Близкая чужая

Элена Макнамара, 2023

Денис Исаев – тридцатилетний холостяк. Успешный бизнесмен. Высокий, сильный… Просто гора мышц. Идеальный! Но его внешний вид внушает страх. Весь в наколках, с густой щетиной на лице и угольно-чёрными глазами. И у него буквально бешеная энергетика абсолютного лидера. При виде него трясутся поджилки, а колени подкашиваются. Никогда в моей жизни таких типов не было. Никогда!Но так уж вышло, что моя мама вышла замуж за его отца…

Глава 11

Исаев

Шёлковый халат, едва прикрывающий её бёдра и держащийся на стройном теле буквально на честном слове, вдруг распахивается. То ли оттого, что Богдана подпрыгнула от неожиданности. То ли потому, что поясок не был завязан…

В любом случае, на секунду моему взору открывается маленькая аккуратная грудь с розовыми сосками.

И это вдруг, словно удар молнии, шарахает меня сразу в пах…

Богдана быстро отворачивается и несётся обратно на кухню. Слышу, как она с грохотом ставит стакан и, видимо, всё-таки завязывает поясок халата. Проходит не меньше двух минут, прежде чем девушка вновь появляется в гостиной.

— Что ты здесь делаешь? Как вообще попал в дом? — остановившись в разумной отдалённости, смотрит на меня осуждающе.

Медленно встаю с дивана.

— Глупо было не оставить себе ключ, — отвечаю я, неторопливо перемещаясь по гостиной. — Потом отдам, не переживай.

Я приехал около получаса назад. Увидел, что в окнах не горит свет. Минут пятнадцать выяснял номер телефона своей сестрёнки, а когда выяснил, подумал: какого чёрта просто не войти в дом!

Машину не стал загонять на участок, оставив возле ворот.

Когда оказался в доме, быстро разобрался в планировке и поднялся на второй этаж. Методом тыка нашёл спальню Богданы.

Девушка в этом же самом халатике лежала на правом боку, прижав здоровой рукой подушку к животу. Изящная ножка была закинута на край громоздкой подушки, попка оттопырена. Богдана беспокойно шевелилась.

Я почти сразу вышел, не дав фантазии разгуляться. Спустился вниз, сел на диван. И через мгновение услышал шаги босых ног по отполированному до блеска полу. Зажёгся свет на кухне. Богдана налила воды в стакан, зашуршала упаковкой с таблетками. А потом появилась в гостиной.

Я не хотел пугать её. Но, тем не менее, не жалею о том, что немного напугал. А то вряд ли смог бы увидеть её прелестные сиськи.

Такие… Маленькие, но аппетитные. Как и вся Богдана. Несмотря на свой юный возраст и нежное кукольное личико, она весьма аппетитна, надо признать.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты являлся вот так, без предупреждения.

Она сверлит меня тяжёлым взглядом, пока я обхожу гостиную. Мебель явно дорогая. Диван, кресла, всевозможные банкетки, низкие столики, напольные светильники — практически всё антикварное. Отец потратил немало денег на этот дом.

Интересно, насколько он богат сейчас? Может ли составить мне конкуренцию?

Да, возможно, это мысли маленького обиженного юнца, но мне глубоко насрать на то, как это выглядит.

Я ненавижу его. И хотел бы растоптать. Обрушить стены этого дома на его голову…

— Денис, ты меня слышишь? Отдай ключ! — кажется, Богдана уже не первый раз требует это.

— Позже, — отмахиваюсь я, повернувшись к ней лицом. — Давай намажем твою руку.

Девушка поджимает губы. Вижу, что хочет проявить упрямство и отказаться от помощи. Потому что я ворвался в этот дом без приглашения.

— Давай же! Где мазь? — добавляю нетерпеливо.

