Призрачное эхо

Уильям Риттер (2016)

Дженни Кавано, девушка-призрак, обитающая по адресу Авгур-лейн 926, обращается к своим соседям с необычной просьбой — расследовать ее собственное убийство, произошедшее десять лет назад. Эксцентричный детектив Р. Ф. Джекаби и его юная ассистентка Эбигейл Рук с головой погружаются в это, казалось бы, безнадежное дело, начав с поиска жениха жертвы, который пропал без вести в ночь ее смерти. Но когда совершается новое жуткое убийство, как две капли воды похожее на преступление десятилетней давности, Джекаби и Эбигейл понимают, что убийца Дженни может быть гораздо опаснее, чем они подозревали…

Глава вторая

Казалось, я только вчера была у себя дома в Англии и готовилась к первому семестру в университете. Скажи мне кто-нибудь, что я брошу все это и сбегу в Америку, чтобы общаться с призраками, отчитываться перед утками и помогать сумасшедшему детективу расследовать невероятные убийства, я обвинила бы этого человека во лжи или назвала безумцем. Я бы мысленно поставила его на одну полку с теми, кто верит в спиритические доски, в морских змеев или в честных политиков. Такого рода глупости были не для меня. Я придерживалась фактов и науки, всякие чудеса — это для других.

За несколько месяцев может измениться многое.

Боль сменилась онемением, ослепляющий свет притих. Я не помнила, как перешла в прихожую, но вдруг поняла, что нахожусь именно там. Я моргнула. Как долго я пробыла без сознания? Это определенно была прихожая дома Джекаби по адресу Авгур-лейн, 926 — в этом не оставалось никаких сомнений, — но я едва могла ее узнать. На месте потрепанной деревянной лавки оказался мягкий диван. Картины с мифическими существами сменились со вкусом подобранными пейзажами, а полки, обычно заставленные причудливыми масками и разными оккультными артефактами, стояли совершенно голыми — отсутствовал даже террариум с Огденом. Когда в мой первый рабочий день меня выгнала из дома вонь, которую, надувшись, испустила эта лягушка, я и представить себе не могла, что когда-нибудь меня обеспокоит ее отсутствие, но теперь не на шутку разволновалась. Рабочий стол, хоть и нашелся на своем обычном месте, был непривычно чистым и незахламленным. За ним стояли коробки и бумажные пакеты, перетянутые бечевкой. Неужели Джекаби упаковал свои пожитки? Мы что, переезжаем?

Неожиданно распахнулась входная дверь и в проеме появился сам Р. Ф. Джекаби в своем обычном пестром наряде. Пальто топорщилось бесчисленными карманами, а нелепый длинный шарф протащился по порогу, когда его обладатель шагнул внутрь. На голове у мужчины красовалась любимая бесформенная вязаная шапочка кричащей расцветки. Когда-то я втайне порадовалась тому, что этот раздражающий меня предмет гардероба был полностью испепелен чудовищным пламенем во время нашего предыдущего приключения. Я тряхнула головой. Разве она не сгорела?

— Мистер Джекаби?

— Да. Это прекрасно подойдет для моих целей, — сказал Джекаби, направляясь ко мне.

Я открыла рот, но не успела ничего сказать, как мой работодатель шагнул прямо сквозь меня, как сквозь пустое место. Глянув вниз, я к своему растущему волнению, действительно обнаружила лишь пустоту.

— Конечно, придется тут кое-что переделать.

Развернувшись, я увидела, что он разговаривает с Дженни, парившей у окна и рассматривающей Джекаби с осторожным интересом. Ее прозрачные волосы покачивались, словно невесомые. Подол лунно-белого платья колыхался над полом. Кожа была того же бледного оттенка с жемчужным блеском, нематериальная, словно солнечный лучик.

— Ничего значительного, надеюсь? Да, я понимаю. Вы должны обустроить это место для себя. Я затеяла переделку кухни в тот год, когда переехала, но она и так очень милая.

— Уверяю вас, вы даже не заметите никаких изменений. — Джекаби открыл дверь в извилистый коридор и помедлил. — Да, я обустрою это место под себя, мисс Кавано, — сказал он, обернувшись. — Но от этого оно не станет менее вашим. У вас все равно останется свой уголок. Даю вам слово.

