Месть тигра

Эйми Картер (2024)

Конец дороги близок. Саймон Торн и его друзья отправляются в Азию и готовятся к финальной битве Наследников и Верховного Совета. Саймон действует вслепую и очень рассчитывает на Анонима, который все это время давал подсказки и защищал Наследников. Но что, если это грандиозная ловушка? Что, если Аноним играет не на их стороне? Единственное, что остаётся, — довериться. Ставки слишком высоки! Жизни тысяч подростков в огромной опасности… Потрясающий финал цикла о Наследниках анимоксов!

Глава 4

И львы, и тигры, и медведи

Саймон стиснул зубы, стараясь сохранять спокойствие, и сверлил взглядом тигра, сидящего на уступе. Скорее всего, Аноним всё это время был поблизости, но даже дневной сон не успокоил кипящую внутри ярость.

Наследники постепенно тоже оборачивались к нему, и гул голосов затихал — лишь кое-где слышались разговоры. Несмотря на такое внимание, Аноним лишь лениво моргнул, как кот, осматривающий свои владения, и его золотые глаза остановились на Саймоне.

Тело сковал холод. В этом взгляде было узнавание — даже признание, любопытство, которого не было утром. Но время шло, а тигр молчал. Саймон и не ожидал, что он что-нибудь скажет, но в присутствии стольких Наследников тишина обрела глубину, и недовольство Саймона укрепилось. Что толку от лидера, который не желает вести людей за собой? Не желает признавать жертвы, на которые они пошли? Не желает даже разговаривать?

Прошла ещё минута, и тигр наконец спрыгнул с уступа. Покачивая хвостом, он затрусил ко входу в туннель и растворился во тьме. Стоило ему скрыться из вида, как разговоры вспыхнули с новой силой, громкие и полные восхищения.

— Наблюдатель вернулся, — с широкой улыбкой сказал Тембо, разобравшись с едой и отставив миску в сторону.

— Ты про тигра? — спросил Саймон, и Тембо кивнул.

— Мы зовём его Наблюдателем, потому что он только этим и занимается. Всегда смотрит, как мы тренируемся и обсуждаем стратегии, но не вмешивается, даже с Бэком не разговаривает. Вы знакомы?

Саймон кивнул.

— Это Аноним. Он оставлял мне записки с подсказками, куда двигаться дальше.

Тембо задумчиво хмыкнул.

— О нём говорят всякое, — признался он, понизив голос. — Якобы он первый Наследник.

— Что? — удивлённо переспросил Саймон. Видимо, слишком громко, потому что Тембо приложил палец к губам, и уже шёпотом Саймон продолжил: — Но ему же тогда далеко за сотню. Разве люди столько живут?

Тембо пожал плечами:

— В нашем племени есть легенды об анимоксах, которые всю жизнь проводили в зверином обличье и выступали в роли защитников и проводников. Некоторые животные живут дольше людей, так почему анимоксы не могут?

Это не укладывалось в голове. Саймон знал, что некоторые животные, особенно из Подводного Царства — киты, черепахи, даже акулы и морские ежи, — живут веками, поэтому сама идея не была уж такой неожиданностью… Но всё же удивила.

— Он не может быть первым Наследником, — сказал он наконец. — Первой была принцесса, которую сослали в Южную Америку. По крайней мере, так говорят ребята из Амазонки.

— Хм. — Тембо почесал щёку и улыбнулся. — Тогда вторым.

— Как вариант, — согласился Саймон. Он оглянулся на уступ. Аноним ушёл, но он до сих пор ощущал жар тигриного взгляда. — Есть идеи, кто он такой?

Тембо усмехнулся.

— Даже не задумывался на эту тему. Смысл? Он хороший. Остальное не важно.

Остальное было важно Саймону, но к ним подошёл мальчик, забравший пустые миски, и он промолчал. Даже если он не узнает, кто такой Аноним, Совет никуда не денется — Вадим с Цяном искали Наследников и не собирались останавливаться. Кем бы этот Аноним ни был, оставалось надеяться, что он готов вступить в бой.

Тембо встал в опасной близости от края скалы.

— Я сейчас снова в патруль, — сказал он. — Пойдём с нами. Закаты тут потрясающие.

Тембо протянул ему руку, и Саймон поднялся. Тело ныло, но в голове роились тревожные мысли, и безумно хотелось чем-то себя занять.

— Хорошо, — сказал он, понимая, что руки не обрадуются очередному полёту. — Куда…

Его прервал вскрик, отразившийся от каменных стен: у стола с едой кто-то дрался. Саймон обернулся так быстро, что чуть не упал; сквозь быстро сгущающуюся толпу было видно, как мальчик с песочного цвета волосами уворачивается от кулака в лицо.