Широким шагом иду на кухню. Мазь нахожу на столе, там же, где и таблетки. Взяв тюбик, возвращаюсь в гостиную. Тянусь к выключателю, чтобы добавить больше света в это сумрачное сейчас помещение, но Богдана останавливает меня.

— Подожди… Я вроде как не очень одета, — нервно тянет халатик вниз. — Давай оставим всё так, как есть.

— Хорошо, — соглашаюсь я, возвращаясь к дивану. — Иди ко мне, — требовательно смотрю на девушку.

Да, выбрал эту локацию специально, потому что напольная лампа прекрасно всё здесь освещает.

Богдана подходит, нервным движением резко опускается на диван и поспешно достаёт руку из бандажа. Я же всё делаю не торопясь.

Присев рядом с «сестрёнкой» по левую сторону от неё, откручиваю крышку на тюбике, выдавливаю немного мази на пальцы и наношу её на отёк. Тот вроде бы стал значительно меньше.

Богдана сидит практически спиной ко мне, повернувшись вполоборота. Так я лучше всего могу добраться до больного места.

— Ты как? — мой голос хрипит от напряжения, когда её волосы задевают мою щёку.

— Уже намного лучше, — явно врёт девушка. — Завтра не приезжай.

— Приеду! — отрезаю я. — Нам нужно съездить в больницу.

Продолжаю наносить мазь, но мой взгляд уже уполз от её локтя к обнажённому бедру. Из-под халата виднеется синяк.

Сам не понимаю, как это происходит, но моё тело будто бы вдруг отделяется от разума. И я с удивлением замечаю, что рука тянется к этому бедру. А пальцы с мазью на них начинают неторопливо скользить по синяку.

— Что ты делаешь? — голос Богданы звенит от напряжения.

Она рвано вдыхает и резко распрямляет плечи. Её спина становится идеально прямой, а позвоночник натягивается как струна.

Мой голос всё ещё хрипит, когда я произношу в ответ:

— Эта мазь подходит не только от отёков, но и от синяков.

Этой девочке прямо сейчас нужно немного проявить характер и сбежать от меня хотя бы метров на пять. Для начала. А потом лучше в спальне запереться…

— Я и сама бы могла, — произносит она по-прежнему звенящим голосом.

— Но я уже это делаю, — глухо отвечаю, продолжая водить пальцами по синяку.

Немного приподнимаю край халата. Обнаруживаю ещё два фиолетовых пятна. Одно побольше, другое поменьше. Наношу мазь и на них.

Грёбаные мысли о податливом теле этой девушки заполняют голову. И я остро чувствую, что она сама хочет этих прикосновений… Что фрик, каким я казался вначале, теперь стал ей интересен.

Странное ликование затапливает меня с головой. Словно я жажду именно этого внимания и именно от неё!

Вашу мать! Бред!

Тем временем моя грёбаная рука подбирается к её трусикам. Они белые. Не кружевные. Просто хлопок. Такие наверняка носят подростки. Это немного прочищает мои мысли.

— Тебе точно двадцать? — выдыхаю ей в висок.

Богдана вздрагивает. С силой сжимает бёдра.

— Да, а что? — спрашивает, тяжело сглотнув.

— Ничего… Я закончил.

Отдёргиваю руку. Поспешно встаю.

В моей квартире меня ждёт одна знойная девочка, а я почему-то здесь…

Богдана тоже вскакивает. Потупив взгляд от неловкости, выдыхает:

— Спасибо.

— Не нужно благодарить меня, — отмахиваюсь. — Лучше угости кофе.

Не дожидаясь приглашения, шагаю к кухне.

Почему я всё ещё здесь?

Сажусь на высокий барный стул в тот момент, когда Богдана забегает на кухню за мной следом. Здесь намного светлее, и мой взгляд непроизвольно впивается в бёдра девушки.

Как озабоченный, честное слово! Или зэк, который баб лет пять не видел!

Богдана подходит к кофемашине и снова машинально тянет край халата вниз. Бросает на меня смущённый взгляд.

