Осталось одно воскресенье

Элла Чудовская (2024)

В декорациях острова, на фоне размеренной жизни семьи Макара, появляется девочка-подросток. Она отмечает течение времени воскресеньями, совершенно потеряна в странном взрослом мире полуправд и, кажется, никому не нужна. Единственный близкий человек ушёл, лучшая подруга отправила её в бан, мать занята своей жизнью, а с отцом ещё только предстоит познакомиться. Она хочет понравиться. Хочет спрятаться. Пытается не быть как все. Играет. Сквозные герои и место развития событий объединяют третью книгу автора с двумя предыдущими — «Синева» и «Совсем немного дождя». История продолжается. Стало ли ошибкой̆ приобретение дома-мечты у самого синего моря? Кто заглядывает в окна по ночам? Что случится, когда придёт Зефир? Способны ли меняться взрослые? Кем предстанет Софи в последнее воскресенье лета?

3

Часть первой половины дня Макар провел в поисках библиотеки, которая примет книги Карлы. После избавления от литературы пришло время поддержать жизненный тонус чашечкой хорошего кофе. Лучший кофе на острове подавали в кафе на набережной у Джины. Было бы странно заехать не к ней.

До начала сезона оставалось немногим больше месяца. По набережной медленно прогуливались женщины с маленькими детьми, пожилые господа и дамы — парами, с питомцами; между ними виртуозно скользили молодые люди на роликах и скейтах. Совсем немного отдыхающих бродило по всё еще влажному песку. Зато все лавочки вдоль пляжа были заняты разомлевшими под солнцем телами.

Макар не рассчитывал найти свободный столик на террасе кафе, но в этот раз ему повезло: устроился между джентльменом преклонных лет с шоколадного окраса таксой в ногах и молодой парочкой — крашеной блондинкой и совершенно обгоревшим парнем. Выглянула Джина, кивнула бармену, через мгновение перед Макаром появились ароматный эспрессо и стаканчик холодной воды. Вдыхать, вкушать, внимать — наслаждаться моментом.

На пляж выбежала пестрая группка учеников младшей школы в гидрокостюмах и с короткими досками одного цвета. Урок физкультуры. Дети получили инструкцию и, отложив доски, рассыпались по пляжу в поисках выброшенных морем сокровищ. Их добычей становились небольшие витиеватые раковины и выбеленные морской водой палочки. Основную работу по очистке берега провели береговые службы.

Такса лениво стучала хвостом по ноге хозяина. Хозяин с хрустом переворачивал страницы газеты. Разговор за спиной Макара цеплял повторяющимся и невыразимо навязчивым обращением «зая». Невольно прислушался.

— Ну как тебе мой план, зая? Обсудим его? Будем ему следовать, зая?

–…

— Зая, почему ты молчишь, зая? Ты грустный, зая?

–…

— Зая, ты грустный потому, что ты уезжаешь, а я остаюсь?

–…

— Но, зая, у нас же есть план! Ты поедешь, очень хорошо поработаешь, заработаешь много-много денежек и приедешь!

–…

— Зая! Это ведь хороший план!

— Да блин, я же тебя почти не знаю!

Ножки стула проскрежетали по каменному полу. Макар слегка повернулся и скосил глаза в сторону парочки. Парень вынул из кармана брюк смятые купюры, бросил на стол пару бумажек — его пушистые рыжие ресницы подрагивали над пунцовыми от гнева или загара щеками, — развернулся и стремительным шагом вышел. Девица тронула ноготками деньги, оглянулась на зал, быстрым движением убрала их в свою сумочку. Пошлепала надутыми губами, смазала их блеском, еще раз пошлепала. Потянулась к бутылке в ведерке — долила в бокал просекко. Откинулась на спинку стула, томно покачивая ногой.

— Шею свернешь. — Джина уже сидела за столиком Макара и двигала в его сторону блюдце с печеньем. — Пробуй. Очередной эксперимент.

— Привет, дорогая. Как ты?

— Привет. Работаем без праздников и выходных…

— Попроси ребят проследить за этой девицей — велик шанс, что она сбежит, не расплатившись, а парень деньги перед уходом оставил.

— Да мы всегда за такими смотрим, не переживай. Пробуй печенье.

— М-м-м… — Макар изобразил дикий восторг, подняв брови и округлив глаза. Но вот брови дрогнули, глаза увеличились, уголки губ опустились вниз. — Боже, Джина, что там?

— Не понравилось? Вот и мне тоже не понравилось. Хотела убедиться, что это точно фиаско.

— Значит, персонал бережешь от своих опытов, а меня не жалко?

— Ага. — Джина смеется и протягивает салфетку. — Да выплюнь, не страдай. Как Ларка?

