Истории периода вёсен и осеней. Том 1

Ханьда Линь, 2023

Как известно, Китай имеет самую древнюю и полную непрерывно записанную в источниках историю в мире. Однако разобраться в этом море иероглифов – дело не такое уж простое. Данное издание – попытка собрать, систематизировать и изложить в удобной для восприятия форме рассказы, охватывающие события от древних времен до наших дней каждой значимой эпохи. И кажется, что авторам удалось упомянуть всех заметных персонажей и все важнейшие события в истории Поднебесной. Конечно, одна отдельная история сама по себе не может отразить целиком каждую эпоху. Но составители надеются, что у пытливых читателей по прочтении этих рассказов сложится хотя бы общее впечатление о хронологии и фактах богатейшей истории Китая.

Погубить тайным выстрелом

Ин Каошу, подаривший сову чжэнскому Чжуан-гуну, был очень умен и вел дела внимательно. Он был хорошим человеком.

Однажды Чжуан-гун вернулся с войны и устроил в честь этого праздник. Все радовались и веселились. Гражданские и военные чиновники восхваляли Чжуан-гуна и называли его главой чжухоу. Он был очень доволен, слыша такие слова, но когда увидел нахмурившегося Ин Као-шу, сидящего поодаль, настроение его испортилось. Чжуан-гун пристально посмотрел на Ин Као-шу и спросил: «Дафу Ин, почему вы такой молчаливый?» Ин Као-шу ответил: «Все льстят вам, повелитель, что же вы хотите услышать от меня? Правитель чжухоу должен уважать вана, занимающего более высокое положение, и в тоже время должен уметь заставить удельных чжухоу повиноваться своим приказам, так как их положение ниже. Повелитель, исполняя приказ вана, вы собирали войска для нападения на царство Сун. Сначала вы попросили помощи у царства Сюй (современного Сюйчан, провинция Хэнань), призывая их присоединиться, но сюйцы отказались подчиняться. Как они могли так поступить?» Чжуан-гун кивнув сказал: «Царство Сюй ослушалось вана, к тому же оно отказалось платить дань, нет более правильного решения, как отправить туда войско для наведения порядка».

В 712 году до н.э. чжэнский Чжуан-гун решил напасть на царство Сюй. Он сделал парчовое знамя с вышитыми на нем четырьмя иероглифами: «Уважать небо и карать грешников», что означало, что он, повинуясь приказу Сына Неба, отправляется наказывать виновных. Длина этого знамени была 1.2 чжана (по-китайски чжан — мера длины, равная 3,33 метра), а ширина — восемь чи (по-китайски чи — мера длины, равна 33 сантиметра). Древко достигало высоты 3.3 чжана. Знамя было установлено на боевую колесницу, с помощью которой его перевозили. Чжуан-гун издал указ: «Тот, кто сможет нести это знамя, будет биться в авангарде и получит в награду эту боевую колесницу».

Как только приказ был озвучен, сразу вызвался один военачальник со смуглым лицом, почти полностью покрытым бородой, и с густыми бровями: «Я смогу!» Чжуан-гун взглянул на него, это был Ся Шу-ин. Он поднял знамя одной рукой, крепко держа его, сделал три шага вперед и три шага назад, а затем установил знамя на колеснице, даже не запыхавшись. Когда солдаты увидели это, над войском поднялся шум одобрительных возгласов.

Ся Шу-ин уже собрался было забрать колесницу, как появился еще один богатырь, краснолицый и бородатый. Он преградил ему путь и сказал: «Вот уж диво! Всего-то три шага прошел! Да я смогу нести это знамя так же играючи, как если бы это было копье!» Это был не кто иной как Ин Као-шу. Он высоко поднял знамя и стал размахивать им, да так, что полотно затрепетало и захлопало на ветру. Все от удивления рты пооткрывали, пораженные увиденным. Чжуан-гун пришел в неописуемый восторг и стал хвалить Ин Као-шу: «Такой военачальник, силы у которого не меньше, чем у тигра, достоин идти в авангарде. Я жалую тебе колесницу!»

Как только он произнес эти слова, вышел еще один очень красивый молодой военачальник. Это был Гунсунь Цзыду. Он принадлежал к знатному сословию и был очень заносчив, всегда смотрел на Ин Као-шу свысока, считая того неотесанным простолюдином. Цзыду указал на Ин Као-шу и выкрикнул: «Ты смог это сделать, думаешь я не смогу? Оставь колесницу!» Ин Као-шу, увидев приближающегося злого, как черт, Цзыду, побежал со всех ног со знаменем в одной руке, а другой таща за собой колесницу, ведь правитель уже сказал, что отдает колесницу ему. Цзыду, ругая наглого Ин Као-шу на чем свет стоит, побежал за ним сжав в руке фантяньхуацзи (древнее оружие с длинным древком). Чжуан-гун приказал министру прекратить все это, только тогда Цзыду остановился, про бормотав: «Ин Као-шу совсем не принимает меня всерьез, какой же наглый прохвост!»