Нолан.

Саймону не хотелось второй раз за день попадать под горячую руку брата, но он всё равно побежал к нему, пробираясь через толпу Наследников, пока не добрался до центра. Нолан к тому моменту уже исчез, а на его месте стоял огромный серый волк, оскаливший зубы.

Напротив волка, всё ещё в человеческом облике, стоял другой парень, мрачно сжимающий кулаки. Экон, африканский Наследник. Они с Ноланом были заодно в Серенгети, но временное перемирие между ними явно подошло к концу. Вздохнув, Саймон шагнул вперёд, вставая между Эконом и братом. Это бы всё равно их не остановило, если бы они решили напасть, но, может, так бы они хоть задумались.

— Что случилось? — спросил он, не скрывая, как ему всё это надоело. Какое-то время Нолан с Эконом молчали, и Саймон оглядел их. — Нолан? Что такое?

Волк зарычал.

— Какая разница, — пробормотал он, прижав к голове уши.

— Как видишь, большая, — ответил Саймон. — Экон…

— Это убежище для Наследников, — сказал Экон, скрестив руки. — А не для самозванцев и дешёвых подделок.

Не успел Саймон полностью осознать сказанное, волк бросился вперёд, обогнув Саймона с ловкостью кошки. Но Экон тоже был Наследником, и он ждал нападения. В мгновение ока он обернулся львом и зарычал, сверкнув острыми зубами.

Его рык громом разнёсся по пещере и далеко за её пределами, и волк резко затормозил, а Саймон зажал уши. За спиной раздались возгласы, и среди Наследников появились другие животные, но Саймон не сводил глаз со льва и волка.

— Нолан, — сказал он как можно спокойнее, но с ноткой мольбы. — Мы с Тембо идём патрулировать. Пойдём с нами. Остынешь, а там…

— Ему нельзя с вами, — сказал лев, сверкая глазами. — В том-то и дело, Саймон Торн. Ему нельзя в патруль, потому что он не может превратиться в местных птиц и обезьян, которые не вызовут подозрений. Он не Наследник, а просто обуза.

Яростно заорав, Нолан превратился из громадного волка в гризли, который был и крупнее льва, и страшнее. Он выпрямился во весь рост, практически задев головой потолок пещеры, и Саймон услышал гром шагов — Наследники отступили. А может, подошли ближе, чтобы получше его рассмотреть.

— Повтори, что ты сказал, — прорычал гризли. — Попробуй.

Лев шагнул навстречу, гордо подняв голову — а зря, потому что Саймон прекрасно знал, на что способен Нолан в таком состоянии. Когти у гризли были очень, очень длинные.

— Тебе, — угрожающе низко произнёс лев, — здесь не место. Ты не…

— Хватит!

Голос Саймона эхом отразился от стен пещеры, и он обернулся белым медведем, в последний момент бросаясь между братом и Эконом. Нолан полоснул его лапой по боку, и хотя густая шерсть защитила от серьёзной раны, было всё равно больно.

Саймон выругался, и Нолан отдёрнул лапу, глядя на него с открытым от удивления ртом.

— Ты зачем…

— Что будет, когда нас найдут Цян с Вадимом? — горячо спросил Саймон. — Вы опять подерётесь? Может, побережёте силы для битвы с Советом?

Лев прищурился.

— Они нас пока не нашли, — заметил он. — А на войне нет места самозванцам…

— Это Нолан нас здесь собрал, — сказал Саймон, обращая свою ярость на Экона. — Его, как и меня, втянули в эту войну насильно. Но он рисковал жизнью, чтобы найти вас и не дать Вадиму добраться до вас раньше Бэка…

— Нолан — чужак, — холодно сказал Экон, присев.

— Мы все здесь потомки королевской семьи, — возразил Саймон. — Мы одной крови…

— Он не Наследник, — сказал Экон, и пусть он был прав, Саймон не верил своим ушам. Нолан так им помог, пошёл на такие жертвы, как и вся их семья, а Экону было плевать, просто потому что Нолан не мог превращаться во всех животных на свете.

— Мы тут готовимся к войне против Верховного Совета, если ты не забыл, — сквозь зубы заметил Саймон. — Никакая помощь не помешает.

Экон искривил губы.

— Мы Наследники. Нам никто больше не нужен.

— А как же животные? — спросил Саймон, и в надменном взгляде Экона мелькнуло замешательство.

