили дочери карьеру, как минимум в сфере медицины. Не оправдав их надежд Есения ударилась в мир строительства и архитектуры и стала первоклассным дизайнером. Изучив рынок и предпочтения в направлении ландшафтного дизайна, она открыла собственную студию, и активно обустраивала приусадебные участки местной элите. Сразу после школы она выскочила замуж за свою первую любовь возложив все мечты и надежды на горячо любимого Егора. Семейная жизнь не задалась сразу, благоверный оказался заядлым игроманом и тащил из дома всё, что мог продать. Опустив руки Есения впала в отчаяние и ещё несколько лет после расставания, страдала по утраченным чувствам. Позже, она встретила импозантного и взрослого Антона который был старше её на двадцать лет. В нём было прекрасно всё, за исключением одного недостатка — вот уже много лет он был глубоко женат и воспитывал троих детей. Живя на две семьи, он помогал Есении осуществлять её мечту, заваливал дорогими подарками, но покидать свой дом по-прежнему не собирался. Она смирилась с этой участью и терпеливо ждала, когда у него появится время и для неё.

Подруги сели за уютный столик в уже ставшей любимой кофейне. Официанты, едва завидев их спешили исполнить заказ, помня наизусть предпочтения каждой.

— Сеня ты очень правильно сделала, что заехала ко мне, — начала Люба, — Какие у тебя планы на новогодние праздники?

— Я пока не думала, вплоть до конца декабря я буду работать. Заказов очень много, и я планирую сдать всё в конце года. Ну а потом… — она мечтательно прикрыла глаза, — Потом я хочу куда-нибудь улететь и хорошенько отдохнуть. Рассматривала Азию, но позже поняла, что хочу в Европу. А ты что планируешь?

— Ты как всегда прочитала мои мысли! — восторженно воскликнула Люба, предвкушая отличные праздники, — Я хотела предложить тебе слетать в Стамбул! Он прекрасен, когда утопает в снегу!

— Нам с тобой видимо здесь снега мало! — заметила подруга и залилась весёлым смехом.

— Нет, мы просто обе отлично умеем замечать совершенство этого мира при любой погоде.

— А Лидия Григорьевна? На кого ты оставишь её?

— Бабушка вполне самостоятельно себя обихаживает, уверена — она не будет возражать, зная мою страсть к путешествиям. Но, пожалуй, я подстрахуюсь Риммой Марковной, да и бабушке будет веселее проводить с ней длинные вечера.

— Значит решили: в январе нас ждет Стамбул! А завтра мы с тобой идём на открытие картинной галереи Романа Вашукевича! Помнишь мы пересекались на паре мероприятий?

— Как же не помнить несостоявшегося жениха?! — Люба улыбнулась, вспомнив лицо Романа.

Они познакомились полгода назад на аналогичном мероприятии. Вращаясь в определённых кругах, Есения заводила знакомства с творческой элитой и неизменно представляла каждого художника и поэта Любе. Роман оказался субтильным мужчиной с огромным ворохом кудрявых волос на непропорционально квадратной голове. Нелепо одетый в мешковатый костюм из прошлого века, он выглядел как пришелец среди прочей интеллигенции.

Заикаясь, он протянул руку Любе и долго тряс её в воздухе, не разжимая холодных пальцев. После нескольких провальных попыток завладеть её вниманием, он решительно предложил ей прогуляться по набережной Мойки. Свидание закончилось, не успев начаться, Роману позвонила мама и потребовала, чтобы он явился домой до полуночи. Золушка-Рома стремительно вызвал такси и умчался на окраину города.

— Хорошо, я составлю тебе компанию, — согласилась Люба, — Надеюсь Роман стал менее зависим от мамы!

— Вряд ли, всё-таки еврейская мама-это не шутки!

* * *

— Любаша, ты приглашена на званый ужин? — спросила Лидия Григорьевна, приспустив очки с переносицы. Яркие мотки пряжи лежали около её ног образуя разноцветный клубок. Из-под ловких пальцев проворно работающих спицами, рождался новый жакет.

— Да бабуля, сегодня мы идём с Сеней на открытие картинной галереи Романа Вашукевича. Помнишь, я рассказывала тебе о нём?

— Это тот самый чудаковатый молодой человек, который до сих пор слушается маму?

— Да, это именно он, — подтвердила Люба, примеряя третье платье.

Стиль Любы отличался исключительной классикой и консервативностью. Образ тургеневской барышни крепко приклеился к ней ещё в школе. Чувствуя себя совершенством в женственных платьях и с низким пучком забранных волос, Люба будто порхала над землёй.

