Ромео и Джульетта. Перевод Юрия Лифшица

Уильям Шекспир

«Ромео и Джульетта» У. Шекспира – одна из величайших и трагических историй о любви во всей мировой литературе. Эта драма неоднократно переводилась на русский язык. Данный перевод поэта и переводчика Юрия Лифшица отличается новизной и свежестью трактовки, изящным слогом и глубоким проникновением в оригинал. Для читателей, интересующихся современным прочтением классики. В оформлении обложки использована картина английского художника Джеймса Норткота (1746—1831) «Ромео и Джульетта».

Акт первый. Сцена третья

Комната в доме Капулетти.

Входят ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ и КОРМИЛИЦА.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Зови Джульетту, няня. Где она?

КОРМИЛИЦА. Клянусь былой невинностью своей,

Утраченной в двенадцать с небольшим, —

Давно звала. Джульетта! Стрекоза!

Голубка, где ты? Детка, отзовись!

Входит ДЖУЛЬЕТТА.

ДЖУЛЬЕТТА. Да здесь я, здесь! Чего тебе?

КОРМИЛИЦА. Не мне,

А матушке.

ДЖУЛЬЕТТА. Мадам, что вам угодно?

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Вот дело в чем… Ты, нянюшка, поди.

Я с дочкой посекретничать хочу.

Хотя… останься, ты ведь не чужая:

Мою Джульетту вынянчила ты.

КОРМИЛИЦА. За годом годик, за часочком час.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Но ей же нет четырнадцати лет?

КОРМИЛИЦА. Четырнадцать зубов своих отдам —

Хоть у беззубой нет и четырех, —

Что ей еще четырнадцати нет.

До дня Петрова сколько?

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Две недели.

Да к ним еще дней несколько прибавь.

КОРМИЛИЦА. Да нет, тут ни убавить ни прибавить:

Четырнадцать ей будет в день Петров.

Моей Сюзанне было бы не меньше,

Когда б за тяжкие мои грехи

Господь не отнял дочку у меня —

Дай, Боже, ей небесного блаженства!

Так вот, как раз четырнадцать Джульетте

И минет, верьте слову, в день Петров.

Когда землетрясенье было? То-то.

Одиннадцать годов тому назад.

В тот самый день — ох, помню как сейчас! —

Я от груди глупышку отучала.

Нашла полыни возле голубятни,

Соски себе натерла и — кормить.

А вы гостили в Мантуе с милордом.

Поди ж ты, помню, даром что стара!

Джульетта хвать полыни с молоком

Да в рев: уж так ей горько показалось.

Тут голубятня вся и затрясись.

Я мигом ноги в руки и — бежать.

Одиннадцать исполнилось тому.

Она тогда ходить еще училась.

Да что ж я вру! Вовсю уже ходила —

Клянусь распятьем! — бегала вовсю!

Еще, я помню, лоб себе разбила.

А муж-то мой — веселый был такой! —

Мой муж-то — упокой его Господь! —

Малышку поднял да и говорит:

«Не падай вниз лицом. Вот подрастешь,

На спинку падать будешь. Хорошо?».

А деточка — спасением клянусь! —

Вмиг унялась и говорит: «Угу!».

Животики от смеха надорвешь.

И через сотню лет не позабуду.

Он говорит: «На спинку падать будешь?» —

А дурочка «Угу» ему в ответ.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Ну, полно, няня, полно, помолчи.

КОРМИЛИЦА. Да, госпожа. Нет, со смеху помру.

Отерла нос и нате вам: «Угу!».

А шишка-то вскочила — ого-го-го! —

С яичко петушиное, пожалуй!

Об землю лбом, ревет, а муж-покойник:

«Не падай вниз лицом. Вот подрастешь,

На спинку падать будешь. Хорошо?».

А та ему «Угу» и унялась.

ДЖУЛЬЕТТА. А ты уймешься, няня, или нет?

КОРМИЛИЦА. Молчу, молчу. Господь тебя храни!

Вскормила стольких я, но ты была

На зависть всем. Молюсь я об одном:

Дожить бы мне до свадьбы до твоей.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Ну, вот вам и до свадьбы добрались.

Скажи, Джульетта, доченька моя,

Ты думаешь ли замуж выходить?

ДЖУЛЬЕТТА. Такая честь мне и во сне не снилась.

КОРМИЛИЦА. Каков ответ! Нет, я бы так сказала —

Будь матерью тебе я, а не мамкой, —

Что ты свой ум всосала с молоком.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. А думать надо. В возрасте твоем

Уж я была не девушкой, как ты,

А матерью твоею. А в Вероне

Есть леди и моложе, и с детьми.

Короче говоря, твоей руки

И сердца просит доблестный Парис.

КОРМИЛИЦА. Что за красавчик, деточка моя!

Картиночка! Фигурка восковая!

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. В саду веронском лучший из цветов.

КОРМИЛИЦА. Цветочек! Гладиолус! Гиацинт!

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Ну, что молчишь? Тебе он по душе?

Он к нам на пир сегодня приглашен.

Его лицо — раскрытый фолиант,

Начертанный рукою красоты.

Заметь, как гармоничны очертанья

У этого роскошного изданья;

Как лист прекрасен титульный его

И авторов известных мастерство.

А что таится в этом сочиненье,

Прочти в его глазах, как в оглавленье.

Любовный том, с любовью сверстан он,

Одна беда, что не переплетен.

Но рыба, что пойдет на переплет,

Еще живет, не ведая хлопот.

Не всякая, к тому ж еще, годится

Облечь собой столь дивные страницы.

Но золотая повесть в книге той

Должна сверкать застежкой золотой.

И в том, что ты войдешь в его владенья,

Ни униженья нет, ни умаленья.

КОРМИЛИЦА. Ну, а всего скорее — утолщенье:

Мужчине — радость, женщине — мученье.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. На первый взгляд, не очень-то ты рада

Его любви. Тобою он любим?

ДЖУЛЬЕТТА. Приглянется, так с первого же взгляда

Влюблюсь в него. А впрочем, поглядим.

Но глазки строить вашему Парису

Я буду лишь по вашему капризу.

Входит СЛУГА.

СЛУГА. Госпожа, гости в сборе, столы накрыты, вас зовут, юную леди поминутно спрашивают, кормилицу на кухне бранят почем зря, короче говоря, дым коромыслом. А мне пора прислуживать за столом. Покорнейше прошу вас пожаловать туда.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Парис явился. Дочка, поспешим.

КОРМИЛИЦА. Благих тебе ночей ко дням благим.

(Уходят.)