Дженни улыбнулась смущенно и благодарно.

— Вы необычный человек, мистер Джекаби. Чем я вас заслужила?

— Я размышлял над этим. Кое-что и вы можете сделать для меня.

Она приподняла бровь. Комната начала наполняться дымкой, но никто из них, похоже, этого не замечал.

— Чем же?

— Пообещайте мне, — продолжил Джекаби вдруг ослабевшим голосом, — что вы никогда…

А затем туман неожиданно пропал и я снова оказалась в кабинете. Я лежала на спине, а на моей груди расположился Дуглас, наклоняя голову с боку на бок и разглядывая меня своими глазами-бусинками. Во всем теле чувствовалась усталость, а руки и ноги покалывало от онемения. Я вернулась в настоящее, но чувствовала себя так, как будто целый день провалялась в снегу, а потом забралась в теплую ванну.

Надо мной появилась Дженни:

— Потрясающе! У нас получилось! Ах, Эбигейл, с тобой все в порядке?

Я пошевелила пальцами рук и ног, после чего ощупала лицо. Если не считать онемения, все было в порядке.

— Да, со мной все хорошо. А что случилось?

— Ноги! Честно — я столько лет не стояла на ногах! И ты такая теплая, Эбигейл! Я и забыла, каково это — ощущать кровь в жилах. Как будто тебя завернули в теплое одеяло изнутри.

Она крутанулась в воздухе и счастливо вздохнула, подплывая к потолку. Я уже несколько недель не видела ее такой довольной.

— Так что, сработало? — Я заставила себя встать и оперлась о стол, чтобы унять головокружение. — То есть я действительно была одержима тобой? Ты заставляла меня ходить, и все такое?

— Ну, не совсем ходить. Скорее, целую минуту пыталась не упасть. А ты что, не видела?

— Я видела… кое-что другое. Тебя и Джекаби. Наверное, в тот день, когда он вселился. Он пообещал, что у тебя в доме будет свой уголок.

— Да, он так и говорил, — сказала Дженни, опускаясь обратно вниз и внимательно меня разглядывая. — Так ты видела мои воспоминания? А что еще видела?

— Ничего особенного. Он попросил тебя взамен дать обещание, но я уже очнулась. А что ты должна была никогда не делать?

— Обещание? — задумчиво повторила Дженни, сведя брови. — Не помню. Как ты думаешь, у тебя получится узнать, если мы еще раз попытаемся?

— Наверное.

Дженни выглядела такой уверенной в собственных силах, но я никак не могла выкинуть из головы предупреждение Джекаби, чтобы я не слишком на нее давила.

— А тебя не расстраивает, что я заглянула в твои воспоминания?

— Что меня расстраивает, так это сокрытые внутри меня тайны, до которых я никак не могу добраться. — Дженни смотрела умоляюще. — Эбигейл, возможно, мы получим ответ.

Следовало признать ее правоту. Попрактиковавшись вселяться в меня, она могла бы выйти из дома и пойти по следу тайн, так долго скрытых от нее — и в то же время я могла приоткрыть кое-какие тайны внутри нее самой.

— Ну хорошо, — сказала я.

Дуглас принялся вразвалку прохаживаться туда-сюда. Он смотрел на нас с таким неодобрением, на какое вряд ли была способна любая другая утка, сующая клюв не в свои дела. Я решила не обращать на него внимания.

— Давай попробуем еще раз.

На этот раз я была готова к боли. Я впустила ее, и она прошла через меня быстрее. Вернулась ослепляющая белизна, и когда туман рассеялся, я оказалась не в прихожей дома номер 926 по Авгур-лейн, а в незнакомой гостиной. Небо снаружи было черным, в комнате царил полумрак. По всей видимости, я перенеслась в другое воспоминание.

— Нет, так не пойдет. На выходе будет вдвое меньше того, что они просили, — произнес мужской голос.

— Будет вдвое больше, чем должно. И на этих уровнях его никак не стабилизировать.