— Изумрудное платье тебе очень к лицу, — заметила Лидия Григорьевна, — Останови свой выбор на нём. Ты непременно притянешь к себе взгляды всех холостых мужчин этого вечера.

— Ох, бабушка сама знаешь мне пока не до мужчин, — ответила Люба, прикрепляя камею⁸ к воротнику.

Единственными и серьёзными отношениями в жизни Любы был роман с однокурсником Иваном Летовским. Познакомившись на первом курсе, молодые люди к окончанию третьего года обучения одновременно поняли, что их отношения неожиданно вышли за рамки дружеских. Чувство влюблённости и нежного трепета вытеснило всё то, что было до этого. Люба влюбилась по настоящему — беззаветно, искренне и бескорыстно. Иван приехал в Санкт-Петербург из Самары и без особых проблем поступил на факультет дизайна и моделирования одежды. С первого дня обучения он зарекомендовал себя прилежным студентом готовым выполнить любую задачу. Участвуя в различных конкурсах и представляя свои модели на неделе мод, начинающий модельер заработал себе дополнительные бонусы и связи, в высоком мире искусства. Позже переквалифицировавшись и получив специальность историка моды, ему поступило предложение о работе в Лондоне в тандеме с известным кутюрье. Обещая вернуться через год по истечению контракта, Иван позвонил Любе спустя восемь месяцев после отъезда, и дрожащим голосом попросил прощения.

Иван женился тем же летом на англичанке Джоан и стал счастливым отцом двоих сыновей. Пережив эту потерю, Люба окончательно воспряла духом только спустя два года.

— Вот и зря Любаша! Жизнь не так длина, как кажется, и очень важно прожить её бок о бок с кем-то. Мир так устроен, что сюда мы приходим и уходим в полном одиночестве, а весь временной отрезок, который определен каждому, мы просто обязаны провести с кем-то очень любимым и родным. Все секреты мироздания созданы лишь для блага человека, — назидательно говорила Лидия Григорьевна.

— Согласна бабушка, — со вздохом ответила она, — Но где же теперь встретить того самого? Сама знаешь, на кого я возлагала все надежды…

— Он не был твоей судьбой, — категорично отрезала бабушка, — Вертихвост и проныра выбившийся в люди за счёт своей наглости!

— Неправда, Ваня и впрямь талантливый дизайнер, — попыталась заступиться за бывшего возлюбленного Люба, — Иначе сейчас он бы не был в Лондоне.

— Хватит о нём! Не хочу ничего слышать и тебе советую выбросить этого сорванца из головы.

Иван не понравился Лидии Григорьевне с первого дня их встречи. Самоуверенный и боевой парень показался ей ненадёжным оплотом для единственной внучки. Не одобряя их союз, в глубине души она была рада, что всё закончилось именно так.

Приложение на телефоне показывало, что такси прибыло. Быстро чмокнув бабушку в щёку, Люба Зарицкая стремительной и лёгкой походкой спустилась к поданному автомобилю. Добравшись до нужного адреса, она расплатилась со слишком разговорчивым водителем, и поспешила внутрь здания. Есения уже ходила между парочками с бокалом шампанского в руках, и вела светские беседы. Длинное в пол платье модного цвета фуксия, великолепно сидело на её фигуре. Распущенные локоны рассыпались шикарными прядями по всей спине, а в ушах сверкали настоящие рубины.

— Добрый вечер! — сказала Люба, приветственно улыбаясь семейной паре около которых стояла подруга.

Вся троица обернулась и посмотрела на неё. Мужчина одетый в твидовый костюм натянуто улыбнулся, очевидно придерживаясь определённых правил. Его спутница приветливо кивнула головой в ответ, и видимо по привычке поправила кольцо на руке, демонстрируя крупный камень опала.

— Борис и Елена, рада представить вам мою лучшую подругу — владелица дома моды «Violet» Любовь Зарицкая, — Есения проговорила это громко и с ноткой помпезности.

— Приятно познакомиться! Борис и Елена Грицай-меценаты, коллекционеры современной живописи.

Обменявшись приветственными рукопожатиями, компания двинулась в первый выставочный комплекс.

— Люба, посмотри по сторонам! — шептала на ухо подруга, — Здесь собрались самые интеллектуальные и влиятельные люди города.

— Я бы лучше посмотрела на великого мастера Романа Вашукевича! Интересно он хоть изменился немного?

— Пошли подойдём к нему! — заговорщически подмигнула она, и взяв Любу за локоть, повела в зал абстракционной выставки.