— Злющая была с утра, а так хорошо. Мы же переночевали впервые в доме на взморье. — Макар вытирает губы, отпивает глоточек кофе, осторожно берет печеньице, подозрительно нюхает его: — Что за ингредиент?

— Не скажу. Расскажи лучше, как вас принял дом Карлы?

— О, а ты знаешь… знала ее?

— А кто ее не знает? Та еще заноза. Хорошо, что она приехала на остров в уже довольно пожилом возрасте, а то устроила бы государственный переворот. Ты видел хоть один дом у береговой линии на вашей стороне острова?

— Не думал об этом. Нет, наверное.

— Природоохранная зона, с аргументацией о непрочности скального массива. Так она привезла с материка независимую комиссию из горного института, доказала, что через ее участок проходит ребро базальтовой плиты, и отсудила право на строительство.

— Упс, а мы ведь строиться собирались… — У Макара вытянулось и побледнело лицо.

— С этим всё в порядке — с участка запрет снят. Ты должен был об этом знать.

— Земля не моя. Мой только дом и небольшая прилегающая территория. Я же не финансовый магнат, так… Людовик выкупил землю.

— Это хороший расклад. Людовик заинтересован оставить землю нетронутой — соседей у вас не будет.

— Послушай, прошу, не говори Ларке плохое про хозяйку дома? Ей и так то слышится, то видится… А мне нравится это место.

— Я про Карлу плохого ничего не скажу — дама с характером была, уважаю таких. Пирог возьмешь?

— Даже два — к Прокопию забегу, проведаю.

Прокопий снова жил в своем доме. Старый, одинокий, но никем не покинутый. Ворота к его дому никогда не бывали заперты — вся улица бдила за своим почетным стариком. «Эгей, Прокопий!» — заглядывал по пути каждый сосед. «Не дождетесь…» — бурчал дед и чем-нибудь показательно гремел. Его участок открывал парад улицы нарядных домиков над набережной. Плети любимой дедом малиновой бугенвиллеи беспорядочно свисали со стены — надо бы подвязать.

Прокопий Макару не очень обрадовался:

— И суток не прошло, а ты уже опять здесь! Заняться нечем? И пирог мне не нужен — Стефания весь холодильник съестным забила. Да еще и звонит три раза в день: выпил ли я свои таблетки? Никакой жизни! Уйду я от вас! Держите меня за старого маразматика! И смотри, сколько клубники пропадает на грядке, собери для своих.

И Макар послушно ползает по грядке с миской — собирает. А как же, самый старший дед, всем им дед, велел!

— Дед, а у меня будет второй внук или внучка.

Прокопий расплылся в улыбке:

— Не зря у меня постоянное чувство, что впереди что-то хорошее.

Неделя пролетела незаметно. Нескончаемые задачи по реконструкции прибрежного дома (спасибо верному другу-краснодеревщику Винсенту — взял на себя все внутренние работы), подготовка к приезду сестры Ларисы с внучками и неотложные хлопоты в саду старого дома, Маша с ее тяжелым токсикозом, отвергающая всякую заботу о себе, только Яна заберите и оставьте меня в покое! Ян и его неотлучная тень Джуниор — неугомонные мальчишки. Жизнь била ключом, не оставляя ни времени, ни сил на выяснения отношений и недовольство.

Лариса хозяйничала, приспосабливая новое жизненное пространство под свои запросы и привычки, находя всё больше достоинств в доме Карлы. Всё было продумано и идеально спланировано с эргономической точки зрения. Для комфортного — и даже роскошного — проживания одного человека. Ладно, двух. Максимум — четверых.

Слава, удрученный состоянием жены, привозил Яна с другом и старался задержаться как можно дольше. Дома его не ждали — Маша спала сутки напролет. Отъедался и запирался с ноутбуком в свободной спальне — готовился к защите диплома. Второе высшее — по настоянию Людовика; в обозримом будущем Слава сможет возглавить агрофирму своего нанимателя.

— Мама, папа, — обратился Слава к родителям за ужином, — научный руководитель вызывает меня на неделю раньше. Бюрократические проволочки. Получается, я на материке проведу дней десять, не меньше. Я боюсь оставлять Машку так надолго. Пусть сейчас я не дома, но всегда рядом. Можно будет ее и Яна к вам на это время перевезти?

— Что за вопрос?! — Лицо Ларисы вспыхнуло краской возмущения. — Я сколько уже твержу об этом? Девочка там одна целыми днями…

— Мама, она никого даже видеть не может. Ее мутит от одного взгляда на меня… — Глаза Славы наливаются влагой обиды, и Лариса тут же касается руки сына: ничего, ничего, всё пройдет. — Только Лилу не отпускает. Видите ли, собака ей булочкой пахнет, а она хочет только сдобы и ванильного мороженого.