— При чём тут животные…

— Сколько их из-за нас погибло? — рявкнул Саймон с таким презрением, что сам удивился. — В Серенгети, в Австралии, на Амазонке — они ведь тоже в этом замешаны. Потому что пока Вадим и Совет на свободе, они будут убивать всех, кто попадётся им на пути. Перебьют всех птиц и обезьян из этой пещеры, всех наших друзей, наши семьи, наших соседей — Совет не пощадит их, как не пощадила Фахари, соплеменников амазонских Наследников, Лео… — Его голос сорвался, но он сглотнул и продолжил: — Совет их убьёт, и мы будем виноваты. Сколько ещё людей и животных должно ради тебя погибнуть, Экон, чтобы ты понял, что это не только наша война?

В его челюсти дрогнул мускул.

— Но сражаемся мы, — сказал он. — Это мы рискуем жизнью.

— И за последние три недели пора было уже понять, что мы не справляемся, — взорвался Саймон. — Мы проиграли в Серенгети, проиграли на Лазурном острове, проиграли на Амазонке, и из-за нас погибли сотни животных. Нам нельзя больше проигрывать. Нельзя. Какой смысл в Наследниках, защитниках всех анимоксов, если мы не можем никого защитить?

Несмотря на собравшуюся толпу, в пещере стояла мёртвая тишина. Даже животные притихли, и Саймон обернулся человеком — его не волновало, что он стоит меж двух хищников, полных ненависти друг к другу. Он устал. Очень устал. И после всего, что выпало на их долю, эта вражда была лишь пустой тратой времени.

— Верховный Совет уже близко, — сказал он слабо, с надрывом, обращаясь не столько к Экону, сколько сразу ко всем. — Они придут не только за нами, но и за всеми, кто нам дорог. Да, Нолан не Наследник, но он сильный и храбрый, и мы не можем так обращаться с ним после того, как он спас нас. Мы не Вадим и не Совет. Разве нам важно, кто во что превращается? Ведь если так… — Он зло поглядел на Экона. — Чем ты тогда лучше них?

Воцарилось неловкое молчание, но постепенно Наследники зашептались, и Экон зарычал. Но не напал, а лишь провёл по земле когтями с пронзительным скрипом, оставив на камне следы, обернулся хохлатой майной и вылетел из пещеры в вечернее небо.

Стоило ему скрыться из виду, Нолан вернул себе человеческий облик. Он весь покраснел и держался скованно, но когда Саймон шагнул в его сторону — резко развернулся и пошёл в противоположный конец пещеры, где оставалась лишь пара Наследников. У них хватило ума уйти. Он ненавидел ругаться с братом безо всякой причины, но не успел даже дёрнуться в его сторону, как рядом возник Тембо.

— А ты молодец, что отругал Экона, — сказал он под гул вновь завязавшихся разговоров. — Они с твоим братом похожи. Гордые и вспыльчивые — опасная комбинация, я бы сказал.

— Вот уж точно, — пробормотал Саймон, зарываясь пальцами в волосы. В таком настроении с Ноланом невозможно было разговаривать, но Саймону нужно было придумать, как преодолеть растущий раскол, пока он не превратился в непреодолимую пропасть.

— Пойдём, — сказал Тембо. — Слетаем в дозор, развеемся. Тут неподалёку есть роща — там обезьян столько, что они вечно на деревьях болтаются, а уж какой там закат…

— Я лучше останусь, — виновато сказал Саймон, поглядывая на брата. И хотя объяснять он не стал, Тембо, видимо, понял, потому что кивнул.

— Понятно. Удачи, — сказал он. — Надеюсь, тебе не откусят голову.

Дома, в Нью-Йорке, Нолан обычно больше болтал, чем делал. Но на загорелом лице брата, присевшего у стены, плясали унижение и ярость, и Саймон понимал — последние три недели изменили его, как изменили и Саймона. И, если честно, ему было страшно видеть, кем они стали, и страшно, что они больше не будут братьями. Но после того, через что им пришлось пройти, как сообща, так и порознь, он был обязан хотя бы попытаться — ради Нолана, ради семьи, ради себя самого.

Поэтому, когда Тембо ушёл, Саймон набрался храбрости и подошёл к дальней стене пещеры, откуда брат в ярости наблюдал за закатом. Даже если он его и заметил, то никак не отреагировал, и Саймон присел рядом.

— Не обращай на него внимания, — сказал он. — Экону никто не нравится, и он не прав. Ты заслуживаешь признания. Даже больше, чем все остальные. Ты так старался их защитить…

— Забей, — буркнул Нолан, всё ещё глядя на небо. — Мне не интересно слушать, какой я крутой.

— Да я же… — начал Саймон, но замолчал. Мысленно вздохнул. — Я понимаю, мы не так давно встретились, но мы всё-таки братья. Близнецы…

— Правда? — горько спросил Нолан. — А я-то и не заметил.