Роман, не изменяя своему стилю, красовался в центре зала всё в том же костюме и вихрем нечёсаных, волос. Он стоял в окружении троих мужчин, периодически поддерживая грузную женщину за локоть. Еврейская мама Роза, громко картавя, восхваляла творчество сына.

— Ой, девочки! — едва завидя их воскликнул Роман, и бросив гостей скучать в одиночестве, направился в их сторону. Мама неуклюже ковыляла рядом близоруко щурясь. Её цветастый балахон шумно поднимался на груди, норовя треснуть по швам в самом пикантном месте.

— Роман! Поздравляем с успехом! — заговорила Есения и тут же осеклась. Под напором взгляда мамы Розы, она заметно засмущалась.

Женщина оценивающе переводила взгляд с одной девушки на другую, тяжело дыша.

— Спасибо! Мне очень приятно ваше внимание, — разлюбезничался Роман, — Мама познакомься это Есения Викторова и Люба Зарицкая — мои подруги.

Люба чуть не хохотнула, но тактично сдержавшись продолжила по-светски улыбаться. Роза Вашукевич ещё раз смерила подруг придирчивым взглядом, и поджав губы выдавила из себя:

— Приятно познакомиться! Я Роза, мама этого гения! — её усиленное грассирование снова вызвало неловкую улыбку.

Обменявшись любезностями, они прошли в следующий зал и остановились около женского портрета. Придирчиво осматривая работу, Люба подметила:

— Оттенки подобраны неверно.

— И пропорции нарушены, — подхватила Есения.

Наклонив головы на бок, они старались понять, как отображена игра бликов.

— Не старайтесь понять современное искусство — его здесь нет! — послышался голос позади.

Они обернулись и увидели молодого, светловолосого мужчину в сером костюме с двумя бокалами игристого.

— Вы эксперт? — недоверчиво спросила Есеня, беря из его рук предложенный бокал.

— Отнюдь! — опротестовал он, — Я пытаюсь стать писателем!

* * *

Игорь Морозов скептически осматривал каждую картину, прежде чем добрался до первого женского портрета. Около него стояли две незнакомые девушки и обсуждали несовершенство линий образа. Выдав свою оценку работе художника, он ожидал ответа, для дальнейшего ведения дискуссии.

— Если Вы не эксперт, то как вы можете судить о совершенстве работ? — спросила девушка, одетая в изумрудное платье.

— Здесь не нужно быть экспертом, чтобы понимать всю мощь и задумку автора. Идея была неплоха, но однозначно не хватило мастерства.

— Вы же писатель мастер слова, как Вы так точно чувствуете руку автора?

— Это психология, здесь не нужно быть профессиональном.

— Возможно вы правы, — согласилась другая девушка.

— Меня зовут Игорь, — представился он.

Познакомившись с писателем, подруги оставшийся вечер провели в его компании. Интересный и общительный молодой человек, ненавязчиво расположил к себе девушек и мероприятие пролетело как один миг.

Снегопад поутих и теперь город утопал в огромных сугробах, похожих на лохматые, меховые шапки.

— Вот и моё такси! Любаша, я поехала домой, встретимся через пару дней и обсудим наш январский отпуск! — нараспев сказала Есения и помахав на прощание рукой, хлопнула дверью автомобиля.

Люба и Игорь остались вдвоем.

— Ты тоже вызвала такси?

— Нет, — добродушно ответила Люба, — Я хочу прогуляться перед сном.

— Я с большим удовольствием проводил бы тебя.

— Я живу на Невском, отсюда далеко идти, — предупредила она, в глубине души надеясь, что Игорь всё же проводит её.

— Обожаю вечерние прогулки по центру, они вдохновляют меня. Да и город в целом подпитывает своей магической энергетикой, благодаря которой я и пишу.

— Сколько книг вышло из-под твоего пера? — поинтересовалась Люба, надевая перчатки.

— Пока ни одной, — грустно вздохнул он, — Я мечтаю издать фантастический роман и ворваться с громким именем в писательские круги.

— И что тогда? Ты бы стал счастливым?

— Несомненно!! — ответил он, яростно кивая головой, — Я бы был самым счастливым.

Люба почувствовала его эмоции, которые обдали её мягким теплом. «Если бы Игорь был счастлив, то он светился бы как миллионы звёзд на Млечном пути!» — подумала Люба, невольно осознавая, что Игорь, первый человек, который нуждается в ней. Сегодня судьба свела их вместе, чтобы она наконец смогла осуществить то, для чего рождена.

