Для тебя я стану плохим

Тори Майрон, 2022

Популярная красавица и ботаник, влюблённый в неё по уши. Что их может связывать? Всего-то одна страстная ночь и неприятное расставание.Спустя восемь лет они встретились и обнаружили, что поменялись ролями. Теперь она – серая мышка, а он – уверенный в себе красавчик, по которому сохнут все девушки.Его цель – отомстить той, которая вытерла ноги о его любовь. Её цель – держаться как можно дальше от харизматичных легкомысленных мужчин.Чем закончится их противостояние?

Глава 5

Стив

Вытаскиваю из кейса лэптоп с папками, которые Лана обронила в кабинете, и мы с головой погружаемся в работу, отвлекаясь лишь пару раз. Сначала, когда официантка приносит нам бутылку красного вина, а после — когда нам приносят заказанные блюда.

От вина Лана отказывается, удивляя меня заявлением, что уже давно не употребляет алкоголь. Даже в умеренных дозах. К еде тоже почти не прикасается, потому что увлекается работой, став ещё более серьёзной и собранной.

Невооружённым глазом видно, насколько ответственно она подходит к порученному ей заданию. Работа действительно для неё очень важна. Для меня тоже важна моя компания и её процветание, но я, как и любой другой мой сотрудник, привык относиться к работе не только как к чему-то архисерьёзному, но и как к приятному времяпровождению. Мы же компьютерные игры, в конце концов, разрабатываем, а не космический корабль. Рабочий процесс должен проходить налегке и в удовольствие. Именно поэтому офис «Right games» не похож на обычный офис со спокойным интерьером, однотипными кабинетами и хмурыми сотрудниками, одетыми в строгие костюмы. Нет. У нас царит яркая, весёлая атмосфера, и сформировался дружелюбный коллектив, который чувствует себя на работе как дома, и волен одеваться как ему заблагорассудиться (в рамках разумного, конечно же).

Исключение — Логан. Он единственный из всего штата работников выглядит, как и подобает выглядеть начальнику, так как он постоянно коммуницирует с партнёрами и клиентами. Но сдержан, профессионален и вежлив он только на работе. В свободное время кузен тот ещё псих и гуляка. Именно с ним и его друзьями пять лет назад, когда Кейси ушла от меня, я пустился во все тяжкие.

Наши обсуждения графической части игры подходят к концу, когда солнце практически заходит за горизонт, окрашивая небо в мягкие розовые тона и ощутимо понижая температуру воздуха.

Замечаю, как Лана легонько вздрагивает от порыва вечернего ветра, и пользуюсь этим, чтобы сократить наконец между нами расстояние.

— Ты что делаешь? — мгновенно напрягается она, когда я переставляю стул к ней ближе.

— Греть тебя собираюсь.

— Не надо меня греть.

— Ещё как надо.

На мне нет пиджака, только майка, а просить у официантки принести плед не входит в мои планы, поэтому я, не мешкая, умещаю руку на плечи Аланы и прижимаю вплотную к себе.

— Стив! — она охает от неожиданности и превращается в самый твёрдый булыжник, какой только видел свет.

И это всего лишь от простого контакта. Чёрт! Да она вылитая я в студенческие годы. И это срочно нужно исправлять, а то перспектива трахать камень — ну такое себе, сами понимаете.

— Ты чего опять так напряглась?

— А ты почему опять позволяешь себе такие вольности?

— Я тебя умоляю. Какие вольности? Я — сама скромность.

Она нервно усмехается и пытается отодвинуться от меня. Пыхтит, когда не получается. Смешная.

— Отпусти. Я же сказала, мне не холодно.

— А руки почему ледяные? — касаюсь её маленькой ладони своей, и меня будто током шарахает, кровь со всего тела горячими потоками устремляется вниз к паху.

Чёрт! Что-то меня чересчур сильно коротит от неё. И ещё сильнее начинает плющить, когда я крепче обхватываю руку Ланы, не позволяя вырвать её из своей ладони, и медленно поглаживаю каждый пальчик. Они у неё вдвое меньше моих и такие тонкие, хрупкие, без маникюра, словно у маленькой девочки. Так и хочется их прижать к губам и поцеловать, согрев холодную кожу.

Что я и делаю под прицелом удивлённо-испуганного взгляда Аланы и сам охреневаю с того, что вытворяю.

Видимо, мне жесть как хочется ей засадить. Других вариантов нет. Чтоб я обнимал какую-то женщину и целовал ей руки? Тем более той, которую больше всех остальных хочу, как говорится, поматросить и бросить? Да не может быть такого! Только если в корыстных целях. А они у меня как раз имеются.

— Выдохни, Лан, и не бойся меня. Не съем я тебя, — глядя точно в зелёные глаза, полушёпотом успокаиваю я.