Передо мной стояли двое мужчин, все внимание которых поглощала какая-то схема на большом листе, разложенном на широком рабочем столе. Что-то в них показалось мне знакомым. К первому — энергичному и красивому — меня почему-то тянуло, хотя я и не могла сказать, почему. Потом он улыбнулся, и я поняла. Это был Говард Карсон. Жених Дженни, который любил ее. И который покинул ее.

Напротив него стоял платиновый блондин в костюме-тройке, безупречно сшитом по его стройной фигуре.

— Они этому не обрадуются, — сказал он.

— Еще меньше они обрадуются, если все это взорвется прямо у них под носом, — возразил Говард Карсон.

Худой мужчина состроил гримасу, пока Карсон объяснял ему что-то про теплопроводность и предел прочности.

В кресле позади них сидел третий мужчина, грузный, с пухлым лицом и напомаженными, закрученными колечками усами. Он ничего не говорил, а только перекладывал незажженную сигару из одной руки в другую, наблюдая за первыми двумя. Рядом стояла чопорная дама с черными как смоль волосами, держа в руках планшет для бумаг и перо.

— Вы все записываете? — тихо спросил толстяк.

— Да, мистер Поплин, каждое слово, — ответила она без каких-либо эмоций, продолжая царапать пером.

— Вот и славно.

— Не забывайте, мальчики… — послышался мягкий голос у меня за спиной.

Не успела я повернуться, как через меня к столу прошла брюнетка. Я вздрогнула — точнее, вздрогнула бы, будь у меня тело; я так и не привыкла к тому, что физически не существую.

— Медные детали в прототипе тускнеют и теряют проводимость. Серебро стоит дороже, но со временем позволит увеличить выход.

Худой снова состроил гримасу.

— А вам-то откуда знать?

— Вообще-то она много знает, — вмешался Карсон. — Я уже говорил, что моя невеста помогала мне в моей работе. Она чрезвычайно сообразительна.

Дженни Кавано встала за стол и повернулась, чтобы осмотреть собравшихся. Будь у меня челюсть, она бы точно отвисла. Та Дженни, которую я знала, была красивым привидением — но женщина, твердо стоявшая передо мной на своих ногах, с румянцем на щеках, выглядела совершенно другим человеком, необычайно энергичным и живым. Ее волосы обрамляли лицо, подчеркивая его плавные черты, а не парили серебристыми волнами. Облачена она была в медово-желтое платье, практичное и красивое, а на шее висел оловянный медальон.

— Да, она очень сообразительна, — еще раз подчеркнул Карсон. — И она права насчет этих деталей.

— Спасибо, Говард.

Дженни Кавано и Говард Карсон обменялись всего лишь мимолетными взглядами, но об их чувствах друг к другу можно было догадаться и без всяких слов.

— Мы уже это обсуждали. И остановились на меди, — решительно сказал белокурый мужчина.

Мне он сразу не понравился. И дело было не в его презрительной ухмылке. Дженни почему-то его недолюбливала, так что и я переняла ее чувства.

— Ну, если настаиваешь, подойдет и медь, — вздохнул Говард.

Дженни это не устроило.

— Мы бы сэкономили много времени и сил, если бы знали точную цель всей затеи.

Мужчина смерил Дженни холодным взглядом.

— Наши покровители поставили нам очень четкие задачи.

— Задачи — это не точная цель. Что именно намерены соорудить ваши покровители?

— Дженни… — вырвалось у Говарда.

— Будущее! — объявил новый голос, и глаза всех присутствующих обратились к двери.

— Мы создаем будущее, юная леди. Шестеренка за шестеренкой.

В дверях стоял полноватый небритый мужчина с угольно-черными волосами и в поношенном черном пальто поверх черного жилета. Кожа его была мертвенно-бледного оттенка, за исключением синеватых теней на подбородке и под глазами.

Я знала это лицо. Лицо человека, которого мы безуспешно преследовали по всему Нью-Фидлему и его округе. Лицо, которое наша бывшая клиентка, несчастная миссис Бомон, видела последним перед смертью. Я смотрела, как на этом бледном лице расплывается кривая ухмылка.

— Разве не восхитительно?