— Что для тебя счастье? — спросила она и посмотрела на него в упор. Он шёл, опустив глаза к земле и бездумно пинал снежные глыбы.

— Это сложное понятие, но в данный момент я мечтаю лишь о том, что когда-нибудь я издам книгу, стану известным писателем и буду блистать на пресс-конференциях подписывая обложки фанатам.

— Твоё счастье построено на тщеславии, ты хочешь доказать себе или кому-то ещё, что чего-то стоишь в этой жизни. А человек должен быть счастлив без всяких условностей. Хочешь-значит будешь. Вся наша жизнь состоит из мелочей, завтра ты будешь счастлив, что твоя книга выйдет в тираж, а послезавтра ты увидишь радугу на небе и осознаешь, как же прекрасно просто жить и дышать. Вдохнешь полной грудью свежий воздух, увидишь рождение нового дня, позже — станешь отцом. Ведь каждый день-счастье!

— Ты интересно рассуждаешь Люба, и во многом права.

— Почему тебе отказывают издания?

— Откуда ты знаешь? — вопросом на вопрос ответил он.

— Вижу, что ты опечален. У тебя не получается то, к чему ты идёшь.

— Третье издательство завернуло мою книгу, и честно признаться я в отчаянии. Я очень устал от бесконечной критики, правок, новых редакторов и так до бесконечности.

Они незаметно дошли до Любиного дома и остановились около парадной.

— У тебя всё получится если ты поверишь в себя! — пообещала она, — Хоть я и не смыслю в литературе как писатель, но когда-то я прочитала много книг. Если захочешь-я помогу тебе поверить в чудо, и ты обретёшь свою мечту! Только обещай мне не растерять своё счастье и пронести его через всю жизнь.

Игорь недоумевающе посмотрел на неё.

— Ты предлагаешь мне помощь?

— Да, — просто и искренне ответила она, — У тебя есть время и мой номер телефона. Захочешь-позвони.

— Зачем тебе это надо? — вдогонку спросил он, засмотревшись на удаляющийся силуэт.

— Я волшебница! — послышался ответ.

Дойдя до дома, Игорь не раздеваясь брякнулся на матрас и закрыл глаза. Сегодняшнее знакомство с Любовью произвело на него неизгладимое впечатление. Совершенно неземная девушка попала в наше измерение, будто из прошлых веков. Весь её внешний вид выражал утончённость манер и благородство кровей. Игорь редко ошибался, почти все люди, встречавшиеся на его пути, были фальшивыми, продажными и лживыми. В мире где выстроена гонка за деньгами и властью, сложно оставаться человеком и не поддаваться искушениям. Люба была глотком свежего воздуха, спасительной родниковой водой в дни страшной засухи. Он мечтательно заулыбался, вспоминая её образ и добрые, светлые глаза. Внезапное озарение всколыхнуло его мозг и резко вскочив, он бросился к компьютеру. Раскрыв свой роман на последней правке, он начал неистово набирать текст. Близился рассвет, он устало потёр глаза и пошатывающейся походкой отправился в кухню. Нащупав на самой верхней полке коробку с лекарствами, он достал оттуда бустер с жёлтыми таблетками и положив в рот, проглотил сразу две штуки. Игорь подсел на нейролептики полтора года назад. Тогда с ним случилась первая паническая атака на фоне пережитого стресса. Обладая тонкой душевной организацией, он часто принимал все удары судьбы слишком близко к сердцу. Родного отца парень не знал, с четырёх лет он воспитывался отчимом, в котором души не чаял. Полтора года назад он скоропостижно умер и с того самого дня начался его личный ад. Михаил Иванович Морозов был человеком исключительно справедливым, в меру требовательным и имел одно главное свойство-он умел любить. Все годы, что он прожил с его матерью, он оберегал её словно хрупкую, фарфоровую вазу. Прикипев к маленькому Игорьку, будущий отчим легко подружился с ним и до конца своих дней трепетно любил его. Разорвавшаяся связь с отцом заставила Игоря испытывать судороги и галлюцинации, чаще ночью, в бреду, он с криком просыпался и тёр рукой рвавшееся наружу сердце. Мать как могла поддерживала его, водила по известным профессорам и верила в чудодейственную силу таблеток. Только эти жёлтые «пуговки» помогали ему спать по ночам. Отменив лекарство, доктор внимательно наблюдал за состоянием пациента и посчитав его здоровым разрешил больше не приходить. Игорю и впрямь стало легче, но ненадолго, беспокойная натура металась и пыталась найти себя хоть в чём-то. Год назад он сел за свой первый роман и снова увлёкся лекарствами. Растворяясь в мире фантазий, он очертил свои личные границы, в которых ему было комфортно. Но каждый раз выныривая в реальность, он испытывал чувство дикого страха и тревоги, снять которое помогали лишь таблетки.