И, к счастью, мои бережные манипуляции срабатывают. Она значительно расслабляется, больше не пытается вырвать свою руку или оттолкнуть меня, а только переводит взор с глаз на мои губы, целующие её пальцы, и обратно. Неспешно. Несколько раз. С каждой секундой начиная дышать всё глубже, явно тоже ощущая, насколько сильно накаляется воздух между нами.

Быстренько зайка поплыла, однако. Растопить её броню получилось ещё легче, чем я думал.

Всматриваюсь, как её щёки опять розовеют, веки чуть прикрываются, а сладкий ротик наоборот приоткрывается, словно приглашая внутрь, и едва сдерживаю удовлетворённую ухмылку. А ещё в который раз за сегодняшний вечер отмечаю, что в лице Ланы что-то изменилось. И дело не в очках и отсутствии косметики. Такое чувство, будто некоторые черты лица изменились, но я всё никак не могу понять, какие именно.

— Ты что-то сделала с собой? — в лоб задаю интересующий меня вопрос, вынуждая Браун недоумённо нахмуриться.

— В смысле?

— Пластика? Инъекции или что вы, девочки, там ещё любите делать. Раньше ты была немного другая.

Лана усмехается и даже расплывается в улыбке. Короткой, но чертовски привлекательной, делающей её похожей на озорного подростка.

— Раньше я без тонны макияжа на улице не появлялась, гиалуронку в губы вкалывала, ресницы с волосами наращивала и, конечно же, не имела морщин. Сейчас картинка не столь симпатичная, не так ли?

— Не так. Сейчас ты гораздо красивее, — честно говорю я, в очередной раз вводя Лану в смятение.

Она опускает ресницы и прикусывает нижнюю губу, которую мне жуть как хочется укусить тоже. Только более жёстко, до крови. И желательно параллельно вдалбливаться в Лану до упора.

Второе я организую чуть позже, а вот поцеловать могу уже и сейчас, ведь в поплывшем взгляде Аланы чётко читается, что она очень даже не против.

И я бы впился в столь желанный рот уже в следующую секунду, если бы овца-официантка не припёрлась к нашему столу в самый неподходящий момент.

— Возможно, желаете десерт? — наиграно вежливым тоном интересуется блондинка, нарушая наше уединение.

— Нет, спасибо, — робко отказывается Лана, вновь напрягаясь всем телом.

— А вы? Желаете десерт?

Неохотно перевожу взор на официантку, встречаясь с её сердитым взглядом.

Да только какого хера она сердится? Совсем берега попутала? Я ей ничего не обещал и ничего не должен. Всего-то несколько раз весело провел с ней время. На этом всё. К тому же у неё на пальце красуется обручальное кольцо. Единственный, на кого она имеет право сверкать своими злобными глазами, — это её рогатый муженёк.

— Нет, не желаю. Лучше принеси счёт, — требую я, уже предвкушая, какой сладкий десерт совсем скоро вкушу.

И мне плевать, что Алана всю дорогу до отеля сидит, съёжившись, как кролик в клетке удава. Расслабил её раз, расслаблю ещё раз. Только теперь я сделаю это совсем иным способом. Так, как я привык. Без нежностей и обнимашек. И я больше чем уверен, что она снова быстро растает, ведь вижу, что она хочет меня ничуть не меньше, чем я её, пусть и не признаётся в этом.

Когда между женщиной и мужчиной существует сексуальное притяжение, слов не нужно. За Лану говорит её взгляд, неровное дыхание, плотно сжавшиеся ноги и мурашки, проступающие на коже, стоит мне всего лишь бросить на неё взгляд. У меня же член настолько стои́т, что это доставляет мне конкретный дискомфорт, который долго терпеть я не намерен.

— Спасибо за ужин. Завтра к девяти я буду в офисе, — выдаёт Алана и в темпе выбирается из машины, а точнее, спасается от меня бегством.

Но увы, зайка, не выйдет.

— Тебе что, чемодан не нужен? — выйдя из джипа, с усмешкой бросаю ей в спину и направляюсь к багажнику.

— Ах, точно! Совсем вылетело из головы.

— Скажи просто, что хотела оставить у меня повод провести со мной ещё вечерок.

— Не правда, — предсказуемо бурчит она. — Я просто очень утомилась за сегодня. К тому же в это время я уже обычно вижу десятый сон.

Бросаю взгляд на часы. Без десяти десять.

— У тебя режим пенсионерки?

— Можно и так сказать.

Поразительно, но сегодня Алане придётся сделать исключение и повременить со сном. Тем более после секса спится в сто раз крепче.

— Ты куда это собрался? — недоумевает она, когда я не отдаю ей чемодан, а беру зайку за руку и направляюсь к входу в гостиницу.