— Я пока не разобралась, как она работает.

— Тогда садись, — встаю со стула. — Я сам сделаю для нас кофе.

Богдана не спорит. И, не отрываясь, наблюдает за тем, как я заряжаю машину и включаю нужную программу. Сначала наполняется одна чашка, потом другая.

— Эспрессо? — уточняет «сестрёнка», немного поморщившись. — Боюсь, я потом не усну.

— Уснёшь, — убеждаю её, поставив чашки на барную стойку. — Через пару часов точно уснёшь.

Сажусь на стул напротив девушки и тут же натыкаюсь на её лукавую улыбку.

— Пару часов? — фыркает она. — И что же мне делать в эти часы?

— Я же здесь, — пожимаю плечами, помешивая напиток в чашке. — Мы вполне найдём, чем заняться.

— И чем же? — настойчиво продолжает наседать Богдана, внезапно осмелев.

— Расскажи о себе, — прошу я, сосредоточив взгляд на её прекрасном лице, розовощёком от смущения. — Расскажи о своей жизни до этого всего, — обвожу руками роскошно обставленную кухню.

Девушка хмурит брови, делая глоток кофе.

— Моя жизнь не изменилась с тех пор. То есть… Почти не изменилась. Я всё так же учусь в университете и работаю официанткой в «Квикли».

— Но у тебя же появилось больше возможностей, разве нет? Например, ты можешь больше не работать официанткой.

— Но меня устраивает моя работа, — улыбается она.

Я задумчиво почёсываю щетину на подбородке.

— А знаешь, мне нравится это в тебе. Ты вроде бы знаешь, чего хочешь. Для двадцатилетки это похвально.

Богдана вновь хмурится, не оценив мой комплимент. Отодвигает чашку с кофе подальше.

— Знаешь, Денис… Ты всё время говоришь о моём возрасте. У тебя какой-то пунктик по этому поводу?

Похоже, девочка вновь начинает показывать свои колючки!

Мне это в ней нравится, если честно. В одну минуту она скромная и сговорчивая. А уже в следующую превращается в ёжика.

— У меня нет пунктика, связанного с твоим возрастом, — с чувством, толком, расстановкой проговариваю я каждое слово. — Просто немного разбираюсь в людях. В девушках в том числе. И я пока не встречал таких, как ты.

— Таких, как я? — её брови вопросительно ползут вверх. — Это каких?

— Не алчных. Не продуманных. Не мечтающих сесть на шею богатого папочки или папика. Ну или парня.

— Значит, ты окружён не тем обществом! — фыркает она.

— Ну или наоборот. Это ты — ммм… слишком скромненькая и вряд ли выживешь в этом порочном мире.

В её взгляде появляется что-то сродни обиде, и она выпаливает:

— Тебе уже пора! Поздно!

— Я так не думаю, — делаю очередной глоток. Расслабленно откинувшись на спинку стула, киваю на её руку в бандаже. — Твой… кхм… парень уже знает, как это случилось?

Богдана закашливается, потом сдавленно произносит:

— Мой кто?

— Парень. Ты рассказала ему, что с тобой произошло?

Я знаю, что парня у девушки нет, но решил именно так перейти к этой теме.

Почему нет? Почему она одна?

— С парнем я относительно недавно рассталась, — после некоторой заминки говорит «сестрёнка», всё-таки заглатывая мой крючок.

— Да? А что случилось? — спрашиваю участливо.

— Он оказался козлом, каких много! — выплёвывает Богдана.

— А можно как-то подробнее? Он обидел тебя? Хочешь, ноги ему вырву?

Она наигранно смеётся, правда, взгляд остаётся настороженным, глаза внимательно изучают моё лицо.

— И почему ты будешь это делать?

— Но я же твой как бы брат, — произношу, поморщившись от данного факта. — Почему бы не защитить сестрёнку?