Сегодня ему снился отчим. В нарядной, белой рубашке он как зажиточный барин ходил между автомобильными рядами выбирая новую машину.

— Па, ты куда собрался? — спрашивал и одновременно видел себя со стороны, Игорь.

— Машину новую надо сынок, на старой не доеду! — отвечал он, деловито осматривая бампер очередной «ласточки»

— Куда собрался спрашиваю? — повторил свой вопрос он.

— Да собрание было, меня попросили съездить в одно место. Ангелов мало стало, надо вот новенькую привезти вам.

— Кому нам?

— Тебе в частности Игорёк. Пусть она побудет с тобой пока ты ещё одинок.

— Она красивая пап? — наивно спросил он.

— Любовь не бывает не красивой…

Игорь проснулся и резко сел на твёрдом матрасе, в комнате было сумрачно. Часы на дисплее показывали шесть вечера. Не осознавая до конца то был сон или виденье, Игорь встряхнул головой и натянув свитер, повёл Штруделя на прогулку. Пёс заливисто лаял, норовя увиться за каждой встречной сукой.

«Любовь не бывает не красивой…» — думал он, задрав глаза к чёрному небу. Приснившийся отец взволновал его и очевидно дал подсказку.

— Я должен позвонить ей, она мой ангел! — вслух сказал он.

Они встретились спустя две недели. Набравшись смелости Игорь позвонил и пригласил Любу на ужин. Очередная метель как нельзя кстати задавала тон вечера. Приглушённая музыка, полумрак и гирлянды на окнах располагали к непринуждённой беседе.

— Почему ты решил позвонить? — спросила Люба, откидывая волосы назад. Вечер, как и сам Игорь определённо нравились ей. Парень смущался и неуклюже пытался ухаживать, было очевидно, что он сильно волновался и не знал с чего начать разговор. Люба решила взять всё в свои руки и плавно повела разговор в нужное русло.

— Не поверишь если отвечу честно. Мне приснился покойный отец и сказал, что привезет мне ангела. Когда я спросил, красив ли ангел, он ответил, что любовь не бывает не красивой. Я понял, что это о тебе… Понимаешь, когда я увидел тебя впервые за долгие годы моего одиночества я понял, что нуждаюсь в тебе. Ты только не подумай, что я какой-то паразит и приспособленец, просто я чувствую особую энергетику, исходящую от тебя и видимо очень нуждаюсь в ней. Люба ты добрая, искренняя и отзывчивая. Вот сейчас ты сидишь в кафе, тратишь время на меня, на совершенно чужого человека и… улыбаешься! И я вижу, что ты улыбаешься без фальши или приторной вежливости. Ты открытая, настоящая и я уцепился за тебя, как за спасительную соломинку. Прошу, не подумай ничего пошлого, но мне очень хорошо рядом с тобой.

Люба улыбаясь, отправила в рот очередной лист салата и ответила:

— Игорь, тебе не нужно оправдываться. Я прекрасно понимаю, для чего мы встретились, и ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Расскажи о себе, — попросила она.

Игорь рассказывал долго и основательно начиная с момента, когда он начал себя помнить. Детство, юность, смерть отца, тяжёлая депрессия, попытка найти себя творчестве — в душе этого парня жило смятение и непонимание того, кем он видит себя в жизни.

— Я понимаю тебя как никто другой, — ответила Люба, дослушав монолог до конца, — Мои родители погибли, когда я была совсем ребёнком. Я не впала в депрессию лишь потому, что была слишком мала и многого не понимала. С годами пришло смирение и понимание того, что мне предстоит пройти свой путь без их поддержки. Со мной всегда моя бабушка, она помогает мне справляться со всеми ударами судьбы, и я даже не хочу думать о том, что будет, когда её не станет. Отличие взрослого человека от ребёнка состоит лишь в том, что в зрелом возрасте боль воспринимается более обострённо, а дети не могут этого почувствовать в силу того, что они безгрешны и находятся под покровом Всевышнего. У детей не бывает психических расстройств, они не чувствуют ту боль, которую способен ощутить человек познавший предательство и разочарование. Ты столкнулся со смертью в переломный момент, поэтому до сих пор остро ощущаешь эту утрату. Это пройдёт, но чуть позже. Скажи, а любил ли ты когда-нибудь по-настоящему?