— Ой, — Лариса прижимает ладонь к губам, — ее же разнесет как пароход…

— Ну, судя по всему, еда у нее не задерживается — не разнесет. — Макар кладет руку на плечо жены, останавливая слова, о которых придется пожалеть. — Я завтра кровать двуспальную закажу во вторую комнату. Она там хорошо встанет. Когда ты едешь, сын?

— Меня ждут в понедельник с утра.

— Так у нас целых четыре дня! Винс завтра закончит красить наверху — как раз успеет проветриться. Позвоню ему после ужина. — Макар протягивает жене телефон. — Мать, пиши список необходимого.

— Что писать, у нас как будто здесь всё есть?

Лариса немного оглушена скорым событием. Их отношения с Машей, любимой, естественно, невесткой, всегда носили несколько непростой характер. Две темпераментные особы на одной кухне уживались благодаря осознанности и безоговорочной любви к детям друг друга.

— Постельное, подушки, одеяла…

— Полотенца! — подхватывает Лариса. — Штору темную в комнату заказать!..

— Вот. — Макар указывает перстом в небо.

— И еще мороженицу завтра мне купишь. Я такое мороженое буду делать! — Глаза Ларисы разгораются фанатическим блеском. — Так, молоко домашнее и ягоды разные — их же заморозить еще надо. Буду девочку нашу витаминами кормить, а то что это такое…

— Ты пиши-пиши. — Макар встает из-за стола. — Идем, сын, провожу вас. У тебя сегодня будет тяжелый вечер.

Яна с Джуниором нигде нет. Пятилетние мальчишки — вполне самостоятельные и независимые люди, особенно когда на них никто не смотрит. Стремительно расправились с мясным рагу, схватили по куску пирога и умчались, заверив взрослых, что «ни ногой со двора» — у них незаконченные дела на веранде. И где же они?

Макар гордился своим сыном и мог с честью носить орден «состоявшегося отца», но всё же детство Славы прошло мимо, украденное попытками удержаться на плаву в трудные девяностые. А Слава, успевший пройти этап критического восприятия родителей, принял опыт чужих ошибок на вооружение: ответственно и самозабвенно погружался в мир единственного — пока! — ребенка. Он знал, где следует искать сына. Придержав отца рукой, Слава обогнул дом и увидел два тоненьких силуэта на самом краю берега.

— Ян! — позвал спокойно.

Мальчик вздрогнул, взял за руку друга и побежал к отцу.

— Папа! Папа, чайка украла пирог Джуниора, и мы искали ее гнездо с птенцами! — Яну кажется, что он достаточно аргументированно объяснил свое непослушание. Переключил внимание на Макара: — Деда, где чайки строят гнезда?

— Гм, вы же не свешивались с обрыва? — реагирует вопросом на вопрос дед.

— Нет! — отвечают мальчики в один голос.

— Чайки гнездятся на скалах, но не в траве. Не здесь. Я думал, вы уже большие и вам можно доверять… — Макар изображает разочарование, а сам судорожно соображает, должен ли он испытывать вину перед сыном. — Слава, нам надо подумать об ограждении в самом скором времени.

— Да, пап. Мальчики, в машину. По дороге поговорим.

Высокий берег отлично защищает от непрошеных гостей и штормовых волн. Взгляд, брошенный вниз, на жидкий изумруд морской воды, неизменно вызывает внутреннюю дрожь. Сердитое или сонное, море всегда находится в движении; наползая тяжелой желейной массой на желтоватый камень склона, бледнея, теряя цвет, оставляет клочки пены на уступах, журчит в складках прозрачными ручейками — поднимается и опускается, провоцируя головокружение и потерю равновесия. Небольшой участок отвесной скалы располагался справа от дома и с самого начала требовал пристального внимания новых поселенцев.

Слава позвонил перед сном: «Пап, будем ставить ограждение. Посмотри варианты из поликарбоната. Сейчас вышлю».

— Ларкин, ты не находишь, что новые поколения лучше предыдущих?

— В чем же это?

— Решительнее, предприимчивее, стрессоустойчивее…

— У молодых нервная система всегда крепче. Ты по себе не равняй. Конечно, нам с сыном повезло, этого нельзя не признать. И даже с Машкой, гм.

— Охотно с тобой соглашаюсь. Недавно даже думал твоими словами. Забавную парочку наблюдал на днях…

Здравствуй, Карла!

Здесь очень плохо!

Забери меня к себе!!!!!

Пожалуйста!

Твоя Софи, 6 лет ♥ ♥ ♥