— И всё же мы не родственники, верно? — усмехается она. — Или ты так мечтал о младшей сестре, что сейчас тебя тянет на подвиги?

Глупо, да… Но мне вдруг хочется непременно узнать о подробностях их расставания.

— Так что он сделал? — спрашиваю, резко подавшись вперёд и поставив локти на гладкую поверхность барной стойки.

Богдана отводит взгляд и обречённо вздыхает, прежде чем негромко признаётся:

— Я увидела его на улице под ручку с другой девушкой. Оказалось, что он завёл с ней отношения намного раньше, чем решил расстаться со мной.

Вот как? Парень изменил ей! Да быть не может…

— Он придурок, забей! Найдёшь себе получше.

— Так я забила уже! — восклицает Богдана. — Это ты зачем-то лезешь ко мне с вопросами и напоминаешь!

Похоже, тема бывшего всё ещё задевает её. Ревнует? До сих пор влюблена?

Много вопросов, на которые мне хочется получить ответ немедленно.

— Ну а ты? — Богдана вопросительно смотрит на меня. — Кто твоя «плюс один»? Может, уже есть будущая Исаева?

— О нет, — заставляю себя ухмыльнуться. — Одна на днях уже появилась. Для нашей фамилии пока хватит.

— Моя мама? — догадывается Богдана.

— Да. Ты, кстати, возьмёшь фамилию своего отчима?

Мой голос непроизвольно становится жёстче, когда я говорю о нём. «Сестрёнка» смотрит на меня неодобрительно.

— Ты хочешь поговорить о Владимире Сергеевиче? Или всё-таки о себе?

— О нём я совершено точно говорить не хочу, — залпом допиваю кофе.

— А вот я хочу! — она отважно вскидывает подбородок. — Расскажи мне, что между вами происходит.

Пропасть.

Двадцать пять лет ненависти!

Желание никогда больше его не видеть — вот что я чувствую внутри себя. Но говорить об этом не собираюсь.

— Это личное, — ограничиваюсь сухой фразой.

— Ооо! Вот как! Значит, мои отношения с парнем — это не личное? — усмехается она язвительно. — Ты хочешь знать обо мне, а о себе говорить не намерен.

— Нет, — пожимаю плечами. — К тому же ты хочешь говорить не обо мне, а об этом ублюдке.

У Богданы буквально перехватывает дыхание от моих слов. Она ошеломлённо хватает ртом воздух.

Встаю со стула, прихватив чашку.

— Сделать тебе ещё кофе?

— Нет, — «сестрёнка» тоже вскакивает.

Я хочу подойти к кофемашине, но девушка преграждает мне путь.

— Ты тоже не будешь пить кофе, потому что тебе уже пора! — выпаливает она, не скрывая злости. — Вообще-то, ты в доме этого, как ты говоришь, ублюдка находишься.

— Тебя это так задевает? — уточняю я.

— Да!

— Он тебе нравится?

— Да! А что здесь такого? Он хороший человек!

Всё! Пиздец!

Она неосознанно нажала на спусковой крючок, называя моего отца хорошим. Я чувствую, как моё сердце покрывается коркой льда. А вот кровь в венах закипает.

— Ты заблуждаешься! — рявкаю я. — И можешь дорого заплатить за это!

Отступаю, не сводя с неё взгляда. Нижняя губа девушки начинает трястись, подбородок дрожит.

— Завтра будь дома! — бросаю холодным приказным тоном.

— Я… — выдыхает она. — Я…

— Что «ты»? Давай воздержимся от комментариев! Я сбил тебя и виноват в твоей травме. Поэтому просто не мешай мне всё исправить! А потом, наконец, исчезнуть из твоей жизни! И жизни Владимира, вашу мать, Сергеевича!

Она заигралась. И я тоже заигрался с ней. Мы — чужие!

Разворачиваюсь и ухожу.

Но успеваю заметить, с каким неподдельным испугом и ужасом Богдана смотрит мне вслед.