— У меня была девушка. Света-прекрасное создание, но она не смогла вытерпеть меня и мои странности. Мы разошлись не так давно, и я об этом не жалею. Сейчас мне гораздо важнее просто обрести себя.

— Я помню ты говорил, что если издашь книгу, то обретешь высшую меру наслаждения.

— Да, я сейчас мечтаю только об этом, — признался он.

— Я могу тебе помочь?

— Не знаю… — смущённо пробормотал он.

— Где ты живешь? — неожиданно спросила она.

— На Лиговском.

— Это не так далеко от меня. Можем пойти к тебе, и ты дашь мне свою рукопись для ознакомления. Я постараюсь помочь тебе.

Игорь скромно улыбнулся и податливо кивнул.

Его квартира представляла собой настоящую холостяцкую берлогу. Стол, матрас на полу, один стул, шкаф и полупустой холодильник.

— На что ты живешь, у тебя даже поесть нечего?!

— Я не питаюсь дома, а деньги у меня есть не переживай. Я сижу на фрилансе и имею стабильный доход, — ответил, убирая ботинки в сторону. В комнате были разбросаны вещи и пустые бутылки из-под энергетиков. На столе лежала кипа прошитых бумаг, а замерший ноутбук впал в оцепенение.

— Это то, что я носил в издательство, — тяжело вздыхая ответил он, и махнул рукой в сторону бумаг.

— Я заберу это с собой?

— Конечно, ты даже можешь это выкинуть или сжечь.

— Не торопись, — поспешила остановить его Люба, — Мы же не будем уподобляться Гоголю, да и ты должен помнить, что рукописи не горят!

— Сейчас я как никто другой понимаю и Гоголя, и Булгаковского Мастера. Когда твой мир рушится и нет сил для противостояния, уничтожить всё то, что тревожит представляется самым верным способом.

— Не спеши с выводами! У нас всё получится! — заверила его Люба.

* * *

Всю ночь до рассвета, Люба читала фантастический роман. Анализируя замечания, она вносила правки в свой блокнот и записывала темы для обсуждения. Местами замечания казались ей придирчивыми, и она тихо негодовала внутри себя на несговорчивого редактора.

Внизу было слышно, как бабушка прошла в кухню и включила чайник. Морозное, зимнее утро вступило в свои права и погнало жителей города по делам. Троллейбусы могуче загудели и медленно поплыли по просыпающемуся проспекту. Люба спустилась в кухню и устало зевнула, красные от напряжения глаза выдали бессонную ночь.

— Любаша, чем ты занималась? Опять шила? — спросила Лидия Григорьевна, бросив оценивающий взгляд на внучку.

— Я читала фантастический роман.

— Неужели днём не хватает времени для современной беллетристики?!

— Бабуня мне кажется, что совсем недавно я познакомилась с человеком которого смогу сделать счастливым! — ответила Люба и пересказала ей историю Игоря.

Лидия Григорьевна внимательно выслушала рассказ внучки.

— Любочка, этот парень действительно нуждается в тебе, но ты не должна что-то за него делать. Ты просто должна вести его до конца и верить. Всё остальное-это только его путь со всеми взлётами и падениями. ОН должен чувствовать твою поддержку и быть благодарным тебе.

— Я поняла, и я непременно помогу ему!

Постучав три раза в дверь квартиры Люба обессиленно опустила руку. Игорь не открывал и не отвечал на звонки уже пять дней. Решив дойти до Лиговского, она поднялась на этаж и попыталась достучаться до нового знакомого. Оставив безуспешные попытки, она начала спускаться вниз. На нижнем этаже дверь квартиры неожиданно распахнулась, и на пороге возникла сухонькая старушка.

— Вы к Игорьку приходили? — спросила она неожиданно молодым и тонким голосом.

— Да к нему, — ответила Люба.

— Два дня уже не вижу его, и Штруделя не слышно совсем, — сокрушённо говорила соседка с любопытством осматривая незнакомку, — А Вы ему кто?

— Я подруга, просто зашла навестить.

— Раньше я Вас не видела. Игорёк живет очень уединённо, мать уехала, Света ушла от него. Такая хорошая девочка была, но что-то не сложилось.

— Мы недавно познакомились, — коротко пояснила Люба, — Но, если он вдруг объявится скажите, что приходила Люба Зарицкая.

— Хорошо, я запомню. Фамилия у Вас очень красивая! — старушка закрыла дверь и испарилась за порогом.