Чженский Чжуан-гун сказал: «Два тигра не могут сражаться друг с другом. Да ты не серчай! У меня есть свои причины так поступить». После смерти Гунцзы Люя Чжуан-гун стал особенно дорожить своими военачальниками. Пока он говорил, были подготовлены две колесницы с лошадьми, одна для Цзыду и одна для Ся Шу-ина, никто даже не упрекнул Ин Као-шу за его поступок. Получив награду, Цзыду доказал свою значимость, поэтому тоже промолчал. На самом деле, Ин Као-шу был бесхитростным человеком, и уже на следующее утро забыл о том, каким образом он получил колесницу. Все как обычно продолжили заниматься военной подготовкой, готовясь к нападению на царство Сюй.

В июле чжэнский Чжуан-гун назначил Ин Као-шу генералом, а Гунсунь Цзыду и Ся Шу-ина его помошниками. Они возглавили многочисленную армию в борьбе с царством Сюй. Цзыду хоть и ничего не сказал, но в глубине души не мог смириться с этим. Даже быть на равных с Ин Као-шу уже само по себе достаточно неприятно. Разве можно допустить, чтобы он был выше его рангом? И он сам повел отряд в бой, не слушая приказов Ин Као-шу.

Помимо того, что Ин Као-шу был главнокомандующим, он всегда проявлял особое рвение в бою. Во время битвы он совершил великий подвиг, убив генерала царства Сюй. Сюйское войско скрылось за городскими стенами, не осмеливаясь и носа высунуть. Солдаты Ин Као-шу воодушевились. Начался штурм города. Ин Као-шу приказал воинам копать и переносить землю под городскую стену, чтобы получилась высокая насыпь. Под градом стрел и камней, летящих с городских стен, воины носили землю и насыпали ее рядом со стеной. Противостояние было крайне ожесточенным. Им не потребовалось много времени, чтобы насыпать холм, высотой в половину городской стены. Ин Као-шу взял знамя и взлетел вверх по насыпи. Он подпрыгнул так высоко, что в мгновение ока оказался на городской стене.

Незаметно прицелившись, Цзыду выстрелил в Ин Каошу

Когда Цзыду увидел, Ин Као-шу уже на стене, он очень испугался, что тот совершит еще один великий подвиг. Им обуяла зависть, которую он больше не смог сдерживать. Найдя среди толпы Ин Као-шу, он незаметно прицелился и, выстрелив, попал ему в спину. Ин Као-шу, не выпуская из рук знамя, рухнул со стены. Увидев это, Ся Шу-ин подумал, что Ин Као-шу был повержен врагом. В страшном гневе он поднял знамя и, взлетев на стену, как это сделал Ин Као-шу, повернулся, и стал размахивать знаменем. Увидев это, солдаты с устрашающим ревом стали взбираться на стены. Перебив всех солдат царства Сюй, охранявших городскую стену, они открыли ворота, и чженское войско ворвалось в город. Поняв, что крепость не устоит, правитель царства Сюй бежал, переодевшись в простые одежды.

Так как генерал погиб, Цзыду с триумфом повел армию обратно в царство Чжен и приписал все заслуги Ин Као-шу себе. Чжэнский Чжуан-гун наградил отличившихся воинов. Цзыду же получил самую высокую награду. Чжуан-гун дал ему много золота и шелка, а также назначил его генералом.

Вспомнив Ин Као-шу, по силе не уступавшего тигру, Чжуан-гун грустно спросил Цзыду: «Как погиб Ин Као-шу?» Услышав этот вопрос, Цзыду оцепенел, как-будто его окатили ледяной водой. Он пробормотал: «Я… я… я думаю, должно быть… его застрелили враги». Получив такой сбивчивый ответ, Чжуан-гун заподозрил неладное. До него дошли слухи, что Ин Као-шу был застрелен своими же. Иначе как эта стрела могла попасть ему в спину? Он подумал: «Если это действительно был наш человек, то кто мог быть врагом Ин Као-шу? Им вполне мог быть Гунсунь Цзыду, ведь они поспорили изза колесницы. Но разве он бы смог так поступить? Благородному мужу не престало губить кого-то тайным выстрелом. Нет, это не мог быть Гунсунь Цзыду». Чжуан-гун велел всем совершать жертвоприношения и проклинать человека, который погубил Ин Као-шу.

В то время люди были суеверны, и зная об этом указе правителя, солдаты начали подозревать друг друга. На душе у Гунсунь Цзыду кошки скребли. Видя грустные лица солдат, ему пришлось вместе со всеми ходить с печальным видом и притворяться, что он проклинает человека, убившего Ин Као-шу. Но когда он слышал, что кто-то кого-то подозревает, он не мог не испугаться. Ему казалось, что все всё знают и просто насмехаются над ним. Закрыв глаза, он видел смеющегося Ин Као-шу, который говорил ему, что он трус, приписывающий себе чужие награды, который даже в глаза людям не может смотреть. Когда он открывал глаза, то все люди вокруг вдруг превращались в Ин Као-шу и безмолвно смотрели на него. Он начал дрожать от страха. Ему было тяжело из-за проклятий; но еще сложнее было знать обо всех этих подозрениях. Если так будет вечно продолжаться, то не проще ли умереть. Он подошел к Чжуан-гуну и сказал: «Это я застрелил Ин Као-шу!» Сказав это, он покончил с собой. Только тогда все узнали, как несправедлива была смерть Ин Као-шу. Неожиданно оказалось, что за красотой Гунсунь Цзыду скрывается коварное сердце.