— И нам нужно научиться друг другу доверять, — продолжил он, будто не слышал. — У нас с этим и раньше было туго, ещё до того, как Шарлотта нас во всё это втянула…

— Это меня втянули, — прорычал Нолан. — А ты просто решил сунуть свой нос.

— Совет тебя похитил, — возразил Саймон. — Я не мог сидеть сложа руки. Но дело не в этом, — быстро добавил он, пока Нолан не успел съязвить в ответ. — Я просто хочу быть твоим братом. По-настоящему, а не просто потому, что мы близнецы. Я хочу с тобой дружить.

— Ага, надейся, — фыркнул Нолан.

— Но почему? — не сдавался Саймон. — Потому что ты меня не любишь? Я иногда тоже на тебя злюсь, но всё равно надеюсь, что ты поможешь, когда будешь нужен…

— А когда я был тебе нужен? — выплюнул Нолан, и Саймон тут же вспомнил разговор на берегу Лазурного острова, когда они собирали в вёдра выброшенных на берег морских обитателей и возвращали их в океан.

«Я тебе не нужен. И никогда не был нужен».

— Нолан… — Саймон инстинктивно потянулся к нему, но поборол себя. — Ты же мой брат. Ты столько раз спас меня от смерти, что не упомнишь.

Нолан поджал губы.

— Только на это я и гожусь, да? Вытаскивать тебя из рек и следить, чтобы ты не умер?

— Конечно, нет. Только благодаря тебе мы так далеко зашли. Я постоянно ошибался, мешался и… делал только хуже. — При мысли о Лео в горле встал ком, и он постарался успокоиться. — Чем больше я стараюсь, тем хуже становится, а ты…

— На твоём месте должен быть я.

Нолан повернулся к нему, и в его глазах пылала такая ярость, а слова истекали таким ядом, что Саймон удивлённо раскрыл глаза.

— В смыс… — начал он, но Нолан перебил:

— Это я должен был стать наследником Звериного короля. Только я, — сказал Нолан. — Я думал, что буду особенным, что буду что-то да значить! А потом появился ты и всё у меня отнял. Ты спас маму, ты собрал Осколки Хищника, ты чуть не погиб, пытаясь его уничтожить.

— Я… — с открытым ртом сказал Саймон, но Нолан не останавливался:

— А потом меня похитили, — сказал он. — И ты всё равно умудрился перетянуть одеяло на себя. Из-за тебя взорвался Камень Судьбы. Тебя боятся Хранители. Тебя все считают героем, а меня — просто помощником. Кого волнует, насколько опасно было подыгрывать Вадиму и одновременно помогать Бэку искать Наследников? Кого волнует, на какие жертвы мне пришлось пойти? Для них всё одно — «Саймон то», «Саймон сё»…

— Я в этом не виноват, — жарко сказал он. — Я их не просил.

— Тогда почему всё всегда достаётся тебе? — взорвался Нолан так громко, что на них обернулась пара Наследников. — Почему не мне?

— Ты ничуть не хуже меня, — сказал Саймон, несмотря на раздражение понизив голос. — Как ты не понимаешь? Это ты собрал Наследников. Благодаря тебе они живы…

— Так почему ты Наследник, а я нет?

Саймон захлопнул рот. Ну конечно, всё дело в этом. Нолан возненавидел его с первой же встречи в двенадцать лет, когда думал, что Саймон унаследует силы Звериного короля вместо него. Почему же в этот раз он должен был отреагировать как-то иначе? Потому что они узнали друг друга получше? У Нолана появилось только больше причин его ненавидеть.

— У тебя есть силы Звериного короля, — сказал Саймон, хотя понимал, что Нолану этого мало, что его брат не успокоится, если не станет лучшим.

— Здесь они бесполезны, — сказал Нолан. Его голос дрогнул — а может, Саймону показалось. — Наследники вообще должны были исчезнуть, но ты всё равно умудрился им стать, а про меня как всегда все забыли. И плевать, что мы близнецы и потомки Звериного короля. Камень Судьбы решил, что только ты тут достоин…

— Это был не Камень Судьбы, — сказал Саймон, а Нолан фыркнул.

— Да он, конечно, что же ещё, — сказал он, зло шмыгнув носом. — По-твоему, сама Вселенная вдруг решила, что не должно существовать никого могущественнее великого Саймона Торна?

Саймон вновь пропустил колкость Нолана мимо ушей, хотя ему было обидно. Всегда. Но в этом, наверное, и была цель.

— Мне кажется, это был Хищник.