Всю дорогу до дома Люба прошла в задумчивости. Подробности жизни Игоря Морозова рождали в её душе множество переживаний. Впечатлительный, ранимый и крайне тонко чувствующий мир парень, ходил по краю обрыва. Его психика не выдерживала и малейшего удара судьбы оттого он и казался ей чем-то навроде хрупкой миниатюры, которую следовало беречь и укрывать от любых невзгод.

«Трудности закаляют характер» — думала Люба. «Он должен справится со всеми проблемами, чтобы стать закалённее, иначе нельзя»

Он позвонил спустя ещё несколько дней. Взволнованным голосом Игорь сообщил, что всё это время делал правки в романе и никого к себе не допускал.

— Представляешь Люба!!! Я многое отредактировал и перечитав понял, что это шедевр!!! Пойдёшь завтра со мной в издательство?

— Конечно пойду, я же обещала, что буду рядом. Моя несокрушимая вера в тебя сотворит чудо, вот увидишь!!! — пообещала она.

Здание издательства находилось в старом двухэтажном особняке постройки восемнадцатого века. Отреставрированное с фасада, изнутри оно оставляло удручающее впечатление. Обшарпанная штукатурка клочками сползала со стен обнажая под собой грязные следы. Ветхие ступеньки скрипели под тяжестью шагов издавая пищащий звук.

— Игорь, почему именно это издательство? — спросила Люба, идя впереди него.

— Это лучшее издательство в городе, здесь прекрасные условия для молодых авторов и много дополнительных бонусов. Вёрстка и проработка дизайна обложки проводится первоклассными специалистами, — объяснял он, нервно теребя в руках кипу бумаг.

Они остановились перед дверью главного редактора и глубоко вдохнув пару раз, Игорь наконец постучал в дерево костяшками пальцев.

Едва завидев их на пороге, Алексей Андреевич встал, и фальшиво улыбнувшись поприветствовал.

— Игорь Морозов!!! Рад нашей встрече! Ты принёс новый вариант рукописи? Что же, это похвально, ты упорно не оставляешь попыток издаться! — сказал он и хохотнул неприятным смешком.

— Добрый день господин Филимонов! Да я внёс некие правки и теперь это окончательный вариант!

Реактор протянул руку за увесистой папкой и небрежно брякнул её об стол.

— Что за милое создание с тобой? — поинтересовался он, осматривая Любу как куклу на витрине магазина.

— Это Любовь Зарицкая, мой литературный агент!

— Рад познакомиться! — он протянул руку и слащаво оскалился.

Весь его внешний вид отторгал с первой секунды. Толстый, краснощёкий и неповоротливый редактор, оставлял впечатление лоснящегося куска масла, топящегося на чугунной сковороде. Слишком навязчиво он пытался понравится, оттого то и выглядел отвратительно. Люба внутренне поёжилась и отметив его рукопожатие потной ладонью слишком омерзительным, побыстрее сунула руку в карман и незаметно смахнула с ладони ощущение прикосновения его руки. С деловым видом он прошёл к своему столу и раскрыв роман на попавшейся странице принялся читать.

— Вот уже лучше! — резюмировал он, — Почти хорошо, но…

— Никаких, НО, — тут же отреагировал Игорь. Чувствуя незыблемую поддержку в лице Любы, он осмелел и заявил, — Это окончательный вариант и правок больше не будет. Если Вы отказываете, то немедленно отдайте мне рукопись!

— Игорь Михайлович не волнуйтесь! Оставляйте рукопись и через пару дней я дам вам окончательный ответ! Сможете подождать?

Он молча кивнул и открыв дверь, помог Любе выйти.

— Он издаст этот роман, можешь даже не волноваться! — сказала Люба, одновременно утешая и подбадривая его.

— Думаешь? — недоверчиво переспросил он.

— Верь мне, и ты будешь самым счастливым!! Скажи, ты любишь питерские крыши?

— Ооо, — восторженно протянул он, — Ещё как!! Ты предлагаешь мне прогуляться по ним?

— На крыше моего дома есть уникальная смотровая площадка, предлагаю сейчас пойти туда и окинуть взором город, который подарил обществу нового писателя.

— По-моему ты торопишь события! — резонно заметил Игорь.

— Ничуть!

Они взяли по большому стакану крепкого кофе и поднявшись на верхний этаж через чердак, вышли на крышу. Город раскинулся перед ними будто миниатюра, на ладони гиганта. Вдалеке виднелся дым, тянувшийся из тонких красно-белых труб, прямо перед ними раскинулись колоннады Казанского собора, дома-дворцы величественно смотрели на них из тёмных окон-глазниц.