— Как куда? Помочь тебе донести тяжесть до номера.

— Не нужно мне помогать, я и сама спокойно справлюсь, — она пытается вырвать ладонь из моей хватки, но, ясное дело, силёнок не хватает.

— И всё-таки я хочу помочь.

Её жалкие попытки что-то возразить заканчиваются, как только мы оказываемся в фойе отеля. Не желая устраивать сцен на глазах у персонала и группы гостей, Алана замолкает и послушно топает рядом со мной в сторону лифтов.

Я был готов наброситься на неё прямо в нём, но две старушки, вошедшие в кабинку вместе с нами, помешали мне, чёрт бы их побрал.

Кажется, ни один лифт в моей жизни не полз до нужного этажа так медленно, как это происходит сейчас. И номер бабулек, как назло, находится выше нашего, поэтому приходится терпеть их болтовню все десять чёртовых этажей.

Как только двери лифта открываются, я спешу избавиться от двух сорок, утягивая Алану за собой в длинный светлый коридор с огромным количеством дверей.

— Какой номер?

— Ты уже помог. Спасибо. Дальше я сама.

— Я спрашиваю, какой номер?

— Я не стану показывать тебе, где я живу.

— Не станешь?

— Нет.

— Ну и ладно, — опускаю чемодан на пол и, не дав Лане опомниться, рывком прибиваю к стене.

— Что ты…

— Хватит задавать тупые вопросы. Наболтались уже, — шиплю я Лане в губы и налетаю на них, вбирая в себя её изумлённый писк.

Ну а что? К чему ходить вокруг да около? Я и так уже возбуждён до предела, а от столкновения с её губами вообще подрывает. Давление подскакивает, в груди простреливает до звёзд перед глазами. Понять не могу, что за дичь происходит. Только чувствую, что башню рвёт. Напрочь. Ко всем чертям собачьим.

Вторгаюсь внутрь тёплого рта языком, двигаю им напористо, жёстко, не оставляя шанса не ответить мне. И Алана отвечает, со сладким стоном вступая в развратную хватку, но продолжает её всего несколько секунд. Потом, по всей видимости, зайка вспоминает, что она больше «не такая», начиная скулить, бить меня кулаками, пытаться что-то сказать. Тщетно. Я лишь углубляю поцелуй, затыкая её. Руки на задницу аппетитную умещаю и вверх поднимаю, вынуждая обхватить меня ногами.

Слышу треск платья и усилившиеся Ланины мычанья. Но меня не остановить. Все внутренности воспламеняются, дыхание спирает, мыслительные процессы глохнут. Мне становится плевать даже на то, что в коридоре в любой момент могут появиться люди. Задираю выше порвавшийся подол, с лёгкостью рву колготки, которые непонятно зачем она в такую жару нацепила, и сминаю попку, кайфуя от её упругой формы, от немыслимой нежности кожи, от предательских стонов Ланы. И настолько увязаю в похоти, что далеко не сразу улавливаю, что зайка умудряется что-то пропищать сквозь поцелуй:

— Стив… Остановись… Немедленно, — хнычет, сильно впиваясь пальцами мне в шею.

Наверное, задумка была сделать мне больно, на деле она лишь ещё больше раздраконила.

— Расслабься, Лан, и получай удовольствие, — оторвавшись от её губ, хрипло шепчу я, чувствуя, что не со мной она вовсе борется сейчас. — Ты же сама понимаешь, что это неизбежно.

— Ни черта подобного! А ну отпустил меня быстро! Не хочу я с тобой ничего делать!

— Конечно, хочешь.

— Нет!

— А если проверю? — совершаю несколько толчков в горячую промежность, снова ловя женские припухшие губы в плен.

Порываюсь нырнуть рукой между нашими телами, чтобы нащупать Ланино влажное «нежелание», но торможу, начиная хрипеть от боли.

— Ты, совсем обалдела?! — взрываюсь я, чувствуя, как слюна обильно разбавляется кровью. — Ты чуть язык мне не откусила!

— И откушу, если ты сейчас же не отвалишь от меня! — рычит Алана, продолжая бить по груди, чем уже конкретно начинает бесить.

— Слушай, к чему весь этот спектакль? — перехватив оба женских запястья, с раздражением спрашиваю я. — Ты меня хочешь, я тебя тоже. В чём проблема?

— Проблема в твоём самомнении и в ошибочном суждении, будто тебя хотят все и вся!

— Я не считаю, что меня хотят все. Но на твой счёт я уверен полностью. Так чего ты ломаешься? — спускаюсь губами по её шее, кусаю, собираю ртом гурьбу мурашек, красноречивого говорящих, что Алане нравится.