На этот раз брат уставился на него с глубочайшим подозрением.

— Хищник разбился, — сказал он. — На наших глазах.

— Да, но… — Саймон с неохотой полез в карман и достал золотые часы, подаренные мамой полтора года назад. Тогда он ещё не знал, но именно в этих часах был спрятан последний Осколок Хищника, ставший ключом к окончанию войны между Пятью Царствами анимоксов Северной Америки.

В мирные месяцы после битвы Саймон спрятал часы, стараясь о них даже не вспоминать. Но в ночь, когда они с Шарлоттой сбежали из Небесной башни и отправились в Аништадт, город анимоксов в Швейцарии, базу Хранителей и Совета, Лео специально отдал их ему. И только в Австралии Саймон осознал, почему.

Он провёл большим пальцем по гербу Звериного короля, выгравированному на крышке. Его окружали волк, змея, дельфин, паук и орёл. На глазах брата Саймон повернул колёсико, пока стрелки не показали шесть часов две минуты — второе июня. Их с Ноланом день рождения.

Часы открылись. Внутри лежали крошечные осколки, некоторые из которых были не больше щепки. Нолан уставился на них с открытым ртом, и его глаза полезли на лоб.

— Это что…

— Осколки Хищника, — тихо ответил Саймон. — Их собрал Лео. Я даже не знал, что они в часах, — добавил он. — Понял только в Австралии, когда ты не смог превратиться в сахарную летягу.

— А ты смог, — тускло сказал Нолан, и Саймон кивнул.

— Я сразу подумал, что тут что-то не так. И Лео… — Он откашлялся. — Лео рассказал, что спрятал в часах Осколки, а Уинтер предположила, что в Цитадели через меня Камень Судьбы воссоединился с Хищником, которого Звериный король украл пятьсот лет назад.

— И поэтому… ты стал Наследником? — спросил Нолан. — Не потому что заслужил, а просто… так получилось?

— Скорее всего, — сказал Саймон. — Других вариантов всё равно нет.

Он смотрел на Осколки, переливающиеся розовым в лучах заходящего солнца. Он не открывал часы со дня смерти Лео, и ему вдруг стало так грустно — а Нолан тем временем осторожно выбрал тонкую щепку.

— Может, у меня тоже получится, если я коснусь Камня Судьбы, — сказал он, и Саймон сам не понял, почему от этих слов по коже побежали мурашки.

— Возможно, — согласился он и замолчал. Он любил брата, даже если они иногда ссорились — ладно, почти постоянно. Но Нолан явно жаждал власти и сопутствующего уважения, а Саймон сомневался в его намерениях. Поэтому, когда Нолан вернул Осколок в часы, Саймон осторожно закрыл крышку и убрал их в карман. Он доверял брату; по крайней мере, хотел ему доверять. Но он давно перестал его понимать и не представлял, на что тот готов пойти ради цели. Кто знает, не украдёт ли он единственное напоминание о дедушке.

— Ты смелее меня, — помолчав, сказал Саймон, и Нолан посмотрел на него в замешательстве.

— Чую, многие с этим не согласятся, — пробормотал он, и Саймон покачал головой.

— Ну и что? Это правда. Ты готов был защищать Наследников в одиночку. Ты врал нам, что заодно с Вадимом, а сам рисковал. — Саймон кивнул в сторону пещеры, где Наследники смеялись и болтали, будто и не было никакой ссоры. — Знаешь, ты на них совсем не похож.

— Да, я уже понял, — проворчал Нолан, и Саймон красноречиво на него поглядел.

— Речь не про способности, — сказал он. — А про то, что ты заслужил своё место. Ты потом и кровью проложил дорогу сюда. А мы… — Саймон пожал плечами. — От нас требовалось просто прийти. Экон тебе завидует — в отличие от него ты действительно что-то сделал.

Несмотря на мрачное выражение лица, уголок губ Нолана дрогнул в едва заметной улыбке.

— Я бы с ним справился, — сказал он.

— С лёгкостью, — согласился Саймон, и подёргивание превратилось в усмешку, которая быстро исчезла, когда Нолан вдруг произнёс:

— Ты тоже помог, — сказал он, и Саймон не выдержал.

— Если честно, такое ощущение, что единственное, чего добился я — это смерти Лео.

Нолан нахмурился, и в его взгляде мелькнула горечь утраты.

— Вадим убил Лео. А мы убьём его.

Он сказал это так легко, что Саймон на секунду замешкался. Но он понимал, что так Нолан извиняется перед ним — может, даже протягивает руку над пропастью, которая их разделяла. А большего ему было не нужно.

— Да, — тихо сказал он. — Убьём.