— Чувствуешь душу города? — спросила Люба стоя сзади него. Она аккуратно положила ладони ему на плечи, он едва заметно вздрогнул, но не повернулся. Тело его было зажато и свернуто в комок. — Расслабься и почувствуй энергетику, здесь всё пропитано любовью к тебе. Этот мир создан лишь для тебя Игорь, всё что происходит с тобой предначертано твоей судьбой. Однажды ты выбрал её сам и согласился пройти этот путь. Трудный, тернистый, но он твой! Он закалит твою душу. Не очерствит, а закалит и ты поймёшь, что стать счастливым намного проще чем кажется.

Он закрыл глаза и откинул голову назад, зимний ветер трепал его непослушные волосы. Он щурился и ёжился от холода, но продолжал стоять не шевелясь.

— Откуда ты всё это знаешь? — разлепив губы спросил он.

— У меня были хорошие учителя. Запомни, ты непременно станешь модным писателем, будешь устраивать презентации и продавать свои сценарии лучшим режиссёрам страны, а может быть и мира.

— Выдумщица… ты просто выдумщица!

— Тебе осталось только поверить.

— Я тебе верю!

* * *

В торговый центр стекалась разномастная толпа. Книжный магазин едва ли мог вместить в себя всех желающих познакомиться с современной фантастикой. Стопки отпечатанных книг лежали по периметру стола, в центре которого сидел Игорь Морозов. Сегодня он был необычайно прекрасен, счастье поселилось в его глазах наполняя душу истинным смыслом. Глазами он выискивал кого-то в толпе и встретившись взглядом, радостно улыбнулся. Люба стояла неподалеку и искренне восторгалась им. С начала презентации прошло несколько минут, Игорь со свойственным ему упоением отвечал на вопросы, благодарил редактора за успех, подписывал книги и раздавал на интервью.

Люба подошла к нему в порядке очереди, и протянула книгу. Он слегка смущённо подписал её и задержав за руку проговорил:

— Не уходи, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Она кивнула и терпеливо дождалась конца автографсессии. Усталый, но окрылённый удачей Игорь, подошел к ней и спросил:

— Можно тебя обнять?

Люба протянула к нему руки и обвила за шею. Сквозь плотный свитер было слышно, как стучит его сердце гоняя адреналин по сосудам.

— Спасибо тебе за всё! — прошептал он на ухо, — Если бы не ты, то не было бы и меня. У меня бы наверняка ничего не получилось, ты подарила мне счастье и мне осталось его сберечь.

— Я просто поверила в тебя Игорь, каждому из нас нужна вера и поддержка! Без неё мы ничто! Я очень горжусь тобой и желаю не останавливаться на достигнутом!

— Спасибо Люба! — он трепетно поцеловал её руку и добавил, — Мы можем дружить дальше?

— Конечно! Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Он снова обнял её, а потом отстранившись добавил:

— Я хочу тебя познакомить с.… моим отцом. Спустя столько лет, он нашёл меня и попросил прощения. Понимаешь, я не смог его выгнать. Я почувствовал родную душу и подпустил его к себе. Теперь он может мной гордиться, — на этих словах он махнул рукой в сторону, и от противоположной стены отделилась фигура человека. Высокий, слегка седовласый и стильно одетый мужчина, направлялся к ним. Обменявшись любезностями Люба присмотрелась к ним. Игорь был очень похож на отца, невооружённым глазом было очевидно их сходство.

— Игорь много рассказывал мне о Вас Люба! — сказал мужчина, — Я благодарен Вам, что в трудную минуту Вы поддержали его и вернули веру в себя! Пусть Вам вернется во сто крат больше, чем Вы отдали!

— Всё возмездно Кирилл Александрович! Спасибо Вам за тёплые слова и.… берегите сына! Он у вас гений!

Поздним вечером в мастерской, Люба старательно раскрашивала абсолютно новый новогодний шарик. Игрушка приобретала «лицо» под её утончёнными руками, белоснежный ангел спускался на землю трубя в горн.

— Будь счастлив Игорь Морозов! — сказала она вслух, и повесила игрушку на пушистую лапу ели.

Примечания

5

Рэй Брэдбери-американский писатель-фантаст.

6

Вейп-электронная сигарета.

7

Кариатида-статуя, изображающая задрапированную женскую фигуру в качестве опоры колонны.

8

Камея-брошь, представляет собой изображение портрета человека, вырезанного в камне.