— Я не ломаюсь, а не собираюсь трахаться с первым встречным. Тем более с таким придурком, как ты!

— Ах, так я теперь для тебя придурок.

— Конечно, придурок, который совершенно не уважает женщин.

— Бинго! Это же именно то, что ты всегда любила.

— Да пошёл ты! — толкает меня в грудь.

— Что? Правда глаза колет?

— Я сказала — пошёл ты! — ещё несколько ударов приходятся по моим плечам и груди.

— Уверен, мужик твой тоже придурок!

— Нет! Он хороший… Он очень хороший.

— Не ври! Ты не любишь таких. Никогда не любила.

— Это тебя я никогда не любила, каким бы хорошим ты ни был, а его люблю! — выплёвывает она громко, во весь коридор, так, что её голос для меня схож с жутким звуком скрежета метала.

Едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться от неприязни и злости. Нет. Даже не от злости, а от неукротимой свирепости, что всё возбуждение на хрен сносит, сменяя его желанием поставить Лану на место.

— Любишь, говоришь? Даже сейчас, когда хочешь, чтобы я тебя трахнул? — цежу я, едва слыша свой голос.

— Я не хочу этого! Так сложно это понять?

А я не собираюсь ничего понимать. Немедленно совершаю вторую попытку уткнуть носом в её ложь.

— Нет, не смей меня трогать! — кричит Алана, продолжая бить и изворачиваться в моих руках, но на сей раз у неё не получается мне помешать добраться до её плоти.

— Охуеть, как ты не хочешь, — нащупав чертовски влажные складочки, победоносно улыбаюсь я. — Что сегодня в кабинете, что сейчас ты мокрая насквозь, зайка, поэтому единственное, что я могу ответить на твои слова о любви к твоему мужику, — это то, что мне искренне жаль бедолагу. Врагу бы не пожелал такую женщину, как ты. Ты ведь даже не знаешь, что на самом деле является любовью. Всегда бросалась этим словом направо и налево. Каждый месяц якобы влюбляясь в нового парня. На деле же просто оправдывала этим выдуманным чувством свой слабый передок. И сейчас, насколько я понимаю, ничего не изменилось, как бы ты ни пыталась убедить себя в обратном. Ведь когда любишь кого-то по-настоящему, не начинаешь так легко и быстро течь от прикосновений другого, — недобро усмехнувшись, заканчиваю выплёвывать из себя всю злость и наконец опускаю Лану на пол, сразу же зарабатывая увесистую пощёчину.

Если зайка хотела меня сейчас наказать, то выбрала не тот способ. Моя левая щека уже давно не испытывает боли — настолько часто она встречалась с женской ладонью. Зато я своими словами попал в самое яблочко.

— Вали отсюда и оставь меня в покое! — срывающимся голосом требует Лана.

Её лицо багровеет, глаза наполняются слезами, а губы подрагивают, предвещая скорый старт рыданий.

На долю секунды в моей груди что-то неприятно сжимается, трещит, растекаясь горечью по венам, но я отдаю все силы, чтобы проигнорировать это. Насрать мне на её слёзы и обиды. Восемь лет назад во время нашей последней встречи, Алана меня ни капли не жалела. Так с чего вдруг я должен испытывать жалось к ней?

— Не нервничай так, Лан. Это вредно для здоровья, — касаюсь её выпавшей из пучка пряди.

Браун тут же ударяет по моей руке.

— Не трогай меня!

— И за это не переживай. Трогать не буду…

Сегодня.

— Хотя уверен, ещё парочка прикосновений — и ты сама бы с удовольствием раздвинула передо мной свои ножки.

— Проваливай! Проваливай! Видеть тебя больше никогда не желаю!

— А вот тут уж прости. Видеться в ближайшие недели мы будем очень часто.

— Не будем! Я не буду с тобой работать! Ни за что!

Я ничего не отвечаю на её крики, лишь улыбаюсь, будучи на девяносто пять процентов уверенным, что Лана продолжит работать как миленькая. Уж слишком она ответственная, и потому не станет смешивать личное с работой и жаловаться начальнице.

— Спокойной ночи, Браун. Не забудь подумать обо мне и снять напряжение пальцами, иначе не заснёшь, — бросив ей на прощание, направляюсь к лифту, мысленно обдумывая, с кем бы мне сегодня ночью его снять.

С Аланой это сделать не получилось. Но не потому, что я передумал её трахнуть. Никак нет. Просто теперь чувствую, что одного секса с ней мне будет до боли мало.

Теперь мне хочется другого — не просто задеть её женское нутро, а разбить ей на хер сердце.

И я сделаю это! Безжалостно и не колеблясь! Точно так же, как когда-то это сделала Алана с тем тихим добрым пареньком, для которого она была целой вселенной!